Перекрёсток параллельных миров
Часть первая
Бойтесь своих желаний
Глава первая
В гостях у сказки
– Да неужели? Наша английская королева собственной персоной!
От звука этого голоса меня перекосило, как от резкой зубной боли, сразу захотелось провалиться под землю. Скроив вежливую улыбку, я повернулась и опешила. Стояла молча как дура, разглядывала свою заклятую подружку, разглядывала и не узнавала. Грудь, ноги, силикон, ногти, каблуки, вытравленные волосы – Маша Малиновская, эконом-вариант.
Дашка бросила мимолётный взгляд на мою правую руку, презрительно бросила:
– Всё принцев ждёшь?
– Нет, я на мелочь не размениваюсь. Жду короля.
Дашке мой ответ не понравился, она всадила новую шпильку:
– Поторопись. Время безжалостно, не успеешь оглянуться – пенсия.
– Если ты забыла, мы – ровесницы.
Дашка ухмыльнулась, повертела перед моим носом правой рукой и, дав рассмотреть обручальное кольцо, доложила злорадным тоном, что вышла замуж. Ой, мама, сейчас умру от зависти.
– И кому же так повезло?
Дашка показала на мужика с обширной лысиной и пивным брюшком, а тот, улыбнувшись, заметил:
– Ты всегда была не в моём вкусе.
– Даня?..
Если бы эта пивная бочка промолчала, я бы никогда не узнала в ней стройного красавца Даню, в которого втрескалась в шестнадцать лет. Каштановые кудри вылезли, стройная фигура расползлась, классический овал лица превратился в широкий блин.
Я невежливо молчала, судорожно подыскивая слова, но Даня не стал ждать ответа:
– Тебя удивляет, что в мире есть и другие принцессы?
Даня был полон презрительности; она булькала и переливалась через край, но давно прошли те времена, когда я ловила каждый его вздох.
– Нет, я подумала о том, что ваша фея всё перепутала. В тыкву должна превращаться карета, а не принц, – я улыбнулась, увидев, как вытянулись их лица, и быстро попрощалась: – Простите, но мне пора. Самолёт ждать не будет.
Пока я шла к стойке регистрации, чувствовала, что эта сладкая парочка смотрит мне вслед, и досадовала на судьбу, пожелавшую снова свести меня с людьми, видеть которых у меня не было ни малейшего желания.
Пройдя все контроли, я устроилась в кафе в чистой зоне, пила кофе и смотрела какое-то кино по телевизору, плохо понимая, что происходит на экране. Только минут через десять после начала фильма я начала смотреть более заинтересованно, поскольку на экране появился роскошный персонаж: парень лет тридцати, высокий, коротко стриженый, светловолосый, морда – застрелиться, а ещё мужик классно махал ногами, кося террористов, как косой. Правда, мужик косил врагов не один, а в компании ещё одного не менее лихого парня, но тот моё сердце не затронул так, как первый. К сожалению, посмотреть на подвиги невероятно красивого мужика мне не дали деловитые дядьки, которые, по-хозяйски рассевшись за стойкой, заказали пиво и потребовали, чтобы бармен «переключил эту древность на футбол». Кино показывали по НТВ, Интернет в чистой зоне работал как часы, и я успела узнать, что начала смотреть фильм «Универсальный солдат», а понравился мне некий американский актёр Дольф Лундгрен, родившийся в Швеции. На этом мне пришлось свернуть шарманку: началась посадка в самолёт.
Протискиваясь мимо пузатого дядьки к своему месту у окна, я снова вспомнила о нечаянной встрече, вернувшей меня в прошлое.
Своё имя я получила потому, что моя мама была большой поклонницей Мориса Дрюона, зачитывалась его романами и ещё до моего рождения выбрала имена для детей: мальчика было решено назвать Филиппом, девочку – Изабеллой. О том, что Изабелла Степановна звучит не так красиво, как Изабелла Английская, моя мама не подумала. Хотя, если бы королева Англии получала паспорт в России, там было бы написано: Изабелла Филипповна Капетинг. Тоже не шедевр, я вам скажу.
Впрочем, может быть вычурное имя и не доставило хлопот, если бы не моя собственная несдержанность, из-за которой я получила обидную кличку «королева английская». Да, обозвала меня Дашка, но я сама напросилась.
Мы жили в небольшом посёлке. Мой дед был стрелочником, бабушка – фельдшером. Родители работали в городе – уезжали рано, возвращались поздно, и видела я их только на завтрак, да по выходным.
Дом наш стоял последним на краю посёлка, у самого переезда, а соседом нашим был дядя Коля Матвеев, очень красивый мужчина, на которого заглядывались все поселковые дамы.
