Глава 1

Наши дни

– Вы слышали новость? Проклятое поместье опять продаётся! – Миссис Шарлотта Донелли, главная дербиширская сплетница, неслась со всех ног, пытаясь первой сообщить об этом миссис Баркли, владелице небольшой кондитерской, где к шести часам вечера собирался весь местный свет.

Она выпалила это сразу же, как только переступила порог, и теперь ожидала вполне справедливых "ахов" и "охов", а также горячую мольбу кумушек поведать им всё самых в мельчайших подробностях. Раскрасневшись от возбуждения, она была готова ответить на все их вопросы, позволяющие ей на целый вечер оказаться в центре внимания. Но, скучающее: "Уже знаем», – повергло её в шок.

Она не понимала, как вести могли разлететься так быстро, ведь Юджиния Паркер, экономка в Уиндмор-холле, сообщила об этом, под очень большим секретом, только ей и Дебби Коллинз, всего полчаса назад?

"Ах, ты ж.…», – миссис Донелли быстро осмотрела забитое до отказа помещение, и встретилась с торжествующей улыбкой Дебби. "Вот ведь зараза! Говорила, что у неё срочные дела в городе, а сама, значит, бегом сюда?»

Но ничего, у миссис Донелли была ещё одна новость, о которой спешащая сорока Дебби Коллинз узнать не успела.

Миссис Донелли подошла к стойке с ещё тёплыми пончиками, политыми шоколадной глазурью, и, сглотнув слюну и стараясь не отвлекаться на манящий аромат свежей выпечки, перегнулась к миссис Баркли, после чего отчётливым шёпотом, слышным даже за самым дальним столиком, выложила свой "козырь":

– А, кто его покупает, вам тоже известно? – И, заметив, как все присутствующие тут же побросав свои занятия, обратились в слух, она, торжествующе глядя на Дебби, громко заявила:

– Юджиния Паркер шепнула мне на ушко, что одна молодая пара из Америки, уже изъявила желание приобрести его. В субботу, они приезжают сюда, чтобы осмотреть поместье. Вот так вот!

Поднявшийся хор голосов, звучал сладчайшей музыкой для ушей. Наконец-то всё внимание было приковано к ней. Каждый норовил пригласить её за свой столик, чтобы во всех подробностях узнать об этих эксцентричных американцах, которые не побоялись приобрести дом полный приведений.

Обмахиваясь кружевным платочком, она, благодарно улыбнувшись миссис Баркли, придвинувшей к ней уже третье пирожное, принялась выкладывать всё, что удалось узнать.

* * *

– Милая, у меня замечательная новость для тебя, – Стивен подошел ко мне сзади и, едва касаясь, положил руки мне на плечи.

Кутаясь в шаль, я стояла возле окна и смотрела на серые, унылые улицы, похожие друг на друга дома, и спешащих по своим делам людей. Изо дня в день одна и та же картина. Я с точностью до минуты знала, кто и когда выйдет из дома напротив, кто сядет в такси, а кто, как всегда опаздывая, побежит догонять отошедший автобус.

Глубоко вздохнув, я повернулась к нему:

– Прости, я задумалась. Ты что-то говорил?

Общаться совершенно не хотелось, но моё положение требовало проявить элементарную вежливость. Присев на кончик стула, я сложила руки на коленях и приготовилась выслушать всё, что собирался сказать мой жених.

Стивен был из тех мужчин, что очень нравились женщинам: высокий рост, светло-каштановые волосы, всегда идеально уложены волосок к волоску, добрые серые глаза… Я честно не понимала, почему, вместо того, чтобы осчастливить любую другую женщину, он столько времени тратил на меня. И дело совершенно не в том, что я не красива, и не подходила ему. Как раз наоборот, было время, когда меня считали одной из самых красивых и завидных невест города. Но, это было до того, как…

Я на мгновение зажмурилась, прогоняя нахлынувшие воспоминания о том, как в одночасье лишилась всех радужных надежд и мечтаний о будущем. Подбородок задрожал. Плакать было нельзя. Стивен снова расстроится, а ведь он так старается сделать меня счастливой.

Приказав себе собраться, я усилием воли заставила уголки губ растянуться в заинтересованной улыбке:

– Стивен, ну же, не томи, о чём, ты хотел мне рассказать?

Опустившись на колени перед стулом, на котором я сидела, он взял меня за руку. Сердце остановилось, но я сдержалась и ничем не показала своего состояния. Профессор утверждал, что телесный контакт, позволит мне скорее привыкнуть к жениху, и постепенно избавит от ужаса. Надо признаться, что Стивен никогда не переступал границ дозволенного, проявляя со мной просто ангельское терпение и заботу.

Мягко поглаживая мои ледяные пальцы, он сообщил:

– Грейс, милая, я нашёл для нас подходящий дом. Даже не дом, а настоящее поместье. Поверь, там, ты сможешь быстрее поправиться. Вот увидишь, прогулки на свежем воздухе непременно вернут румянец твоим щёчкам.

– Поместье? Где?

– Вот тут, мы подошли к самому главному. Милая, оно в Англии, в Дербишире. Там…

– Я согласна! – Не дав договорить, сама сжала руки жениха. – Пожалуйста, Стивен, увези меня отсюда поскорее.

После всего случившегося, я просто не могла больше оставаться здесь, где из-за постоянного панического страха, боялась выйти на улицу, и была вынуждена всё время сидеть взаперти.

