У меня опустились плечи. Такое ощущение, что приходится долбиться головой в глухую стену. Хватит с меня. Все, не нужна мне ни компенсация, ни извинения, наелась ими сполна.

– Товарищ следователь, я могу идти домо…

Не успела договорить, дверь рывком открылась, и я, переводя взгляд, увидела на пороге брата. Ворвался в кабинет, как разъяренный бык, и мигом оказался рядом со мной.

– Росик, при…

– Лучше молчи, – осадил меня и метнул взгляд на следователя: – В чем ее обвиняют? И, вообще, ни слова больше без адвоката, он уже в пути.

Тимур в этот момент расхохотался. Жаль, брат встал между мной и ним, нога снова зачесалась для удара.

– Когда только успела наябедничать? – тянет ехидно. – Деньги на адвоката не пожалел, а вот квартиру своей цыпочке нормальную не смог купить.

Я уже чувствую, как с каждой пройденной секундой накаляется обстановка. Даже сглотнуть не могу – словно шарик застрял в горле. И Тимур, явно без тормозов, продолжает забивать гвозди в собственный гроб:

– Еще и котов чужих крадет. Хотя не удивлюсь, что таким образом она хотела подцепить себе нового женишка.

Я не вижу взгляда брата, но он резко втягивает воздух и стискивает до хруста руки в кулаки. Блин, быть беде! Не хватало им еще подраться в кабинете у следователя. Мы так точно еще долго не попадем домой.

– Рос, не надо… – хватаю за руку.

– Давыдов, угомонитесь! – осаживает следователь, и, кажется, все демоны вырываются на свободу.

Брат резким движением вытягивает руку из моего захвата, а в следующий момент бросается на Тимура. Мы со следователем подскакиваем одновременно, но Рос действует на опережение: вскидывает кулак и бьет им в лицо мужлана.

Да и тот не пасует, опомнился и с рычанием валит Роса на пол. В кабинет в этот момент вбегают полицейские, потасовку быстро разнимают, а упрямых баранов разводят по разным углам. Я просто смотрю брату в глаза и молчаливо пытаюсь спросить: «Ты в своем уме?» Ладно бы на улице напасть, но, блин, не в полицейском же участке! Теперь нас точно закроют на пару суток.

Смотрю на мужчин: оба с подбитым глазом, у Тимура носом кровь идет, а у брата рассечена бровь. Идиоты!

– Давыдов… – выплевывает брат, потом замолкает, больше ничего не говорит.

Я пытаюсь понять, кто такой этот самый Тимур, ведь Рос его узнал и, судя по всему, ненавидит до агрессии.

Брат смотрит на меня, а затем вздыхает. Он быстро берет эмоции под контроль и высвобождается от удерживания другим полицейским:

– Прошу… прощения за свою выходку.

Ему нелегко признавать вину, но делает он это, вероятно, только ради меня.

Приход адвоката упрощает дело. Мужчина знает свое дело и мгновенно находит решение и для меня, и для Роса с Тимуром. Ему не остается ничего другого, как подписать документ и уйти со своим долбаным котом.

Я недовольна решением, но молчу, тоже подписываю бумажку.

– Если мои услуги больше не нужны, – уже на улице адвокат жмет Росу ладонь, – я поеду домой.

– Конечно, спасибо.

– Обращайтесь.

Мужичок прыгает в припаркованное у здания авто и уезжает, но мы по-прежнему стоим. Я чувствую накаленную обстановку, но боюсь произнести хоть что-то. Рос оборачивается к Тимуру, тычет в него пальцем.

– Если ты еще хоть раз приблизишься к моей сестре – придушу голыми руками. Такая мразь, как ты, вообще не должна ходить спокойно по улицам!

Я ахаю, не узнавая Роса, его будто подменили. Да что не так с братом? Почему он так резок?!

– Ставишь на людях клеймо по татушкам? – он кривит губы в ухмылке, хочет что-то еще сказать, но брат перебивает:

– Я ставлю клеймо по поступкам. Может, ты уже и забыл, как твой брат собрал компашку гопоты со двора и едва не убил моего друга только за то, что у него бабла больше.

Рос рывком хватает меня за руку и тянет подальше от Тимура. Успела лишь увидеть удивление вперемешку с шоком в его глазах. Я сбита с толку и бегу за братом с широко распахнутым ртом. Помню историю Демьяна – одного из лучших друзей Роса. В шестнадцать его, и правда, пырнули ножом в потасовке. Ростик тогда сдал для него кровь, лишь бы приятель выжил. Мамочки… Что же получается? Что тот умалишенный – брат нашего злейшего врага? Мурашки бегут от страха по коже, я еле сглатываю и пытаюсь привести мысли в порядок.