Когда мне было года три, дядя Коля уехал куда-то на заработки, вернулся через пару лет и сразу принялся за строительство. Первым делом отгрохал высоченный забор, отгородившись ото всех, и принялся за дом: старый снёс, поставил новый – в два этажа, баню и беседку для шашлыков. Соседей к себе дядя Коля пускал редко, потому о строительстве ходило много слухов. Сказки о хоромах Матвеева перестали рассказывать, когда у дяди Коли в гостях побывала одна из поселковых сплетниц. Та в деталях поведала о соседских чудесах, народ дяди Колины выверты не особо заинтересовали, и люди нашли новую тему для обсуждения.
Новая волна слухов о жизни дяди Коли поднялась, когда мне было шесть лет. Именно тогда к соседу привезли дочку, ту самую Дашку.
Дело было летом, и я очень хорошо помню, как всё произошло. Я играла во дворе, когда мимо нашего дома прошла красивая женщина с девочкой. Одеты они были очень странно: в длинные платья с широкими юбками. Несмотря на свой царственный вид, женщина начала колотить кулаком в глухую дверь как пьяный грузчик.
Я слышала, как дядя Коля вышел на крыльцо, как послал матом и, услышав ответ, снова выругался. Загремели замки, дядя Коля пустил женщину и девочку во двор, но о том, что было дальше, я узнала только утром.
За завтраком бабушка заявила, что «Колька-таки доигрался». Отец переспросил, в чём дело, и бабушка ответила:
– Давешняя красавица-то укатила, да дочку оставила.
– И что? – удивился отец, – двадцать первый век на дворе. Ворота дёгтем не измажут.
Мама засмеялась:
– Ты всё перепутал, за ребёнка в подоле забор дёгтем мажут женщинам, а не мужчинам.
– Я думаю, – бабушка поджала губы, – это не та тема, которую стоит обсуждать при ребёнке.
Бабушка зря волновалась, я поняла, о чём идёт речь лишь через много лет, а в тот день меня больше волновала та самая разодетая девочка, но мне удалось с ней познакомиться лишь через пару дней. Дядя Коля куда-то уезжал и попросил моих родителей присмотреть за дочкой. Родители согласились, дядя Коля привёл Дашку, тут всё и случилось.
Дашка была в пышном длинном платье – меня одевали в такие только на праздники, – смотрела на всех свысока. Мне не понравилась заносчивость соседки и, когда нас познакомили, я представилась родственницей английской королевы.
Моё заявление произвело неизгладимое впечатление на Дашку; она сразу начала пресмыкаться передо мной, пыталась угодить, смотрела в рот. Мне было очень смешно, но продолжалось это веселье недолго – Дашке объяснили, что я наврала, и она отомстила: начала дразнить и насмехаться, и именно с её лёгкой руки английской королевой меня называла вся школа.
Одноклассники сменили гнев на милость, когда я стала заниматься пятиборьем и научилась худо-бедно фехтовать, но Дашка сдаваться не собиралась, впрочем, я – тоже.
Может, это будет хвастовством, но училась я лучше Дашки, да и на спортивном поприще дела начали складываться не хуже: в своём возрасте я шла в лидерах.
Лет в четырнадцать я победила на областных соревнованиях и, кроме положенной медали, получила в подарок ещё и часы. Естественно, я похвасталась трофеем перед соседкой. Дашка в ответ наговорила гадостей, довела до слёз, но сочувствия от родственников я не увидела. Отец меня жалеть не стал, заявил, что я сама напросилась, и вообще, хвастаться – некрасиво. Мол, если человека природа не одарила ни умом, ни талантом, это не значит, что он плохой. Не знаю, чего хотел добиться отец, а, может, он просто совершил обычный педагогический ляп, но на следующий день я махнула призовые часы на Дашкино украшение – кожаный шнурок с разноцветными бусинами.
Когда отец спросил, зачем я это сделала, я спокойно ответила, что если природа Дашку ничем не одарила, то, может, я как-то смогу компенсировать недостачу. Отец смешался, бабушка с мамой промолчали, но вечером отцу устроили головомойку. Я не спала, слышала, как его пилили, доказывая, что надо заступаться за своего ребёнка, а не за чужого. Отца спас дедушка, вернувшийся с дежурства. Узнав, в чём дело, дедушка философски заметил, что теперь у внучки появится стимул выиграть ещё одни соревнования и как в воду глядел – в следующем году я выиграла всё, что можно, начиная с районных соревнований, заканчивая региональными. Я возвращалась домой, обвешанная медалями и гремя кубками. Мой портрет повесили на школьную доску почёта, что прибавило мне очков по всем фронтам: школа зауважала, Дашка возненавидела ещё больше. Возненавидела и отомстила, а шанс на месть снова дала я, влюбившись в того самого Даню – ныне, мужа Дашки.
Даня приехал в наш посёлок из какого-то молдавского захолустья, но отнюдь не на работу. Деньги у парня водились, правда, неизвестно, откуда брались. Пообвыкнув, Даня начал тесно общаться с дядей Колей Матвеевым, ходил к нему часто, и всё мимо нашего дома. Красивый он был!.. Я про Даню, хотя и дядя Коля тоже мужик был не из последних, но для меня староват. Короче, втюрилась я в Даню, Дашка вскоре просекла, что я неровно дышу к красавцу, и подстроила пакость.
