– Одному… человеку… Послушай, Мели, сколько можно заниматься благотворительностью? Ты со своими способностями давно бы уже все три волшебных жезла собрала. И жила бы себе припеваючи в собственном лунном замке как все разумные энии. Имела бы персональные дополнительные крылья, пропуск в иные сферы… А, ты носишься, как ненормальная, по дремучим лесам. Олени в друзьях! Смешно, право, – как маленькая! Теперь опять готова из-за какого-то там непонятного человека гоняться весь день за бегающим столом. Ну что ж, нечего делать – вперед! – Королева продолжала распаляться, возбуждая вокруг себя роящееся движение капризок.

Вообще-то это зрелище было очень даже красиво! Прозрачное, изумрудно-лиловое свечение окутывало фигуру Виккерии, как ореол, дрожащий сотнями перламутровых, отсвечивающих серебром крошечных крыльев… Надо сказать, что у королевы Виккерии всего было сверх меры: и красоты, и земных богатств, и влюбленных до безумия поклонников. Вот и капризок она собрала вокруг себя настолько большое количество, что они из забавы и моды носить на плече несколько миниатюрных копий своей Кении превратились для, не желавшей в этом признаваться Вики в настоящее бедствие.

Накинув поверх шелковой пижамы, сшитый из коричневых плюшевых мишек домашний плащ, королева с напряженным вниманием стала разглядывать разнообразные вещи, грудами лежащие на пяти довольно массивных, сонно бродящих по залу, столах.

– «Опять корону ищет! – догадалась добродушно наблюдающая эту сцену Мелиса. – Да уж, в таких развалах найти нужную вещь довольно непросто!»

Но Виккерия на удивление быстро справилась с этой задачей. Увидев свою изящную, сделанную из тончайших серебряных прутиков и украшенную меленькими хрустальными подвесками корону, она склонила голову на бок и умильно улыбнулась. Корона покоилась на одном из столов, в самом центре большой разномастной кучи, состоящей из одежды, украшений и других, самых неожиданных предметов – таких, например, как дрель и молоток. Небрежно поддев свое любимое украшение пальцем и гордо откинув почти закрывающую глаза, челку, Виккерия плавно прошествовала к выходу из покоев. Но на пороге распахнувшейся, как по мановению волшебной палочки, огромной сейфовой двери она на мгновение оглянулась и посмотрела в сторону Мелисы. Та сиротливо стояла в центре огромной королевской спальни, по привычке чертя носком потрепанной сандалии замысловатые узоры на металлическом полу.

– Мели, присмотри себе новую одежку из моих старых нарядов. Вон там, на люстре приличное платье висит – бери. А то стыдно за тебя, право, – являешься во дворец как оборвашка! Позоришь имидж высокородных эниев! И прекрати, наконец, помогать этим варварам. Толку никакого – как хрюкали у своих лоханок, так и будут хрюкать! Подумай лучше о собственном возвышении! Ведь это для тебя не трудно! Нужно только захотеть! Ну, впрочем, ты это и сама знаешь! – уже более дружелюбно закончила свои наставления Виккерия и, изящным жестом нацепив корону на ухо, величественно удалилась. В этом была вся Виккерия. Статус, внешний вид, комфорт и богатство были для нее очень важны.

