Трудно представить себе Москву без величественного красно-белого дворца графа Разумовского на Тверской. Его мощный портик, гордый облик – подлинное украшение города. Этот роскошный, причудливо изогнутый особняк с мраморными львами у входа и сейчас привлекает прохожих своей царственной красотой. Он был выстроен в 1780 г. для семьи генерал-поручика А.М. Хераскова, брата русского поэта М.М. Хераскова. Просвещенный аристократ хотел поставить новый дом по последней моде – «западным манером», на красной линии парадной Тверской. Но городские чины не разрешили нарушить старомосковскую традицию, и дом встал в густом парке в глубине двора.

После пожара 1812 года он перестраивается в стиле позднего московского классицизма, предположительно по проекту знаменитого архитектора Д.И. Жилярди, а в 1830-х годах дополняется крыльями, крайние части которых безжалостно срезали через сто лет при расширении улицы Горького.

Михаил Матвеевич Херасков, русский поэт, прозаик, драматург

М. М. Херасков. «Россияда». Первая страница текста издания 1779 г.

Внешне двухэтажные палаты Хераскова были ровно в полтора раза меньше будущего дворца Разумовского, вобравшего в себя впоследствии эти старые стены. Второй, парадный этаж, где располагалась анфилада парадных комнат, известен в литературе как место постоянных встреч московских масонов, покровителем которых был родной брат хозяина – куратор Московского университета М.М.Херасков, один из самых деятельных масонов конца XVIII века. Он принимал активное участие в работах тайной новиковской ложи «Гармония», был членом Ордена Злато-Розового Креста и Ритором Провинциальной ложи.

О принадлежности к масонскому братству М.М.Хераскова говорят и его литературные произведения. И мистическая поэма «Владимир», и ода «К Богу», и стихи «К большому Маскараду» объединены одной идеей, во всех говорится о святом посвящении, золотом веке Астреи, священном храме и т. д. Он издал поэму «Храм Славы», написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен императрицей для устройства уличного маскарада «Торжествующая Минерва». По мнению исследователей, главное произведение Хераскова – поэма «Россияда» частично создана в доме на Тверской.

До недавнего времени бытовало заблуждение, что до революции куранты на Спасской башне Кремля играли царский гимн «Боже, царя храни!». На самом деле они вызванивали другую мелодию – «Коль славен наш Господь в Сионе», написанный М.М. Херасковым для ритуальных масонских трапез. На протяжении долгих лет этот духовный гимн являлся духовным гимном российских вольных каменщиков и неофициальным гимном Российской империи.

Вокруг московских масонов XVIII столетия витает немало тайн. Легенды возводят истоки масонства к библейским временам, к строительству храма царя Соломона. Его строители, разделенные степенями посвящения в тайные знания, и явились прообразами «вольных каменщиков».

В масонских легендах основателями масонства в России часто называют Петра I и его соратников Франца Лефорта и Патрика Гордона. Эта версия, однако, не имеет документального подтверждения. Первое достоверное известие о начале масонства в России относится к 1731 году, когда английский гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным Великим Мастером «для всей России».

Н.И.Новиков. С литографии, сделанной с портрета В.Л. Боровиковского

Новый этап в развитии русского масонства связан с именем Н. И. Новикова. Вместе с Иоганном Шварцом Новиков развернул широкую просветительскую деятельность в Москве, куда сместился центр деятельности русского масонства. По примеру Западной Европы Москва обзавелась тайными ложами, в которых собирались сливки высшего московского общества. Именно здесь, в доме Херасковых, в екатерининские времена происходили тайные масонские собрания, осуществлялись сложные ритуалы посвящения в ложу. Ходили слухи о подземных ходах и тайных комнатах херасковского дворца.

По воспоминаниям современников, избранных гостей на полутемной лестнице встречал таинственный человек в черной маске и приглашал пройти внутрь. Во время заседаний братства вольных каменщиков на всех этажах особняка плотными черными шторами занавешивались окна, чтобы любопытные глаза не смогли заглянуть внутрь.

