Зеленушки и джаз

 
Этой осенью во двор к нам
прилетели целой стайкой
прямо с ельника задворок,
где гнездились все утайкой,
птички, глянь-ка, Зеленушки.
И теперь в морозы даже
во дворе, как на опушке,
раздаются трели джаза.
Высоко сидят на ёлках.
В хвое скрыто их движенье.
Людям дачного посёлка
не видать их угощенья.
 

Щеглы красуются

 
Щегол красив, лесная эта птица
имеет исключительный наряд.
Из леса в холода в поля стремится,
лиловым светом там репейники горят.
Ты погляди, собралась птичья стайка
на пустыре, заваленном снегами.
Травинки ищут те, что без утайки
торчат из-под сугробов головами.
Репей, лопух, цикорий и полынь
им на прокорм идут. Их семенами
насытятся, и, не боясь застыть,
красуются над белыми снегами.
 

Дрозды пролётом

 
Если много уродится
на рябине ягод ярких,
то и в холода ютится,
позабыв о странах жарких,
Дрозд, прозванием Рябинник
в наших сумрачных пенатах.
Можем видеть мы картину,
как содружество пернатых
налетит волною шумной
на нарядные деревья.
И в мгновения бездумно
оголят совсем растенья.
 

Кормушка и перемирие

 
Как весело, как живо
сегодня на кормушке,
что примостилась криво
на яблони верхушке.
Её качают птицы,
что зёрнышки клюют.
Воробышки, Синицы
щебечут и поют.
Всё чинно у соседей
на зимнем перемирье.
Закон царит, заметьте
в «общественной квартире».
Какие же понятья
у маленьких пичуг?
В беде все птицы – братья!
Чтоб пережить испуг,
коль хищника завидят,
тут подают сигнал:
– Летите и бегите,
как моряки в аврал!
 

Дубонос могучий

 
Если нет у вас вопросов,
дети, про зимовку птиц,
расскажу про Дубоноса,
он вас может удивить.
На кормушках, как едок,
он известен всем конкретно.
Коли прилетел, скок-скок,
то, узрев авторитета,
птички робко так теснятся,
с уваженьем в рот глядят.
Не дерутся, не бранятся,
а усевшись чинно в ряд,
наблюдают, как могучим
клювом тот дробит орех,
и довольствуется лучшим,
ждёт его всегда успех.
 

Свирепые чечётки

 
Пока не прилетят Чечётки
своею стайкой на кормушку,
все Воробьи, Синицы чётко
меняются, садясь в «избушку».
Синицы – «несуны» по жизни:
хвать семечку и прочь взовьются.
«Соседям» пискнут с укоризной,
что из-за места «в пух» дерутся.
Воробушки из целой кучи
стремятся выбрать непременно
то семечко, что с виду лучше,
а «худшие» метут за стену…
Там их собратья сортируют,
отыскивая «идеалы».
А птахи прочие воруют
все, без разбора, экземпляры.
Всем достаётся понемногу,
пока не прилетят из леса
Чечётки стаей, и в итоге
свои заявят интересы.
Разгонят всех, клюя свирепо
и в лоб, и в глаз. Пичуг пугая
«кровавой грудкой» и «беретом»,
сплочённой напирая стаей.
 

Волшебное Рождество. Цикл стихотворений

Введение во храм

 
Зимы начало одевается в снега,
когда по храмам поминают о Введеньи.
Обычай стар, как поседелые века,
взбираться нам по жизни на ступени
и всех-то их, числом 12, одолеть,
как юная Мария у порога эры.
Но хватит ли всей жизни нам успеть
приблизиться к исповеданью веры?
Шумит весельем на Введенье ярмарка,
и катят саночки, играя бубенцами.
Дорога к храму вроде бы и коротка,
но через торг ведёт с богатыми купцами.
Туда, где на ветру свеча едва горит,
в святых святое пред глазами Бога,
нам дева юная который век торит
для воскресенья покаянную дорогу.
 

С Рождеством!

 
Мой нежный друг, пока ты сердцем чист,
Твой разум – добр, а взгляд – лучист,
Способен ты увидеть в Рождество
Небесных ангелов и волшебство,
Услышать песнопенья неземные,
И музыку, и голоса иные,
Что славословят юного Христа,
И радость их возвышенно-чиста.
Ты, ожидая милости везде,
Иди вослед Рождественской звезде!
В домах на ёлках нынче свечи жгут.
Христа-младенца вспоминая, ждут
Что постучишься в дом их, Бога ради.
Поделятся во всем с тобою братья,
Накормят, приютят с таким теплом,
Как будто мир весь – общий людям дом.
 

