Глава 5

– Мне скучно.

– Со мной?

– Со всеми.

– Что мне делать?

– Ничего.

– Но тебе же скучно?

– Скучно мне, а не тебе, так что ничего не делай, – Ольга усмехнулась, зная, как любовник ненавидел такие моменты непонимания сути происходящего.

– Ты бываешь невыносима, – Макар отвернулся от женщины, расположившейся на постели, словно только что проснулась, а она полчаса назад вернулась из своего офиса, и даже не сняла брючный костюм. Она всегда так делала под конец рабочей недели.

– Имею право.

– А как же мои чувства?

– А что с ними не так?

– Я же страдаю, – мужчина попытался воззвать к той части души своей спутницы, что была призвана отвечать за чувства, и желательно взаимные.

– Потому, что сам это себе придумываешь, – она прикрыла глаза и потянулась, не скрывая получаемого удовольствия от столь незатейливого действия.

– Жестокая ты.

– Знаю.

– Почему?

– Так получилось, – Ольга устроилась удобнее, уставившись в потолок, чтобы не пересекаться взглядом с мужчиной, умевшим тяготить, особенно её. Он давно не отправлялся в командировки, не делая паузы в их романе.

– Что ты имеешь в виду?

– Все полностью.

– У меня от тебя мозг вскипает.

– Тебе стоит отдохнуть.

– Хочешь, чтобы я ушел?

– Хочу.

Макар знал, что спорить с ней бесполезно. Она могла замолчать, показаться согласившейся, но при этом не изменила бы своего мнения. Стараясь не вздыхать слишком громко, чтобы не подтверждать силу своих переживаний, он направился к двери. У Макара возникла потребность обернуться, но он был уверен, что она продолжала смотреть в потолок и может даже, не думала о нем.

Глава 6

Тяготы не отпугивали, как раньше. Когда-то она стремилась всячески их избежать, и этого ей никогда не удавалось. Но получалось извлекать из неприятных эмоций и даже аналогичных периодов жизни некую пользу, которую она направляла в творческий процесс. В её работе грусть и печаль играли на руку. Статуи получались преисполненные внутренней боли, той самой, которой у них быть не могло.

Но боль невероятно утомляет. От неё становится невыносимо на душе и требуется передышка, желательно продолжительная, чтобы посмотреть на окружающий мир через призму счастья, пусть оно отчасти иллюзорное, а порой просто краткосрочное, но существующее взаправду.

Счастье требовалось отыскать. И к нему могла привести совершенно посторонняя особа, кроме того, не подозревавшая о возлагавшейся на неё роли.

Кира прибыла в школу искусств, взявши на работе отгул, чтобы без спешки прогуляться по архиву учебного заведения. В учительской её ожидал Анатолий Семенович.

– Что же барышня, прошу вас следовать за мной, – педагог заговорщицки подмигнул несколько смущенной гостье, и бодрым шагом устремился по коридору.

– Спасибо, что уделяете мне время, – Кира ускорила шаг, чтобы поспеть за возрастным мужчиной, оказавшимся полным сил, чего она совершенно не ожидала.

– Хватит уже расшаркиваться.

– Угу.

Неожиданно Кире стало страшно от мысли, что она могла забыть более детальный образ натурщицы. Было важно отыскать именно её. Только она могла обеспечить Кире должный уровень эмоционального подъема. Никому кроме этой женщины этого не удавалось.

Глава 7

– Все напрасно.

– Не стоит отчаиваться.

– Отчего же, стоит, и другого варианта я не вижу.

– Мне кажется, стоит довериться времени.

– В моем случае это самая большая ошибка, – пожилой мужчина едва сдерживал проявление отчаяния, ведь то успело накопить силы.

– Мне сложно с вами.

– Я тебе открою секрет – сложно с каждым человеком.

– Не задумывалась о таком, – Александра пожала плечами, но постаралась припомнить хотя бы одного человека из своего окружения, с которым доводилось общаться легко и непринужденно.

– А стоит.

– Что стоит?

– Задумываться, и в частности о сложном устройстве любого человека, – Тихон Алексеевич откинулся на спинку стула, стремясь унять боль в спине.

– Неужели не бывает приятных в общении людей?

– Не нужно путать легкость в общении со сложным устройством ума и характера. У человека не может быть простого устройства.

– Допустим, но существуют люди, с которыми не так уж сложно выстраивать диалоги, – Александре внезапно захотелось развить поднятую собеседником тему.

– Не существуют, это просто сложные люди, сделавшие одолжение собеседнику, – старик не сдержался от рвавшейся на волю ухмылки.

– Не соглашусь.

– И не нужно, более того, чем сложнее человек, тем менее он склонен к соглашению с оппонентом.

– То есть и я сложная? – Александра никогда не считала себя сколь-нибудь неудобной в роли собеседницы.

– Все сложные. О чем я тебе толкую? – Тихон Алексеевич уселся ровнее, прислушиваясь к своим ощущениям.

– И что с этим делать?

– Принимать, как есть.

– Мы перескочили на другую тему. Я все-таки верю, что скульпторша примет ваше предложение.

– Если она понимает, что такое искусство, то – да.

– А если – нет, мне продолжать поиски?

– Я не имею времени, чтобы ждать.

– Что мне делать? – Александра ощущала себя сбитой с толку, а потому принять версию о сложности человеческого устройства становилось проще.

– Ты сделала все, что требовалось, – он посчитал, что обязан покориться судьбе, и в его случае это был не худший вариант.

Глава 8

– Мне стало сложнее решать вопросы, что ранее виделись простыми.

