Цитаты из книги «Когда Ницше плакал»

Бессмертна именно эта жизнь, этот момент. Нет никакой жизни после смерти, никакой цели жизни, апокалиптического трибунала или Судного дня. Этот момент будет всегда, и вы, только вы сами, будете своим собственным слушателем».

почему то, что кажется веселым и доброжелательным в двенадцать часов пополудни, источает страх в три утра.

Может быть, и так, но посмотрите сюда, – Ницше указал на пункт 10 в своем списке. – Здесь вы говорите о том, что вас слишком заботит, что думают о вас ваши коллеги. Я знаю многих людей, которые не любят себя и пытаются поправить положение, добиваясь хорошего к себе отношения окружающих. Добившись этого, они сами начинают хорошо к себе относиться. Но это не решает проблему, это подчинение авторитету другого. Вы должны принять себя – а не искать пути для достижения моего признания».

Он взял в руки воображаемую метлу и вымел все мысли о сексе.

«Брак есть нечто большое. Это многое значит – всегда быть вдвоем, сохранить свою любовь. Да, брак священен. И все же…» – Ницше замолчал.

Истинный враг – это основополагающий смысл вашей одержимости. Вспомните, о чем мы говорили сегодня: вы снова и снова возвращались к страху пустоты, забвения, смерти. Они все здесь, в вашем кошмаре, в расползающейся под ногами почве, в падении на мраморную плиту. Они в вашем страхе перед кладбищем, в думах о бессмысленности, в желании быть увиденным и запомненным. Парадокс, ваш парадокс, состоит в том, что вы посвящаете себя поиску истины, но не можете вынести обнаруженное вами зрелище».

«Давным-давно, Йозеф, я понял, что намного легче прожить с запятнанной репутацией, чем с нечистой совестью. Тем более, я не жаден – я не пишу для толпы. И я умею быть терпеливым. Может, мои студенты еще не появились на свет. Мне принадлежит только послезавтра. Некоторые философы рождаются посмертно!»

«Я не пишу для других философов. Но я пишу для тех немногих, за кем будущее. Я не приспособлен для того, чтобы сливаться с общей массой, чтобы жить среди людей. Мои навыки социального взаимодействия, доверие, забота о других давно уже атрофировались. Если, конечно, они вообще когда-то имели место быть. Я всегда был один. И я останусь один до конца. Я принимаю такую судьбу».

«Мне кажется, что мне идет на пользу мое плохое зрение. Уже много лет я не имел возможности читать мысли других мыслителей. Так что у меня рождаются мои собственные мысли отдельно от всех. В интеллектуальном плане мне приходилось жить за счет моих старых запасов. Может, это и к лучшему. Может, именно поэтому из меня получился честный философ. Я пишу только на своем собственном опыте. Я пишу кровью, а лучшая истина – это истина на крови!»

И снова Ницше говорил твердо и ясно: «Каждый человек – хозяин собственной смерти. И каждый должен умереть по-своему. Возможно – только возможно, – мы можем иметь право лишить человека жизни. Но нет такого права, по которому мы можем лишить человека смерти. Это не забота. Это жестокость!»