Башня во мраке

Открыв глаза, Мист ожидала увидеть, наверное, Торрена, но обнаружила светлый, весь в трещинках, потолок больничного крыла Университета, куда не рекомендовалось попадать никому и никогда, поскольку именно на болящих студентах обычно и оттачивали свои навыки их коллеги с медицинского факультета. Мист подергала носом, помигала, разлепляя глаза, и попробовала поднять руки. Через некоторое время дрожащие пальцы и предплечья с огромными кровоподтеками появились в ее поле зрения: синяки, синяки, ссадины, снова синяки и огромный ожог, похожий на отпечаток чужой ладони, на левом запястье. Девушка с сомнением его разглядывала, пока в голове пытались восстановиться последние перед потерей сознания события, поворачивая руку так и эдак.

– Ожог появился самопроизвольно, – негромко прозвучал культурный и тактичный голос. Мист тут же обернулась, дернувшись от боли в шее, и обнаружила рядом с кроватью лэри Акринну. – Я сказала, что вас случайно обожгли, когда вытаскивали, но это не правда, конечно.

– Со мной все в порядке?

– Вам виднее, Ле Илант.

Не “студент”. Просто, Ле Илант: ведь она же сдала и защитилась. Сдала, защитилась и защитила – так, кажется, правильнее. Или нет?

– А с городом?

– Вы справились, – милостиво сказала профессор. – Мне пришлось объяснять глифы, но, к счастью, их используют видящие Эйна для отвращения зла, так что обошлось. Так что…Ле Илант, глифами и молитвами, Эйн нам помог.

– Как хорошо, что есть Эйн, – сказала Мист, роняя голову на подушку. Это предполагалось как саркастическая фраза, но боль и усталость сделали свое дело, и получилось очень даже благостно. – А Тор как?

– Грейволд в порядке. Я с трудом прогнала его спать: он без конца твердил, что обязан быть рядом, чтобы защищать Вас от…мертвецов. Он так и сказал.

Мист содрогнулась. Бедный Тор!.. Да и она сама, кажется, бедная, тоже, с учетом всего. Девушка подняла левую руку, разглядывая отпечаток ладони. Воспоминания медленно проступали сквозь патину сна и забвения, и Мист внезапно очень порадовалась тому, что очнулась не в одиночестве.

Она ведь шагала в смерть, и мертвый маг удерживал ее на краю, и что-то страшное говорил…как будто сам он был недостаточно страшен.

– Ле Илант, – кашлянула лэри Акринна и заставила ее опустить руку на кровать. – Вы еще не думали о том, что собираетесь делать дальше?

– Не особенно, – ответила Мист, которая не думала вообще, кроме самых общих вещей. – А что?

– Ваше выступление вчера, я про магистерскую защиту, а не то, что было после, произвело самое положительное впечатление на комиссию. Конечно, эффект был несколько смазан последующими событиями, но, все же, мы все были впечатлены. И Совет Университета готов предложить Вам ставку ординарного профессора истории.

– Проф, – начала Мист и запнулась, несколько неверяще глядя на Акринну. – Разве это все так просто? Разве не надо, я не знаю, что-то важное совершить?

– Но Вы уже совершили, – терпеливо, как ребенку, объяснила Акринна. – Вы написали серьезную работу, впервые разделив эльфийскую литературу на две неравные части и показав их существенные отличия. Мы ожидаем, что Вы продолжите работу в этом направлении, переопределив значение вторичных эльфийских текстов и наметив признаки, которые позволили бы отделять первоначальные источники от дальнейших переработок. Хотелось бы, конечно, чтобы Вы избегали отдельных острых моментов, но мы это можем проработать отдельно.

– Но моя работа вовсе не об этом была, а про драконов, – сморщила нос Мист.

– Как и многие важные вещи, Ваше…открытие было для Вас вторичным по отношению к основной теме, но оно, несомненно, имеет куда большее значение, нежели, собственно, способы описания магических существ, – покачала головой Акринна.

– Но Вы же са…Вы разве не знали этих различий? – Мист требовательно уставилась на свою преподавательницу.

– Для меня все сочинения на эльфийском казались вполне эльфийскими, – сдержанно сказала Акринна. – У меня, все-таки, было слишком мало контактов с первоисточником, чтобы задуматься о таких вещах.