– Ты же изменился.

– И что с того?

– Вот и сложнее стало.

– Я неприятно удивлен, – Раймонд с особой радостью делился с другом ощущениями, воспринимаемыми слишком откровенными. Он знал, что тот поймет, другие не смогут.

– Что случилось?

– Сегодня был на выставке и увидел девушку. Она понравилась мне.

– А ты? – Максим сделал над собой усилие, чтобы задать другу вопрос, поскольку знал, как тот мог поступить.

– Попытался заговорить.

– И?

– Ничего, – Раймонд скривился в ироничной усмешке, но та получилась на редкость жалкой.

– Видно не так заговорил, как нужно.

– Откуда ты знаешь?

– Я тебя хорошо знаю.

– Что со мной не так?

– Ты стал все усложнять, – Максим предполагал, что друг пропустит совет мимо ушей, но тяготел его отвесить.

– Я об этом и говорю.

– Исправляйся.

– А толку? – Раймонд не противился перспективе отдаться отчаянию, маячившему на горизонте чаще обычного.

– В смысле? – Максим и сам испытывал трудности в беседе с другом, но старался не допускать чрезмерной критики.

– В моем возрасте поздно что-либо менять.

– Попытайся для оставшихся лет.

– Как-то мне паршиво на душе от этого осознания.

– А кому не плохо?

– Не знаю. Тем, кто моложе, – огорченный мужчина посмотрел на друга, стараясь уловить намек на солидарность.

– Им плохо от своих проблем, а нам – от наших.

– Я не думал, что так быстро изменюсь.

– Время из нас лепит тех, кем мы не планировали становиться, – Максим и сам печалился по поводу возрастных изменений.

– Как будто от нас ничего не зависит.

– Не зависит от нас ничего, мы просто перемещаемся по жизни от своего начала в свой конец.

– Успеть бы мне до своего конца испытать хоть что-то приятное, – Раймонд сыпал признаниями, что случалось с ним редко.

– Тогда не усложняй того, что требует простоты, – Максим всякий раз замечая готовность собеседника воспринять его совет, испытывал чувство благодарности.

– Разучился.

– Если умел раньше, сможешь и сейчас.

Глава 9

Дни бездействия приносили облегчение. Ей удалось унять поток мыслей и достичь относительного бездействия ума. Раньше она делала на него ставку, ныне не терпелось избавиться от его тотального влияния. Он не во всем был прав. Она была им обманута. Но сожаления в её возрасте ничего не стоили, и от них следовало избавляться, как только они появлялись. Жизнь к пятидесяти годам обретала иной формат, и он не предусматривал сослагательного наклонения.

Ольга лениво потянулась, лежа в постели, из которой поднималась лишь для того, чтобы сходить в туалет и заглянуть на кухню за водой и фруктами. Она устроила себе разгрузочные дни от всего, что заполняло будни. Грамотно спланированная жизнь также требовала вмешательства. Ничто не могло быть идеальным. Она давно это поняла, и не требовала идеалов ни от жизни, ни от работы, ни от себя.

После сорока лет она просто стала жить. Не быть кем-то, а просто быть. Собой, не собой – все это перестало иметь значение. Только ощущение внутреннего спокойствия приобрело значимость.

За окном, возле которого стояла широкая кровать, пролетали птицы, изредка виднелся в небе след самолета. А ещё там были облака. Мерно проплывавшие мимо миллионов окон, за которыми прятались многочисленные люди, бывшие всем для себя и никем для всех.

Ольга прикрыла глаза, позволяя дреме проявить засевшие в подсознании мысли. Она не любила сны, но от них некуда было деться.

Глава 10

Искусства тоже бывает слишком много. Раньше она такого не ощущала, но ошиблась, отдавая ему первые позиции в своей жизни. Сожалеть при этом не хотелось. Искусство, бесспорно, придавало осмысленности множеству бессмысленных событий и идей.

– Предлагаю посмотреть вот этот участок фонда, – Анатолий Семенович махнул рукой в сторону груды полотен, сдвинутых подальше от центра, будто ими никто не заинтересуется.

– Что-то мне уже не верится в удачу, – Кира испытывала вполне знакомые, даже порядком утомившие ощущения бесполезности и невезения.

– А была ли эта натурщица?

– Я уже и сама сомневаюсь в её существовании.

– Не печальтесь, барышня, смотрите внимательно, вдруг она не плод вашей фантазии.

– А, если плод?

– Я вас прощаю, все мы склонны поддаваться влиянию иллюзий.

Кира предпочла умолчать о том, что была благодарна ему и за это также. Она внимательно рассматривала полотна, ловя себя на мысли, что не запомнила натурщицу в обнаженном виде, больше внимания уделяя ей, когда та приближалась к школе искусств. Полотна, изрядно запылившиеся, выглядели унылыми, указывая на то, что и искусство подвергается забвению, а ведь она придерживалась иного мнения. На душе стало ещё более грустно. Все, существующее в мире, стремилось к краху. Все стиралось.

– Не спешите, барышня, времени у нас много, чтобы не пришлось пересматривать заново, – педагог не сдержал смешок, но звучал тот по-доброму.

– Мне так стыдно за то, что заставила вас тратить время на бесполезные действия, – Кира ощущала себя нелепо в сложившейся ситуации.

– Любое действие носит смысл, а вот тот уже может быть самым разнообразным.

– Смысл моих поисков видится сумасбродным.

– Но вам это необходимо.

– Вам-то – нет.

– Пересмотреть забытые работы тоже полезное дело.