Решила промолчать и послушать, что скажет еще. Что уготовил для меня теперь, когда я уязвима и беззащитна, как бабочка в токсичной паутине.

– Ты будешь теперь каждый день жить в страхе, ходить по улице и оглядываться, не идет ли кто-то за тобой тенью. Я уничтожу тебя, раздавлю, как мелкую букашку, так неосмотрительно вставшую на моем пути. Разрушу все, чего так долго добивалась, и все, что дорого твоему сердцу, не пожалею никого и ничего.

Он с отвращением пихнул меня, можно сказать, швырнул как куклу на другой бок салона и жестко пробасил:

– А сейчас пошла вон, беги быстро, на пределе своих возможностей и запомни: от меня невозможно скрыться, я всегда буду за твоей спиной, куда бы ни пошла, чтобы ни сделала. Дрожи, думая, по какому уязвимому месту я ударю в следующий раз и, кстати, жди вечером от меня сюрприз.

Замки на дверях открылись, я пулей выскочила из машины. Даже не верилось, что после всего осталась цела… Как и было сказано, бежала быстро, не разбирая толком дороги. Слезы затуманили взгляд, а в ушах все еще звенели последние слова монстра. Сюрприз? Боже мой, прошу, пусть это будет удар по мне, а не по Юре! Я не переживу, если с ним что-то произойдет, слишком сильно люблю и не могу позволить пострадать ни за что. В таком случае, проще бросить его, как бы ни было больно обоим от разрыва.

На автомате, как оказалось, прибежала к полицейскому участку, но зайти туда не осмелилась. Что я им сейчас скажу во взвинченном состоянии? И могу ли на самом деле заявить о покушении на мою жизнь, а не только об ограблении.

Нет… Нужно остыть для начала и переосмыслить все, что произошло со мной за последние полгода. Было так много всего, о чем следует поразмыслить и, наконец, попытаться успокоить клокочущие внутри эмоции. Все проблемы вдруг отошли на задний план, даже злоба мужа о потерянном ноутбуке перестала волновать. Может быть, все это звенья одной цепочки?

***

Грачеву стоило огромных усилий не придушить одну наглую маленькую тварь на месте. Он до боли сжал кулаки, на щеках заходили желваки, мужчине требовалось некоторое время, чтобы взять всю свою злость под контроль и не кинуться вдогонку за девчонкой, чтобы размазать по асфальту.

Она сильно изменилась, повзрослела и наверняка уже раз сорок пожалела о своем поступке, только теперь уже поздно. Грачев оценил внешний вид девчонки: вьющиеся каштановые волосы струились водопадом по оголенным плечам, подчеркивая нежную молочную кожу. Лицо раскраснелось от смятения и из-за духоты в салоне, пухлые губы дрожали, а в небесных глазах застыла паника. Фигурка теперь приобрела пикантные изгибы. В ту роковую ночь, пять лет назад, девчонка показалась Грачеву угловатой и нелепой, но сейчас… Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя с пышной грудью и тонкой талией. А это милое, округлое личико с минимум косметики?

Понимая, что он слишком увлекся красотой жертвы, мигом тряхнул головой и припомнил, как девица безжалостно клеветала Грачева в суде. Вот тогда вся интимность момента и растворилась, как роса под палящим солнцем.

Тварь… Жила, ни в чем себе не отказывая все это время, пока его едва не убили в первый же год на зоне. Он выжил лишь благодаря другому человеку, тот специально подставился под неминуемый штык заточки, принимая весь удар на себя.

Грачев поклялся на могиле бывшего сокамерника, что отомстит каждому, кто приложил руку к этому делу. Никому не даст выйти сухим из воды, ни за что в жизни! Теперь-то он знает, какова ее настоящая цена…

– И это все? – с сомнением уточнил его один единственный преданный друг из прошлой жизни.

Кто бы мог подумать, что из всего окружения Грачева, только Влад, охранник, останется верен до конца и поможет выпутаться из дурно пахнущей истории. Сейчас, конечно же, Грачев набрал себе новую команду, однако доверять уже не мог никому, даже себе. После освобождения им с Владом понадобилось целых три месяца, чтобы вырвать компанию и ее активы из лап шакалов, вернуть положение в обществе. Было не просто, ведь бывшего заключенного считали едва ли не прокаженным, но совместными усилиями и новоприобретенными навыками Грачев вернул себе то, что, в общем-то, и так по праву принадлежало ему одному.

– Думал, ты сразу поставишь ей ультиматум, швырнешь бумаги в лицо, а ты опустил, – Влад хмыкнул, явно не понимая до конца, почему Грачев выпустил жертву на свободу.

Нет, так просто девчонка не отделается. Он хотел полностью извести ее, чтобы она сломалась от всех будущих неурядиц, а уже потом бросить в лицо жесткий ультиматум. Ей просто некуда будет деться.

– Всему свое время. Я хочу, чтобы она страдала, – безразлично выпалил Ян. – Пусть пока знает, что меня выпустили, и трясется теперь от каждого шороха. А когда поймет, наконец, что потеряла все, что ей было дорого, вот тогда я снова вступлю в игру.

Если бы кто знал, как на самом деле он ее ненавидит, до зубовного скрежета. Как мечтает увидеть страдания и слезы, чтобы, унижаясь, ползала на коленях перед ним.

– Но ты же понимаешь, что девица лишь пешка, а настоящий враг все еще где-то разгуливает. У нас ведь нет никаких доказательств, пока только догадки.

– Насрать, – выплюнул Ян. – Она солгала, значит, сама виновата, вот пусть и ответит за свои действия. А тот, кто ее на это подтолкнул, тоже свое получит, вот увидишь, друг мой. Я отсидел пять лет за то, чего не совершал, и не собираюсь прощать ни одного фигуранта того гнилого дела. И как раз эта маленькая дрянь ответит первой за все мои шрамы, как физические, так и душевные. Поехали, больше нам здесь делать нечего, девка уже проглотила наживку, осталось дело за малым.

***

Вернувшись в квартиру, сразу заперлась на все замки и умчалась в комнату. Одним движением руки смахнула с кровати лишние вещи, улеглась, свернувшись в калачик. Я дрожала, как осиновый лист на ветру, и никак не могла взять эмоции под контроль. Даже обняв подушку мужа и вдохнув его морозный аромат, все еще хранившийся на наволочке, не могла прийти в себя. Мне еще долго не удавалось совладать с подступившей к горлу паникой.

Как же хочется проснуться и понять, что все лишь мой кошмарный сон… Слишком больно ущипнула себя, до слез, которые мигом отрезвили. Уселась по-турецки и задумалась, глядя в одну точку перед собой.

Итак, Грачев на свободе и он собирается мне мстить. Думай, Лика, думай, ты должна любой ценой выпутаться, иначе… Да я даже не представляла, что иначе. На что готов пойти человек, которому уже нечего терять в этой жизни?

Оглядела погром в комнате и вдруг обомлела. А не Грачева ли это рук дело? Хотя какой в этом смысл? Ну, украл деньги, ноут – это все наживное. А работа? Да и вообще, за этот месяц произошло так много странных событий: кто-то угнал мою машину, а потом ее нашли разбитую в овраге, и восстановлению она не подлежала. Следом мы каким-то странным образом затопили соседей снизу, пришлось выложить крупную сумму, чтобы покрыть их испорченный ремонт. Но это еще ладно, может, действительно наш с Юрой косяк. А странная баба-заказчица на старой работе? Я сделала дизайн дома, как та и просила, учла все нюансы, дамочка не присутствовала потом при ремонте, куда-то там улетала по делам. Всем заведовала именно я, потому что была уверена – все делаю, как было утверждено. Но, по возвращению той женщины вдруг оказалось, что она согласовывала совсем другой дизайн, верещала как потерпевшая при крушении и устроила скандал моему начальнику, требуя вернуть ей потраченные деньги и уволить меня по статье.

Шеф пообещал, что уволит меня по согласованию сторон и даст в дальнейшем только положительные рекомендации, ведь я была его лучшим сотрудником и подобных косяков за мной никогда не водилось. Однако новую работу найти я так и не смогла. Теперь еще и ограбление ко всему прочему. Так реально ли сопоставить все несчастья воедино и с твердостью сказать: мне хана?

Вздохнув, снова улеглась на кровать. Все равно не понимаю, не мог же Грачев выйти из тюрьмы снова олигархом. Или мог? Чтобы мстить на том уровне, о котором я думала, нужны деньги и не малые. Заначка или каким-то чудом вернул свой бизнес?

Мысли казались одна глупее другой, я, скорее, как-то пыталась себя успокоить перед приходом Юры, нежели всерьез задумывалась, чем сейчас живет Грачев. Что мне теперь сказать мужу, выложить, как на духу? Как, вообще, вести себя дальше? Поймет ли Юра мой мотив, если узнает правду, и простит ли?

Спустя некоторое время услышала, как открывается дверь, и напряглась. Лишь на секунду позволила себе допустить мысль, будто в квартиру ломится монстр из прошлой жизни, но вскоре выдохнула – пришел муж:

– Лика, ты дома? – встревожено позвал он.

Я выбежала ему навстречу и кинулась на шею, мне нужна была поддержка прямо сейчас от любимого человека, но Юра почему-то поспешно «отлепил» меня от себя.

– Наконец-то ты пришел, – хотела поцеловать мужа, но не успела.

Он был не в духе – увидела это по поджатым губам и сморщенному лбу. В зеленых омутах плескалось что-то нехорошее, но, возможно, все это из-за ограбления?

– Ты написала заявление? – это был не вопрос, а, скорее, упрек.

Мне захотелось провалиться сквозь землю в эту самую минуту под пристальным взглядом, но, блин, как же объяснить любимому, что полиция тут бессильна, при условии, что реально постарался Грачев.

– Конечно же, не написала, – сокрушался муж, подметив мой сконфуженный взгляд.

Юра снял с себя галстук и, психуя, бросил его на пол. Туда же полетела сумка, которую он до этого держал в руке. Внезапно сжал пальцы в кулак и, замахнувшись, ударил им по стене, выпуская пар. Я открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Мужа во взвинченном состоянии я видела впервые и не понимала, как на это реагировать.

Мы все еще стояли в прихожей, Юра взъерошил темные волосы, а потом потер от усталости глаза и виски. Он неожиданно глянул на меня со смесью шока и небольшой паники, ошарашил:

– Это конец, меня жестко подставили на работе.