1.2. Города-сады в сибирском градостроительстве 1910–1920-х гг

Градостроительной концепцией, которая господствовала в Сибири на протяжении почти пятнадцати лет (1916–1930) и сильно влияла не только на архитектурную, но и на общественную жизнь региона, была идея города-сада. Ее выдвинул в самом конце XIX в. британский социальный теоретик Эбенизер Говард, считавший, что современные города непригодны для проживания из-за перенаселенности, и в этом видевший истоки множества несчастий. Предложенная Говардом модель поселения отличалась четким функциональным зонированием, обилием озелененных общественных пространств (парков, скверов, бульваров, площадей), малоэтажной типовой застройкой, автономным принципом организации и самоуправления. Город-сад делился на административно-торговый центр с центральным парком, жилую зону и периферийную промышленную территорию, что позволяло соблюдать хорошие санитарно-гигиенические условия.

Эбенизер Говард. Общее расположение города-сада в системе расселения. Из книги Арнольда Енша «Города-сады. Города будущего» (1910)

Эбенизер Говард. Теоретическая схема города-сада. Из книги Арнольда Енша «Города-сады. Города будущего» (1910)

Свои предложения Говард подробно изложил в нашумевшей книге «Завтра: мирный путь к настоящей реформе» (To-morrow: A Peaceful Path to Real Reform), впоследствии переизданной под названием «Города-сады завтрашнего дня» (Garden Cities of To-morrow). Текстовая часть книги сопровождалась схемами-диаграммами, изображавшими город-сад в виде поселения с идеальной радиально-кольцевой планировкой. Эти диаграммы были восприняты русскими архитекторами буквально, т. е. как готовый градостроительный проект^[13]. Именно поэтому многие отечественные планы городов-садов имеют строго геометрическую круговую структуру с лучевыми магистралями, в то время как на Западе, особенно в англо-американском градостроительстве, чаще использовалась более свободная планировка с криволинейными улицами.

В предисловии к русскому изданию своей книги (вышла в 1911 г.) Говард отметил:

«Я твердо надеюсь, что Россия с ее огромными пространствами малозаселенной земли будет долго служить ареной для серии действительно блестящих экспериментов в области планомерного городостроительства»^[14].

Надо сказать, что говардовские идеи удачно сочетались с рассуждениями Льва Толстого и Петра Кропоткина (последний, к слову, несколько лет служил офицером в Сибири) о мирном, постепенном преобразовании общества, равно как и со взглядами областников. Неслучайно одна из книг, посвященных идее города-сада, была озаглавлена «Социализм без политики»^[15].

В 1910 г. вопросы создания городов-садов вошли в программу Первого Всероссийского съезда деятелей и специалистов по городскому благоустройству в Одессе. Уже в середине десятилетия на всем пространстве Российской империи – от Риги до Владивостока – шел процесс проектирования городов-садов, пригородов-садов, курортов-садов и даже отдельных кварталов-садов. Некоторые из них более или менее соответствовали требованиям Говарда, другие представляли собой примитивные интерпретации.

Что касается Сибири, то здесь идея города-сада получила распространение с незначительным отставанием от Европейской России. Иногда местные специалисты брали ее на вооружение, ссылаясь на отсутствие благоустройства и озеленения. Так, по данным на 1910 г., сады занимали в городах региона менее 1 % городской площади (не считая Ачинска, Тюкалинска и Иркутска, где процент был немного выше)^[16]. Другие воспринимали идею города-сада в более широком смысле – как идею социального переустройства, которая позволила бы смягчить жилищную нужду и создать комфортные, безопасные, имеющие эстетически цельный облик поселения. Архитекторы, инженеры и общественные деятели были уверены, что «в России и <в> особенности Сибири, которая, можно сказать, только что обзаводится каменными городами и где горимость велика, вполне возможно заново перестроить и вновь выстроить по плану “городов-садов” целый ряд городов»^[17]. Железнодорожный служащий Иван Яницкий, говоря об идее создания пригорода-сада близ Томска, даже отметил, что это будет соответствовать «предначертаниям Державного Строителя Сибирской магистрали», т. е. императора^[18].

