Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, Сандрин взяла у Конрада поводья и сама стала управлять лошадьми. Было уже совсем светло, так что это не представляло особого труда, и она без проблем выполняла эту работу.

Николя разбудило ощущение, что он находится в непривычном для себя месте. Открыв глаза, он сообразил, что проснулся в карете. Рядом мирно посапывал Дирк. Вспомнив все обстоятельства прошедшей ночи, он решил отправить дочку графа в карету, а самим занять полагающееся статусу место. Уже совсем рассвело, и карета ехала на довольно большой скорости. Кто-то очень быстро и умело управлял лошадьми.

Николя растолкал Дирка и забарабанил по стенке кареты. Она медленно остановилась, поразив Николя тем, как точно и плавно это было сделано. Мысленно поблагодарив управляющего за умелого слугу, которого тот предоставил, Николя выбрался наружу.

И тут же удивленно остановился, увидев, что за поводьями сидит Сандрин и улыбается ему. Слуга графини Бартель мирно дремал рядом.

– Уже проснулись? – как ни в чем не бывало, спросила мадмуазель Вилье.

– Да, спасибо мадмуазель Сандрин, мы уже достаточно отдохнули и готовы снова управлять лошадьми. Идите в карету. Вы, наверное, устали. – И Николя с неодобрением взглянул на сонного слугу.

– Что вы, я совсем не устала! Можете еще немного поспать в карете, а я сама справлюсь с лошадьми. Обещаю, как только устану, сразу попрошу сменить меня.

– Не спорю, мадмуазель, ваше умение управлять лошадьми достойно всяких похвал. Но предоставьте нам делать свою работу. И дорогу я знаю лучше вас. – Николя немного помолчал, а потом добавил: – Кроме того, скоро мы прибудем в поместье ваших родителей. И я бы не хотел вызвать гнев графа Вилье тем, что позволил молодой даме делать мужскую работу.

Молодая дама посчитала благоразумным не спорить, и молча спустилась на землю. И так же молча подошла к дверце, любезно распахнутой перед ней Николя.

И, только забираясь в карету, она произнесла:

– По дороге будет озеро, думаю, через час или около того мы до него доберемся. Вы должны знать его, Николя. Остановитесь там, пожалуйста. Мне необходимо умыться и привести себя в порядок. Сейчас днем жарко, и я не хочу прибыть домой в таком виде, будто не знаю, что такое вода.

Тихое озеро манило прохладой. Вода в нем была такой чистой, что под ее прозрачной толщей виднелось усеянное камешками дно и маленькие рыбки, снующие туда-сюда. Анри приметил это озеро еще по дороге к дому будущей жены и решил непременно искупаться в нем на обратном пути.

Он любил воду во всех ее проявлениях, любил плавать и всегда делал это с наслаждением, забывая обо всех проблемах и заботах. Только вот последних сейчас было так много, что даже прохладная нега воды не могла полностью смыть их.

Вокруг была неимоверная жара. Он не привык к такой температуре в это время года. Там, откуда он был родом, сейчас лето только вступало в свои права. А здесь оно было уже в самом разгаре и, казалось, безвозвратно завладело всем вокруг. И от этой удушающей жары хотелось уплыть далеко, смыть с себя не только всю дорожную пыль, но и весь этот фарс, каким была его предстоящая свадьба.

Он поддался уговорам своего дяди и сейчас жалел об этом. Жениться в ближайшее время он не планировал. Да и вообще, если честно, не понимал, зачем это было нужно.

Анри не относился к числу тех наследников, родители которых, спустив все нажитое их предками, стремились улучшить свое положение за счет удачно женившихся детей. Ему также не нужны были ни титул, ни положение в обществе. И то и другое он приобрел, как только родился. Обзаводиться наследниками для него сейчас было не слишком подходящее время, да и возраст позволял не торопиться с решением данного вопроса. Анри нравилось женское внимание, недостатка в котором он никогда не испытывал. А этот поспешный брак разрушал его положение завидного жениха и, как он полагал, все это неизбежно приведет к тому, что теперь уже не так много красавиц будет виться вокруг него.

