4

После информатики был большой перерыв в два часа, за которым шли еще четыре урока. Эмили с одноклассниками сидела на зеленых диванчиках в главном холле и скучала, потому что все остальные снова уткнулись в свои телефоны. Вскоре девочка почувствовала, что не вытерпит больше и минуты бездействия.

– Давай в салки? – предложила она Фризе.

Та подняла голову от планшета и, на секунду задумавшись, ответила:

– Хорошо. Только, чур, я вода!

Франсуаза легко скинула свои туфли, оставшись в одних колготках, и бросилась догонять Эмили.

Эмили почему-то не ожидала, что Фриза так быстро согласится, поэтому поспешно спрыгнула с дивана и понеслась вперед. Бег сразу наполнил ее радостью от движения, разогревая заскучавшие мышцы. Фриза со смехом догнала ее, но Эмили чудом успела увернуться, весело рассмеявшись от бодрящего страха быть пойманной.

К ним подбежала Анита, и вскоре она уже вместе с Эмили удирала от Фризы. Фриза двигалась удивительно ловко и грациозно, быстро осалив Аниту. Та неуклюже пыталась поймать девочек, но они специально подпускали ее совсем близко, со смехом отбегая в последний момент.

– Ненормальные, – услышала Эмили где-то за спиной недовольный голос Дика, но не обратила на него внимания.

Девочки побежали дальше, случайно остановившись напротив дивана, где сидел Троут, склонившись над очередным учебником. Поддавшись внезапному порыву, Фриза метнулась к нему, быстро выхватив книгу, и побежала прочь, весело бросив:

– Догоняй!

Троут сначала растерялся и хотел было рассердиться, но все же последовал за ней, по пути крикнув с уже явно наигранным недовольством:

– Отдай!

Они носились по холлу, пока их не заметил и не остановил директор:

– Это что такое? Ведите себя прилично! Никакой дисциплины!

Дети стояли, тяжело дыша от быстрого бега, и упреки директора совершенно не задевали их, кроме, может быть, Троута, но и он, увидев озорные искры в глазах остальных, расслабился и поднял виновато опущенную голову.

Эмили, стоявшая чуть позади директора, ничего не могла с собой поделать и давилась смехом, слыша его шепелявую речь и видя, как он в возмущении машет правой рукой, отчего его толстые щеки тряслись и подпрыгивали.

Фриза вновь придала себе ангельский вид и, виновато потупив глаза, проговорила:

– Извините нас, пожалуйста, мы больше не будем.

Но как только директор успокоился и отошел на достаточное расстояние, чтобы не слышать их, она, обернувшись к остальным, воскликнула:

– Бевобразие! Никакой дишциплины!

Все покатились со смеху.

5

– Как прошел первый день в школе? – спросила Нора.

Она, Фрэнк и Эмили сидели за ужином на кухне.

– Здорово. Я уже подружилась с некоторыми одноклассниками.

– Да? И с кем же? – не отрывая взгляд от телевизора на стене, продолжила приемная мать.

– С Фризой, Сати…

– А кто их родители? – перебил её Фрэнк.

Этот вопрос на секунду поставил Эмили в тупик. Какая разница, какие у них родители? Она ведь не с родителями познакомилась!

– Не знаю, но, по-моему, отец Фризы имеет какое-то отношение к руководству нашей школы.

Услышав это, Фрэнк отложил вилку и посмотрел на Эмили.

– Полное имя этой девочки, случайно, не Франсуаза Кэстер?

– Кажется, да.

Фрэнк довольно ухмыльнулся и, снова взяв в руку вилку, с гордостью сказал:

– Отличное знакомство! У этой девочки блестящее будущее. Нейман Кэстер – владелец фирмы «White Sky», и, скорее всего, она одна унаследует всё его дело.

Эмили его слова и тон показались странными, даже немного нелепыми, отчего она не смогла сдержать улыбку. Фрэнк посчитал это знаком того, что дочь польщена его похвалой, и хотел продолжить, но в разговор вновь включилась Нора:

– Его жена, Лирит, одна из современных законодателей моды. Я видела показы её одежды, это бесподобно! Сейчас все известные люди одеваются только у неё!

– В общем, девочка просто обречена на успех, – вновь завладел разговором Фрэнк. – Держись к ней поближе.

Эта беседа начала вызывать у Эмили непонятное неприятное чувство, но, не желая выдавать его, она спросила:

– А её брат?

– Хм… Не много слышал о нём. Говорят, он гораздо менее способный. Не думаю, что он чего-нибудь добьётся.

Эмили вспомнила, как Исаак, сидя за первой партой, жадно слушал объяснения учительницы, словно стараясь впитать в себя как можно больше знаний. Он вовсе не выглядел неспособным.

После ужина Эмили поднялась к себе в комнату. Автоматически зажегся свет, но девочка, сама не зная почему, решила выключить его. Комната сразу погрузилось в тёмно-синий полумрак, разрезаемый тусклыми желтыми полосками света от уличных фонарей за окном. Эмили присела на кровать, подвернув одну ногу под себя, и задумчиво огляделась. Её мысли всё ещё были внизу, на кухне. В голове снова и снова прокручивался этот странный разговор. Девочка все больше убеждалась, что не может понять уклад жизни этого города. Но она не могла одна противостоять ему.

«Наверное, так правильно».

6

Сати вновь наклонилась к Эмили, показывая картинку в телефоне. Девочки тихо засмеялись, так, чтобы Астор не услышала. Они сидели за последней партой в кабинете русского языка. Шел первый урок. Астор только что закончила объяснять новую тему и вызвала Генриетту решать упражнение. Девочка бойко встала с места и, с неизменно ровной спиной, твердым шагом направилась к доске. Ее высокий «конский» хвост из иссиня-черных прямых волос слегка качался из стороны в сторону при каждом шаге.

