– А она ничего, фигурка что надо. Уж не решила ли Элла Леонидовна внести разнообразие в твою монотонную холостяцкую жизнь? Согласись, в деревенских девушках есть некая экзотика.

– Молчи, бессовестный циник! – со смехом отвечал Арсений. – Деревенских тебе не хватало! Сотрудниц всех перещупал, теперь на природу потянуло?

Лиза остановилась и продолжала слушать непринужденную беседу мужчин.

– Лиза… Звучит романтично! – продолжал Игорь. – Кстати, слышал новость? Елизавета Щербинина исчезла. Та, что работала с Крымовым. О его смерти ты уже знаешь. Весь научный мир гудит. Говорят, Щербинина сбежала, прихватив с собой результаты лабораторных исследований. А ведь уже поговаривали о сенсационном научном открытии. Там работает мой друг, рассказывает, что сотрудники ходят не иначе как на цыпочках и разговаривают шепотом – шеф совсем с катушек слетел, на всех бросается. На проект были выделены большие средства – и все коту под хвост. Ходят слухи, что беглянку усиленно разыскивает заинтересованная сторона. Сведения об открытии каким-то образом просочились сквозь стены института, а может быть, там есть свои шпионы, работающие на третьих лиц. Предполагаю, что они уже все заранее просчитали и оценили. Не завидую я Щербининой: если найдут, то ни перед чем не остановятся, чтобы отнять у нее разработки.

– Я слышал о Щербининой, но встречаться не довелось. А что случилось-то? Почему она так поступила?

– Крымов в последний момент передумал обнародовать открытие – посчитал, что оно опасно для человечества. Все, что было на бумаге и в компьютере, уничтожил. И доигрался! Через несколько дней его сбила машина. Я думаю, не случайно, ведь водителя не нашли, а машина была краденой. Ну и девчушка, само собой, перепугалась и сбежала в неизвестном направлении. А жаль, я бы мог предложить ей работу у себя в отделе. Говорят, она весьма недурна собой.

– Так тебе научная сотрудница нужна или хорошенькая? – засмеялся Арсений.

– Я сочетаю полезное с приятным, дружище. Учись! Кстати, что у тебя произошло с Аленой? Девушка так разгневана, что даже со мной не разговаривает.

– Не вспоминай об этой лгунье. Она обманывала меня без зазрения совести. До сих пор звонит и выворачивается, пришлось ее номер заблокировать. Эх, брат, почему женщины так умело водят нас за нос?

Дальше Лиза слушать не стала, бесшумно спустилась по лестнице. Главное она узнала: те, кто охотятся за открытием, не собираются мириться с ее исчезновением. Слишком большой куш стоит на кону.

Она заперлась в туалете, достала косметичку и постаралась нанести побольше синеватых теней под глаза и на щеки. Надо же, недурную мордашку нашел! Волокита спесивый! Лиза терпеть не могла самоуверенных молодчиков со взглядом пресыщенного кота. А Игорь оставлял именно такое впечатление. С каким удовольствием она сбила бы с него гонор, проучила бы наглеца и лицемера, ему бы и за Арсения досталось. Какая досада, что приходится притворяться!

Но самую большую оплошность Лиза допустила еще через два дня. Не удержалась: как в любой женщине, в ней жила тяга к любимым безделушкам и украшениям, кроме того, ею двигало бессознательное желание нравиться мужчине, который оказывал ей определенную симпатию. С Лизой Арсений был неизменно галантен, не упускал случая сделать девушке комплимент. Каждый раз, когда она сталкивалась с ним в доме или в саду, он оказывал ей внимание, завуалированное под дружеское, но Лиза чувствовала, что Арсений испытывает к ней вполне естественный мужской интерес. Поэтому, одеваясь в тот день, она по старой привычке надела на руку браслет, с виду простенький, молодежный, – металлическая пластинка на двух цепочках. Раньше, до своего перевоплощения в горничную, Лиза его практически не снимала, носила со студенческих лет. Когда-то однокурсники подарили браслет Лизе на день рождения как символ студенческого братства. На внутренней стороне пластинки была сделана гравировка, фраза на немецком языке, ставшая обладательнице настолько привычной, что Лиза, надевая в этот раз браслет, даже о ней не задумалась.

День тянулся как обычно – прогулка с собаками, затем уборка, обед с Дусей на кухне, после чего Лиза решила сама вымыть посуду, при этом сняла браслет, спадающий на кисть, и положила его на столешницу рядом с мойкой.

В это время Арсений, который недавно пообедал в обществе Эллы Леонидовны, снова наведался на кухню. Увидев Лизу, явно обрадовался, это бросилось в глаза даже вечно занятой Дусе.

– Девочки, я вам не помешал? Что-то пить захотелось, заварите крепкого чайку, – попросил он, намереваясь снова расположиться за столом.

– Что же вы не сказали, Арсений Сергеевич? Я бы вам наверх принесла, – пропела грудным голосом Лиза.

Пора было признаться самой себе, что ей нравился этот мужчина с глазами такой густой синевы, что при электрическом свете они казались чуть ли не черными, ей нравились его отросшие каштановые волосы, безыскусная небрежность и родственный Лизе склад ума. Ей нравился легкий флирт с ним, в то же время она забавлялась сложившейся ситуацией, тем, что могла строить из себя простушку. Это была игра, в которой необходимое сочеталось с приятным. Куда заведет ее этот увлекательный маскарад, Лиза не хотела прогнозировать.

– Надоело все одному да одному. Составь мне компанию, Лизонька, – продолжал между тем Кравцов, подходя к Лизе.

– Ах, что вы, Арсений Сергеевич, скажете тоже, – кокетливо засмущалась она. – Мое дело посуду мыть, убирать, а не чаи распивать в праздности. Сомлею и работать не смогу. Достанется мне от вашей матушки.

– Ты почему сама моешь? Посудомоечная машина на что? Бросай все, иди сюда. – Он по-хозяйски взял ее за запястье.

Лиза смешалась – не ожидала такой вольности от своего корректного хозяина.

– Постойте, Арсений Сергеевич, дайте хоть руки вытереть.

Она потянулась за полотенцем, потом за браслетом и этим привлекла внимание Арсения к безделушке. Зрение у него было острое, он мгновенно заметил надпись на металлической пластинке, которую Лиза по неосторожности положила гравировкой вверх. Арсений перехватил браслет и уставился на него в изумлении, даже руку Лизы выпустил.

Написано же там было следующее: Raffiniert ist der Herr Gott, aber boshaft ist er nicht, что в переводе с немецкого означало «Господь Бог изощрен, но не злонамерен». То были знаменитые слова Эйнштейна, высеченные на каминной доске в Институте перспективных исследований в Принстоне. Эту фразу многие студенты, будущие исследователи, брали себе как девиз: мир сложно объяснить, но он сопротивляется ученому без злого умысла.

– Лиза! Что это? – наконец обрел дар речи математик. – Это твой браслет?

Лиза только теперь сообразила, как некстати решила сегодня принарядиться. Надо было как-то выпутываться, она поспешно выдернула улику из рук Арсения и сунула в карман рабочего халата.

– Ну да, что вас так удивляет? – Она растерялась и пыталась вернуть себе самообладание.

– Ты знаешь, что здесь написано?

– Понятия не имею. Браслет мне подарили, надпись для меня – лишь красивый узор.

– Кто мог такое тебе подарить?! – продолжал допытываться Арсений.

Тут Лиза оплошала еще больше, выдав стандартный ответ – первое, что пришло на ум.

– Арсений Сергеевич! Вы задаете нескромные вопросы. То, что я работаю в вашем доме, не дает вам права вмешиваться в мою частную жизнь, – с достоинством заявила она.