Рождественская радость

 
Синие тени на белом.
Кружево тёмных деревьев.
Звон колокольный в деревне
Стынет хрустальным напевом.
Бьётся метель-завирушка,
Словно бы плача и каясь.
В церковь бредёт, спотыкаясь,
В ветхой шубёнке старушка.
А в вышине звёздных кущей,
В вечности дней невесомо,
Славимый ангелов сонмом,
В яслях дитятя – бог Сущий.
Смотрит на мир Он печально,
Тянет младенчески руки:
Мир не похож на хоругви.
Плачет и молит о жальном.
Ангел слезинки заметит
И, с сострадания ношей
К нищей, к старушке хорошей…
Путь ей в потёмках подсветит.
Вот богомолка ликует:
– Слава Тебе, Боже правый!
К церкви дойти мне управил…
Что же найти в ней взыскует?
Там и светло, и отрадно.
Батюшка службу читает.
Дым-фимиам навевает.
Теплится свечек изрядно.
Бедной старушки подруги
Перед иконой падут ниц:
– Боже, призри сирых трудниц,
Наши страданья и муки!
– Нынче озябнувшим душам
Радость родится на Небе.
Не во дворце, а во хлеве…
Плачет младенец, послушай!?
– Что ты, окстись, показалось.
Нету младенцев в округе
Богом забытой Калуги.
Ветра должно это шалость.
И на иконе возьмётся
Ветошью стёклышко чистить.
Там, где Младенец к Пречистой
В страхе от напасти жмётся.
Синие тени на белом.
Кружево тёмных деревьев.
Звон колокольный в деревне
Стынет хрустальным напевом.
Бьётся метель-завирушка,
Словно бы плача и каясь.
В церковь бредёт, спотыкаясь,
В ветхой шубёнке старушка.
 

Сокровища

 
Литургия в храме новом.
Женский хор поёт медово.
Службу правят чинным ходом.
Свечи жгут перед киотом.
Все тут в сборе. Так проси,
Каждый: «Господи, спаси!»
Двери настежь. Люда – море.
Прихожане аж в притворе.
Матушки и детвора
Ждут, когда придет пора —
Ко причастью призовут
И дорогу им дадут.
Бабий шепот, детский гам,
Суета платочков белых.
Жарко, пот по лбу к глазам
У причастников несмелых.
«Вот сокровище больное!» —
Скажет мать, идя к амвону,
На руках неся родное,
И вздохнет подобно стону.
Тут три пальчика скрепив,
Карапуз кладет сам «крест»,
Следом, ручки уложив,
С ложицы причастье ест.
 

Сорока и ёлка

 
Весёлая сорока
одним январским днём
Заметила, что ёлка
вдруг стала просто пнём.
По следу полетела,
настигла старика.
Он с топором, виновен
почти наверняка.
Сорока очень строго
спросила старика:
– «Зачем уносишь ёлку
из моего леска»?
– «Порадовать замыслил
я малого внучка,
Хорошего мальчишку,
любезного дружка»!
Дед ёлочку живую
нарядит мишурой.
И огоньки повесит,
любуйся их игрой!
– «Ах, что вы говорите
напрасно мне о том.
Я б и сама хотела
на праздник к деткам в дом.
Блестящие колечки
есть у меня в гнезде.
Но в дом пробраться к ёлке
не удаётся мне»!
Сорока-белобока
стрекочет без умолку.
Но в ночь под Рождество
ругаться нету толку.
Дед проводил сороку
до самых, до ворот,
где водят ребятишки
веселый хоровод.
 

СТИХОТВОРЕНИЯ, ЗАГАДКИ И АЗБУКА ДЛЯ ДЕТЕЙ

Скоро в школу

 
Солнце встало за окном
и проникло в каждый дом.
Рано утром на рассвете
поскорей вставайте, дети,
ведь будильники пропели
вам побудку у постели!
Этот шум, трезвон – не зря
в первый день у сентября.
 
 
Всем известно – это утро
жизнь детей меняет круто:
начинаются уроки,
в классе ждёт учитель строгий.
Это значит, детвора,
поумнеть пришла пора!
Тот, кому есть шесть годков,
должен к школе быть готов.
 
 
У девчонок и мальчишек
есть дневник, пенал и книжки,
ластик, ручка и тетрадки.
Всё у них – в большом порядке.
Новенький портфель-рюкзак,
собран ведь не кое-как,
а с большим старанием.
Вечером. Заранее.
 
 
В школе зазвенел звонок.
Начинается урок.
В срок, без опоздания.
Что там в расписании?
Первой – математика.
Следом – информатика,
музыка и пение,
языки и чтение.
 
 
Пусть «пиши-читай» работа
первоклашек не страшит,
на уроки пусть с охотой
прибегают малыши!
Дети, в книжках вы найдёте
россыпь новых букв и чисел.
Чтоб успеть в письме и в счёте,
в упражнениях есть смысл.
 
