Бесценные реликвии и клады

Тайны сибирского золота

В начале XVIII века на Тверской изумленные москвичи могли созерцать невиданный еще в Москве дворец в венецианском стиле, который был скорее похож на иноземное здание, чем на русские палаты. Это был дворец московского коменданта, богача, князя Матвея Петровича Гагарина, нажитый, как говорили шепотом в городе, трудом неправедным. Только на украшение окладов икон в московском и петербургском домах Гагарин потратил по 130 тысяч рублей!

После учреждения губерний Матвей Гагарин был назначен губернатором Сибирской губернии. В середине 1711 года он выехал в Сибирь, откуда неоднократно посылал Петру I разнообразные подарки: китайский фарфор, ткани, драгоценные камни и скифское золото. При Гагарине начались раскопки курганов по Тоболу, Иртышу, Енисею. В 1717 году губернатор издал приказ о сдаче в казну золотых и серебряных вещей, найденных при раскопках. В декабре 1716 года Гагарин послал царю 96 крупных золотых изделий и 20 мелких золотых вещей общим весом более 22 кг из раскопанных курганов.

В 1714 году царю от обер-фискала А. Нестерова поступила жалоба на губернатора: Гагарина обвиняли в том, что он допускает к торговле с Китаем только своих друзей, вместе с которыми получает себе «превеликое богатство». Матвей Петрович срочно вернул в казну 215 тысяч рублей, но за Сибирской губернией числилась недоимка по таможенным сборам еще более чем на 300 тысяч рублей.

Бытует предание о том, что Гагарин намеревался отделить Сибирь от России и создать самостоятельное государство. П. А. Словцов в книге «Историческое обозрение Сибири» (Москва, 1838 год) сообщает, что «Гагарин злоумышлял отделиться от России, потому что верно им водворены в Тобольске вызванные оружейники, и началось делание пороха». Гагарин также сформировал специальный полк, состоявший в основном из пленных шведов. Возможно, замышляемый им мятеж и есть истинной причиной опалы хозяина Сибири.

Петр I, узнав о взяточничестве и невиданном мздоимстве генерал-губернатора Сибири, под предлогом участия в суде над царевичем Алексеем вызвал его в Петербург. Матвей Гагарин был арестован, судим и приговорен к смертной казни за лихоимство. В ходе тщательного расследования были выявлены многочисленные злоупотребления Гагарина, такие как занижение реальных доходов губернии, взятки за винный и пивной откуп, вымогательства, угрозы купцам, присвоение казенных средств и т. д.

16 марта 1721 года первый глава Сибирской губернии Матвей Гагарин был повешен под окнами Юстиц-коллегии в Санкт-Петербурге в присутствии царя, придворных и своих родственников. Поговаривали, что подвешенный вниз головой в пыточных застенках, казнокрад кричал, что на преступления его толкал какой-то «дьявол из подземелья». Но даже под страшными пытками князь не выдал тайну сокровищ.

Согласно преданию, труп М. Гагарина после его казни несколько раз возили с места на место в назидание чиновникам-коррупционерам. Истлевший и изъеденный птицами, он, по слухам, не предавался земле почти три года.

Легенды и мифы

В Москве упорно ходили слухи, что когда сибирский губернатор Матвей Гагарин возводил на Тверской улице свой роскошный дворец, то приказал преданным землекопам провести до Кремля тайный ход и заложить глубокие подземелья для своих несметных богатств. Говорят, когда работа была выполнена, Гагарин заманил всех землекопов в дальнее подземелье и сам лично замуровал в них выход. Больше их никто не видел. Перед смертью они составили князю карту всех его спрятанных сундуков. Все вывезенные из Сибири золото и драгоценности, богатый архив Гагарин самолично спрятал в подземных тайниках, которые до сих пор так и не найдены.

Холерное золото

Согласно одной из московских легенд, в XVIII веке в городе свирепствовала страшная эпидемия холеры. Косила она и прихожан церкви Иоанна Предтечи в Староконюшенном переулке. И тогда возле храма появились старые кликуши и истошно заголосили, что это гнев Божий, стали распускать слухи, будто наказание пришло на Москву из-за жадности горожан: накопили серебра и злата, а на храмы не жертвуют, скупятся. Раскаявшиеся москвичи принесли к церкви все свои деньги и ценности.

