Окаянные дни

Книга есть во многих списках "Лучшее о Гражданской войне".
И не зря.
Свидетельство эпохи. Дневниковые записи талантливого писателя дорогого стоят. Очень точно и хлёстко подмечает приметы смутного времени.
По настроению ближе всего к "Белой гвардии". Интеллигенция, слухи, переживания и много разговоров.
Судя по Бунину, думскроллинг придумали уже очень давно — у писателя была одержимость чтением газет.
Уникальная, компактная вещь. Несмотря на документальность, читается увлекательней любой беллетристики.
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

"Окаянные дни"
Мда, вот это я называю "своевременно прочитанная книга". Читать сейчас, летом 2014 года про то, как "кто-то взял Славянск" – это удивительный и важный опыт. Самое поразительное в контексте сегодняшней ситуации в сравнении с историей столетней давности в том, насколько мы на одном уровне с нашими предками в плане доступа к информации, к правдивой информации. Казалось бы, у нас сейчас проходят секунды между событием и новостью о нем, но правдивость осталась там же, где и была сто лет назад. Та же пропаганда с обеих сторон. То же сарафанное радио, выдающее желаемое за действительное, те же сгущения красок и перегибания палок. Те же жуткие истории о зверствах противников, о "зловещей руке" кого бы то ни было. Ничего не изменилось.

И никто не изменился, что гораздо важнее. Те же люди, те же слова. Орущие бабки, услышавшие где-то полслова и сделавшие из него Апокалипсис. Революционеры, пытающиеся сделать что-то для народа и "сожранные" потом этим народом. И, конечно, тонко чувствующая и думающая интеллигенция, не шевельнувшая при этом и пальцем для того, чтобы что-то изменить. Я ожидала, что мне будет страшно и больно читать эту книгу. Но нет. Наоборот, появилась циничная мысль: все участники того (и нынешнего) исторического процесса достойны тех результатов, к которым все привело.

Идеальным сочинением по "Окаянным дням" может стать что-то вроде "Архетипы членов основных групп российского общества и как они проявляются в критических ситуациях". Идеальные совпадения того и нашего времени. И главная мысль, которая остается после "Окаянных дней": они были тогда, они есть сейчас и они будут через много лет. Не буду рассуждать тут о причинах такой "стабильности", но наличие ее не доставляет никакой радости.

"Дневники"
Без этих выдержек из дневников Бунина (в основном в эмиграции), "Окаянные дни" смотрятся неполно. "Дневники" – это потрясающая возможность увидеть без прикрас и понять того человека, который в "Окаянных" днях был в революционных Москве и Одессе. И, простите меня за откровенность, мне этот человек совсем не понравился. Не вызвал уважения, сопереживания, жалости. Он для меня стал олицетворением той самой русской интеллигенции, которую обзывал Ленин.

Мнительный, безвольный, депрессивный, критикан по отношению к другим, эгоист – вот лишь некоторые определения, которые приходили мне в голову о "герое дневников". Неспособность принимать ни тяготы жизни, ни подарки судьбы с достоинством благородного человека (оцените, как он потратил Нобелевскую премию). Мелочная зависть к другим писателям, чего стоит его постоянное "Перечитал того-то, есть яркие образы. Но все остальное скучно, серо, ненужно". (вот это постоянное "ненужно"!!!). Но самое большое для меня потрясение – это более, чем десятилетнее моральное умирание писателя. Обратите внимание на записи от 1943 года. Именно тогда Бунин пишет: "Вот если бы знать, что еще впереди десять лет, то можно было действительно что-то стоящее сделать". И что же??? Именно десять лет ему еще было суждено быть живым. Но нет, каждый день из года в год: "лень, лень, лень". Вот это действительно страшно – видеть моральное затухание такого человека.

Наверное, я не права, что требую от великого писателя того, чтобы он был и великим человеком. Но увидеть в Бунине личность, которая мне категорически не понятна и даже неприятна, было печально.

Римляне ставили на лица своих каторжников клейма: "Cave furem" На эти лица ничего не надо ставить, - и безо всякого клейма все видно.

Срез революции в России глазами глазами очень умного, впечатлительного, едкого и отхлеставшего словами всю эту эпоху перемен писателя. И мне трудно оценить книгу, потому что ну как оценить эпоху? Как оценить документальные записки, хранящиеся под матрасом, а потом и под полом, а потом и вовсе в стенах? Бунин писал их судя по всему спешно и тайком, чуть ли не хлебом, вымоченным в молоке, как это делал тот лысый из Ульяновска, которого он так ненавидел. Вообще Бунин многих ненавидел, много всякой грязи тут будет вылито на камрадов-писателей, особенно на Горького и Маяковского, и это такой большой минус был для меня. Не держал при себе мнение Бунин... хотя... это же его личные записки, мог писать все, что угодно. Но это все, что угодно, характеризует его как весьма желчного человека. Таким всегда трудно.

Почему комиссар, почему трибунал, а не просто суд? Все потому, что только под защитой таких священно-революционных слов можно смело шагать по колено в крови, что, благодаря им, даже наиболее разумные и пристойные революционеры, приходящие в негодование от обычного грабежа, воровства, убийства, отлично понимающие, что надо вязать, тащить в полицию босяка, который схватил за горло прохожего в обычное время, от восторга захлебывваются перед этим босяком, если он делает то же самое во время, называемое революционным.

Вообще горечью и ненавистью проникнуты эти записи. Не было ни одной счастливой страницы, только боль и желчь. И страх. И мне пришлост вместе с автором ненавидеть новую власть. В бунинском ракурсе мне ближе эта ненависть, наверное, чем в такой же горчайшей, но сатире Булгакова. Булгаков сильно глумится, а здесь без юмора, но очень хлестко. Действительно - окаянные дни, беспросветные, Бунин так и пишет, что он не живет, только сидит и ждет, ждет и сидит, каждый день проходит в недоумении, почему же никто не приходит и не вернет как было. Сидит в Москве ли, в Одессе ли Бунин, ходит по гостям, слухи собирает, и слухи все гротескнее и гротескнее, что в любое другое время даже и не поверилось бы, только сплюнуть, но сейчас - верится, очень хочется верить, до идиотизма и абсолютной безнадежности. Всему верится. И что придут немцы и свергнут большевистское правительство, и что белочехи придут тоже, и что тот бесполезный французский эсминец на горизонте моря (это уже и Одессы писано) спасет - тоже верится.

И все это от нестерпимой жажды, чтобы было так, как нестерпимо хочется. Человек бредит, как горячечный, и, слушая этот бред, весь день все-таки жадно веришь ему и заражаешься им. Иначе, кажется, не выжил бы и недели.

Но всем известно, как все закончилось, и с каждым годом записки все злее и отчаяннее. Кроме наслаждения природой у Бунина не осталось радостей (так кажется). Зато про природу Бунин умеет так, что вести бы ему прогноз погоды, заслушивались бы все. И много-много размышлений по поводу и без, этакий страшный лытдыбр, но мне такой формат нравится (еще по Монтеню знаю). Кстати, не знала, что большевики и время передвинули на несколько часов (sic!) - по-старому был еще день, а теперь уже двенадцатый час. Что там наши передвинул на час вперед, на два назад, та власть не мелочилась, сразу махнула часов на 5 вперед.