Цитаты из книги «Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории»

Конечно, есть и благотворный эффект во внимательном отношении к смерти. Я понимаю, что хотя факт (физические характеристики) смерти нас уничтожает, идея смерти может нас спасти. Это древняя мудрость: именно поэтому монахи веками держали у себя в кельях человеческие черепа, а Монтень советовал жить в комнате с видом на кладбище.

Мы пытаемся идти по жизни парами, но умираем в одиночку

Кроме того, она произнесла волшебные слова – я единственный, кто достаточно разумен, чтобы с ней работать. Идеально подходящий штепсель для розетки моего тщеславия.

те, кого мы превращаем в миф, сами отягощены мифами

Мятая картинка, подаренная незнакомцем, заворожила меня. Она пережила Нормандию и неизвестно сколько еще разных битв. Может быть, подумал я, это знак, может быть, божественное провидение наконец меня нашло. Два года я носил эту картинку в бумажнике, время от времени доставал и размышлял над ней. А потом как-то раз спросил себя: «Ну и что? Что с того, что в окопах атеистов нет? В любом случае это подтверждает мою скептическую позицию: конечно, вера возрастает, когда увеличивается страх. В том-то и дело: страх порождает веру. Нам нужен Бог, мы хотим, чтобы он был, но, как бы сильно мы ни хотели, желание не станет действительностью. Вера, сколь угодно горячая, чистая, всепоглощающая, ничего не говорит о реальности существования Бога».

факт (физические характеристики) смерти нас уничтожает, идея смерти может нас спасти.

Тот, кто знает, ЗАЧЕМ жить, может вынести любое КАК», с

Признайтесь, вы знаете, что есть правда в том, что я говорю.

Ничего подобного! – парировала она. – Я была капитаном команды дискуссионного клуба в Рэдклиффском универе, и я знаю эту стратегию – сведение к абсурду! Но это не сработает.

Еще замечательнее у Толстого история Ивана Ильича, бюрократа и человеконенавистника, умирающего от рака в брюшной полости. Агония Ивана Ильича облегчается после ошеломляющей догадки: «Я так плохо умираю, оттого что так плохо жил»[16]. В немногие оставшиеся дни своей жизни Иван Ильич разительно изменяется внутренне, достигая такого уровня великодушия, сочувствия и цельности, какого никогда не знал раньше.