Кликуши, как гласит предание, распихали золото и серебро по мешкам и закопали их в церковном дворе, чтобы очистилось оно от человеческих грехов, объявив, что холера поразит любого, кто позарится на святое добро. Вскоре холера угомонилась, а прихожане решили отдать своему храму «очищенное» серебро и золото. Перерыли весь церковный двор – безрезультатно. Обыскали все уголки – тщетно. Исчезло золото, а вместе с ним и старухи-кликуши. Охранники божились, что чужих не видели, да никто и не смог бы незаметно вывезти «холерный клад». Но золото, как ни искали, так и не нашли. В 1933 году на месте снесенного храма построили элитный многоэтажный дом. Возможно, холерное золото до сих пор лежит в чертольской земле.

Бриллианты в рваных чулках

Удивительную историю рассказала жительница бывшего дома Головниных Татьяна Матвеевна Бурлакина. В середине 30-х годов в доме 8, что в Потаповском переулке, устроили коммуналку, и она вместе со своей семьей переехала в большую, с 3-метровыми потолками и нарядной изразцовой печкой комнату. Здесь жили такие же переселенцы, как и она, 10–12 семей. В том числе и художница Лидия Ивановна Наумова – родная сестра популярного актера Михаила Жарова, который приезжал к ней в гости. В такие дни все соседи по квартире могли полюбоваться на кумира, когда он выходил в общий коридор позвонить по телефону.

Здесь жила и Нина Георгиевна Финогенова, бабушка журналиста Артема Боровика, которого тогда, естественно, еще не было в проекте. Но выросший Артем любил и часто навещал свою бабушку вместе с сестрой Мариной. По словам Татьяны Матвеевны, однажды Генрих Боровик привез из командировки во Вьетнам своей невесте Нине маленькую обезьянку. Она тоже стала обитательницей коммунальной квартиры в Потаповском, скакала по коридору и скалила зубы всем обитателям. В целом, народ здесь жил весело и сохранил дружеские отношения на всю жизнь.

«Долгие годы, что мы там жили, – вспоминает Татьяна Матвеевна, – у нас бытовала легенда, что где-то в доме запрятан клад его бывших хозяев, Головниных. Видимо, что-то за всем этим было, раз приезжала даже их молодая родственница из Америки, вела поиски. Но все впустую, фамильные сокровища найти не удавалось. Каково же было удивление, когда спустя годы (к этому времени мы уже перебрались на Профсоюзную улицу) из газеты узнаем, что в нашем бывшем доме на Потаповском нашли клад! В нем были деньги – керенки, а также драгоценности. И знаете, где их нашли? В нашей комнате, где мама прожила 50 лет, в коробе вентиляции, под полом. Случилось это, когда какая-то организация, устроившая в доме свой офис, затеяла там ремонт».

По словам очевидцев, во время ремонта бригада газовщиков обнаружила два грязных шерстяных чулка, набитых бриллиантами, драгоценными украшениями, а также бумажными керенками. В качестве одежды чулки не годились, зато на их содержимое можно было купить престижный модельный дом. Эксперты насчитали 111 крупных жемчужных зерен, с десяток бриллиантов, не говоря уже о драгоценных перстнях, брошах и прочих роскошных «безделушках». Кстати, один из бриллиантов пришлось взвешивать на аптекарских весах – стандартное приспособление для измерения оказалось для него слишком мелким.

Потаповский переулок оказался щедр на сюрпризы. Еще один клад был найден в элитном доходном доме 10, так называемом доме Коммуны. В начале XX столетия участок выкупили ремесленники Заварские и построили доходный дом, один из первых в Москве в стиле модерн. Здесь сразу же появились лифты и телефон. Квартиры были роскошные – в каждой была зала для рояля, и люди в них жили небедные, в основном успешные купцы. По словам председателя совета жителей дома Игоря Журина, во время капитального ремонта рабочие из Болгарии вскрыли полы между пятым и шестым этажом и под ними обнаружили клад золотых монет царской чеканки.