Страна городов-садов: новые поселения Кольчугинской железной дороги

Настоящим полем экспериментов в области проектирования городов-садов стал Кузнецкий уезд Томской губернии. В 1910-х гг. эта тихая аграрная местность начала превращаться в важный промышленный район благодаря деятельности двух связанных между собой компаний – Общества Кольчугинской железной дороги и Кузнецкого каменноугольного и металлургического акционерного общества («Копикуз»). Формирование новых индустриальных центров Кузнецкого бассейна сопровождалось притоком рабочих – вчерашних крестьян из соседних уездов Томской губернии и других регионов империи. В 1915 г. Общество Кольчугинской железной дороги получило разрешение на постройку линий Кольчугино – Кузнецк и Кузнецк – Тельбесское железорудное месторождение. Столь масштабное строительство не мыслилось без создания жилья для будущего многочисленного персонала. Новые поселения при железнодорожных станциях предполагалось возводить по принципу городов-садов. Главным проектировщиком был назначен гражданский инженер, преподаватель Томского технологического института Андрей Крячков, для которого эта должность стала первым серьезным опытом в области градостроительства.

Андрей Крячков. Проект планировки города-сада Кузнецка. 1916. МИАС им. С.Н. Баландина

Андрей Крячков. Проект здания управления Кольчугинской железной дороги в Кузнецке (перспектива). 1916. МИАС им. С.Н. Баландина

В 1916 г. Крячкову поручили проектирование города-сада при станции Кузнецк, размещенной на противоположном берегу от одноименного уездного города на реке Томи. Крячков спланировал небольшое, компактное поселение по радиально-кольцевой схеме с тремя основными лучами, сходящимися к привокзальной площади. Схема планировки была заимствована из проекта города-сада при станции Прозоровская Московско-Казанской железной дороги (архитектор Владимир Семёнов; 1912 г.), который, в свою очередь, основывался на диаграмме № 3 из книги Говарда^[19]. Для жителей города-сада Кузнецка были запроектированы различные типы домов (для семейных и холостых, одно- и двухэтажные). На привокзальной площади отводилось место для монументального здания управления Кольчугинской железной дороги, выдержанного в формах неоклассицизма. Помимо него, в поселке были запроектированы церковь, народный дом, школа, торговые корпуса.

Строительство аналогичного города-сада планировалось и на станции Кольчугино (ныне Ленинск-Кузнецкий). Центром поселения должно было стать здание управления по эксплуатации Кольчугинской железной дороги^[20]. Для управляющего Кольчугинским рудником успели возвести двухэтажный каменный дворец с зимним садом, бильярдной и автомобильным гаражом; холостым шахтерам отводились деревянные рабочие казармы примитивной конфигурации, а семейным – небольшие особняки.

Третий пристанционный город-сад – Туштулен (Шушталеп) – проектировался южнее Кузнецка, на правом берегу реки Кондомы. На противоположном, левом берегу предполагался металлургический завод «Копикуза» (должен был заработать к 1920–1922 гг.). Город Туштулен, таким образом, должен был стать поселением и для железнодорожных служащих, и для заводских рабочих. Его планировка имела сложную схему, подчиненную особенностям рельефа. Несколько широких улиц-лучей сходились к главной площади, на которой был намечен комплекс общественных построек (церковь, народный дом, клуб, гостиница, почтамт, училищные здания и др.). На другой, второстепенной площади были запроектированы правление завода, особняки для его директора и заместителей. Железнодорожный мост, перекинутый через Кондому, связывал город с заводом.

Проект планировки города-сада Туштулен и металлургического завода. 1916. Рисунок из книги «Урало-Кузнецкая проблема» (1926)

Несмотря на трудности Первой мировой войны, подготовка к строительству городов-садов на Кольчугинской железной дороге шла нормальным ходом, однако практически сразу после Февральской революции была свернута. Летом 1917 г. газеты объявили о «ликвидации» города-сада Кольчугино^[21]. Возведение Туштулена так и не было начато. Прекратилось и строительство поселка при станции Кузнецк, хотя стихийное поселение рабочих на этом месте сохранило имя Сад-Города еще на целое десятилетие. Постепенно проект Крячкова был совсем забыт, и в 1929 г. корреспондент газеты «Советская Сибирь» недоумевал:

«Этот поселок носит громкое название Сад-город. Почему сад – никто не знает: ни одного деревца <ни> в этом “саду”-городе, ни на совершенно лысой горе, у подножия которой он расположился, при всем старании не найти»^[22].

Главное отличие кузбасских городов-садов от говардовских образцовых поселений заключалось в том, что в Британии собственником и распорядителем земли выступало городское самоуправление, а в Кузбассе – предприятие. Если бы города Кольчугинской железной дороги были построены, то, скорее всего, стали бы не самостоятельными поселениями, а придатками заводов и станций, всецело от них зависящими. Так случилось, например, с городами Тайга и Боготол, основанными в самом конце XIX в. при одноименных станциях на Транссибе, – на них возлагались большие надежды, но перешагнуть статус «пристанционных» в последующее время они так и не смогли. В целом же ведомственные города-сады наподобие Туштулена и Кольчугина явились своеобразными предтечами «социалистических городов» 1930-х гг.