Мой новый знакомый ожидал в холле, на меня взглянул мельком, не оценив преображения. В лифте мы молчали, я пыталась разобраться в очередном пакете информации. Тело подбрасывало её порциями, далеко не всё выглядело полезным. Вернее, почти ничего пока не давало намёков на активированное хозяйкой тела умение открывать двери аудиторий в моём университете. Я нашла только сведения о родственниках Милаины, о подготовке к экзаменационным испытаниям и нежелании выходить замуж. Последнее вполне разделяла, хотя пока не разобралась в причинах.
Итак, Милаина была старшей из пяти дочерей скромного служащего. Получение профессии в родном мире стоило дорого, а родителям ещё предстояло поднимать остальных детей. Открывшийся у Милы магический дар и предложение обучаться в королевской академии были встречены всеобщим семейным ликованием. Девушка, впрочем, не разделяла этих чувств, хотя не отказывалась, понимая, что семье будет легче, если она покинет пенаты, а через три года начнёт материально поддерживать родных. Однако перспектива исполнять обязанности страховки для сталкера её не особенно прельщала. Куда интереснее самой путешествовать, чем служить пристанью для отправившегося в экспедицию напарника. Связанные с этим размышления и эмоции были мне доступны, а вот объяснений, почему дела обстоят именно так, я пока не нашла. Видимо хозяйка тела не анализировала ситуацию, принимая её как данность.
Лифт спускался не слишком быстро, я успевала разглядеть мелькавшие этажи. Запущенные помещения общежития сменились более уютными – с пятого по седьмой – и шикарными – четвёртым и третьим, где к слову селились преподаватели и кое-кто из любимчиков-студентов. Второй и первый я «узнала», на втором располагались учебные аудитории, библиотека и столовая, на первом – конференц-зал, где прежде работала приёмная комиссия. Наша площадка остановилась на нулевом этаже.
Выйдя из лифта, я удивлённо осмотрелась. Ни одной арки, как на других этажах, здесь не было. Мой спутник уверенно направился к противоположной стене и нажал на едва заметную, вмонтированную туда пластину:
– Алустон Диор в сопровождении Милаины Вэллар.
Я хмыкнула. Кто ещё кого сопровождает! Высказаться по этому поводу не успела. Часть стены выдвинулась вперёд и отъехала в сторону, открыв моему взору две капсулы, напоминавшие кресла для тренировки на центрифуге.
– Зачем это? – попятилась.
– Садись, малявка, – хмуро скомандовал Алуст. – Ничего страшного с тобой не случится.
– Ладно.
Он помог мне пристегнуться и занял соседнюю капсулу. Сплошная дверь закрыла вид на лифтовый холл. Я радовалась, что не страдаю клаустрофобией, и всё-таки жалела, что не расспросила парня о предстоящих испытаниях. В памяти Милаины никаких подробностей не находилось. Она вообще видела серьёзного красавчика раза три, не больше. Родители не имели возможности проводить дочь в академию, поэтому поручили опеку абитуриентки знакомому стажёру. Ну как знакомому? Это был сын друзей отцовского начальника. Обуза в виде напуганной малявки парня не радовала. Он помог ей найти приёмную комиссию и счёл обязательства выполненными. Ещё раз Алуст и Мила увиделись после завершения испытаний, он передал поздравительное послание и гостинцы из дома. Ну а третий… Третий раз вместо Милы ему пришлось общаться со мной. Проказница удрала, испугавшись беседы с магистром. Я задумалась, мысленно проклиная владелицу юного тела, и не сразу осознала, что собственно происходит.
Капсула приняла горизонтальное положение – вздремнуть, что ли предлагается? Я повернула голову, стараясь рассмотреть соседа по аттракциону. Алуст прикрыл веки и выглядел умиротворённым. Это значит, ничего страшного? В следующую секунду я вскрикнула: ложемент продолжал двигаться, переворачивая меня вверх… м-м-м… будем говорить – вверх ногами. Какого…
Наклон становился всё более опасным. Я заволновалась. Насколько надёжны ремни? Не вывалюсь, случайно, из кресла не долбанусь темечком о крышу капсулы?