Неравный брак

Дом 18 по Новой Басманной — двухэтажный эклектичный особняк, слегка потерявший свою былую красоту от долгого времени своего бытия, – стал хранителем не только фамильных тайн его знаменитых жильцов, но и еще одного московского клада. Сначала тут жил аптекарь Христиан Рихтер, затем – купец Сергей Михайлович Варенцов, друживший с художником Василием Пукиревым. Именно с ним произошла трагическая история, нашедшая свое отображение в картине «Неравный брак».

Говорили, будто Пукирев сам пережил подобную трагедию и потому самого себя изобразил на картине. Утверждали, что невеста его была выдана против своей воли за богатого старика. Слухи эти оказались живучи и еще более утвердились в сознании наших современников. Надо сказать, в этом была доля истины.

Сергей Михайлович был влюблен в милую барышню Сонечку, дочку богородского купца Николая Рыбникова, и хотел на ней жениться, но родители предпочли выдать ее замуж за Андрея Александровича Карзинкина, не такого молодого и красивого, зато очень богатого человека. Жениху было 37 лет, невесте – 24 года. Красавец же Варенцов был на свадьбе лишь шафером. Это весьма угнетало Сергея Михайловича, и он поделился своими переживаниями с Пукиревым.

Это нашло свое отражение на картине. Шафером, стоящим со сложенными на груди руками, был Варенцов, портрет которого с давних пор хранился в мастерской художника. Невесту Пукирев писал с Прасковьи Матвеевны Варенцовой, своей давней возлюбленной. Известно, что художник сделал предложение Прасковье. Узнав об этом, родители невесты срочно поспешили выдать дочь за немолодого, но очень богатого человека.

Из-за картины между Варенцовым и Пукиревым произошла крупная ссора, когда купец увидел на ней свое изображение. Он возмутился, что художник поведал всем о его тайне. Пукирев вынужден был приделать маленькую бородку шаферу, оставив все черты лица без изменения. Внешне они походили друг на друга, и теперь можно было сказать, что Пукирев изобразил на картине себя. Так вместе и оказались на полотне Прасковья и Василий. Только здесь они смогли быть вместе.

Брак купца Карзинкина с Софьей Рыбниковой оказался удачным. Они прожили вместе 46 лет. Имели трех детей. Дочь Елена, повзрослев, стала художницей и вышла замуж за писателя Телешова, их потомки до сих пор живут во флигеле их бывшего собственного дома на Покровском бульваре. Старший сын, Александр, также был неравнодушен к живописи и дружил с П. М. Третьяковым.

Василий Пукирев же так и не обзавелся семьей. Удача отвернулась от него. Он писал новые картины, но они не находили покупателя. Непонятый художник запил, прекратил преподавать в училище, потерял квартиру, жил на подачки друзей и умер в полной безвестности. Так, написав на картине чужую судьбу, он будто предсказал свою.

Картина «Неравный брак» имела большой успех, была приобретена П. М. Третьяковым и до сего времени находится в Третьяковской галерее. Репин писал о ее особом воздействии: «„Неравный брак“ Пукирева… говорят, много крови испортил не одному старому генералу». А историк Н. Костомаров признался друзьям, что, увидев картину, отказался от намерения жениться на молодой девушке

Сергей Михайлович страдал недолго и женился на купеческой дочери Ольге Урусовой. Они прожили в этом доме на Новой Басманной до 1871 года. В этом году он продал особняк Жозефине Егоровне, жене известного предпринимателя Германа Штеккера. Их сын, Андрей, был женат на сестре К. С. Алексеева-Станиславского – Анне Сергеевне. В конце XIX века Штекеры отделывают свой дом снаружи и внутри в стиле эклектики, оснащают его системами водопровода, канализации и другими удобствами того времени.

В 1896 году Московское дворцовое управление отобрало его, в числе 25 особняков, подходящих по условиям комфорта проживания и оснащения, для проживания во время коронационных торжеств представителей Испанского королевства. С мая тут поселился посол короля Испании Дон Хуан герцог Нахера с супругой и свитой из 6 человек.

