Симон сохранял спокойствие, во всяком случае – на лице. Оставил Веронику при сумках, сам отправился уточнять информацию, выданную кассиршей, может, она коряво объяснила, или он не так понял? Поспрашивал у работников в униформе, которые прогуливались по перрону: что бы они посоветовали? Не первый же раз возникает подобная ситуация.

Вокруг него сразу собралась кучка, и началась эмоциональная итальянская дискуссия – с жестами и на повышенных тонах, похожая на пьяную ссору.

Кто-то пожимал плечами, всем видом показывая: не знаю, не сталкивался. Кто-то, не понимая по-английски, стоял за компанию, прислушиваясь, стараясь догадаться – о чем разговор. Наиболее информированные сошлись в одном: без визы ехать опасно, швейцарские пограничники снимают нарушителей с поезда без долгих разговоров.

Дискуссия закончилась, участники разошлись по своим делам.  Симона их выводы не устроили, стоял в замешательстве, оглядывался – у кого бы еще спросить.

Заметив растерянного пассажира, подошел пожилой служащий, полный, с небрежно закатанными рукавами рубашки, с круглыми, слезящимися глазами, как у больной собаки. От него исходил свет доброжелательности и желания помочь. Он по-отечески внимательно выслушал проблему и, мешая английский с итальянским, что-то проговорил, Вероника не разобрала. Для пущей ясности сделал успокаивающий жест ладонями вперед, хлопнул Симона по плечу и махнул рукой, мол, езжайте, не бойтесь.

Решили рискнуть, тем более, что до отправки экспресса чуть ли не пять минут осталось. Если на него не попадут, придется ночевать на вокзале, потому что на гостиницу финансов не хватит. Ночевать как бомжи – наихудший из вариантов, подхватив сумки, поспешили к своему вагону.

Едва успели – только вступили внутрь, поезд тронулся. Проводник, стильно подстриженный, молодой парень в зеленой рубашке с цветастым галстуком-бабочкой, в коричневой жилетке  и таких же брюках, показал места, пожелал приятного пути и удалился. В тот вечер Вероника его больше не видела.

Уселись рядышком на мягком диване купе, отдышались, перекусили купленными ранее бутербродами, запили из стоявших на столе бутылочек с фруктовой водой. Темно-фиолетового цвета напиток был в меру сладок и пах натуральными ягодами – ежевикой, судя по этикетке. Бутылочки предназначались для пассажиров в качестве приветственного подарка от компании – хозяйки поезда. Спасибо ей за заботу и щедрость, вода высшего качества.

Бутылочек три, значит, ожидался еще один человек. Обсудили возможность его появления. В Милане не сел, в другом городе? Или вообще не придет? Хорошо бы никто к ним не подсел, все-таки, вдвоем ехать удобнее. Но загадывать ни к чему – будущее покажет.

Подкрепились, изнеможенно откинулись на спинку дивана. Симон взял Веронику за руку, ободряюще пожал, она ответила неуверенной улыбкой.

В общем, все идет по плану, одна забота – транзитная виза, вернее, ее отсутствие. Заморачиваться о том у Вероники не осталось сил. Устала смертельно. Ее день начался полпятого утра и состоял из одних переездов, перелетов и переплывов: на машине до Шереметьево, на самолете до Венеции, на автобусе до города, на водном трамвае до вокзала, на электричке до Милана, теперь вот на «Ночном экспрессе»… Довезет ли он ее до Голландии? Надежда подсказывала – довезет, и ей хотелось верить.

До границы со Швейцарией ехать пару часов, а пока расслабиться. Огляделась. Интерьер «Ночного экспресса»    соответствовал названию. Две короткие шторки на окне и одна длинная на стеклянной двери в коридор – из темно-синей ткани с золотыми звездами. Велюр на сиденьях той же расцветки с добавлением комет и падающих звезд с хвостами. Шторы новые или недавно постиранные – еще не помялись. Велюр   незатертый, мягкий, теплый на ощупь. Стены цвета дерева сияют чистотой. Уютно. Ухоженно. Наверняка тот щеголеватый проводник постарался.

