– «…Бродячие альбы часто бывают не в силах устоять перед красотой белокурых человеческих детей и воруют их в надежде влить свежую кровь в жилы своего рода. Дабы воровство не обнаружилось сразу, они подбрасывают взамен собственных детей, придавая им облик украденных младенцев» – ну, это мы знаем… вот! «Среди прочих существует довольно простой способ вернуть пропавшее дитя. Нужно вызнать настоящее имя подменыша, после чего пригрозить ему судом Оберона и Титании, коего малый народец боится пуще всего на свете, и тогда похитители не мешкая совершат обратный обмен. Для того же, чтобы подменыш назвал свое имя, нужно о темную пору при свете луны вывести его из дому, надеть на него шапочку из зеленого сукна, скроенную в виде цветка колокольчика, и дать ему посмотреться в зеркало. В восхищении он воскликнет: «Какой же все-таки красавец этот… имярек», и дело будет сделано»… – Митя возбужденно посмотрел на Розу Иоанновну. – Как вам это нравится?

Госпожа Вострикова немного поразмыслила и кивнула.

– Неплохо. Шапочка и зеркало – сущие пустяки. Но как мы выведем его из дому «о темную пору при свете луны»?

– Это несложно, – уверенно сказал Митя. – Главное, чтобы была луна. Я зайду к Светлане и Андрею в гости, а потом выйду за чем-нибудь в магазин и захвачу с собой этого… под предлогом прогулки.

– Вам его доверят?

– Да. Так уже бывало. И если все получится, обратно я вернусь с настоящим Ванечкой!

Роза Иоанновна поразмыслила еще немного.

– Да, если это и впрямь окажется так просто, – мрачно сказала она наконец, – в чем я совсем не уверена. Что ж, я буду ждать вас возле дома…

– Может быть, я сделаю все сам? Зачем вам себя утруждать?

– Митя, – вздохнула она, – в отличие от вас, я знаю, кто такие бродячие альбы. Судя по всему, этот способ мой муж не в книге вычитал, а записал с чьих-то слов. Возможно даже, что со слов самих альбов. А они вполне могли утаить от доверчивого смертного главный секрет. Например, что, надевая на подменыша шапочку, надо иметь при себе освященный крест. Или стоять на правой ноге, закрыв левый глаз… И если будут соблюдены не все правила, мы рискуем попасть под власть похитителей. Они не только не вернут ребенка, но еще и нас зачаруют.

– Как же быть? Чем от них защититься?

– С этой целью я с вами и пойду, – сказала Роза Иоанновна и усмехнулась. – Попытаюсь задавить их авторитетом профессора Вострикова. Уж что-что, а сделать вид, будто мне известны все их страшные тайны, я сумею!

Старуха лукавила. В истинном своем намерении – прикрыть этого славного мальчика в случае неудачи собой – она, разумеется, признаваться не собиралась.

Но Митя Бранников тоже был не дурак. Он вдруг нахмурился и посмотрел на нее испытующе.

– Роза Иоанновна, скажите мне всю правду. Насколько опасна наша затея?

Она опустила взгляд на страницы лежавшего перед ней фолианта. И не долго думая солгала:

– Совершенно не опасна – если держать подменыша на руках. Альбы побоятся нечаянно причинить вред собственному ребенку.

Ничего подобного кое-кто из альбов никогда не боялся, но Митя, разумеется, этого не знал. Или просто не помнил… Несколько мгновений он что-то соображал, потом кивнул.

– Понятно.

Мальчик явно пришел про себя к решению, которого и ждала от него неплохо разбиравшаяся в людях Роза Иоанновна. И, дабы отвлечься от дальнейшего обсуждения возможных опасностей, она не мешкая предложила порыться в сундуке, где хранились кое-какие вещички, подаренные покойному профессору знакомыми магами.

– Помнится, там был плащ из зеленого сукна, – сказала хитрая старуха. – Вдруг и шапочка найдется? К сожалению, шить я никогда не умела…

* * *

Силы судьбы как будто благоприятствовали этой безрассудной парочке, решившей на свой страх и риск ввязаться в темные дела волшебного народца.

Шапочка-колокольчик и впрямь нашлась в старинном, окованном железом сундуке, стоявшем в спальне госпожи Востриковой. В нем же обнаружилось и небольшое зеркальце в серебряной оправе, наделенное, вполне возможно, своей, особенной магией. А еще на самом дне Роза Иоанновна откопала нечто весьма похожее на амулет-оберег – выточенный в форме звезды янтарный камушек на тонком кожаном шнурке. Попыталась всучить его Мите, но тот отказался, и тогда она решила, что наденет амулет сама – на всякий случай.