Громкие находки

В 1903 году дом покупает князь, шталмейстер императорского двора, Сергей Михайлович Голицын, управляющий Голицынской больницей. Его наследникам дом принадлежал вплоть до Октябрьского переворота.

В 1920 году в бывшем княжеском особняке обнаружили замурованную комнату и в ней – 13 пудов золота и около 10 пудов серебряной посуды и произведений искусства XVII века. Часть бесценного клада была передана в Гохран, часть попала в музеи, а часть была продана за границу.

Вполне понятно, что грабительская политика государства в первые послереволюционные годы заставляла бывших хозяев – тех, кто решил уехать за границу, и тех, кто оставался в России, – прятать свои сокровища, чаще всего в мало кому известные глубокие подвалы, входы в которые замуровывали. Тайники находили в особняке Шереметевых, в доме графов Строгановых, в доме Бобринских. Отыскана была, казалось, пропавшая навсегда знаменитая коллекция миниатюр Великого князя Николая Михайловича.

Проморгали!

Со слов президента московского клуба кладоискателей «Раритет» Николая Соловьева известно: советские власти «прошляпили» бесценный клад, спрятанный в бывшем особняке графини А. А. Олсуфьевой на Поварской (дом 50). До сих пор не утихают споры, что за клад находился тайнике роскошного дома и кто был его хозяином. Попытаемся разобраться в этом.

Особняк, по своей архитектуре напоминающий европейские замки эпохи Ренессанса, был построен в 1887 году по заказу князя Б. В. Святополк-Четвертинского, ведшего свое происхождение от самого Рюрика. Проект был заказан архитектору Петру Самойловичу Бойцову, который к тому времени уже построил для князя дом в его загородной усадьбе на Рублево-Успенском шоссе.

Князь не успел пожить в своем новом роскошном замке. После его неожиданной смерти наследники продали особняк графине Александре Андреевне Олсуфьевой, статс-даме и гофмейстерине великой княгини Елизаветы Федоровны. Позже, в эмиграции, графиня Олсуфьева написала и издала воспоминания о великой княгине. Графиня и ее супруг – генерал от кавалерии, филолог и писатель граф Алексей Васильевич Олсуфьев – были близко знакомы со знаменитым поэтом Афанасием Фетом, который посвятил графине одно их своих стихотворений.

Главная достопримечательность особняка – это роскошное оформление его интерьеров, которые сохранились до нашего времени в практически нетронутом виде. Убранство парадных залов особняка выполнено в готическом стиле, в залах находятся роскошные камины, стены обтянуты дорогими тканями, над лестницей висит большой гобелен, готические окна украшены изысканными цветными витражами.

Внутри дом устроен как небольшой ренессансный замок. Входящий попадает на деревянную темную лестницу, ведущую в парадные гостиные. И, как в средневековье, лестница таит потайные двери, по которым можно незамеченным пройти на потайные хоры парадной гостиной. Особенно поражает роскошный парадный зал с высокими окнами с цветными витражами и удивительной красоты лестницей, выполненной без единого гвоздя, опирающейся на колонны из сандалового дерева с барельефами графа и графини Олсуфьевых.

В этом доме Олсуфьевы прожили счастливые дни. Дети, а затем и внуки, росли в красивой обстановке дома. Главная гостиная зала напоминала залу готического флорентийского дворца. Стрельчатые окна, искусная резная лестница, ведущая на хоры, на потайной балкон, вход куда был спрятан за дверью на главной лестнице. Дом иногда напоминал загадочный лабиринт, казалось, что комнаты так перепутаны, что выйдя из одной и пройдя в другую, ты не сможешь отыскать первую.

Дети росли в многоязыковой среде: мать предпочитала читать и писать на французском; любимая няня Кета изъяснялась по-немецки; особый учитель обучал английскому; дед разъяснял старославянский, а во время ежегодных родительских поездок во Флоренцию все семейство погружалось в итальянскую стихию.