–«Но почему тогда именно ей отдали на хранение хрустальные зеркала? И, еще более интересно, почему она держала это от меня в тайне?» – размышляла Мелиса, медленно бредя по длинным коридорам главного дворца. Почти до полудня она безрезультатно пыталась разыскать хоть одну волшебную столешницу. Она заглядывала в подвалы, полные винных бочек, дважды заходила на кухню и с недоумением наблюдала, как Виккерия распекала поваренка за то, что он недостаточно приправил запеченную речную выдру соусом из масла розовых лепестков. Затем прошлась по всем центральным залам и даже побывала в святая святых дворца – огромном гардеробе ее величества. Но нигде хрустальных столешниц не нашла. Всюду она натыкалась на заинтересованные взгляды высоченных широкоплечих стражников, больше похожих на прекрасных сказочных принцев. Чувствовала, как за ней наблюдают сотни глаз многочисленных слуг, без перерыва перекладывавших с места на место неисчислимые редкие вещи, заполнившие весь дворец. Но никто ее не останавливал. Как, впрочем, никто и не пытался помочь! Самое неприятное в путешествии по дворцу было то, что волшебница Мелиса с утомляющим постоянством слышала мысли всех встречающихся на ее пути людей. И это было ужасно! Ведь мысли в основном не отличались изяществом и чистотой. Выудив несколько неприятных для нее и насмешливых мыслишек из голов людей, Мелиса наконец-то осознала, что столешница, скорее всего, спрятана в каком-нибудь тайном, недоступном месте. И поэтому-то Виккерия так спокойно отпустила ее гулять по дворцу! Королева явно обвела подругу вокруг пальца, не желая показывать и, уж тем более, отдавать волшебный предмет. Это показалось простодушной волшебнице весьма неприятным!

– «Но почему?! Почему она так поступает со мной? Какие тайны она хранит? – обиженно размышляла Мелиса, оставляя позади огромные, блестящие на полуденном солнце металлические ворота дворца. – Тоже мне, подруга называется!»

Игры и интриги, в которых бывшие энии, решившие полностью прожить земную жизнь, чувствовали себя, как рыба в воде, были для Мелисы непонятны. Но ее мудрая Кения вдруг своевременно напомнила, что и сама Мелиса была не вполне честна с Виккерией и не сказала подруге, для чего, собственно, ей понадобилась волшебная столешница.

– Но, чтобы расколдовать Дэна и Марка, я ведь должна хранить тайну, – позабыв об осторожности, вслух оправдывалась перед Кенией чародейка, направляясь по широкой и пыльной дороге к маячившему впереди лесу.

На дороге, между тем, в полуденный час было очень оживленно. Доверху нагруженные телеги, запряженные трудолюбивыми осликами, длинной вереницей тянулись к раскрытым настежь центральным воротам замка. Служивые люди и крестьяне, как суетливые муравьи, прокладывали себе путь на обочине, останавливаясь, чтобы поглазеть на громко разговаривающую сама с собой, очень высокую даму. Они показывали на нее пальцами, крутили у виска и, хитро переглядываясь между собой, продолжали свой путь.

– Ох! Как хорошо было бы сейчас оставить это все! – не замечая насмешки людей, вслух мечтала Мелиса. – Стать опять чистым летящим светом и умчаться в родную манящую высь! Оказаться в любимой Энии! Где нет злого колдовства и зависти мира людей. Где старые друзья не предают и не меняются до неузнаваемости. Где бескорыстная, честная дружба – основной закон…

И вспомнив о своих заколдованных друзьях, Мелиса бодро ускорила шаг.

ДЭН И МАРКО

Друзья ждали Мелису на окраине леса. Подходя ближе, она увидела почти пасторальную картину – большие олени, спокойно пощипывающие молодую зеленую листву. Все выглядело бы вполне естественно, если бы не, то обстоятельство, что один из ее рогатых товарищей был нестерпимо ярко, почти люминесцентно синий.

–«Зачем он, все-таки, это сделал? – уже в который раз задавала себе вопрос Мелиса, – Ничего себе последнее желание загадал!»

Оказавшись рядом с друзьями, волшебница, приветливо похлопав их по спинам, удобно устроилась отдохнуть на небольшом пеньке.

– «Все было бы значительно проще, если бы наша компания ничем особенным не выделялась, – продолжала она размышления. – Люди и так считают меня ненормальной, во многом, из-за того, что дружу с оленями. Да еще один из них такого неестественного окраса. Ох, Дэн, Дэн! Как же ты усложнил нам жизнь своей романтической выходкой!»

– А все это любовь!

Она зовет и манит!

Влюбленные сердца

не дружат с головой! – заунывно пропел голос Марко в голове Мелисы.

– А ты бы не лез со своими глупыми стишками в то, в чем ничего не смыслишь, – обиженно огрызнулся Дэн.