Так что по всему выходило – холостая жизнь ему нужна больше, чем степенная жизнь женатого маркиза. Ему было вполне хорошо и так, в его холостой жизни. Анри был богат, знатен, умен и вполне хорош собой. Даже половины из этих качеств было бы достаточно, чтобы никогда не знать отказа от девушек и женщин. И выбрать когда-нибудь в жену ту, которая придется по душе ему самому. Но дядя стоял на своем: Анри пора остепениться. Он вызывает слишком много подозрений своей жизнью, слишком веселой и беззаботной.

Отчасти он был согласен с дядей. Анри и сам понимал, что в последнее время он стал привлекать все больше внимания своим богатством, независимыми суждениями и нежеланием плясать под чью-то дудку. Пусть даже в нее и дудели придворные короля. Просто он понимал, что делали они это, по большей части, прикрывая монаршей волей свои собственные амбиции.

Но он не понимал, каким образом брак мог что-то изменить – изменить отношение к нему, сплетни о нем. Чем больше он думал об этом, тем больше удивлялся, как женитьба на девушке из богатой и знатной семьи может снять эти подозрения. Да, часть доходов можно будет списать на жену: за такой девушкой положено неплохое приданное. Кроме того, она должна сдерживать его разгульную, по мнению дяди, жизнь. Да и, возможно, он захочет завести наследника. Но насколько это все поможет ему?

Спорить с дядей не хотелось, не хотелось приводить никакие аргументы. И Анри поддался этим уговорам и сейчас жалел об этом. Да только сегодня менять что-то уже слишком поздно. Помолвка состоялась, а вскоре за ней последует и свадьба. И, проведя несколько минут в обществе своей будущей жены, он был даже рад, что долго этот брак не продлится.

Для того чтобы познакомится с ней, пришлось проделать неблизкий путь. Всю дорогу Анри спрашивал себя: неужели не нашлось какой-нибудь девушки, согласившейся стать его женой, где-нибудь поближе к дому? За всю жизнь у него ни разу не возникло мысли, что когда-нибудь придется отправиться в такое дальнее путешествие, чтобы просить руки девушки, которая настолько безразлична ему. А еще это путешествие откладывало реализацию его планов, и это приводило его в недовольство. Он уже устал ждать и все торопил события.

Его брак с этой девушкой не будет долгим. И даже хорошо, что эта мадмуазель, которую дядя прочил ему в жены, совсем не привлекла его. Иначе было бы жаль расставаться с ней. Да, она оказалась хороша собой: длинные каштановые волосы и светло-карие глаза. Красивое лицо и фигура. Она умела поддержать разговор и стала бы хорошей женой. Но он точно не смог бы полюбить такую. Она была как сотни других, с которыми его знакомили бесчисленные родственники и просто знакомые. Их словно создали как копии – те же манеры, с которыми они держались в обществе, стараясь угодить всем и особенно – ему; ведь он был таким завидным женихом и мог точно «составить их счастье» – по словам их же матушек. Не слишком умны, чтобы не казаться в этом выше мужчины, не слишком образованы – по то же причине. Их всех словно обучал один и тот же учитель – и наукам, и премудростям жизни. Даже одеты и причесаны они были все как одна – по последней моде. Возможно, многие мужчины как раз это и искали, ему же было нужно нечто другое. Нечто особенное. Он точно знал, что ему не нравятся такие бестолковые и бездушные куклы, какими сейчас был переполнен высший свет.

Так что сейчас он был даже рад, что ему не придется долго жить с женой: через несколько месяцев он отправится в плавание, из которого, если все пойдет как надо, во Францию он не вернется. Слишком большие перемены назревали здесь, и участвовать в них он не собирался. В конце концов, он не революционер.

Что будет с его женой, когда он уедет, его особо не занимало. Брать ее с собой не входило в его намерения. Он никогда не обещал ей вечной любви. Да и идея со свадьбой была не его.