Ход у поезда ровный, не то, что у родных, которые раскачиваются, как сумасшедшие, особенно, если едешь в последнем вагоне. Порой кажется – еще немного, и он слетит с рельсов. «Ночной экспресс» не сходил с ума и двигался   так, что можно красить ресницы без опасности заехать щеткой в глаз.

Сытный ужин и уютное тепло купе умиротворили Веронику. Еще осознание, что не одна, что есть кому о ней позаботиться. Придвинулась поближе к спутнику, положила голову на плечо.

Сегодня они увиделись во второй раз, первый был полтора года назад в Варшаве, куда виза не требовалась ни ей, ни ему. В недорогом отеле со смешным названием «Какаду» Симон забронировал номер на троих – Вероника приезжала с сыном. Там и встретились.

В жизни он выглядел точно, как на фотографии, которую прислал. На восемнадцать лет старше Вероники, но совершенно без морщин, ежик белых волос, очки с темнеющими на солнце линзами, роста невысокого, одет хорошо. Что еще надо не избалованной мужским вниманием женщине? Показался чуть ли не принцем.

Провели вместе четыре замечательных дня, просто сказочных. Много гуляли по шумным площадям и тихим улочкам, ходили в зоопарк, хотели посмотреть на местного слона, но в кассе сказали, что он недавно умер.

Повезло с погодой, умеренно-теплая сентябрьская температура позволяла ходить с коротким рукавом. Повезло с едой, она напоминала русскую – простую и сытную. Пару раз ели голубцы, и Вероника признала, что их ресторанные ничуть не хуже ее самодельных.

А главное, в чем повезло – Симон и Вероника понравились друг другу, решили продолжить знакомство, с серьезными намерениями.

На обратном пути она лежала на полке в поезде и, вспоминая эти четыре дня, не верила, что у нее что-то получилось – впервые за десять лет сплошных невезений.

И вот получилось во второй раз. Ну… почти.

Симон взял ее руку, положил себе на колено, накрыл теплой ладонью, и Вероника ощутила легкое подрагивание – нервничал. Помолчал, подумал, поправил очки.

– Дай мне твой паспорт, – сказал. – Когда швейцарские пограничники зайдут, я отдам оба на проверку. Они поймут, что ты со мной и, может, не будут задавать вопросов.

Довод резонный. Вероникин документ перекочевал в Симонов бумажник, и оба успокоились: меры приняты, от них больше ничего не зависит.

Симон спросил, как ей понравилось в Венеции, по которой они коротко прогулялись до отхода той торопливой электрички на Милан. Вероника расплывчато ответила – все понравилось: каналы, гондолы, дворцы и остальное.

Сказать честно, она мало на что обратила внимание из-за стресса, в котором находилась с утра, вернее со вчерашнего вечера. Ночь провела в беспокойстве: первый раз едет в Западную Европу, одна, и не в гости, а в полнейшую неизвестность. Наверное, космонавты, отправляясь на орбиту, меньше переживают, им все-таки легче – летят компанией.

Сидя в зале ожидания «Шереметьево 2», она с содроганием представляла, как будет приземляться. Летела на самолете   второй раз в жизни, и от первого остались не самые лучшие воспоминания. Происходило это давно, еще до развала Союза. Направлялась в Киев, весь полет чувствовала себя нормально, но на посадке чуть не вывернуло… Неизвестна причина, по которой   самолет садился не плавно, а рывками – то проваливался, то резко взмывал вверх, испытывая возможности желудков пассажиров.

Кстати, не всех. Некоторые ее соседи не имели претензий к манере приземления, как ни в чем не бывало уписывали жареную курицу и еще что-то, от чего по салону разливался крепкий запах домашних приправ. Глядя на них – жующих и пьющих, Вероника испытывала рвотные позывы с удвоенной силой. С трудом удалось удержать внутри съеденную утром сдобную булку с кусочком сыра «Российский». Возвращалась домой на поезде…

По радио объявили о приближении к аэропорту Венеции, и Вероника, забыв о страхах, припала к иллюминатору: интересно,    как выглядит сверху самый легендарный город земли.