–«Ну, вот опять завелись!» – устало подумала Мелиса. Когда друзья устраивали мысленные баталии, ее голова буквально раскалывалась от напряжения.

– Ребята, успокойтесь в самом начале поединка или дайте мне отойти на безопасное расстояние. Мало того, что я, как приговоренная, воспринимаю всю грязь и мелочь в мыслях людей, так еще и вы заставляете меня страдать, выслушивая ваши глупые ссоры.

– Но, посуди сама, дорогая! Как нам еще развлекаться в этих нелепых, шутовских оболочках? – голос Марко трубил в голове подруги низкими обертонами, причем Мелисе показалось, что она услышала явное и громкое икание. – Только и остается, что упражнять мыслительные процессы, как ты выражаешься, «глупыми беседами».

– На самом деле, я бы обошелся и без этих бесед, – угрюмо вставил Дэн.

– Да, и раздражал бы меня весь день своей меланхолией и грустью по «несбывшейся любви», – продолжал поддразнивать друга Марко. Не вполне уверенно ступая, он опустил голову и, исподлобья сверля взглядом, нацелил рога на Синего Дэна. Сегодня Марко был явно не расположен отступать.

– И чего это ты вдруг такой воинственный у нас? – подозрительно прищурившись, вслух спросила Мелиса.

– А он опять до утра распустившийся ночной дурман ел, – с удовольствием наябедничал Дэн. – Видите ли, к нему Муза иначе не приходит!

– Нет, приходит! Нет, приходит!

Вдохновляет и шалит!

А потом опять уходит,

И дурман тут не причем! – игриво пропел Марко, моментально позабыв о своем недавнем агрессивном выпаде, и примирительно ласково взглянул на Дэна.

– Ох, как же меня утомляют ваши резкие смены настроения! – ворчливо пробубнил синий олень, направляясь вглубь леса. – Идем уже! И можешь не рассказывать, Мели, мы все знаем – подключались к тебе. Правда, этот сильно мешал, распевая свои частушки. – Дэн мотнул головой в сторону Марко, который в этот момент, закрыв от удовольствия глаза, приник носом к маленькому лесному цветку, источавшему действительно чудесный аромат.

– Ах! Какая радость и блаженство:

Видеть, слышать, чувствовать, дышать!

И свои оленьи коленца,

Пред природой дивной преклонять! – зафиксировали в своих головах очередной «шедевр» Марко его друзья.

Они медленно побрели в сторону заколдованного лесного озера, уже много лет являющегося их единственным и надежным пристанищем. Вся остальная территория во владениях Луизы и Виккерии была весьма небезопасна! Такие сильные и могущественные в прошлом, заколдованные энии Марко и Дэниэл были очень уязвимы в своих оленьих телах. Конечно, свободная от всяких ограничений волшебница Мелиса, совершенно не обязана была проводить все свое время вместе с эниями, так легкомысленно и простодушно позволившими себя заворожить. Но она была настоящим верным другом, и потому не смогла оставить в беде любимых и давних товарищей. Много лет чародейка искала способ освобождения друзей от наложенного на них заклятья. Но колдовство, сотворенное человеком, отличалось таким качеством ненависти и злобы, что простодушные и светлые силы Мелисы оказывались беспомощными в борьбе с тяжелым духом людской жестокости. Ситуация значительно усложнялась еще и тем, что чары были наложены не обычным человеком, посвятившим жизнь магии и колдовству. А существом, знавшем об устройстве мира гораздо больше, чем вообще способен узнать человек, – бывшей энией и очень сильной колдуньей Луизией. Мелиса грустно вздохнула, вспомнив те далекие времена, когда все ее друзья были эниями. И были вместе… Дружили и любили друг друга беззаветно и преданно! Когда еще было трудно представить то, что ее близкая и любимая подруга превратится в злую колдунью в мире людей. Что она станет так коварно и жестоко преследовать бывших друзей. И в конце концов превратит Дэна и Марко в оленей… Особенно Дэна! «Что же произошло с Луизией? – часто размышляла Мелиса. – Что это было? Чувство оскорбленной любви или месть и отчаяние сильного существа, неспособного смириться с тем, что не все ему подвластно?» Вопросов в голове доброй волшебницы было много, ведь она совсем ничего не понимала в природе зла. Потому и пыталась оправдать свою бывшую, но все еще любимую подругу Луизию.

