Однажды ко мне обратилась за консультацией пациентка со злокачественной опухолью брюшной полости. Причиной послужило то, что она сделалась одержима своим хирургом до такой степени, что сексуальные фантазии с его участием вытеснили страх смерти. Когда, например, ей была назначена МРТ, на которой он должен был присутствовать, раздумья, какую одежду надеть, настолько поглотили ее, что она попросту позабыла о том факте, что ее жизнь висит на волоске.
Другой мой пациент, «вечный мальчик», математический вундеркинд с огромным потенциалом, сохранял ребячливость и тесную привязанность к матери в зрелые годы. Имея выдающиеся дарования в области создания грандиозных идей, импровизированных «мозговых штурмов», быстрого схватывания сути сложных и новых сфер исследований, он никогда не мог собрать достаточно решимости, чтобы завершить проект, построить карьеру, создать семью или купить себе дом. Тревогу смерти он не осознавал, но она вошла в наши беседы через его сновидение:
«Мы с мамой находимся в какой-то большой комнате. Она напоминает одну из комнат нашего старого дома, но вместо одной стены у нее пляж. Мы идем на этот пляж, и мать уговаривает меня войти в воду. Я не хочу этого делать, но потом разыскиваю для нее стул, чтобы она могла сесть, и вхожу в волны. Вода очень темная, и вскоре, когда я захожу глубже, по плечи, волны превращаются в гранит. Я просыпаюсь, задыхаясь, насквозь мокрый от пота».
Образ гранитных волн, накрывающих его, – мощный образ ужаса, смерти и похорон – помог нам понять его нежелание расстаться с детством и матерью и полностью войти во взрослую жизнь.