 
Сидя на скамеечке,
буквы по линеечкам
пишет чётко первоклашка,
помогая промокашкой:
А, Бэ, Вэ, Гэ, Дэ, Е, Жэ…
С ними он знаком уже.
И дойдёт до буквы «Я»,
без сомнения, друзья!
 
 
Словно камешек в узоре,
в каждом слове к месту буква.
Хоть она доступна взору,
тяжка чтения наука.
Хорошо, что в Букваре
слов коротких – очень много!
Помогает детворе
их понять учитель строгий.
 
 
Малышу считать охота.
Важно тут не сбиться с счёта.
– Раз, два, три, четыре, пять!
Всё берётся сосчитать.
А пока что по порядку
пишет циферки в тетрадку:
от нуля до девяти.
Как красиво, погляди!
 
 
Если счёт ужасно сложен
и вручную невозможен,
ни к чему, поверь, испуг.
Выручит компьютер-друг!
Тем, кто над решеньем плачет,
вмиг решает он задачи.
Жми уверенней, малыш,
на компьютерную «мышь»!
 
 
Незаметно пролетела
В школе первая неделя.
Дети и учителя
подружились, как семья.
Ванечки и Машеньки,
Коленьки и Дашеньки.
«Марь Иванны» малышам
заменяют в классах мам.
 

Не капризничайте тут!

 
Деток, милых и хороших,
на родителей похожих,
рано утром в детский сад
мамочки отдать спешат.
Их, увы, всех ждёт работа,
а детсад берёт заботы:
тут весь день на сто ребят
воспитатели глядят.
Деточки в их полной власти:
не шалят и не проказят,
их советы слушают,
хорошенько кушают.
Вот и нынче сто ребят,
как обычно, есть хотят.
Смотрят, не несут ль в посуде
вкусно пахнущие блюда.
Каша нынче удалась
и до крышки поднялась.
По прозванью «манная»,
пышная, румяная.
Каши сытный аромат
будит аппетит ребят.
Собрались вокруг кастрюли.
– Ну-ка, руки мыть, грязнули!
Коль велит мыть руки няня,
спорить, деточки, не станем,
надо тёплою водой
руки мыть перед едой.
Трём ладошку об ладошку,
мыла взяв себе немножко.
Разотрём его сильней,
до весёлых пузырей!
На ручонках нету пятен?
Значит, и малыш опрятен,
грязь не заберётся в рот,
и не заболит живот.
Наконец накрыли стол.
Подкрепиться час пришёл.
На тарелках деток каша.
– Ешь-ка, Ваня, ешь-ка, Маша!
Кашка тёплая пока,
торопись набить бока.
А остынет, станет хуже:
неполезной и ненужной.
Приступили к делу смело,
ложкой кушают умело,
зачерпнут – и прямо в рот,
и туда же бутерброд.
Все едят, но тут Антошка
вдруг откладывает ложку.
Вилочку берёт в кулак.
– Не попробовать ли так?
Никого не хочет слушать,
кашу стал он вилкой кушать.
Как, однако, ни старался,
а голодным всё ж остался.
Каша падает в тарелку,
растекаясь лужей мелкой.
Сколько вилкой ни водил,
а в свой рот не угодил.
Очень тесно малыши
за столом сидят большим.
Жаль мне тех, кто по причуде
нос воротит от посуды.
Говорят, не будем есть,
и ревут. О чём? Бог весть.
Так о чём они скучают?
Говорят, подайте чаю,
шоколада и конфет…
И не верят, что их нет.
Так, мол, есть привыкли дома.
Ну а с кашей – незнакомы.
– Не капризничайте тут.
Ешьте всё, что вам дадут!
Посмотрите на Серёжу,
он уж кашу уничтожил.
Вот здоровый аппетит!
Ставлю вам его на вид.
Кашу съел и стал весёлым.
Ведь еда не труд тяжёлый.
Недовольно так реветь
может лишь плохой медведь.
А пора б вам научиться
зёрнышки клевать, как птицы.
Дети няне удивились
и за кашу уцепились.
Ложки о края стучат.
Но беда опять! Ребята
стали есть неаккуратно —
торопливо, быстро, жадно.
Как же это неприятно,
что одежда стала в пятнах.
Посмотрите-ка под ножки,
полетели на пол крошки.
– Не спешите за столом,
чтоб не пачкать всё кругом!
Поутихнув, между делом
детки всё ж не онемели.
Говорят с набитым ртом.
Что? Понять не мог никто.
Ручками с досады машут
и разбрызгивают кашу.
Недовольные сопят
носики у тех ребят.
А один договорился —
Манной кашей подавился.
– Надо есть с закрытым ртом
за обеденным столом!
Ваня, милый мальчуган,
как какой-то хулиган,
взялся есть, закрывши рот.