Сидела я на удивление прочно, как будто приклеилась задом. Не успела прийти в себя, как движение прекратилось. Что так и будем висеть вниз головой? Я сердито взглянула на Алуста и едва не поперхнулась возмущённым вздохом. Парень отстёгивался. Мало того, он встал на «потолок» и шагнул к моему креслу:
– Чего расселась? Заснула?
Я удивлённо уставилась на открывшийся вид: панель отъехала в сторону, а за ней оказался холл – близнец того, что мы только покинули. Самое невероятное то, что под ногами у нас был пол, над головой потолок, а напротив лифтовые трубы. Здание перевернулось вместе с нами?
Дождавшись, когда Алуст расстегнёт мои ремни, я встала, развела руки в стороны, ловя баланс. Хотя вряд ли бы это спасло, будь мы и в самом деле вверх тормашками.
– Что-то я не въехала… Разве мы не опрокинулись?
Парень расхохотался. Я впервые – Мила, кстати, тоже – видела, как он смеётся.
– Ты не знакома с архитектурой академии, малявка?
– Нет, – я помотала головой, тщетно копаясь в памяти тела. Увы, его хозяйка озаботилась совершенно другими проблемами, на нулевой этаж не думала соваться. Да и допуска у неё сюда не было.
– И правильно. Тебе незачем, – одобрил Алуст, прервав веселье. – Идём!
Мы зашли в лифт. Цифры на его стенке отличались от тех, что я видела раньше. Там вполне привычно шла нумерация до одиннадцати. Здесь же за нулём следовали отрицательные числа: минус один, минус два… и так до отрицательной шестёрки, на которую и нажал мой проводник.
Ощущение было, что мы двигаемся вверх, хотя я прекрасно помнила, что на самом деле платформа удаляется от центра академии вниз. Вид у меня был настолько озадаченный, что Алуст снова улыбнулся. Я нахмурилась:
– Не вижу причин потешаться.
– Не переживай, – хмыкнул парень, – ядро находится на нулевом этаже. Это центр, к которому всё притягивается. Думал, ты знаешь.
Кивнула, мол, знала, но забыла. Пришлось смириться с очевидным: подводила меня память Милаины.
Выяснив, что Милаина действовала самостоятельно, не советуясь ни с Алустом, ни с кем-то другим, я остро осознала необходимость сосредоточиться и проанализировать всё, что сумею выудить из воспоминаний тела. Для этого неплохо бы остаться одной в непримечательном помещении. Новые впечатления здорово мешали. В ближайшие полчаса такая возможность не светила. Это стало понятно, как только мы покинули лифтовый холл.
Арка вывела нас в занятное место. Я даже не сразу заметила, что высокое небо выглядит не совсем естественно. Прищурившись, сумела различить за непрозрачной синью всё ту же туманность. Высоченный полупрозрачный купол защищал дендропарк или заповедник, или ещё что, сразу определить не удалось, от клубящихся облаков. Солнца – или другую звезду – я не нашла, сколько не вертела головой. При этом было тепло, даже жарко, и светло. Как и в прочих помещениях академии никаких источников света я не увидела. Почему, несмотря на это, не встречалось тёмных и холодных углов, совершенно не понятно. Я задвинула исследовательский зуд подальше, иначе год отсюда не выберусь.
Совсем абстрагироваться от картинки пока не получалось, я вертелась, пытаясь смотреть во все стороны. Нас окружало что-то типа Африканской саванны. Вдали вышагивали жирафы, чуть ближе грудами серо-коричневых глыб лежали бегемоты.
– Нравится? – поинтересовался спутник, не глядя на меня.
Ответить я не смогла, поражённая масштабом. Только головой кивнула. Алуст как-то уловил моё движение и пояснил всё таким же прохладным тоном:
– Этот раздел посвящён флоре и фауне миров, схожих с нашим. Ты, насколько мне известно, интересовалась Землёй, экспонаты как раз оттуда.