Нужно признать, что поездка не оправдала ожиданий. Да, все прошло, как и планировалось – помолвка состоялась. Ее родители были настроены благосклонно, да и разве могло быть иначе, учитывая красноречие его дяди. Он все представил так, словно Анри только если и мечтал о чем-то в этой жизни – так о том, чтобы жениться на их младшей дочери, Амандин Клеменс Вилье. И, учитывая, что будущий зять был ко всему прочему богат и знатен, какие родители ответили бы отказом? Но вот невеста явно не пылала желанием стать в скором будущем герцогиней Лекавалье. Да, она была мила с ним, как, впрочем, и со всеми. Но не более того. Весь вчерашний день она была сама не своя и всячески избегала общения с ним. На приеме она почти не разговаривала, хотя их посадили вместе. А когда Анри предложил ей немного прогуляться по саду, сказала, что должна переодеться и поднялась к себе. А спустя час служанка передала ему, что мадмуазель Амандин нездоровится, и она проведет остаток дня в своей комнате.

Ехать к нему в имение следующим утром, как планировалось изначально, она также отказалась, сославшись на самочувствие. Кроме того, Амандин хотелось увидеть перед свадьбой сестру, которая сейчас спешила в родительский дом.

Все это он также узнал не от самой мадмуазель Амандин Вилье, а от ее матери, которая поговорила с ним в гостиной на следующее утро, извинившись за свою дочь. Еще она просила Анри не ждать ее, а отправляться домой. А сама юная мадмуазель приедет так скоро, как только сможет.

И Анри согласился, решив, что несколько дней холостой жизни ему совсем не помешают. Дома можно будет спокойно заняться своими делами, а ждать приезда еще одного из родственников этого семейства, пусть даже это и была родная сестра его будущей жены, ему не хотелось. Оставив свою карету и двух кучеров для невесты, Анри отправился в путь. С собой он взял только Этьена – своего верного друга, да пару лошадей – чтобы добраться до дома.

Озеро было совсем рядом, и Анри спешился, взяв лошадь под уздцы. Вместе с Этьеном они подвели лошадей к самой кромке воды, чтобы дать им возможность напиться перед дальней дорогой.

Отойдя немного в сторону, Анри обнажился до пояса, оставшись только в брюках, и нырнул. Прохладные воды обступили его, заставив забыть обо всем. Вода смыла и тревожные мысли, и дорожную грязь, оставив голову абсолютно светлой.

Озеро было довольно большим, и Анри решил отправиться вплавь до противоположного берега, пытаясь окончательно забыть обо всем. Он плыл и плыл, огибая все поросшие кустарником места и глядя перед собой на воду, разбегавшуюся в стороны от движений его сильных рук.

И только сейчас, окунувшись в манящую синь озера, он понял, что будет делать дальше. Они поженятся с этой мадмуазель Вилье, и он поселит жену в отдельном крыле. Так она не будет ни раздражать его своим жеманством, ни мешать его планам. Никакой нужды встречаться после свадьбы со своей женой Анри не видел. Ничего такого, что не было бы в других женщинах, он в ней не наблюдал, а раз так, то он без труда найдет ей замену, если это ему потребуется. Да, его жена довольно хорошенькая, и он мог бы подарить ей несколько ночей. Но зачем разрушать ее невинность, если через пару месяцев он покинет ее? Возможно, у нее будет больше шансов выйти замуж потом, если она останется невинной.

Экипаж с Сандрин подъехал к кромке озера и остановился. «Наконец-то, почти дома», – подумала она и вылезла из душной коробки кареты.

Это озеро было излюбленным местом ее прогулок. Когда она жила в родительском доме, бывала здесь часто. Брала лошадь или просто шла пешком. И сейчас была рада оказаться у этого водоема. Неизвестно, что ее ждет дома, и будет ли у нее еще возможность подышать пронзительно чистым воздухом в тени деревьев, стоявших почти у самой воды, и искупаться.