Согласно ритуалу, прежде чем войти в дом, всякий новопосвящаемый брат оставлял за его порогом все металлические предметы (в том числе и деньги), так как должен был войти сюда нищим и безоружным. К нему подходил человек в кожаном фартуке – запоне (символ созидательного труда), плотно завязывал глаза и долго вел из помещения в помещение. Повязку снимали в особой, обитой черным бархатом комнате, освещенной лишь магической лампой-черепом, символизирующей череп прародителя Адама.

На «шахматном» полу был расстелен черный ковер с нанесенными на нем символами: пеликаном, кормящим птенцов своим телом (картина ассоциировалась с Христом, спасающим человеческий род своей кровью); розой, символизировавшей тайную мудрость; акацией, отождествлявшейся с бессмертием. Особое значение имел цвет. Черный – цвет тайны, белый – истины и чистоты помыслов.

Посвящение в масоны. Со старинных английских гравюр

Масонские запоны

Посреди ковра стоял черный гроб, на крышке которого лежала «мертвая голова» (череп с двумя перекрещивающимися костями); скрещенные циркуль и наугольник, напоминающие о необходимости соизмерять свои поступки. Циркуль изображает Небесный Свод, а угольник – Землю. Земля – место, где человек выполняет свою работу, а Небо – символически связано с местом, где чертит свой план Великий Строитель Вселенной. Взаимное положение циркуля и наугольника имеет для масона большое символическое значение. Важнейшим символ любого масонского храма является Всевидящее Око, или Лучезарная Дельта, напоминающая о том, что у каждого масона есть его собственная масонская звезда, которая светит ему в трудах и направляет в поисках.

В восточной части просторного зала сидел за столом верховный магистр, Досточтимый мастер ложи. Перед ним на алтаре лежали три великих светоча масонства: «Книга священного закона», содержащая планы «Великого Архитектора Вселенной», наугольник и циркуль, и два главных инструмента: молоток – символ земной власти и пламенеющий, то есть с изогнутым лезвием, меч – символ власти духовной.

Вокруг собирались братья по ложе, одетые в черные костюмы (символ свободы и равенства) и белые перчатки (символ чистоты помыслов), фартуки из овечьей шкуры – запоны, которые издревле были знаком чести. Раздавались сакральные слова: смерть, любовь, таинство, добродетель… Кандидата посвящали в члены тайного братства.

В заседаниях ложи участвовали сам Херасков, Тургенев, Черкасский и знаменитый просветитель, писатель Николай Новиков, известный среди московских братьев под розенкрейцерским именем «брат Киновион». В 1792 году Новикова арестовали за то, что он напечатал в своей типографии опальную книгу Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», кстати, тоже масона. Кружок был разогнан.

После этого М.М. Херасков отошел от дел, купил себе дом неподалеку от реки Яузы, где стал жить безвыездно, разочаровавшись в своих мечтах об улучшении окружающего мира.

Такой запон носили члены Ложи Скорби

Ковер степени мастера. Из собрания Музея религии

Знаки и символы масонства

Гонения на масонов задели М.Хераскова лишь косвенно, однако долго после этого его обходили в чинах и не выпускали из-под постоянного полицейского наблюдения. От преследований его избавило заступничество Державина.

Граф Леон

С 1806 г. владельцем роскошного дворца на Тверской становится масон и «светский лев» – граф Лев Кириллович Разумовский (Леон), племянник знаменитого Алексея Розума, так понравившегося императрице Елизавете, что из простого придворного певчего превратился в графа и первейшего из вельмож. Льва Кирилловича ожидала блестящая карьера. Семнадцати лет от роду он ездил с посольством князя Н.В.Репнина в Константинополь. По возвращении поступил на военную службу в лейб-гвардии Семеновский полк – один из самых блестящих в столице. По словам современников, юный граф был достаточно храбрым воином, сражался под началом самого Суворова, однако нездоровье не позволило Льву Кирилловичу продолжить военную карьеру. В 1796 году он вышел в отставку, некоторое время путешествовал по Европе, а потом осел в Москве.