Это лето я никогда не забуду. Всё началось с того, что я отправилась на очередные соревнования, выиграла их и вернулась домой с очередной порцией трофеев. Расставила всё так красиво на полке. Дашке похвасталась, та моё хвастовство съела, не подавилась, но сообщила, что вечером будут танцы в клубе, и таким голосом поинтересовалась, пойду я или нет, что любой другой насторожился бы, но это любой другой, я же, ослеплённая успехами, только кивнула.
Вечер был прекрасен. Даня несколько раз приглашал меня на танец, шептал мне на ухо, что я – самая красивая, что давно ему нравлюсь. Я растаяла, как мороженое на батарее, голова отключилась и, когда Даня пригласил меня на свидание, согласилась сразу же. О том, что меня ожидает какой-то подвох, я не подумала даже тогда, когда Даня сказал, где состоится наше свидание. А задуматься стоило, ведь окраина кладбища – не самое лучшее место для романтических встреч, но я настолько растаяла, что думать не могла в принципе.
Не чуя ног под собой, я помчалась к кладбищу. Вообще-то, причина для такой спешки у меня была – недалеко от того места стоял давно заброшенный сарай со старым сеном, и парочки, встречавшиеся там летними ночами, осенью обычно играли свадьбу. Если бы я знала, какой сюрприз меня там ожидает.
Поставив рекорд по кроссу, я примчалась к кладбищу раньше условленного времени, бродила у ограды туда-сюда, ну и добродилась: неожиданно кто-то схватил меня сзади и утащил в темноту.
Ух, и перепугалась я! Чего только не подумала, но тащили недолго – лишь до первых деревьев, а там, в тени, отпустили, тихо сказав на ухо незнакомым голосом:
– Сударыня, только не кричите.
Будучи слишком напуганной, я и мяукнуть не смогла бы, а похититель сказал:
– Они хотят посмеяться над вами.
Кто «они»?
– Сейчас увидите.
Действительно, не прошло и пяти минут, как у дуба в яркой полосе лунного света показался Даня. Встал, покрутился из стороны в сторону, вглядываясь в темноту. Где-то рядом раздался тихий женский голос:
– Где она?
Дашка? Я не сдержалась, ахнула. Меня схватили, потащили в темноту. Блеснул ярко-голубой отблеск, меня ощутимо ударило током, и чей-то возмущённый голос произнёс:
– Зачем ты её сюда притащил?
– Другого выхода не было. Эти бы увидели, до конца жизни издевались бы.
– Да? Так поздравь мадам, она тут навсегда.
Придя в себя после удара током, я огляделась по сторонам. Ничего не поняла. Меня тащили к кладбищу, а вокруг – лес. Странно.
Похититель или спаситель осторожно дотронулся до моей руки, спросил:
– Как вы, сударыня?
Нормально. Но ничего не понимаю. Я обернулась, посмотрела на высокий тёмный силуэт. Похититель вздохнул, возразил:
– Вы всё понимаете, поверить не хотите или не можете, – и, разведя руками, сказал то, о чём я догадывалась, но не хотела верить, – они решили поиздеваться.
Понимая, что этому парню незачем врать, и всё так и есть, я кивнула головой, соглашаясь:
– Ну, да, на большее не гожусь.
– Неправда, – снова возразил парень, и, проливая бальзам на мои раны, заявил, что я – красивая и уж точно лучше Дашки.
– А это ещё почему?
– Вы – добрая и никому не желаете зла.
Ошибается. Сейчас очень сильно желаю.
– Не надо. У неё своя жизнь, у вас – своя.
Да? То-то она так мне жизнь отравляет.
Парень вздохнул, сказал, что надо меньше обращать внимание на болтовню людей, не являющихся для меня авторитетом. Что ж, он был в чём-то прав и уж точно в тот момент был рассудительней меня. Жаль, что он раньше в моей жизни не появился. Кстати, а кто он – этот ангел-хранитель, спасший меня от позора, и почему так старательно прячет лицо? Страшный, как атомная война?
– Обыкновенный, – усмехнулся парень, сказал, что мне пора.
– Уж куда там! – сказал кто-то третий, прятавшийся в темноте, – теперь уж тут будет сидеть.
Холера! как говорит моя бабушка. Неожиданно в голове мелькнула дикая мысль, и я начала развязывать шнурок фенечки, которую получила в обмен на часы. Развязав, потребовала, чтобы спаситель протянул руку.
– Зачем? – удивился тот.
Одарить хочу по-королевски. За спасение коронованной особы положено.
Парень покорно протянул большую лапу. Когда я завязала ему на запястье шнурок, похититель сказал, что ему нечем одарить в ответ. Значит, будет должен.
– Я приду, когда вам исполнится восемнадцать, – пообещал парень.