Оставив спутников, она пошла вдоль берега, ища подходяще место, чтобы раздеться.

В некоторых местах озеро поросло камышом и кустарником, спускавшимся к самой воде – самое место для того, чтобы остаться незамеченной. Подойдя к одному из таких укромных местечек, она остановилась и огляделась.

Ее спутники были довольно далеко и не смотрели в ее сторону, занимаясь лошадьми и проверяя карету. Проведя взглядом по противоположному берегу, она заметила человека, поившего лошадей, но он также не смотрел на нее. Обрадованная представившейся ей возможностью искупаться, Сандрин разделась, и в одной сорочке осторожно ступила в воду.

Днем было очень жарко, и вода по краю озера уже успела прогреться после зимы. Серединка же его была еще холодной. Сандрин, боясь простудиться после того, как почти два часа провела в душной, раскалившейся на открытом солнце карете, решила поплавать около берега.

Здесь толща воды была меньше, чем посередине, и стала уже совсем теплой.

Выплыв из зарослей в противоположную от кареты сторону, Сандрин закрыла глаза. Прохладная вода возвращала силы, отгоняя прочь мрачные мысли. Плавать с закрытыми глазами она не боялась. Озеро было хорошо знакомо ей, и ничто вокруг не предвещало никаких неожиданностей.

Сандрин уже проплыла несколько метров, когда ее рука натолкнулась на что-то твердое. Она открыла глаза и увидела перед собой мужчину, удивительным образом оказавшегося у кромки тех же зарослей, рядом с которыми проплывала она. От неожиданности Сандрин начала барахтаться в воде и вдруг почувствовала, что мужчина крепко держит одной рукой, не давая утонуть.

Он был ей незнаком. Явно не из здешних мест или приехал недавно, – раньше Сандрин его не видела. Но все в нем – и то, как он держался, и его черты лица – выдавало благородное происхождение. Рукой он обхватил ее повыше талии, и было видно, что это не стоит ему никаких усилий. Она была, словно пушинка его руках. От неожиданности, – другим свое действие Сандрин объяснить не могла, – она положила руку ему на плечо. Незнакомец, нисколько не смущаясь, разглядывал ее. И по его лицу Сандрин понимала, что увиденное ему нравится, а еще, что он прекрасно осознает, что сейчас она почти голая.

А потом он посмотрел ей прямо в глаза. В этом взгляде, в самой глубине его глаз, было что-то такое, чего прежде она ни у кого не видела. И за эти мгновения, что они обнимали друг друга в воде, прошла, казалось, целая вечность.

Он был обнажен до пояса, да и она была не совсем одета, и их молчаливое разглядывание друг друга становилось просто неприличным. Решив прекратить это весьма двусмысленное положение, Сандрин сказала:

– Отпустите меня.

– Вы сами меня держите, если я не ошибаюсь.

Сандрин немедленно отпустила руку, обнимавшую его, но ситуацию это нисколько не изменило. Незнакомец продолжая держать ее за талию так крепко, что она не двинулась ни на миллиметр.

– Если я не ошибаюсь, теперь причина в вас, – произнесла Сандрин, сделав особое ударение на слове «я».

– Вы очень красивы, было бы жаль, если б вы утонули, – произнес незнакомец.

– Не беспокойтесь, я хорошо плаваю, – настойчиво произнесла Сандрин.

– Я это заметил, – с иронией в голосе произнес он. – Несколько минут назад вы чуть не пошли ко дну.

– Это потому, что я не ожидала кого-то здесь встретить. Все, хватит, отпускайте! – Голос Сандрин зазвучал недовольно.

Незнакомец взглянул ей в глаза, еще крепче прижал к себе, так, что она почти не смогла дышать, довольно улыбнулся, приблизив к ней лицо, словно намереваясь поцеловать… и тут же отпустил.

От неожиданности Сандрин чуть не пошла на дно, но привычка быть готовой к любому развитию ситуации спасла ее, и она осталась на поверхности.