Прошло уже три недели с тех пор, как Эмили появилась в городе. Ей удалось освоиться.

С трудом дождавшись звонка, Эмили быстро кинула электронный учебник и тетрадь в портфель и вместе с Сати поспешила выйти из класса. В рекреации она сразу заметила Фризу.

– Фриза!

– Эмили!

Девочки побежали навстречу и, смеясь, обнялись, чуть не свалив друг друга.

– Почему ты так долго? Я думала, что ты сегодня совсем не придешь!

– Прости, я вчера допоздна фильм смотрела, еле проснулась. Привет, Сати!

Они поцеловали друг друга в щеки; Сати вновь склонила голову над телефоном, а Фриза повернулась к Эмили.

– Слышала новость?

– Какую?

– Учительницу по русскому у старших классов уволили! Такая, среднего роста, с белыми волосами, молодая еще, видела?

Эмили быстро кивнула.

– Так вот, за ней вчера, когда уроки уже закончились, чуть ли не с полицией пришли!

– А что случилось-то? – заинтересовалась Сати.

Фриза пожала плечами.

– Понятия не имею. А вот Исаак, кажется, что-то знает. – Девочка сощурила глаза и посмотрела в сторону выходившего из класса брата.

Они уже давно помирились, но Исаак все равно никогда не рассказывал своей сестре всего. Фризу это ужасно обижало, но она была слишком гордой, чтобы выпытывать у него что-либо.

Девочки постепенно перешли на другую тему, и принялись обсуждать новый сериал. Продолжая болтать, они со звонком зашли в класс математики и расположились за последними партами.

– Ну что, все собрались? – бодро спросила Римма Константиновна, поднимаясь из-за стола, стоявшего перед средним рядом. Она нравилась Эмили. Почему-то ее очень редко называли по отчеству, хотя ей уже было около сорока; она была невысокой, с короткими рыжими волосами. Римма хорошо умела объяснять свой предмет, но ей редко удавалось добиться внимания всех учеников. Обычно, самые неугомонные отправлялись за дверь или к доске, где получали свою заслуженную двойку и после вели себя более спокойно.

– Сегодня мы будем решать примеры, а потом повторять нахождение площади треугольника. Сначала я вместе с вами разберу самое сложное…

Римма начала решать первый пример. Эмили успешно пропустила мимо ушей все объяснение, продолжая шептаться с подругами.

– Девочки, я вам не мешаю? – окликнула их учительница. – Ну так вот. – Она вернулась к примеру. – Если вы дети-маньяки, вы можете все это перемножить, но проще сделать так…

Эмили стала торопливо списывать с доски, стараясь избавиться от неловкого чувства вины. И почему оно вечно преследует ее? Она не делает ничего, что не делали бы другие!

– И вот в ответе у нас получается семь. Так, ну давайте теперь вызовем кого-нибудь решать задачу. Дик!

– Что?

– Поднимай свой организм и иди к доске.

– Организм еще не дописал.

– Не хочешь? Ну ладно, поставим тебе двоечку.

– Хорошо, хорошо я уже иду.

Не без поддержки учительницы, Дику удалось записать «дано» и начертить треугольник, но на этом его возможности заканчивались.

– Ну что стоишь? Тебе надо найти сторону АВ.

– Я нашел. Вот она.

Дик ткнул пальцем в треугольник.

– Оох… Садись. Троут, иди реши.

Дик неторопливо, как на прогулке, пошел к своей парте. Троут вскочил с места, сутулясь, быстро подошел к доске и стал записывать решение, так стремительно, что, казалось, его рука пытается догнать его мысли. Дик еще не успел сесть, как задача уже была решена.

Римма оглянулась на доску.

– Все правильно. Молодец, садись. Хорошо, что в этой школе хоть кто-то хочет учиться. Остальным я ничего дать не могу.

* * *

Эмили с нетерпением ждала информатику. Сегодня она забыла дома свой телефон и всё время, по привычке, запускала руку в карман пиджачка, неизменно наталкиваясь на пустоту. Приход Фризы, конечно, смягчил это горестное обстоятельство, но ненадолго. Общение с подругами не могло избавить девочку от назойливого чувства, напоминающего одиночество; она уже привыкла болтать с ними, просматривая новости в Интернете, и теперь не знала, чем занять руки и взгляд.

– Как ты так! – посочувствовала Сати, заметив терзания подруги.

– Я оставила его заряжать и забыла!

– А я теперь могу свой моей энергией заряжать!

Сати немного закатала рукав белой блузки, открывая левое запястье. Его опоясывала, просвечивая сквозь кожу синим мерцающим светом, почти невидимая микросхема.

– Что это?

– Новый вид микрочипа. Он может с помощью каких-то волн подзаряжать телефон, когда ты просто держишь его в руке. Круто, правда?

Эмили продолжала вглядываться в запястье подруги, пытаясь разобраться, какие чувства в ней вызывает идея вживить себе нечто подобное.

– Я вот удивляюсь, почему у тебя ещё нет такого? – обратилась Сати к Фризе. – Твой отец руководит всеми новейшими разработками.

– А? Да нет, я просто не хочу. Родители меня уговаривали, чтобы им было проще следить за мной, а я не хочу.

Фриза, казалось, была оторвана от своих мыслей. Эмили нередко замечала, что подруга внезапно теряла интерес к разговору, задумываясь о чём-то своём, а потом также резко присоединялась к нему. Она до сих пор так и не была полностью понятна для Эмили, но та предпочла, как и Сати, не замечать её странностей. Теперь она вообще мало что замечала.