Боже мой, в мою квартиру залез брат убийцы! Ну, почти убийцы. Или, лучше сказать, я снова накликала на свою рыжую голову неприятности, когда подобрала с улицы мейн-куна?

Рос открывает машину, и я плюхаюсь на переднее сидение, в голове до сих пор каша. Разве бывают в жизни такие совпадения?

– Я не крала его кота, честно… – срывается с языка, не знаю еще, как себя оправдать.

Брат вздыхает и берет меня за руку, сжимает в поддержке. Чувствую ее всем сердцем, поэтому расслабляюсь и откидываю голову на сидение.

– Да знаю я, – говорит на выдохе, а пальцами другой руки вцепляется в руль до противного хруста. – Не думал, что через много лет снова встречу эту падаль. Держись от него подальше, и это не каприз или что-то еще. Восприми мои слова серьезно. Он – отвратительный человек, а его брат в свое время едва не убил Демьяна по каким-то надуманным причинам.

– Ты… – мой голос дрожит, но договариваю: – Точно его запомнил?

– Да, – Росу не надо времени на раздумья. – Давыдовы Илья и Тимур фигурировали в деле Демьяна. Вину первого брата доказали практически сразу, но второго отпустили за неимением доказательств. Ему должны были дать год условно, если я не ошибаюсь, а тому уроду дали шесть лет колонии общего режима.

– Ужас… – не знаю, что еще сказать.

Не могу уложить инфу в голове. Я тогда была ребенком и не знала подробностей. Но теперь…

– Ладно, забудь, – Рос заводит двигатель и трогается с места. – С дверью мы решим вопрос, а сейчас поедешь к нам с Мариной.

Даже не возражаю. Не хочу снова возвращаться в квартиру и думать, что стала катализатором проблем. Никогда больше не подберу ни одно животное. Я взяла того кота лишь потому, что он чистокровный. Не хотела, чтобы породистого домашнего котика загрызли дворовые псы. И действительно собиралась позвонить хозяевам, но так не вовремя на меня сбросили пятерых клиентов. И каждому, как специально, надо было найти квартиру «еще вчера».

***

Тимур

Наглая морда в моих руках ворочается, и мне хочется крикнуть на него, сдерживаюсь из последних сил. Смотрю вслед тому мужику с рыжей бестией и… впервые в жизни не знаю, как реагировать.

Я, может, остановил бы их и… И что? Не могу вспомнить лица тех пареньков, которых кошмарил в свое время мой брат. И даже того, из-за которого Илюха отсидел срок, припоминаю расплывчато.

Кривлюсь, понимая, что таких бедолаг было много и всех не запомнишь. Просто мысленно машу рукой на ситуацию.

– Кошара, – смотрю ему в глаза, а он – мне, – ты задолбал сбегать из дома. Хочешь, чтобы я тебя кастрировал и запер в клетке?

– М-а-а-у…

Правильно, почувствуй вину, шерстяной мешок с деньгами. Нахрен он мне сдался? Жалко, блять, выкинутых на него бабок. Подкинула же мне бывшая проблем на голову, когда сбежала и оставила своего «пусичку» на меня. Кот с последствиями, не иначе.

Дома встречает тишина, отпускаю Гуччи, и тот мгновенно бежит к своей царской лежанке.

Кот отходит на задний план. Беру из холодильника пиво и прикладываю к носу. От резкой боли морщусь, но она мигом отрезвляет. Перед глазами уже стоит та сексуальная дьяволица. К черту ее!

Даже после выпитого пива из головы не желает испаряться образ рыжей бестии. В отчаянии тру голову, боль в ту же секунду взрывается в мозгу – забыл, что меня оцарапали. Пометила меня, зараза. И щека ноет, даже не понимаю, от удара хилой ручонки или от острых коготков.

Если откинуть эмоции, девчонка – огонь. В прямом смысле этого слова. От взгляда пронзительных зеленых глаз до сих пор мурашки по коже. Огненно-рыжие волосы в точности передают натуру девчонки – такой же дикой и пламенной. Интересно, какая она в постели? За кота я бы точно мог потребовать от нахалки компенсацию в горизонтальной плоскости и наслаждался бы ею всю ночь.

Сам не понимаю, почему лыблюсь, как последний идиот. Забудь, Тимур! Та девчонка теперь под запретом. Даже если моей вины нет, она все равно будет ассоциировать меня с подонком. Ну и хрен с ней. Таких девчонок валом.