На следующее же утро неожиданно выглянуло солнце. Ясная погода продержалась весь день, и вечером в положенное время в небеса поднялась полная луна.

Взволнованный Митя позвонил Розе Иоанновне. Они встретились в семь часов на «Горьковской» станции метро и дошли по проспекту до сквера, расположенного на углу Дивенской улицы. Там Бранников оставил гадалку, пообещав появиться вместе с подменышем не позднее, чем через двадцать минут.

– Притворюсь, что забыл купить сигареты, – сказал он. – И выйду в любом случае, даже если этого почему-нибудь со мной не отпустят. Чтобы вы не ждали понапрасну.

– Разумеется, – с достоинством ответила Роза Иоанновна и крепче сжала в руках сумку с волшебной шапочкой и зеркальцем.

Нервничала она изрядно, но старалась не подавать виду. Довольно было и того, что на честной физиономии Мити все его неординарные замыслы читались без малейшего труда. Глаза у него лихорадочно блестели, руки подрагивали, и по сторонам он озирался с такой настороженностью, словно за каждым кустом подозревал присутствие уже затаившегося там волшебного народца. Человек со стороны запросто мог бы принять его за какого-нибудь лихоимца, затеявшего злое дело.

– Не волнуйтесь так, деточка, – сказала гадалка. – Иначе с вами даже котенка не отпустят. Расслабьтесь и улыбайтесь, черт вас возьми!

Он посмотрел на нее испуганно, затем сделал несколько глубоких вздохов. Выдохнул в последний раз и криво улыбнулся.

– Ну, я пошел…

– С Богом, – пробормотала Роза Иоанновна.

Она присела на ближайшую скамейку, опустила сумку на колени, продолжая крепко сжимать ее в руках. Так… пока мальчик ходит, надо еще раз все обдумать…

Судя по внешнему виду подменыша, он принадлежал к роду гоблинов. А гоблины готовы на все ради достижения цели. Злокозненность у них в крови, и они не пощадят даже собственное дитя, если оно встанет им поперек дороги. И значит… она поступила правильно, обманув Митю. Случись появиться похитителям, мальчик из самых рыцарских побуждений сразу же сунет подменыша ей в руки. И тогда весь гнев этих маленьких злобных тварей обрушится на нее одну…

Роза Иоанновна подняла голову и внимательно осмотрела дорожки сквера, залитые призрачным светом луны. Если она успеет добежать с подменышем до оживленного проспекта, возможно, ей и удастся спастись. Городские альбы, хоть и привыкли к шуму, автомобилям и толпам людей, все же по-прежнему не любят яркого света и предпочитают в качестве мест обитания парки и самые глухие, тихие улицы. Может, они и отступят. А может, и нет.

Но все-таки надо попытаться подвести подменыша к выходу из сквера. Поближе к людям…

Поднялся ветер, и на несколько секунд луну прикрыло узкое прозрачное облако. Старуха, поежившись, вскинула глаза к небу. С западной стороны быстро приближался целый строй таких же облаков. Если Митя задержится, может стать слишком поздно.

Она посмотрела в ту сторону, откуда он должен был появиться, и вздрогнула.

Как раз в этот момент Бранников показался из-за поворота и вступил на аллею сквера. Рядом с ним, держа молодого человека за руку, шел вприпрыжку малыш в пуховике, в вязаной шапочке с помпоном.

Сердце у госпожи Востриковой подпрыгнуло, а потом провалилось в пятки.

Сама она, однако, не шелохнулась.

Согласно заранее придуманному сценарию, Митя должен был, проходя мимо, заговорить с нею первым. Изобразить, дабы подменыш ничего не заподозрил, нечаянную встречу со старой знакомой…

Неимоверным усилием воли Роза Иоанновна заставила себя отвести взгляд от зловещего малютки и уставилась на Митю. А тот, поравнявшись наконец со скамейкой, на которой она сидела, повернул голову и воскликнул:

– Марь Иванна? Здравствуйте! Что вы тут делаете? Вышли воздухом подышать?

Удивление в его голосе казалось столь ненатуральным, что Роза Иоанновна невольно поморщилась. Актер, конечно, еще тот…

– Да, деточка, – сказала она. – Воздухом дышу, – и посмотрела на «ребенка». – А вы неужто на прогулку собрались? Так поздно?

