Получается, он воспользовался беспомощным состоянием девушки. Или не воспользовался? Почему-то он, хоть убей, ничего не помнил. Может, и не было ничего?

Но тут Алиса потянулась к нему, каким-то мягким, кошачьим движением потерлась щекой о его плечо.

– Феденька, какой ты замечательный! Спасибо тебе.

И в ее еще не до конца проснувшихся глазах Федор прочитал – было.

Натыкаясь в интернете на истории о парнях, проснувшихся в постели с незнакомой девушкой, Федор считал это трепом. А тут сам оказался в такой ситуации. Такого в его практике общения с противоположным полом еще не бывало, и он понятия не имел, что делать дальше. Наверное, он должен принести гостье кофе в постель, может, еще еды какой-нибудь?

При мысли о еде к горлу тяжелым комом подступила тошнота. Ладно, ограничимся кофе, а с едой можно повременить. Но как встать, если вся одежда куда-то подевалась?

И тут Алиса пришла ему на помощь.

– Я в душ. – Она вспорхнула с кровати и исчезла за дверью.

Федор дождался легкого скрипа двери в ванную, а затем вскочил и, кривясь от стреляющей в виске боли, бросился на поиски джинсов. Они лежали у дивана неопрятным комом, рядом валялась впопыхах сброшенная футболка.

Прыгая на одной ноге, он одновременно пытался попасть другой в штанину джинсов и обшаривал глазами комнату в поисках трусов, изо всех сил стараясь не встретиться глазами с бабушкой.

«Итак, начнем с кофе», – подумал Федор, отправляясь в кухню.

Кофе у него водился только растворимый. Предлагать его гостье было как-то стремно. А вдруг она такой не пьет? Может, лучше предложить чаю?

Он не успел принять какое-либо решение, как в кухне появилась Алиса. Чистая, свежая, пахнущая хвойным мылом. Федор всегда покупал именно такое: огромную бутылку темно-зеленой жидкости, которой хватало почти на полгода. На бегу споласкивая руки, он никогда не ощущал его запаха. А очень даже зря. Запах был прямо-таки фантастический. Таинственный, загадочный, тяжелый и одновременно невесомый.

Девушка сменила футболку на успевшее высохнуть за ночь платье. Простое и бесхитростное, оно, тем не менее, было очень красивым.

«Кто же ты, Алиса? Как оказалась на пороге моей квартиры?» – хотелось спросить Федору, но он боялся огорчить ее, спугнуть. Захочет – расскажет. Надо дать ей время.

– Я тоже в душ, – сказал Федор. – Я быстро. А ты пока тут… Кофе, чай, еда в морозилке…

К горлу снова подкатил ком, и Федор, не уточняя, что, собственно, следует делать гостье, рванул в ванную.

Стягивая джинсы и глядя на свое отражение в зеркале – какое-то зеленое, измятое, а еще… тут Федор задумался в поисках подходящего выражения и вдруг вспомнил стихи, многократно цитируемые на просторах сети:

 
Он раздевался в комнате своей,
не глядя на припахивавший потом
ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломленный первым оборотом^[6].
 

Впервые наткнувшись на это четверостишие, Федор был буквально сражен концовкой. Прочитал стих Мишке, а тот сказал, что строчки эти тому давно известны. И что написаны они не Васей Пупкиным, как значилось на форуме, а известным поэтом, лауреатом Нобелевской премии.

Федор любил спорить с Мишкой и практически всегда побеждал. Но на этот раз от спора воздержался – стихи и впрямь были достойными. И сейчас, закрыв дверь ванной на шпингалет, чего он за годы проживания в этой квартире никогда не делал – не от бабушки же закрываться, – и уставившись в зеркало, Федор понял: ошеломление! Это именно то самое слово. Но не первым оборотом, нет. Обороты в его жизни пусть не часто, но все-таки случались. Но такого, чтобы не помнить конкретные обстоятельства этого самого действа – такого с ним точно не бывало.

Неужели он сходит с ума? Путешествует во сне, а потом начисто забывает о случившемся? И только сейчас, когда оказался в квартире не один, страшная правда вылезла наружу? И что думает о нем Алиса? Как смотреть ей в глаза после всего, что случилось. Или все-таки не случилось? Может, там, в спальне, ему показалось, что она как-то по-другому стала к нему относиться? Сейчас пойду и спрошу у нее!

Придя к такому решению, Федор наскоро принял душ, покинул ванную и походкой идущего в бой тореадора направился в кухню.

Алиса пила кофе маленькими глоточками и смотрела на Федора с таким восторгом, что у него кошки заскребли на душе. Ребенок, она же самый настоящий ребенок. Как он мог воспользоваться ее беспомощностью? А она словно почувствовала его терзания. Отставила недопитый кофе, протянула руку, обвила его запястье своими тонкими пальчиками, еще хранящими тепло чашки, прижала его ладонь к своей щеке и потерлась о нее все тем же кошачьим движением.