– М-а-а-у! – котяра запрыгивает на колени и трется, пытается найти удобное положение.

Не спихиваю, как обычно, принюхиваюсь. Блять. Или у меня едет крыша, или…

– Ты весь пропах ее духами, – ворчу сам на себя, понимая, что явно схожу с ума от сладости запахов.

Они дурманят меня, похлеще алкоголя, и туманят мозг.

– Мау-мау, – котяра доволен, будто понимает, о чем я говорю и думаю.

Я сам не понимаю, почему так завелся. Почему до сих пор все тело звенит от напряжения? Взъелся на девчонку, даже не дав ей высказаться. Сразу решил, будто она украла Гуччи.

– Ма-у-у-у-у… – котяра с шипением спрыгивает с колен и мчится к закрытой двери, начинает вдруг ее неистово царапать.

И не прекращает, мудила, методично раз за разом поганит мне дорогущее дерево.

– Еще раз поцарапаешь, – я встаю и смотрю на него.

Этот кусок шерсти вскидывает лапу, прислушивается ко мне, но спустя секунду снова занимается вандализмом.

– Точно кастрирую, – выпаливаю, слыша звонок в дверь. – Что, котяра, – подхватив его, тащу с собой, – думаешь, за дверью будет твоя рыжая беда?

Зачем-то смотрю в глазок, хотя прекрасно знаю, кого принесла нелегкая. И не ошибаюсь. Где-то в глубине души даже расстраиваюсь – какой шанс того, что рыжая запомнит мой адрес и придет? Окстись, Тим, нахрен ты ей сдался? Вспомни слова брата той девчонки и ее отрешенный взгляд. Она поняла и испугалась до чертиков, будто я, и правда, какой-то маньяк-убийца.

Машу головой, прогоняя дурные мысли, и открываю другу, пропускаю его в квартиру.

– О, Гуччи, – Тоха пытается погладить чудовище, но тщетно.

Этот монстр шипит на Антона и пробует кинуться поцарапать. Приходится крепче держать пушистый комок в руках.

– Не в этот раз, чудовище, – Тоха ржет, видя, как я убираю котяру подальше от него.

Пришлось закрыть шкоду в комнате. От греха подальше. Конечно же, нервный шерстяной кусок недоволен, но мне плевать. Мы с Тохой оба слышим, как кот скребется в дверь, издавая поистине неприятные слуху мяукающие звуки.

– Чё ты с ним панькаешься до сих пор? – сколько раз я уже за последние полгода слышал эту фразу от друга?

Мы переместись в кухню, достаю еще пару бутылок пива, хочется снять напряжение, оно буквально кипит внутри чайником. Я заведен до предела, будто на пятой скорости гоню под все двести километров.

– Отдай кому-то, – настаивает Антон, слыша, как в комнате что-то прогремело.

Я лишь вздыхаю. Мелкий паразит!

– Ты хоть понимаешь, сколько я бабла в него вбухал? – хватаю бутылку и делаю жадный глоток. – Меня тупо жаба давит отдать мешок денег кому-либо, – со стуком ставлю бутылку на стол и нервно дергаюсь.

– Размышляешь, как скряга, – Тоха не спешит открывать пиво, он буравит меня взглядом, будто хочет душу вытрясти. – Или все еще надеешься, что Алиска вернется за котом и вы помиритесь?

Я молчу. Мне нечего сказать. Отчасти друг прав, и я, как идиот, жду бывшую. Жду, хотя понимаю, что наши отношения изначально были провальными. Где я, а где известная на всю страну красавица-блогер…

Цацки, подарки, кот – опять же. А по итогу сбежала, оставив на меня свое пушистое чудовище. Три… нет, четыре раза котяра сбегал, я искал его как умалишенный, прикрываясь тем, что потратил на него целое состояние. Может, пора послать все к черту и отдать Гуччи? С глаз долой, как говорится. Я даже стримы и сторизы себе запрещаю смотреть, но кот каждый божий день перед глазами маячит, как тяжелое напоминание.

– Что с твоим фейсом? – Тоха отвлекает от дурных мыслей.

– Рыжая мерзавка оцарапала, – выпаливаю на автомате и быстро осознаю свою ошибку.

Друг держится долго – аж целых три секунды, после чего взрывается диким хохотом. Поджимаю губы, злость кипит во мне до такой степени, что я со всей силы сжимаю пустую банку из-под пива, а она жалобно хрустит в ладони.