– А у меня, значит, было много, – дернула углом рта Мист и все-таки расплылась в улыбке. Хоть одна хорошая новость за день! Если она будет профессором, на сколько угодно часов в неделю, она сохранит доступ и к прекрасной библиотеке со словарями, и к лэри Акринне с ее знаниями эльфийского, ко всему! Опять-таки, не придется ни возвращаться домой, пытаясь найти себе место там, ни как-то еще обустраиваться в наземном мире.

– Я правильно понимаю, что Вас интересует предложение Совета?

– Конечно, – со сдержанным энтузиазмом отозвалась Мист. – Для меня будет честью принять предложение Университета и, гм, посвятить свое время научным исследованиям и обучению юных умов, – с несколько излишним пафосом сказала девушка.

– Я рада, – позволила себе улыбку лэри Акринна, от чего ее кошачья губа дернулась и встопорщилась. – Буду рада приветствовать Вас в числе моих коллег. Зайдите к секретарю Совета, когда Вас выпустят отсюда.

– Конечно, – проникновенно сказала Мист, теребя одеяло. А где, интересно, ее Книга?

Этот вопрос решился вскоре после ухода лэри профессора, когда в медицинское крыло влетел встопорщенный Торрен.

– Ну, ты как? Ты как? Дура ты, – сказал он и порывисто обнял подругу, причинив ей изрядные физические страдания. – Вот твоя радость, или гадость, в общем, штука, – он подсунул под угол ее подушки “Эльфийскую радугу”. – Надо же тебе что-то читать, пока ты слабенькая?

Даже не трогая принесенную Книгу, Мист поняла, что от “Радуги” там только обложка.

– Боюсь, конкретно эту литературу мне надо читать как раз когда я сильненькая, – пошутила она.

– А я тебе и словарик принес, – преданно сказал Торрен, подсовывая туда же один из самых компактных справочников эльфийского.

– Спасибо, – нашла в себе силы поблагодарить его Мист, хотя читать Книгу ей совершенно не хотелось.

– Профессор рассказала тебе про то, что они хотят тебя сюда работать? – не очень ловко уточнил Торрен, глядя в лицо девушки с пристальным интересом.

– Да.

– И ты?

– И я – да, – сдержанно ответила Мист, наблюдая за реакцией приятеля.

– Хорошо, – просиял Торрен. – Значит, у нас тут будет база, с библиотекой и все такое, это хорошо.

– А ты чем собираешься заниматься? Разве ты не должен вернуться к отцу?

– Не. Я не хочу к отцу, – помотал лохматой головой Торрен. – Я и Вилю всегда говорил, что я с ним уйду, куда он пойдет, а к отцу не хочу.

– Не чувствуешь призвания ювелира?

– Не чувствую призвания, точка, – хмыкнул парень. – Но ты не переживай, я ж не собираюсь на шее у тебя болтаться. Я думал тут, устроим базу на Близнецах, будем вылазки делать туда и сюда, новые башни подчинять, мелкие грузы за много денег надежно перевозить между известными. Ну и алхимию ту наладим в Хрустовой башне, я думаю, продавать можно. С большой выгодой.

– Это если ингредиенты восполняемы. Я половину так и не опознала.

– Значит, надо доопознать. У нас куча дел, – радостно заключил Торрен. – И Книгу надо изучать, а то как слепые котята.

– Это правда, – Мист подняла руку и коснулась обложки Книги. – Надо все прочитать. А еще мне надо домой съездить. Показать диплом и так далее.

– Домой? – Торрен аж подпрыгнул. – Прямо туда? Туда, ну, скажи?

– Нет, не в задницу, не радуйся так, – слабо пошутила Мист. – Но, да, примерно в том направлении.

– А мне с тобой можно?

– Там темно и мерзко.

– Во, вот это в самый раз! – с энтузиазмом сказал Торрен. – И потом, должен же я сообщить твоим родителям, что я тут тебя защищаю, и они могут не волноваться?

– Боюсь, от этого они будут волноваться еще больше, – скривилась Мист, обдумывая. Конечно, Тор не был подземцем, поэтому ему будет трудно там, во Тьме, но, с другой стороны, вдвоем в любом пути и любой ситуации сподручнее, тем более, с ее-то новой способностью к притягиванию неприятностей. Мало ли что и кого разбудит ее левая рука в кромешном мраке ее родины? Но идти туда надо: кроме необходимости успокоения семьи и неминуемого хвастовства, она хотела бы заново облазить те руины, которые когда-то и привели ее к необходимости выхода на поверхность и изучению других культур и другой истории. – И, что, ты правда туда хочешь?