– Экспонаты? – удивилась я. – они не живые?
Выглядело всё уж очень натурально.
Пришла очередь удивляться моему экскурсоводу, он обернулся:
– Почему ты так решила? Разумеется, их предков доставили сюда живыми, а за потомством присматривают, создавая подходящие условия.
– А-а-а… И давно? Давно доставили?
– Достаточно, – Алуст насупился. – Странно, что ты заинтересовалась именно Землёй. Этот мир изучен вдоль и поперёк. Туда уж лет сорок никто не путешествует.
Я в отличие от Алуста могла объяснить интерес девчонки. Планируя сбежать, она выбрала мир, подходящий по условиям, и к тому же не посещаемый сталкерами – меньше вероятность запалиться. Неплохо бы ещё понять, собирается ли «малявка» возвращаться в академию. В противном случае мне придётся действовать самой. Как открыть портал? Как проводить обмен телами? Я не имела ни малейшего представления об этом. Не то чтобы меня пугали задачи, не сомневалась, что справлюсь, однако оставлять иномирянку в моём теле надолго не хотелось. Да она там таких дел наворотит, что я год буду расхлёбывать! Воображение подбрасывало пугающие перспективы: увольнение, штрафы по кредитам, конфликты с соседями… Да мало ли что!
– Ты слушаешь? – Алуст легонько толкнул меня локтем, заставив очнуться.
– А?
Мы успели миновать первый раздел. Тропа нырнула под сень высоченных пальм, стволы которых опутывали лианы. По одной из них стремительно спустилась мартышка, спрыгнула на плечо моему спутнику и, вцепившись ему в шевелюру, принялась прыгать и визжать. Алуст на удивление не рассердился, взял обезьянку, прижал одной рукой к груди, другой полез в карман.
– Мисс что-нибудь-схватить-и-удрать, – засмеялся он, вручая проказнице покрытый шершавой кожицей круглый фрукт. – Вот, получи! И, пожалуйста, не мешай нам беседовать.
Мартышка с победным визгом умчалась наверх и скрылась в густой кроне. В моей голове теснилась сотня вопросов, но задать не успела ни одного, Алуст снова заговорил:
– Так что же всё-таки случилось?
– В смысле?
– Видишь ли, соглашаясь помочь тебе, я и мысли не допускал, что достойно пройдя все сложные испытания, ты завалишь элементарное.
– Не понимаю, о чём ты, – совершенно искренне удивилась я. В памяти Милаины не осталось и следа от неудачи на экзаменах.
– О магистре, – хмуро пояснил Алуст.
– Погоди-ка! – я остановилась и развернулась к нему лицом. – Хочешь сказать, распределение комнат в общежитии было испытанием?
– Разумеется. Важно определить, насколько будущая студентка покладиста. Никому не нужна строптивая напарница.
Я не удержалась, встала в позу, уперев руки в бока:
– По-вашему, я должна была терпеть грязные приставания этого ублюдка?
– Тс-с-с! – парень довольно жёстко схватил меня за локти, стиснул и отпустил не сразу: – Никогда не произноси это слово в академии! Особенно в связке с Олеандром.
– Даже так… – я высвободилась и отступила на шаг. – Надеюсь, переэкзаменовки не намечается?
Алуст усмехнулся и покачал головой:
– Придётся принести извинения.
– Что?! Я должна извиняться за то, что не позволила озабоченному мужику себя тискать?
Взяв меня под локоть, парень двинулся дальше по тропе, потирая другой рукой лоб. Будто сосредоточиться пытался. Я шла, всё ещё возмущённо пыхтя.
– Милаина, пойми. Десятый этаж – это не столько неудобства, сколько отсутствие перспектив. Кто возьмёт тебя в пару? Какой-нибудь раздолбай. Достойные сталкеры выбирают жён в других местах. Пятый, шестой… в крайнем случае седьмой этаж. Нельзя одним капризом перечёркивать и карьеру, и жизнь.
О проекте
О подписке