– Прости… – уточняет он сквозь смех. – Поцарапала? Как это возможно?

Пересказываю другу сжатую историю, и он охреневает, когда я уточняю про Илюху.

– Твой… брат, – понимаю, что Тоха хотел сказать «придурок» или «гандон», но сдержался. – Такое охренительное знакомство запорол!

– Да нахрен оно мне? – отмахиваюсь, но друг не отступает:

– Не «нахрен», Тим. Ты полжизни отдуваешься за говнюка, пора уже жить только для себя.

– Как там твои мелкие?

Сложная и скользкая тема, мгновенно перевожу разговор, Тоха подчиняется и с улыбкой рассказывает про своих детей. Пока он распинается, я с грустью понимаю, что хотел бы того же – семью и несколько детишек. Но горькая реальность быстро бьет молотом по голове, отрезвляя. Ни одна приличная девушка не захочет от меня детей, зная всю подноготную. А с неприличными я уже зарекся иметь дело.

Снова отвлекаюсь, Тоха спрашивает про командировку и уточняет рабочие моменты. Обговорив все, прощаемся. В комнате сразу валюсь на кровать, ведь устал как черт, даже не обращаю внимания на непривычную тишину.

Уже утром, собираясь на работу, вспоминаю про котяру. Идя на кухню, подхватываю его миску и беру корм. Странно, обычно котяра тянется за мной и мявчит. Даже царапает ноги, кусает.

– Эй, Гуччи, – трясу пачкой с кормом, но в ответ – тишина. – Жрать будешь, или мне съесть твой корм?

Возвращаюсь в спальню и только сейчас замечаю приоткрытое окно.

– Твою мать!

Конечно же, наглой морды нет в комнате, зачем-то подбегаю и выглядываю на улицу, хотя понимаю, что Гуччи сбежал еще ночью. Черт! Хорошо хоть первый этаж, а если бы я жил чуть выше? Как он, блин, умудрился окно открыть? Или это я забыл закрыть?

– Ну и куда ты сбежал на этот раз? – открываю программу, чтобы отследить месторасположение кота. Вижу, где горит точка, и мне мгновенно становится дурно.

– Да ты прикалываешься надо мной?!

Глава 3

Анисья

Мы с Мариной поднимаемся на пятый этаж, следуя за рабочими, которые будут устанавливать мне новую дверь. Я полночи ругалась с Росом, но в конечном итоге сдалась. Он выбрал едва не самую надежную и бронированную дверь, отвалив за нее кругленькую сумму.

– Зато я буду спать спокойно, – говорил он, оплачивая онлайн-заказ. – Завтра с утра ее установят, и дело с концом.

– Значит, ты уже подыскала себе новое место работы? – Марина отвлекает от воспоминаний, киваю ей.

– Да, я месяц назад посылала им свое резюме, и позавчера мне как раз позвонили – освободилось место. Там девочка ушла в декрет.

– А чем тебе старое агентство не угодило?

Я смотрю на нее и пожимаю плечами. К чему этот бессмысленный разговор? Мы как раз вошли в квартиру, я бегло осмотрелась: вроде все на месте. Вчера попросила соседку присмотреть за квартирой, бабуля охотно согласилась и даже переночевала в ней.

Рабочие принялись за дело, а мы с Мариной уселись на диван. Сразу вспоминаю ее вопрос:

– Всем угодило, – прерываюсь на минутку из-за громких стуков. – Но я хочу двигаться дальше. «Доминант» – это элитное агентство недвижимости, и, чтобы в него попасть, я два года собирала по крупицам свое резюме. Даже не надеялась на удачу, когда подавала заявку. Кроме меня, было еще девяносто кандидатов, какой был шанс, что выберут меня?

– Звучит достойно, – Марина не знает, что еще сказать.

И я понимаю, почему они с братом не рады моему взбрыку. Хоть они и отмахивались, но я точно знаю, благодаря кому меня «случайно» взяли на работу в риелторскую фирму «Бастион», без опыта и особого желания. Без связей брата явно не обошлось, и таким образом он тайно присматривал за мной.

Я не хотела вникать в детали и чему-то еще учиться, но в итоге втянулась. Полюбила свою работу настолько, что стала зависима от нее. Знаю едва не все о недвижимости, хотя еще есть пробелы, но все придет со временем.

– Да ладно тебе, – ударяю ее ладонью по бедру, Марина аж подскакивает на месте от неожиданности, – зато не нужно будет браться за любые предложения, лишь бы накопить деньжат. У них ставка вдвое, а то и втрое больше моей нынешней.