– «Луиза всегда была особенной! – медленно следуя за Дэном по лесной, покрытой веселыми пятнами солнечного света тропинке, с грустью вспоминала Мелиса. – Будучи энией, она ярко выделялась, представляя собой огромную восьмикрылую бабочку, обладающую очень редким свечением фиолетового цвета. Луиза была неуправляема и имела тяжелый характер. Она не подчинялась общим для всех правилам, мечтала о битвах и победах, о сильных страстях и преданном поклонении. Она хотела повелевать и властвовать, царить и доминировать! И поэтому, скучных в своем простодушии, с ее точки зрения, эниев вызывало у мощной Луизии сильнейшее раздражение. Спасительной и определившей ее жизнь на долгие годы стала встреча с Дэном – прекрасным и вольным исследователем межгалактических пространств. Однажды соединившись и полюбив друг друга, они больше никогда не расставались, являя миру пример верности и любви. Постепенно к ним присоединились и остальные участники легендарного и прекрасного радужного союза. И ничего не предвещало беды, пока…»

Глубоко погрузившись в воспоминания, Мелиса не заметила большую корягу, лежащую поперек тропинки. Споткнувшись, незадачливая чародейка с размаху налетела на понуро плетущегося впереди Дэна. Волшебная сандалия, слетев с ноги, взмыла вверх, вихрем пролетела вперед и, трепеща крыльями, в панике стала метаться, запутавшись тоненькими ремешками в ветвистых рогах испуганного оленя. Мелиса бросилась выручать свою крылатую обувь из неволи. Но Дэн угрожающе фыркал и рыл копытом землю, представив, что попал в один из многочисленных колдовских капканов зловредной Луизии, расставленных по всему периметру дремучего леса. Он грозно вращал глазами и беспомощно озирался.

– Дэн! Дэниэл! Дэнуся! Все хорошо! Успокойся, пожалуйста! Это я и моя сандалия устроили неразбериху! – уговаривала насмерть перепуганного друга Мелиса. – Прости, ради Света, меня неуклюжую – задумалась, споткнулась!

Дэниел судорожно, в несколько приемов вздохнул, затем медленно пронзительно фыркнул и, сфокусировав глаза на подруге, сиплым голосом проговорил в ее голове:

– Сними с меня скорей это недоразумение! Какой ужас! Как ты с ними управляешься?

Мелиса, осторожно распутывая ремешки, успокаивала пугливую сандалию, поглаживая потрепанные крылышки, и тихонько напевала:

– Все плохое позади, только радость впереди!

– Пожалуйста, не начинай и ты! Я сыт по горло этим глупым рифмоплетством!

– Кстати о рифмоплетах! Где же он? – волшебница и Дэн стали встревожено озираться.

– Давай на минутку перестанем думать, – предложила Мелиса своему другу.

И действительно, через несколько мгновений внутренней тишины в их головах раздался громкий раскатистый храп. Повернув назад и пройдя в сторону раздававшегося мощными трелями в их головах, переливчатого жизнеутверждающего храпа Марко, друзья увидели его в некотором отдалении от протоптанной дорожки. Картина была умиротворяющая: стоя в самом центре маленькой полянки, на которой буйно цвели яркие цветы, олень мирно спал. Бархатная коричневая шкура лоснилась под лучами жаркого полуденного солнца, вокруг порхали разноцветные бабочки. А несколько осмелевших маленьких птичек уютно примостились на ветвистых, мерно подрагивающих рогах уснувшего оленя.

– Ну, прямо, иллюстрация к детской сказке! – выдохнула Мелиса, умильно взирая на своего непутевого товарища.

– Нет, скорее мишень в тире! – настороженно озираясь, уныло заметил Дэн. Недавнее происшествие с крылатой сандалией оставило в его сознании неприятный осадок подозрительности и страха. – Нужно пробуждать его скорей и убираться в безопасное для нас место…