Сертификат (диплом) мастера-масона. Подобные документы выдавались (и иногда выдаются сейчас) после возвышения члена ложи в 3-ю степень

Водворившись в доме на Тверской, Лев Разумовский или, как обыкновенно звали его в обществе, Le comte Leon [граф Леон], перестроил его по своему вкусу, по последней парижской моде. Тогда же, говорят, на воротах дома и над окнами первых этажей появились изображения львов, намекающих тем самым на имя владельца. Здание сохранило ампирный облик с симметричным фасадом и белокаменным дорическим портиком. Внутри сохранились мраморные колонны, роскошная парадная лестница с коваными решетками и изысканная нарядная лепнина.

«Львы на воротах», воспетые А. С. Пушкиным в одной из глав «Евгения Онегина»

Согласно моде, во дворце было два ряда анфилад, то есть парадных комнат, где из дверей первой всегда бывает видна последняя комната. Для красоты на противоположной от двери стене последней комнаты вешали зеркало или прорубали окно, что давало иллюзию бесконечного пространства. Первая анфилада шла вдоль парадного фасада, выходившего на Тверскую, вторая выходила окнами в роскошный сад, наполненный всякого рода затеями, со всевозможными гротами, беседками и водопадами, которые так любили московские вельможи времен императрицы Екатерины Великой. Со второго этажа непосредственно в парк вел широкий пандус, начинавшийся обширной террасой. В летнюю пору на этой террасе предпочитали ужинать. Была в доме и огромная парадная столовая зала, устроенная по ширине всего дома.

По словам современников, в доме был роскошный зимний сад, один из лучших в Москве. Впрочем, главные их оранжереи были в подмосковной усадьбе Горенки, а в доме помещались лишь самые редкие и диковинные растения, которые были украшением пышных балов и всевозможных увеселений.

По словам современников, умный и обаятельный Лев Разумовский был истинным барином и настоящим аристократом: росту он был высокого, лицо имел приятное, поступью очень строен, в обращении отличался необыкновенной вежливостью и рыцарской честностью. Он был самый любезный говорун и часто отпускал живое, меткое, забавное слово. Граф пленял женские сердца, но никогда не злоупотреблял чужими чувствами. Он имел очень привлекательную внешность и стал первым светским львом Москвы и Петербурга. Лишь только граф поселился в новом доме, как тут же вся Москва стала ездить к нему в гости на всевозможные веселые маскарады, блестящие балы и домашние спектакли.

Граф Лев Кириллович Разумовский. 1810 г. На портрете В. Боровиковского графу Леону 53 года. Когда он садился за стол, чтобы сыграть в карты с Голицыным, ему было 45

Быть приглашенным в его роскошный дворец было величайшей честью. Кроме того, граф был страстный картежник и в его доме постоянно собирались заядлые игроки, чтобы играть по-крупному. В то время умение играть в карточные игры, особенно в те, где игра шла на деньги, сделалось правилом хорошего тона, своеобразной культурной традицией, проигнорировать которую означало показать себя неотесанным и отсталым человеком. Карточная игра превратилась в нечто большее, чем просто игра. Она стала символом и свидетельством высокого социального статуса, причастности к европейской светской культуре. Игра по-крупному, без оглядки на кошелек, входила в число привилегий и «дворянских вольностей». Одним словом, играть в карты было модно, играли все…

А. Брюллов.

Портрет графини М. Г. Разумовской, урожд. Вяземской, в первом браке – Голицыной. 1830 г.

По преданию, именно в этом доме за игорным столом картежник и мот князь А. Н. Голицын проиграл хозяину не только все состояние, но и свою красавицу жену Марию Григорьевну, урожденную Вяземскую.