– Ага, – кивнул Торрен. – Ужасно! Это ж такое надо увидеть хоть раз, целое подполье настоящих, живых еретиков!

– Не подполье, а Подземелья, – педантично поправила его Мист. – Ладно. Отправимся, чтобы время не терять, сразу, как я смогу двигаться. Хорошо бы еще удалось добраться без приключений.

– Ты шутишь, что ли? – не понял Тор.

– В смысле? Без приключений не обойдется, думаешь?

– Думаю. Да и зачем без приключений? Это ж скучно.

– Кому как, – проворчала Мист. – А теперь вали отсюда, я спать хочу.

– Я лучше покараулю.

– Вали, сказала, – не открывая глаз, вежливо попросила Мист. – А то влеплю больно.

– Да ты руки сначала подними, – ответил Торрен довольно, не слезая со своего места.

Мист вздохнула, выдохнула, вдохнула… Слитным движением поднялась, игнорируя боль во всем теле и, выхватив из-под подушки Книгу и словарь, демонстративно замахнулась на друга.

– Чума! – вскричал Торрен, вскакивая и прикрываясь мебелью. – Я все доктору скажу! Я скажу, что ты бешеная, и тебе надо эту…прививку!

– Говори, говори, – злорадно ответила Мист, падая обратно без сил и прижимая к себе Книгу, словно любимую мягкую игрушку. – Тебя первого исколют, ибо я тебя искусала.

– Но ты меня не кусала, – осторожно уточнил Торрен с безопасного настроения.

– Еще немного настойчивости, и укушу, – серьезно пообещала Мист, закрывая глаза.

Мист выпустили из заточения в медицинском крыле только через пару десятков дней: коллегия врачей никак не могла поверить, что чудовищная травма головы превратилась в легкое сотрясение и гематому, а сломанные кости были вовсе не сломаны, а только ушиблены. В итоге, исцеление больной было приписано наблюдателями воле Эйна, а самой больной – чудесам Святого Амайрила, по крайней мере, именно это она пробормотала в ответ на вердикт своего лекаря.

Одно было хорошо в этом вынужденном периоде простоя: Мист действительно воспользовалась тишиной и почти полным отсутствием визитеров для того, чтобы основательно продвинуться в изучении Багровой книги, особенно, в части рецептов, и найти несколько потенциальных совпадений для Башен. Одно Мист печалило безмерно – как бы она не искала, ни одного зрелищного заклинания вроде огненного шара или ледяных игл в Книге не нашлось. Она даже рискнула пожаловаться лэри Акринне, но та ограничилась только лекцией о волшебстве разного типа и свойств.

– Не говорите глупостей, Ле Илант, – сказала та. – У магии много видов и применений, и если в памяти неблагодарных потомков остались только огненные шары, то маги явно проиграли религии битву за умы.

– Про применения я понимаю. Тор, например, считает, что заклинания нужны, прежде всего, такие, чтобы помогать обогатиться. Например, клады искать. Или создавать волшебные зелья, чтобы ими торговать, или…в общем, такие вещи. Хотя огненный шар бы он оценил.

Акринна сдержанно улыбнулась.

– Магия знает… знала ответы на самые разные вопросы, держала ключи ко всем дверям. Но нельзя забывать, что, хотя магия может дать ответ на любой вопрос, не факт, что на каждую задачу в принципе стоит искать магический ответ, ведь большинство проблем мы должны решать сами, безо всякой помощи, – спокойно объяснила она. – Сама магия не зла и не добра, это лишь инструмент, доступ к которому у этого мира отняли. И, как мы видим, люди не стали от этого ни лучше, ни хуже, – профессор вздохнула. – Вы должны быть благодарны судьбе за те обломки инструментов, которые Вам даны, и не требовать большего, тем более, что, например, представьте, насколько трудно было бы объяснить, если бы Вы применили против тролля не глифы и “молитвы”, а огненные шары? Все имеет свои последствия, свою цену – и это тоже надо уметь соразмерять. Неизвестно, что именно еще Вы приводите в движение, затрагивая мировую истину своими действиями, когда творите заклинание.