– Федя, что-то случилось?

– Нет. – Он энергично замотал головой, чувствуя, как с каждым мгновением уменьшается решимость задать интересующий его вопрос.

– Тебе, может, идти нужно куда-то? В институт? Или на работу? Я тебя задерживаю?

Он замотал головой еще энергичнее. На работу, конечно же, надо. Никаких срочностей в перспективе не вырисовывалось, но предупредить Кристину не мешало бы. Она терпимо относилась к опозданиям, но просила в случае каких-либо форс-мажоров ставить ее в известность. А тем более после его вчерашнего звонка. Наверняка волнуется.

Теперь, в свете приобретенного опыта, Федор понимал, что зря потревожил начальницу. Но в тот момент он, конечно, сильно испугался.

Федор полез в карман за телефоном, но Кристина его опередила.

«Где ты?» – Приход сообщения сопровождал чпокающий звук.

В тишине кухни он прозвучал как-то неприлично.

«Надо срочно поменять рингтон», – подумал Федор, обычно никогда не обращавший внимания на такие мелочи, и, не задумываясь, отбил ответ:

«В пробке скоро буду».

Получилось не очень понятно. То ли он скоро будет на работе, то ли находится в преддверии пробки и неизвестно сколько в ней проторчит. Но времени на знаки препинания не было, потому что Алиса, с грустью посмотрев на свои босые ноги, вдруг направилась к двери.

– Ты куда? – вскочил Федор.

– Пойду. – Она пожала плечами.

Федор вдруг подумал, что, несмотря на всю проблематичность положения, девушка не сутулится, не прячет голову в плечи. Привычка? Танцы? Гимнастика?

– Домой поеду, к маме.

– Босиком?

– Ты же дал мне тапочки.

«Она не хочет оставаться со мной, боится, что я снова…» – с горечью подумал Федор.

– Послушай, – он старался говорить как можно убедительнее, – я думаю, тебе не стоит никуда спешить. Врач же сказал – лежать. Значит, надо слушаться. Врачи, они плохого не посоветуют. Я сейчас уйду на работу, и квартира останется в твоем полном распоряжении. А вечером приду, сходим в магазин, купим тебе обувку какую-нибудь. Тут рядом можно купить неплохие кроссовки. И курточку не мешало бы. А потом, если захочешь, я отвезу тебя на автовокзал. Устраивает такой расклад?

Алиса добрых полминуты смотрела на него внимательно, а потом кивнула:

– Устраивает.

При этом она слегка поморщилась.

– Болит? – всполошился Федор.

– Да, немножко, – созналась девушка и коснулась пальцами лба.

– Надо немедленно выпить таблетки и лечь.

Она не сопротивлялась.

Федор отвел ее в спальню, уложил в постель и заботливо подоткнул одеяло.

– Подушка не низко? Может, мою возьмешь? – Он приподнял подушку и с ужасом обнаружил под ней свои трусы – алого цвета бомберы с танцующими черными пингвинами в белоснежных манишках.

Идиотский подарок на 23 февраля от администрации фирмы, где он работал до «Кайроса». С момента получения презента Федор надевал его всего пару раз, и надо же такому случиться – вчера именно эти трусы попались ему под руку.

Он снова представил себя в виде зомби, бредущего с закрытыми глазами в сторону спальни, сдирающего с себя футболку, переступающего через штаны…

Захотелось немедленно убиться головой об стену, но делать этого Федор не мог. Теперь он нес ответственность за эту девочку. И пока не сдаст ее с рук на руки матери или кому там еще, членовредительство отменяется.

– Приходи поскорее! – Алиса протянула к нему руки, он волей-неволей нагнулся, позволяя заключить себя в волшебный круг, пахнущий кофе и хвоей.

– Обязательно! – Он коснулся губами ее щеки, такой нежной и теплой, что и без того эфемерное желание отправиться на работу моментально испарилось.

Федору показалось, что он плывет по реке. Ласковые волны несли его вперед, к тихой гавани, где его ожидало бесконечное блаженство. Но стоило его пальцам коснуться того места, где голубую ткань приподнимали два вожделенных холмика, громовой голос инструктора по рафтингу у него в голове завопил: «На работу! Быстро! Раз! Раз!» Наваждение отступило, и Федор опрометью бросился к двери.

– Я скоро! Захочешь есть – холодильник в твоем распоряжении. И никому не открывай! – крикнул он уже с порога.

Вылетая из подъезда, он чуть не отфутболил намеревавшуюся войти собачку, за что был удостоен презрительного взгляда как животного, так и сопровождавшей его старушки.

Соседка выразительно поджала губы и покачала головой.

«Черт, – подумал Федор. – Она ведь наверняка может что-то рассказать про Алису. Да только не захочет она со мной разговаривать. Вон как смотрит».

– Извините, пожалуйста, – смиренно произнес Федор.

Не ответив, бабуля наклонилась, подхватила пса под мышку и с достоинством королевы скрылась в подъезде.