Когда пятнадцатилетняя княжна впервые появилась в свете в 1794 году, все восхищались ее античной прелестью, сравнивали с Юноной и прочили богатых женихов. И оказались правы: к ней посватался князь Александр Николаевич Голицын, прозванный москвичами cosa rara – «редкая вещь». Человек он был в высшей степени неприятный и вспыльчивый. Несчастная княжна на коленях умоляла родителей не отдавать ее за Голицына. Однако князь был знатен и невероятно богат. А, главное, умел пустить пыль в глаза. Так, когда Вяземские согласились-таки отдать ему свою дочь, он подарил невесте на свадьбу столь роскошный убор из жемчугов и бриллиантов, что в обществе сочли это просто неприличным: драгоценности были ценнее, чем те, которые надевали в день свадьбы царские невесты.

Мария Григорьевна стала княгиней Голицыной. В свете ее называли «печальной красавицей» – она действительно была неизменно печальна. Супруг великолепно одевал ее и вывозил на все балы, хвастаясь ее красотой. Но в уединении семейной опочивальни между ними установились невыносимые отношения. Поговаривали, что князь даже бил ее. Князь Александр Николаевич Голицын действительно был редкостным негодяем: мало того, что мучил жену, так еще и оказался патологическим самодуром и мотом. Его расточительность поражала даже видавших виды прожигателей жизни. Князь Голицын зажигал трубки ассигнациями, бросал извозчикам золото, цыганкам – драгоценности, был всегда неизменно весел и предавался всем возможным удовольствиям и возлияниям. И вскоре пустил по ветру практически все свое состояние, ради которого за него и отдали бедную Марию Григорьевну.

Кроме того, князь был одержимый картежник, готовый поставить на кон абсолютно все. Именно этим и решил воспользоваться Лев Кириллович, чтобы вызволить из рук негодяя «печальную красавицу», в которую сам отчаянно влюбился. По слухам, сначала Разумовский хотел вызвать алчного князя-тирана на дуэль. Но вместо дуэли сошелся с ним за игорным столом. И выиграл!

После долгого и сложного развода Мария Григорьевна вышла замуж за Льва Разумовского. Супруги часто принимали у себя князя Голицына. Он завел привычку обедать у своей бывшей жены и частенько появлялся с нею в театре. Мужья меж собою дружили, что вызывало зависть у московских кумушек, и поэтому сплетням не было конца.

Несмотря на счастье освобождения от мужа-тирана, Мария Григорьевна была глубоко оскорблена тем, что ее, урожденную княжну Вяземскую, поставили на карту, как какую-нибудь крепостную девку. Эта история наделала много шума в высшем свете. Самое интересное, что осуждали милейшую княгиню, а не ее самодура-мужа. Возмущались тем, что супруга заядлого картежника, исполнив «долг чести», взяла да и вышла замуж за графа Разумовского. Более того, этот брак оказался еще и счастливым.

В высшем свете новый брак не признали, так как имя милейшей княгини было запятнано.

Чету Разумовских перестали принимать в высшем свете. Покончил с этими пересудами император Александр I. Государь был романтичен, сам познал страстную любовь и по мере возможности покровительствовал влюбленным. Именно он особым распоряжением позволил графу Шереметеву жениться на его крепостной Прасковье Ковалевой (Жемчуговой). И теперь снова вступился за возлюбленных. Однажды, на одном из балов император подошел к Марии Григорьевне и громко назвал ее графиней, а не княгиней, чтобы подчеркнуть тем самым законность ее отношений со Львом Разумовским. После этого уже никто не решался их осуждать. Двери в высший свет снова оказались открыты.

Супруги Разумовские прожили шестнадцать лет в счастье и согласии. Граф Леон страстно и трепетно любил свою выигранную жену до самой своей кончины. Детей у них, к обоюдному сожалению, не было. Но зато они взяли в семью воспитанника и двух воспитанниц. Поговаривали, будто бы это дети Льва Кирилловича от крепостных прелестниц. Ибо даже самая страстная любовь в те времена не становилась препятствием для небольших шалостей.

...

4 5 6

...

Премиум

4.67

(6 оценок)