Широкая улыбка озарила его приятное, мужественное лицо:

– Не волнуйся, милая. В субботу я полечу туда, чтобы самому, на месте убедиться, что это именно то, что нам нужно. Ну, а потом…

– Нет, Стивен, прошу, не оставляй меня здесь одну. Пожалуйста. Позволь, поехать с тобой. Обещаю, что не буду тебе в тягость!

– Как скажешь, родная. Если считаешь, что готова к поездке, тогда немедленно начнём собираться.

Глава 2

Мы были вместе уже полгода, и нужно отдать должное Стивену, он ни разу не дал повода усомниться в искренности его отношении ко мне.

Он появился в моей жизни в самый тяжёлый её период, когда смерть, казалась единственным выходом из ситуации, в которой я оказалась. Проявляя бесконечное терпение, он, совершенно позабыв о себе, окружил меня заботой и вниманием. Зная, что больше не могу оставаться в родном Чикаго, он перевёз меня на Манхэттен, где снял для нас апартаменты с круглосуточной охраной и сиделкой, готовой двадцать четыре часа в сутки заботиться о психически расстроенной пациентке. Но, мне, честно говоря, это мало помогало. Воспоминания возвращались в виде постоянных ночных кошмаров, во время которых, я вновь и вновь переживала весь тот ужас, что со мной произошёл наяву. Я боялась уснуть. Страх, стал моим постоянным спутником, заставляя истошно кричать всякий раз, как ко мне прикасались.

Я не всегда была такой…

Окруженная заботой и лаской любящих родителей, я ни в чём не знала отказа. Знавшие меня люди любили за добрый нрав и смешливость, подруги лезли из кожи вон, чтобы затащить на очередную вечеринку, где бы они гарантированно могли обзавестись интересными кавалерами. Мужчины слетались на меня, как мухи на мёд. Жизнь была прекрасна, и я была уверена, что так будет всегда. Но случившееся тем, октябрьским вечером, навсегда убило всю надежду на счастливое будущее.

Решившая, что в свои двадцать три, окончившая престижный ВУЗ и получившая работу в крупной компании, достаточно самостоятельная, чтобы жить отдельно от родителей, я переехала в уютную квартиру в центральной части города. Место работы было всего в одной автобусной остановке, и я нарадоваться не могла на подобную удачу.

Тем вечером, задержавшись допоздна с отчётами, которые срочно были нужны шефу, я возвращалась домой. Кутаясь в осеннее пальто, я высоко подняла воротник, так как начал моросить противный дождик. Стоять на остановке в ожидании последнего автобуса, было холодно, ноги в тонких чулках замёрзли, зубы отбивали мелкую дробь. До дома было всего несколько кварталов, и я решила, что смогу добраться пешком.

Держа сумочку над головой, чтобы как-то прикрыть голову от дождя, я быстро шла, когда услышала позади себя шаги. Я хотела обернуться, но не успела. Кто-то, набросившись сзади и зажав мне рот, потащил в сторону тёмного грязного переулка.

То, что произошло дальше, до сих пор не даёт мне покоя ни днем, ни ночью. От сильных криков, я сорвала голос, который с тех пор приобрёл лёгкую хрипотцу. Стивен уверял, что так мне очень идёт, но, чтобы он ни говорил, это уже не я. Той страшной ночью, насильник растоптал моё достоинство и уничтожил душу. Он не ограничился одним унизительным актом, нет. Он делал это со мной снова и снова, каждый раз повергая в шок своей извращённой фантазией. Дождь лил, оплакивая меня.

Сорвав голос и, так и не дождавшись помощи, я, наконец, провалилась в спасительное забытье.

Не знаю, сколько времени я пролежала на мокром асфальте. Меня ранним утром нашёл там Стивен. Живущий неподалёку, он имел обыкновение совершать утреннюю пробежку, и случайно наткнулся на истерзанное маньяком тело. Он – то и отвёз меня в больницу, где много часов просидел возле операционной, ожидая результатов. С тех пор, несмотря на все мои протесты, он превратился в моего ангела – хранителя, который жертвуя собой, посвятил жизнь моральной калеке.

В больнице меня навестили полицейские. Не смущаясь и не деликатничая, они интересовались всеми грязными подробностями случившегося. Я отказывалась с ними говорить. Да, и что бы я им сказала? Лицо напавшего было скрыто под лыжной шапкой. Было темно, и я ничего не смогла разглядеть.

Почти три месяца пришлось провести на больничной койке, прежде чем врачи позволили мне выписаться. Жизнью, то состояние, в котором я находилась, назвать уже было нельзя. Я просто существовала, покорно позволяя делать со мной то, что они считали нужным.

Всё это время, несмотря на протесты, Стивен был рядом. По моей просьбе, родителям ничего не сообщили, и они был уверены, что у дочери по-прежнему всё в шоколаде.

Когда пришло время покидать больницу, у меня началась настоящая истерика. Я боялась возвращаться в свою квартиру. Боялась оставаться одна. Мне повсюду мерещился насильник.

Милый Стивен. Тогда – то он и предложил, свою помощь. Проявив настойчивость, он перевёз меня в другой город, где нашёл надёжное убежище, и всячески окружил заботой. Мне было сложно понять его мотивы, ведь он знал, что я уже никогда не стану прежней, полноценной. Для чего ему это было нужно, оставалось для меня загадкой.