Вся эта счастливая и мирная жизнь закончилось в 1917 году. Спасаясь от большевиков, Олсуфьевы покинули Россию и обосновались в Италии, на своей вилле «Русалка». Фамильный дом национализировали и заселили городскую бедноту, которая и жила в этих стенах до 1925 года. Затем дом занял отдел детских учреждений при ВЦИК и детский сад. Заведующая этим садом Е. Месина рассказывала, что однажды к ней пришли две пожилые дамы из бывших и попросились переночевать в детском доме. Она отказала, но дамы были настойчивы и пришли снова. Когда им не удалось проникнуть в дом легально, они под покровом ночи пробрались на территорию особняка, разрыли клумбу и по подземному ходу проникли сперва в подвал, а потом на первый этаж, где под полом был оборудован вместительный тайник. Утром служащие обнаружили лишь разобранные половые доски, пустой тайник и тонкий аромат дорогих французских духов.

Вплоть до 1917 года Поварская считалась самой аристократической улицей в Москве, среди ее домовладельцев была одна княжеская и семь графский семей. Именно в этом особняке собиралась самая влиятельная в России масонская ложа, так как граф Василий Алексеевич Олсуфьев был известным масоном.

Предполагают, что именно он спрятал в тайном хранилище не только фамильные сокровища, но и сакральные масонские артефакты, старинные рукописи и секретные документы, а также золотые предметы, принадлежавшие Ложе. Есть надежда, что найденный тайник не единственный в родовом гнезде Олсуфьевых и когда-нибудь таинственные реликвии вольных каменщиков явят себя.

В начале 1930-х годов в особняке Олсуфьевой разместился Центральный дом литераторов, более известный как ЦДЛ. Это было легендарное место – здесь в разные годы бывали все известные советские и русские писатели, его посещали и высокие гости из-за границы – известный датский физик Нильс Бор, превосходный художник Рокуэлл Кент, президент США Рональд Рейган, а также Марлен Дитрих, Жерар Филипп, Джина Лоллобриджида и многие другие. Позже в парадных залах особняка открылся знаменитый ресторан ЦДЛ, ставший культовым местом у московской богемы. Здесь исключали из писателей Пастернака. Здесь читали свои рукописи, спорили, отмечали юбилеи, а иногда и просто забегали выпить чашечку кофе Твардовский, Симонов, Шолохов, Фадеев, Зощенко, Окуджава и др. Здесь выпивали, ссорились и мирились члены советской культурной элиты, вели переговоры ельцинские олигархи. В 1995 году в этом здании была зарегистрирована Великая ложа России, здесь же и отпраздновали это событие.

Дважды, после почти полувекового изгнания, приезжали в Москву из Италии и навещали свое родовое гнездо на Поварской внучки графа Олсуфьева – Мария и Дарья. Обе они стали писательницами: старшая, Мария, известна как переводчица на итальянский язык русских писателей, младшая, Дарья – тем, что была замужем за любимцем Муссолини Юнио Валерио Боргезе, и своим литературными трудами путеводителями – «Старый Рим» и «Гоголь в Риме».

Именно в своем бывшем доме, ставшем Домом писателей, переводчица Мария Васильевна Олсуфьева встречалась с друзьями и даже справляла с ними новогодние праздники. Все изменилось с изменением политического климата в нашей стране. Когда Солженицын попросил именно Марию Васильевну стать переводчицей его «Архипелага Гулаг», она стала в Советском Союзе персоной нон грата. Приоткрывшиеся было для нее двери на родину захлопнулись – теперь уже навсегда.

Легенды и мифы

В ресторане ЦДЛ и сегодня царит атмосфера Москвы XIX века. В Дубовом зале клуба-ресторана еще парит дух Александра III, посещавшего дом графини А. А. Олсуфьевой. По преданию, государь, почтивший как-то своим посещением Олсуфьева, споткнулся и сломал ногу, поднимаясь из этого зала по узенькой лесенке. Согласно легенде, по ночам в знаменитом ЦДЛ происходят жуткие вещи. Оживают звуки и тени, неожиданно зажигается хрустальная люстра, подаренная еще Сталиным, пронзительно скрипит массивная дубовая лестница, по которой время от времени поднимается тень русского Императора.