Марина будто чувствует напряжение, сразу переводит тему. Мы болтаем уже о всяких глупостях, и я мгновенно расслабляюсь.

– Что-то мы давно не устраивали общие посиделки, – подает она идею, и я уже готова согласиться.

Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз мы собирались на так называемый «девичник», и понимаю: давно. Даже не припомню, когда в последний раз общалась с другими подругами – Янусей, Ульянкой или Леркой. Как ушла два года назад с головой в работу, так и забросила наши милые посиделки. Но у девочек и без того кипит личная жизнь, они все замужем и с детьми. А я… А мне и так пока хорошо.

– Да… – подытоживаю свои мысли. – Встретиться точно нужно. Хотя бы отметить мое новоселье.

– Конечно, давно мы не выводили из себя наших муж…

Она не успевает договорить, да и я давлюсь слюной, видя перед собой кошмар наяву.

– Тимур… – выпаливаю и замечаю вспыхнувший огонек в его голубых глазах.

Жадно осматриваю мужчину, будто предо мной стоит совсем другой человек. Опрятный и порядочный, нет ни единого намека на вчерашнего отъявленного уголовника. Сейчас предо мной будто его брат-близнец, одетый с иголочки. Ему идет костюм, но мое воображение уже рисует поверх белоснежных рукавов рубашки дерзкие татухи. Да и к тому же, мужчине не удалось скрыть череп на шее – тату выглядывает даже из-под галстука. Хоть и не видно, что там изображено, но я-то помню те чудовищно красные глаза!..

– Тимур? – удивляется Марина, я перевожу на нее взгляд и вижу отразившееся на лице узнавание. А затем – шок. Да и я, наконец, вспоминаю, с чего началось наше с ним знакомство.

Во мне будто срабатывает позднее зажигание: какого черта мужлан снова приперся ко мне? Как, вообще, посмел нагрянуть, будто гром среди ясного неба?

– Послушай, Тимур… – сладко тяну слова, он на секунду офигевает, а я продолжаю с шипением: – Сделай так, чтобы мои глаза еще долго тебя искали!

– Я бы с радостью…

Он мило улыбается мне, и на секунду я теряю нить разговора, засматриваясь на соблазнительные ямочки и едва сглатывая. Но только до того момента, пока козел снова ни открывает рот:

– Но, мой котяра…

Не даю ему закончить, взрываюсь от злобы, она уже жжется внутри кипятком:

– Я снова его украла? У меня, видимо, фетиш такой – красть котов по ночам из чужих квартир?!

Ярость звенит и ищет выход, подскакиваю с дивана и оказываюсь в непозволительной близости от нахала. Вскинув голову, тычу в грудь указательным пальцем. Переведя дыхание, снова взрываюсь:

– Триста лет мне не сдался твой блохастый кот, нет его здесь и быть не мо…

– М-а-а-а-у…

Пришлось резко заткнуться. Я быстро моргаю и смотрю вниз на то, как мейн-кун (откуда он только взялся!), трется о мои ноги. Ластится и так жалобно мявчит, что у меня сразу сжимается сердце от сочувствия. Бедненький, наверное, голодный… Быстро прихожу в себя и машу головой, прогоняя сентиментальность.

– Да как ты попал в квартиру… – шиплю на кота, мне страшно поднимать взгляд и смотреть в явно ликующие глаза Тимура.

Но мне приходится, вопрос все еще висит в воздухе, и пора расставить все по полочкам. В момент, когда наши взгляды встречаются, я зависаю. Попросту попадаю в плен соблазнительных омутов, в которых нет ни намека на обвинение. Там даже злобы нет – чистая благодарность и что-то еще. То самое, из-за чего я теряю твердую почву под ногами.

Кот вдруг запрыгивает и, больно царапаясь, ползет ко мне на руки. Пришлось отцепить от себя нахала и вручить в руки хозяина. Я лишь вдыхаю, смотря на жирные полосы от когтей на моих ноге и руке – они оцарапаны до крови. Блин, как мне идти на собеседование теперь? Ну, допустим, юбку можно надеть длиннее, но что делать с порезом на руке? Слышу тяжелый вздох Марины, она подходит и осматривает меня.

– У тебя хоть перекись есть?

Она не смотрит на мужчину, специально избегает его, будто и нет в квартире посторонних.

– Нет ничего, – сообщаю с грустью, – некогда было закупиться, знаешь же, что последние дни прошли в суматохе.

Вижу краем глаза, что Тимур уже открыл рот, но Марина быстро перебивает: