9

Это был не просто удар в бровь. Это был удар по всему, во что Ваня ещё верил. Ни сильные кулаки, ни сноровка, приобретённая в результате затраченных собственных усилий, не спасли его от подлости. Даже тренер не смог защитить его. Подлость оказалась сильнее. Ей по силам было всё. Что же делать? Стать подлым самому? Нет, Ваню тошнило от одной этой мысли. Если бы можно было кому-то рассказать о том, что с ним произошло! Раньше он всегда советовался с мамой, но теперь это невозможно: у них разные цели. Друзей настоящих у него нет, да и разве смог бы такой же простой парень, как и он, что-нибудь ему посоветовать?

«Вот если бы мальчик-волшебник был настоящим! – думал Ваня. – Уж кто-кто, а он бы точно помог!»

Ваня вспомнил, как мама однажды рассказывала ему забавный случай из жизни святителя Нектария Эгинского. Ещё мальчиком будущий святитель уехал от своих бедных родителей в Константинополь в надежде получить образование. С большим трудом ему удалось устроиться на табачную фабрику своих родственников. Жалование ему платили маленькое, ходил он вечно в обносках, в плохой обуви и всегда был голодным.

Однажды, отчаявшись, он решил отправить письмо Иисусу Христу на небеса и сочинил такой текст: «Христе, Боже мой, помоги мне, пожалуйста». Это письмо вызвался отправить один торговец, живущий с ним по соседству. Но, увидев, странный адрес, решил его вскрыть. Тронутый содержанием письма, торговец положил крупную денежную сумму в конверт и отослал юноше.

Хоть всё это было просто случайностью, но для мальчика это было настоящее чудо. А Гарри Поттер, он же настоящий волшебник! Он тоже может устроить вот такое простое чудо для Вани!

Ваня взял бумагу и старательно написал:

«Дорогой Гарри! Ты был несчастным слабым мальчиком, но тебе покорился весь мир. Дети во всех странах хотят быть похожими на тебя. Я экономил на завтраках, чтобы купить книгу о тебе. Сейчас мне очень плохо. Пожалуйста, помоги мне».

Ваня ещё раз прочитал написанное и аккуратно сложил лист. Завтра он купит конверт, напишет адрес: «Великобритания. Гарри Поттеру», опустит письмо в ящик и будет ждать чуда.

– Сынок, иди ужинать, – голос мамы раздался прямо у него за спиной.

Ваня так увлёкся письмом, что даже не услышал, как она вошла в комнату. Это было так некстати! Резко сунув своё письмо под книжку, мечтатель быстро пошёл на кухню в надежде, что мама сделает то же самое. Но мама медлила. Ваня не выдержал и почти побежал к двери своей комнаты. Мама стояла у окна, а на столе лежал развернутый лист его письма.

– Ты решил поступить, как мальчик Анастасий, будущий святитель Нектарий Эгинский? – тихо спросила мама. – Но неужели ты не понимаешь, что адреса у вас разные? Он писал на небеса, а ты в преисподнюю.

Ваня молчал, опустив голову, чтобы не видеть маминого лица.

– Кто этот твой Гарри? Какой он волшебник? Почему ты никогда не задал себе этого вопроса?

Так как все мамины вопросы остались без ответа, она продолжала:

– Он же потомственный колдун, просто ведьмак, и действует он при помощи сил зла. Он не делает мир лучше. Он мстит за себя, он самоутверждается, он превозносится над другими, и если он и борется с чем-то, то только для того, чтобы с помощью одних сил зла стать сильнее другого зла, которое в данный момент борется с ним.

Ваня продолжал молчать.

– Вот ты сам мне скажи, – мама открыла книгу и пробежала глазами открывшуюся страницу. – Вот: «…он умирал от желания овладеть искусством заставить жабу облететь класс». Зачем ему это было нужно? Скажи мне, хоть одному человеку в мире стало бы от этого лучше? Нет? Так почему же он так этого хотел? А я скажу тебе: чтобы суметь сделать то, чего не могут делать другие, чтобы стать сильнее других и получить над ними власть! А это гордыня – грех сатаны, смертный грех, если ты ещё этого не забыл.

– А ты, христианка, – взорвался Ваня. – Чем ты, такая правильная, лучше этого во всём плохого колдуна? Ты прочитала чужое письмо. А это тоже грех, если ты ещё этого не забыла! – Сын продолжал своё наступление на маму. – Этот мальчик – ведьмак? Ну, и что? Зато он наказывает тех, кто его обижает, и правильно делает! Правильно! Я завидую ему! Ты поняла? Я ему за-ви-ду-ю! – Ваня сделал акцент на каждом слоге последнего слова, чтобы показать маме, что им больше не о чем говорить.

Мама всё поняла и быстрыми шагами вышла из комнаты. В этот вечер Ваня остался без ужина.

10

Паша Сидоров был полной противоположностью Ване Жукову. Ваня был спокойный, сдержанный и немногословный. Его глубокие серые глаза часто были задумчивы. Даже когда он с остервенением бил боксёрскую грушу, на вид он продолжал оставаться спокойным и сконцентрированным. Нужно было быть Иваном Сергеевичем, чтобы заметить, что отношение ученика к объекту удара было слишком уж эмоциональным.

Паша Сидоров, напротив, совершенно был не способен на чем-то сконцентрироваться. Это свойство его характера отражалось и на его внешности: непокорная чёлка торчала, куда хотела, как он её ни приглаживал, две черные вишни искрящихся глаз, как два мышонка-непоседы перебегали с места на место в поисках приключений, успокаиваясь только тогда, когда нужно было спать. Он много жестикулировал руками, не мог долго стоять или сидеть на одном месте, неожиданно вскакивал, за что его дневник, как клумба, пестрел разноцветными замечаниями. И на бокс он согласился пойти «для разрядки», как говорил его папа, приложивший немало усилий для того, чтобы найти сыну занятие по душе.

В последнее время Ваня и Паша частенько ходили вместе домой после тренировок. Жили они по соседству, учились в одной школе, поэтому и общих тем для разговоров было у них предостаточно.

– Вань, а у тебя есть враг? – неожиданно спросил неугомонный Паша, которого все, включая родителей, называли просто Пашкой.

– Есть, а что?

– И у меня есть. Вот я думаю, что врага иметь – круто. А ты?

– Не знаю, лучше бы его не было.

– Правда, что ли? А на бокс ты чего пошёл? Не для того, чтобы врагу фонарей навешать?

– Вообще-то, да.

– Ну вот, а говоришь «лучше бы не было». Враг – это хорошо. Враг – это стимул, как говорит мой папа. А ты знаешь, что такое стимул?

– Ну, что?

– Благодаря стимулу ты делаешь то, чего без него не делал бы. Понял? Ты книжку «Гарри Поттер» читал?

– Читал, – оживился Ваня.

– А разве стал бы он волшебником, если бы его не обижали? Нет, не стал бы. Рос бы вот таким же пай-мальчиком, как и ты.

– Ну, ты, выражения выбирай, – вспылил Ваня.

– Ну, ну, разнукался! Я тему говорю!

– Говоришь, так говори, только без личностей.

– Да, ладно тебе, мямля! Слышишь, а тебе хотелось бы учиться в школе волшебников?

– Спрашиваешь!

– Вот было бы зашибенно! – Глаза Пашки просто заискрились от восторга. – Представляешь, что бы было, если бы наш Олег Петрович, пень лысый, вышел на линейке и сказал, как директор школы волшебников: «Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всем, всем спасибо».

Ваня звонко рассмеялся, а Пашка просто покатывался от смеха.

– Слышь, а наша Татьяна Ивановна, замдир-бомбардир, точно после этого получила бы удар, и её на скорой увезли бы под ржач всей школы.

– Это уж точно, – согласился Ваня.

– А вашей истеричке стало бы дурно, – подражая манере разговора Ваниной классной, учительнице истории, нараспев протянул Пашка.

Ваня уже держался за живот.

– А наша правильная Мариша побежала бы психушку вызывать для Олега Петровича: «Алё! Вы слышите? Приезжайте немедленно. У нас директор школы на линейке с ума сошёл… Как сошёл? Да просто котелок съехал…»

– Ой, Пашка, прекрати, я сейчас тресну от смеха, – простонал Ваня, не переставая смеяться, но выдумщик и не думал прекращать.

Олег Петрович, в качестве директора школы волшебников, то караулил учеников под лестницей, превратившись в кота, то в сопровождении призрака появлялся на педсовете, то посылал своего друга, чёрного тролля, «похожего на серый валун с запахом дерьма», встречать инспектора у входа в школу.

Никогда в жизни Ваня не смеялся так, как в тот вечер. В конце концов они действительно покатились от смеха на снег. Ваня запихивал Пашке снег в рот, чтобы тот перестал, а неугомонный Пашка отбивался. Они докрасна натёрли друг другу щёки и разошлись по домам друзьями.

11

Придя домой, Ваня поужинал, сухо ответил на мамины вопросы, почистил зубы и, выключив свет, юркнул в свою постель. Там под одеялом с фонариком он мог читать то, чего не должна была видеть мама. А ему очень захотелось ещё раз перечитать его пока единственную книгу о мальчике-волшебнике. Ване хотелось найти несколько сюжетов для их с Пашкой историй о своей школе.

Читая книгу во второй раз, Ваня почувствовал, что некоторые моменты вызывают у него, скорее, смущение, чем восхищение. Взять хотя бы историю магии, о которой говорилось, что это были рассказы о древних, выживших из ума волшебниках. Получается, великие маги, умевшие разливать по флаконам известность, варить триумф и затыкать пробкой смерть, почему-то превращались в старых маразматиков, попросту придурков?

Ваня чувствовал, что в нём произошло разделение на нестыкующиеся половинки: одна соглашалась с мамой, а другая бунтовала и восставала против неё. Бунтующая половина не хотела слушать никаких доводов разума, она просто хотела делать всё, что заблагорассудится, как в школе волшебников. Там правила существовали только для того, чтобы их нарушали. И это было здорово! Это было прикольно!

Все дети читали книги о чудесном мальчике-очкарике, покупали тетрадки с его фото, играли в компьютерные игры, где можно было самому стать участником всех этих захватывающих приключений. У Вани же компьютера не было, зато у Пашки он есть, а они теперь – друзья! По вечерам, вместо того, чтобы спать, Ваня часами мечтал о том, как он, Ваня Жуков, с Пашкиной помощью скоро войдёт в мир маленьких волшебников, куда так напрасно не пускала его мама. Он войдёт в этот новый мир и станет его полноправным членом. Спокойной ночи, новый друг, ещё увидимся!

12

Был сумрачный субботний вечер. Мама ушла на вечернюю службу, вечер был свободен. Пашка уже ждал. Ваня шёл, не спеша, хотя внутри у него всё рвалось навстречу его мечте. Силой воли он заставлял себя замедлить самоускоряющийся шаг. Почему? Объяснить он этого не мог. Это было внутри него, какой-то внутренний тормоз. Чтобы отвлечься, Ваня старался думать о Пашке, о его папе, с которым ему предстояло познакомиться.

– Слушаю, – на звонок домофона ответил приятный мужской голос.

– Это Ваня, я пришёл к Паше.

– Заходите, открываю.

Щёлкнул замок входной двери, и долгожданный мир любимой книги оказался ещё на шаг ближе. Ваня подошёл к лифту, нажал кнопку вызова, лифт загромыхал ему навстречу. Он почувствовал, как серая реальность мира маглов стала растворяться и исчезать в волшебном свете приближающегося «экспресса». Дверь открылась, и, хоть вагон оказался довольно маленьким, и в нём не было никого из бесстрашных героев, Ваня знал: все они ждут его наверху, в квартире 145.

Пашка встретил Ваню сиянием только что выдраенного котла. Его папа стоял рядом и с любопытством разглядывал нового друга своего неугомонного сына.

– Давай, раздевай гостя, – сказал всё тот же приятный баритон, который Ваня уже слышал по домофону.

Пашкин папа был высокий подтянутый мужчина. Приятная улыбка скрашивала его обыкновенное мужское лицо. Ваня тут же подметил, что глаза у папы были такие же озорные, как и у Пашки, но Пашка при папе был полной противоположностью Пашке без папы.

– Конечно, папочка. – Этот ягнёнок был ещё примернее Лёхиных специалистов в кабинете директора. – Познакомься, это мой папа, – последнее слово сын произнес как-то особенно глубоко.

– Александр Иванович, – по-мужски протянув руку, представился папа, – но можно просто дядя Саша. А я, если позволите, буду обращаться к вам на «ты».

– Конечно, конечно, – смущённо пробормотал Ваня.

– Ванька, проходи, – Пашка указал на дверь, ведущую в его комнату.

– Может, чайку? – не переставая улыбаться, спросил папа.

– Нет, нет, спасибо, я перед выходом из дома пил чай.

– Не буду вам мешать. А в какую игру вы собираетесь играть?

– «Гарри Поттер и философский камень», – отчеканил Пашка.

«Вот тебе и Пашка! А ещё меня обзывал пай-мальчиком, – подумал Ваня. – Ну, я ему это припомню».

– Интересная игра? – спросил папа, чем привел гостя в ещё большее недоумение.

Пашкин папа не знал, во что играет его сын! Как это было не похоже на Ванину маму. Она всегда участвовала прямо или косвенно во всех его играх. Объясняла, растолковывала то, что было не понятно, придумывала какие-то неожиданные повороты.

«Эх, мама, мама! Если бы можно было с тобой поиграть в эту игру!» – вздохнул Ваня и вошёл в Пашкину комнату.

Комната была просторная и светлая. У двери под стенкой стояла кровать с прикроватной тумбочкой, на которой дружно сидели мягкие игрушки, справа – книжный шкаф, слева – стеллаж, заставленный книгами и игрушками, в углу на стене – телевизор, а прямо перед окном – письменный стол с лампой-цаплей и компьютером. Перед столом стояли два стула, а на столе лежали два пакета чипсов.

– Ты будешь с беконом или с сыром? – спросил Пашка, наклонившись над столом, включая компьютер.

Ваня так давно, в первый и последний раз, как сказала мама, ел чипсы, что ему было совершенно всё равно. Мама несколько раз подробно объясняла ему, что чипсы есть вредно, потому что содержание канцерогена в них в пятьсот раз больше, чем в жареной картошке. А канцерогены – это такие вещества, которые не выводятся из организма и, накапливаясь, могут способствовать развитию рака.

– А давай, кто какие выберет. Тебе в какой руке? – Ваня спрятал чипсы у себя за спиной.

– Мне? – протянул Пашка, закрыв глаза от удовольствия. Он просто обожал, когда простые вещи приобретали неожиданный оборот. – А ты мухлевать не будешь? А-а? Я скажу «в правой», а ты поменяешь пакеты местами.

– Да ладно тебе! Нужно мне очень. – Ваня ответил с наигранным равнодушием, хотя ему тоже интересно было посмотреть, какой расклад может получиться из двух простых пакетов с чипсами.

– Нетушки! Ты положи чипсы на стол, отвернись, я их тут местами поменяю, ты возьмешь их с закрытыми глазами и спрячешь у себя за спиной. Тогда я уж точно буду знать, что ты не смухлевал.

– Хитренький, – не скрывая удовольствия, возмутился Ваня. – Ты же тогда будешь знать, в какой руке у меня те чипсы, какие ты хочешь? Не выйдет. Давай начнём по-твоему, а потом я у себя за спиной ещё пачки несколько раз перетасую.

– Уболтал, давай!

Ваня закрыл глаза, и Пашка дал ему в руки по пачке. Потом Пашка сел на стул, почесал голову и изрёк голосом экстрасенса-ясновидца: «в правой». Только Ваня, вопреки уговору, стоял, не шелохнувшись, продолжая держать руки за спиной.

– Эй, мы же договорились! – взревел Пашка.

– Не могу, – с невозмутимым видом ответил Ваня. – Не получается. Руки не двигаются. Видимо, нужно произнести какое-то волшебное слово.

– Какое? Пожалуйста, что ли? – скривился Пашка.

– Не знаю, попробуй.

Пашка скривился, но все-таки сказал:

– Пожалуйста, отдай мне чипсы, которые у тебя в правой руке.

– Не работает, – ответил Ваня.

– Не работает? – оживился Пашка. – Ну, тогда Крибле-Крабле-Бумц!

– Ошибка в пароле, попробуйте ещё раз, – голосом робота произнёс Ваня.

– Сим-сим, открой!

– Ошибка в пароле, попробуйте ещё раз.

– Ну, какое же волшебное слово тебе нужно? Дуримар! Буратино! Чук и Гек! Ладно, сдаюсь.

– Гарри Поттер! – бездушным голосом робота ответил Ваня и протянул вперёд правую руку с чипсами.

– Здорово! И как это я, дурак, не додумался?