– Нет, в магазин решили заглянуть…

– Ай, и какой же чудный у вас мальчик! – сладким голосом пропела гадалка, буравя взглядом малыша. – Какой миленький и хорошенький! Вы уже ходите в школу, молодой человек?

– Ага, – буркнул тот. – Разбежался. Мне всего пять лет, бабуся!

Митя вздрогнул и выпустил его руку, а Розу Иоанновну передернуло.

В тусклом свете луны подменыш казался самым обыкновенным ребенком. Но если у старухи и оставались какие-то сомнения, сейчас они развеялись окончательно. Перед посторонними людьми маленький хамоватый гоблин даже не пытался скрывать свою истинную сущность…

– Пять? – она кое-как взяла себя в руки и изобразила недоверие. – А я-то подумала, что семь. Такое умное личико!.. Не желаешь ли конфетку, деточка?

– Давай, – коротко сказал жуткий ребенок.

Ее опять передернуло, но, не проронив ни слова, Роза Иоанновна торопливо расстегнула сумку. Этот неприятный спектакль следовало довести до конца как можно быстрее.

– Так… и где же у меня была конфетка? – забормотала она. – Тут? Или там? Ах, вот она где!

Шапочка-колокольчик лежала, разумеется, сверху, и старая гадалка вытащила ее и развернула.

– Конфетка внутрь провалилась, – сказала она. – Достань-ка сам.

Он проворно сунул руку в шапочку, выудил конфету и, сунув ее в рот вместе с оберткой, смачно зачавкал. Взгляд подменыша, как и было рассчитано, приковался к необычному головному убору, уж ему-то, вне всякого сомнения, хорошо знакомому…

Роза Иоанновна повертела шапочку в руках.

– Красивая, правда? Не хочешь ли примерить, дружочек? – с замирающим сердцем просюсюкала она. – Мне кажется, тебе пойдет!

– Давай, – снова сказал подменыш и стащил с головы свою шапку.

Старуха дрожащими руками натянула на него «колокольчик» и расправила отвороты-лепестки.

– Восхитительно! Прелестно! – воскликнула она не менее фальшиво, чем Митя Бранников, и опять полезла в сумку. – У меня и зеркальце есть. Полюбуйся на себя… только темновато здесь, пожалуй. Давай подойдем к фонарю!

Она суетливо поднялась со скамейки, чуть не уронив сумку, и протянула подменышу руку.

Но он покачал головой и отступил.

– Мне и тут все видать. Давай свое зеркало!

– Под фонарем гораздо светлее, – настойчиво сказала Роза Иоанновна. – Правда, Митя?

Бранников, не понимая, чего она добивается, пожал плечами. Но послушно подтвердил:

– Конечно, светлее, – и тоже потянулся к подменышу.

– Не хочу! – взвизгнул тот, но Роза Иоанновна уже ухватила его за руку и попыталась увлечь за собой к выходу из сквера.

Малютка взбрыкнул ногами и уперся.

– Пусти! Не пойду я к твоему фонарю, сказал же!

– Деточка, – снова засюсюкала, притормаживая, старуха, – но ведь в темноте ты ничего не увидишь!

Почему паршивец заупрямился? Неужели что-то заподозрил? – с упавшим сердцем подумала она. Сердить подменыша Розе Иоанновне совсем не хотелось. Но и многолюдный проспект стал казаться ей еще привлекательней…

– Увижу! – заверещал маленький гоблин. – Пусти меня!

– Хорошо, хорошо… не кричи ты так…

Она все еще крепко сжимала его руку, боясь, что он вырвется и вовсе сбежит. И тут…

Краем глаза Роза Иоанновна заметила вдруг какое-то движение в пустой темной аллее, всего в нескольких шагах от их троицы, и похолодела.

Возле скамьи, с которой она только что поднялась, кто-то стоял.

Кто?.. и откуда он там взялся?!

От страха она стиснула руку подменыша еще крепче и развернулась, чтобы встретить этого кого-то лицом к лицу.

А тот – невысокий, белоголовый, одетый во что-то длинное и черное – шагнул вперед.

И заговорил – с холодком в голосе:

– Ай-я-яй, мадам… как не стыдно! Сейчас же отпустите ребенка. И, будьте так любезны, объясните, что вы собирались с ним сделать?