Цитаты из книги «Эйсид-хаус»

– Техника есть? – спросил он. – Да… то есть я имею в виду – нет. Не при мне, типа. – Хочешь вмазаться? – Ну, нет на самом деле, то есть я как бы работаю, ну… да, но просто чуть-чуть, типа… Он приготовил немного геры, и я втерся его машиной. Я начал много думать о плавании, о рыбе. О том, сколько у них свободы, – две трети земной поверхности и все такое.

– Заткнись-ка на минутку, парень. Просто уясни одну вещь. Каждый чертов раз, когда я спускаюсь сюда, какие-то скоты грузят меня насчет того, что я, блядь, должен или не должен делать. Либо это, либо приходится вступать в какой-то философский, мать его, диспут с каким-нибудь придурком-студентиком о моей же природе, уровне моего всемогущества и всем этом дерьме. Задрало уже оправдываться, вы, мудаки, еще не доросли критиковать меня! Я сделал вас, идиотов, по моему образу и подобию. Вы это все натворили, вы, вашу мать, и разбирайтесь. Этот кретин Ницше вообще облажался, когда сказал, что я умер. Я не умер; я просто послал все нахуй. Делать мне больше нечего, как решать проблемы каждого козла. Всем остальным насрать, а я чем хуже?

Люди, проходящие через Период Личного Роста, обычно совсем невыносимы

Говорю тебе, дружище, ты свой в доску, но какой-то все же хитрожопый умник. А с умниками дело такое: да, иногда они людям нравятся. Умник пошутит, и все в покатуху. А потом умник начинает действовать людям на нервы. И огребает по ебалу. Вот так все и происходит.

Это сложный вопрос, – говорил врач, – и мы оставим этическую его сторону философам. В конце концов, мы и платим налоги для того, чтобы философы могли сидеть и размышлять в своих башнях из слоновой кости»

Проблема у Фионы была в том, что она, как и многие одержимые карьерой люди, не могла отключиться от своей профессиональной роли и потому становилась невыносимо занудной.

Выебать этих детей до того или после того, как убью их?