Мист покачала головой.

– Так и получится, что подобранным, сбалансированным заклинанием можно без особых последствий почесать спину, а все остальное – опасно.

– Конечно, опасно, – улыбнулась Акринна, и кривоватая губа придала ее улыбке хищный вид. – Даже бить Грейволда Вашей Книгой, как Вы пытаетесь это сделать постоянно, и то опасно – вдруг она у него наберется упрямства? Или пара волшебных искр переберется в его голову?

– Если уже не перебралась, – Мист вздохнула, и именно об этом разговоре и вспомнила, когда ее приятель торжественно ввалился в палату некоторое время спустя.

– Мист! Глядь, я теперь сам себе чародей! – смеясь, возвестил парень, демонстрируя ей ободранную обложку “Эльфийской радуги” в руках. – Во, на, это тебе, – он небрежно кинул останки какой-то книги на кровать подруге и открыл обложку в своих руках. Под первой оказалась вторая, багрового цвета кожаный переплет, и Мист ахнула, хватаясь за сердце и припрятанную под подушкой Багровую книгу – но та была на месте. – На базаре купил! Останки “Радуги” тебе, она все равно вся пожеванная, тебе как раз догрызть. А это будет моя персональная Багровая книга, стану в нее писать, что там еще познаю про нечестивое волшебство.

– Шуточки у тебя, – пытаясь прийти в себя, перевела дыхание девушка.

– Тебя когда-нибудь уже выпустят, или сувениром решили оставить? На память о чудесах Святого Амайрила?

– Завтра. Или сегодня, – она пожала плечами и сморщила нос. – А что?

– А если завтра, ты можешь сбежать ненадолго?

– А что? – уже с большим подозрением повторила Мист, глядя на приятеля. Освежеванную “Эльфийскую радугу” она заботливо прибрала, чтобы потом сравнить издание со своим собственным и библиотечным.

– Да я на спор доставку взял.

– Куда?

– Недалеко. В Сарэн. Сказал, что доставлю за два дня и еще через два принесу обратно записку от адресата.

– Тогда идти надо хотя бы завтра, чтобы не подозрительно было, – автоматически прикинула Мист.

– Обижаешь, – отозвался Той. – Это я вчера утром обещал.

– И мне не сказал?

– А ты бы заставила все вернуть, ставку забрать и все такое.

– Какую ставку? – ужаснулась Мист.

– Ну, я попросил одного парня сделать на меня ставку, – скромно сказал этот авантюрист. – Мне же надо что-то кушать? Я на довольствии Университета как ценный пушной зверь не состою, в отличие от некоторых.

– Вот ты задница многомудрая, – с оттенком восхищения отозвалась Мист, ткнув его пальцем в бок, оказавшийся к ней слишком близко.

– Я ж говорю, пушной зверь. Дикий, невоспитанный, – с удовольствием прокомментировал Торрен и на всякий случай отодвинулся из зоны поражения. – Так что? Поможешь?

– О какой сумме идет речь?

– Семьдесят. Ты в доле, – торопливо добавил он. – Если поможешь, конечно.

– А если не помогу – я не в доле.

– Нет уж. Плюсы пополам, минусы пополам, разве не так нормальные люди делают?

– А мы, что, нормальные?

– Ладно, – покладисто согласился парень. – Так делают ненормальные люди. А мы как раз ненормальные. Я вот почти маг-еретик, – он продемонстрировал ей свою “книгу” в обложке “Радуги”.

– Ты еще громче об этом поори, – посоветовала Мист. – И будешь на довольствии у дознавателей, как ценный пушной зверь. Правда, не долго.

– Это ты завидуешь, – отмахнулся Торрен, убирая-таки свою “книгу”. – Так как, свалишь отсюда, не?

– Давай ближе к вечеру, когда станет ясно, отпускают меня или еще мариновать собираются.

– Лады, – согласился Тор. – Как выберешься, за мной заходи и пойдем на дело.

– А где тебя искать-то?

– А! – парень спохватился, торопливо накалякал адрес на клочке бумаги. – Третий переулок, дом второй, этаж первый.

– Это ты специально выбирал, что ли? – покрутила носом Мист.

– А то ж. Чтоб запоминать просто, и по пьяни не промахнуться мимо.