Первое впечатление – самолет садился в лужу. Почти до самого приземления вместо взлетного поля виднелись только отражавшие небо и облака водные острова, окруженные извилистыми промежутками суши. Грешным делом подумала – успеет ли самолет остановиться до того, как лоскутки суши кончатся, и он свалится в море?

Обошлось. Экипаж оказался профессиональным, посадил судно без рывков и провалов, аккуратно на бетонную полосу. Спускаясь с трапа, Вероника заметила стоявших внизу двоих мужчин в желтых жилетках – служащих аэропорта. Они встречали пассажиров… улыбками. Сюрприз! Она приехала из страны, которую на Западе считали врагом номер один, и не ожидала дружеского приема. Приняла за добрый знак, но улыбнуться в ответ не получилось: по врожденной или внушенной привычке опасалась чужаков, к тому же от длительного неиспользования улыбчивые мышцы впали в кому.

Пассажиров бесплатно отвезли в город, откуда каждому предстояло отправиться своей дорогой. Цель поездки у Вероники была не туристическая и не деловая, а сугубо личная. Она приехала на свидание с мужчиной из Голландии – Симоном, с которым познакомилась пару лет назад через газету.

Было бы проще и дешевле встретиться у него на родине, но не получилось. Почему – она и сама не смогла бы внятно объяснить.

Произошла ошибка с запросом на визу, еще какое-то недоразумение, и ей отказали. Оставалась единственная возможность – запросить Шенген. В турагентстве, куда обратилась Вероника, визу оформили без проблем и за приемлемую цену. Там же посоветовали купить билеты в Венецию, как самые дешевые. Она купила туда-обратно, срок пребывания десять дней.

Получила паспорт с визой, билеты, села, стала рассматривать. Самой не верилось. Она – простая женщина, не из столицы, а из поселка, расположенного практически в лесу, в пятнадцати километрах от областного центра, полетит в романтическую Венецию на встречу с иностранцем…

Хотя романтика ее мало занимала, больше – практическая сторона. Отправляясь в дальнее путешествие, она потратила все деньги, полученные от продажи машины и отложенные «на крайний случай». Потратила без всякой уверенности в успехе. Если с Симоном не получится, другого мужчину она уже не найдет, а если и найдет, то по финансовым причинам не сможет к нему приехать. От встречи в Венеции зависело будущее двоих человек, ее и сына, от того дополнительный мандраж.

И ощущение нереальности. До последнего момента никому не рассказывала, даже самым близким.

Было интересно и страшно одновременно. В голове роились вопросы: как там себя вести, как одеваться, как общаться с людьми? Какие они вообще – иностранцы? Как относятся к другим иностранцам, в том числе из бывшего «социалистического лагеря»?

Ни малейшего представления. И посоветоваться не с кем Она точно знала, что первая жительница Иванькова, совершающая столь впечатляющий вояж.

Строго говоря, Вероника не так уж неопытна в поездках за рубеж. Несколько лет жила в Польше, работала служащей в штабе советских войск. Там вышла замуж за офицера, там родился сын. Но то была другая эпоха, Польша считалась не Европой, а братской страной, хотя и не очень дружелюбной.

Рискнула порасспросить парня из турфирмы, который оформлял визу. Он рассказал: бывал во Франции, Испании, несколько раз в Италии, по работе, естественно. На вопрос – как вести себя за границей, он недолго подумал и сказал:

– Там, в принципе, так же, как здесь. – И добавил: – Избегайте контактов с соотечественниками.

Вероника запомнила. Именно совет «избегать контактов с соотечественниками» ей потом очень пригодился.

В письмах они с Симоном договорились – где и как встретятся.   Ехать обоим предстояло издалека, и договорились примерно так:  ждать друг друга в два часа пополудни под центральными часами на железнодорожном вокзале Венеции. Более точного времени или места назначить не представлялось возможным.   Одно Вероника знала точно: вокзал назывался «Санта Лючия».

План имел шансы сорваться в любом пункте: стояла бы нелетная погода, и ее самолет опоздал бы на полдня, часы отсутствовали бы или их оказалось множество. Еще сомневалась,  правильно ли ей оформили визу в турбюро – в те хаотические времена подобные фирмы обманывали граждан безбожно.

В конце концов, Симон мог заболеть или передумать в последний момент, а сообщить не успел бы: письма в один конец шли две недели.

Но обошлось. Аэрофлотовский самолет приземлился плавно и не съехал в морскую пучину. Паспортный контроль прошла без осложнений. Ошибку она допустила, когда ехала на водном трамвайчике до вокзала. Ошибка, типичная для Вероники, у нее   сложновато с ориентацией в пространстве.

Сев на трамвайчик, не спросила у кондуктора, когда ей выходить, думала – сама догадается, увидев здание вокзала.

Не догадалась.

Растерялась в многолюдном, разноязыко говорящем городе.

Венеция обрушилась на нее лавиной ярких, меняющихся картинок, новых звуков, незнакомых запахов. Настоящее Вавилонское столпотворение: на суше – людей, на воде – лодок. Никто не стоит на месте, и все говорят разом, стараясь перекричать гул.

На каждом шагу торговые лавки. Разглядывая товары, возле них толкутся все, кому не лень: просто любопытные и потенциальные покупатели, праздношатающиеся туристы и собственно граждане города. Наверняка и воришки, это для них самое рыбное место, так что рот не разевай, по сторонам не заглядывайся, следи за багажом.

Жалко местных – непросто жить в вечно спешащем и вечно гомонящем городе. Или они привыкли? Но разве можно жить, не слыша тишины? Не глядя вдаль? Не разговаривая шепотом?

Ну, это ее субъективное мнение…

Вообще-то, жаль, что не удастся погулять по городу, вдохнуть его живой атмосферы, накупить сувениров. Пусть здесь толпа и гомон, один день Вероника потерпела бы. С удовольствием влилась бы она в когорту путешественников, которые приехали сюда потратить  деньги – с размахом, не считая копеек. Или что там у них в Италии? Лиры. А вместо мелочи? Вопрос…

Но не находилась она в числе богатых счастливчиков. Кольнула   неполноценность – приехала нищая, из развалившейся страны, участвовать в их карнавале…

Тут же встрепенулась ее человеческая гордость – что это она сама себя унижает? Не так у них все прекрасно и благополучно, как кажется на первый взгляд. На благополучие надо сначала заработать: Венеция – самый дорогой город мира, цены в ресторанах, магазинах и уличных лавках запредельные. У них тоже разгул инфляции?

Нет, не привлекает Веронику ежедневный карнавал, он хорош раз в год. Громкоголосое столпотворение на улицах сведет с ума за считанные дни, не милы станут окружающие красоты и уникальности. В ее тихом, затерянном в лесу поселке жить беднее, да спокойнее. Твердая почва под ногами. А тут? Выйдешь за дверь – сразу прыгай в лодку, промахнешься – нырнешь в грязную, вонючую воду…

Засмотрелась на Венецию, которая открывалась с палубы морского трамвая и пропустила свою остановку. Вернее, и не знала, где выходить. Почему-то решила – вокзал не скоро. Будут объявлять, она услышит, а пока полюбуется на стоявшие в воде дома, которые задолго до рождения своих современных хозяев стали памятниками.  Интересно, каково это – жить в памятнике?

Ей надо было выходить на первой остановке после той, где  садилась. Это Вероника выяснила, когда показалось – слишком долго едет, и спросила у ближайшего пассажира. Пришлось срочно пересаживаться на трамвайчик, шедший в противоположном направлении. Посмеялась над собой, по-доброму – блуждала в новом месте не в первый раз.

Перешла с воды на землю, и перед носом вырос вокзал во всем своем античном великолепии, прямо-таки дворец: колонны, барельефы и непременный портик. Вошла, огляделась, увидела на стене круглые, типично-станционные часы, которые показывали без двенадцати два.

Уф-ф, вовремя явилась! Если бы чуть дольше плыла на трамвае, зевая по сторонам…

Не успела себя погрызть, услышала:

– Привет!

Подошел Симон. Поцеловал, спросил, как доехала. Сказал, что уже час ходит кругами…