– По пьяни ты будет искать первый переулок, второй дом и третий этаж, – вздохнула Мист.

– Но выше двухэтажных домов в городе – только корпуса Университета, – не понял Торрен.

– Вот то-то и оно. Зато реальность пробьешь упорством, – пояснила Мист, накрывая голову подушкой, чтобы выключить говорливого друга хотя бы для себя лично, если не удается снизить градус его присутствия в остальном мире.

Впрочем, благодаря “чуду Святого Амайрила” Мист признали годной к дальнейшему существованию вне целительных стен, и выпустили на свободу с чистой совестью – врать и сбегать не пришлось.

Дома, то есть, в ее комнате в студенческом корпусе, все было перерыто и поставлено вверх дном, хоть дверь и была старательно закрыта, без каких-либо следов взлома: видимо, не только лэри Акринна давала объяснения, но и сама Мист, правда, заочно. Что тут могли найти? Никаких сувениров из дома она не хранила, а все имеющиеся бумаги ар-Маэрэ она вложила в Багровую книгу и таскала там.

– Пора организовывать бункер в Атайн, – пробурчала она, пиная уныло рассыпанные по полу сушеные фрукты из заначки. – И все ценное, особенно, съедобное, хранить там.

Убираться в этом свинарнике никак не хотелось – и Мист решила оставить это до будущих времен, потому что вдруг она-будущая будет выгодно отличаться от ее-нынешней, и сможет-таки совершить такой великий подвиг? Поэтому Мист просто переоделась, найдя подходящую одежду в разбросанных по углам комках.

– Попросить новую комнату, что ль? – вздохнула она. – Ежели я буду цельный профессор. Действительно, что убираться в старой, если можно засрать новую?

С этими ценными мыслями она запихнула в привычный “тайник” за спиной Книгу и двинулась искать новое обиталище Торрена. К ее удивлению второй дом по третьему переулку оказался вполне приличным и милым местом, и из палисадника в одно из окон первого этажа была приставлена стремянка. На взгляд Мист, такое мог вытворить только Торрен, поэтому, не заходя через нормальную дверь, поднялась на пару ступенек и постучала в открытое окно.

– Кто здесь? – отозвался знакомый голос, и Торрен выглянул в окно. – А никого здесь.

Мист возмущенно толкнула друга внутрь комнаты и влезла в окно, немного слишком осторожно пользуясь ногой, которая была не так давно искусана бодрыми мертвецами, и левой рукой, обожженной мертвым магом. Ожог, вроде бы, сошел, оставив гладкий темный шрам, который все равно иногда побаливал отдаленной фантомной болью, словно сама смерть ее за руку удержала, хотя, кажется, было совсем наоборот.

– Вот это страсть, – похвалил Торрен, осторожно и сноровисто помогая ей спуститься с подоконника на пол. – Ко мне, конечно, иногда дамы в окно лезут, но так торопиться, чтоб меня на пол уронить – ты первая.

– Я с особенностями, – согласилась Мист, оглядываясь. Торрен явно не спешил наводить в своем обиталище уют и красоту: вещи стояли полузапакованные, в немногочисленных ящиках, расставленных по комнате. Минимум мебели, видимо, предоставленный хозяевами дома, демонстрировал милейший деревенский стиль с завитушками, который никак не гармонировал с несколько варварским видом Торрена. – Та бабулька, которая тебе сдала внаем это место, она сама-то не боится тебя?

– Неа, – помотал головой Торрен. – Унучком называет, пирожки сует. У нее все разъехались, скучно, вот она студентов и привечает. Тут Кортан жил, но он закончил же, и свалил. И мне вот, считай, перепало. Нормально так. И от Университета близко.

– Нормально, – согласилась Мист, присаживаясь за стол, на край заваленного стула. – Что и куда нам надо тащить? Ты хоть проверил, сможешь одной рукой это переть?

– Ой, да конечно, – Торрен огляделся кругом в поисках, принес небольшую коробку, запечатанную со всех сторон сургучными печатями и обвязанную веревками едва не полностью. – Вот. Пепел знает, что там, да мне и все равно. Донести – так донести, а?

Мист почесала нос, оглядела коробку со всех сторон, но ничего подозрительного так и не нашла, хоть и даже принюхалась к бумаге.

– Ладно, – в итоге заключила она. – Отнесем. Куда в Сарэне?