†††

Москва. Кутузовский проспект

Зажав в зубах пакет с сэндвичами, Митяева накинула на плечи куртку, поблагодарила мать за вкусный завтрак и направилась к двери.

– Кируся, – окликнула ее Полина Сергеевна.

– Да, мам? – рука Киры застыла на дверной ручке.

– Я понимаю, что ты зла на Расмуса, но, пожалуйста, не иди с ним на конфронтацию. Только не после того, что он для меня сделал.

Полина Сергеевна говорила о лечении в Германии, которое оплатил и организовал Бирк, когда младшая дочь улетела на обучение.

– Только ради тебя.

– Ты не представляешь, как я рада, что ты снова дома, – мать еле сдерживала слезы.

Кира бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Посмотрела на окна родительской квартиры, в которой проживала после возвращения из Брюсселя, и помахала застывшей у окна матери. Села в стоявший под окном новенький черный джип «Чероки» и не без удовольствия прислушалась к звуку мотора. В салоне автомобиля пахло ее любимым цитрусовым освежителем. Удобно умостившись в водительском кресле, она проложила в навигаторе маршрут до офиса и вырулила на Кутузовский проспект.

В дороге ей вспомнился день, когда она, сдав экзамен, позвонила матери и со слезами рассказала, что тот самый испанец, предложивший ей встречаться после окончания курсов, погиб на тестовом задании. Мать дождалась, когда Кира выговорится, и сказала короткую фразу, которая заставила Киру пересмотреть детские обиды: «Возвращайся скорее домой, доченька. Здесь тебя любят и ждут». Когда Кира действительно вернулась, они с матерью проговорили всю ночь, наперебой делясь накопившимися новостями. Конечно, Кира разозлилась, когда узнала, что Бирк не согласовал с ней свое вмешательство в лечение матери, но все же была ему благодарна.

Заехав на парковку перед зданием, где располагался отдел профайлинга, Кира заметила новую разметку прибавившихся парковочных мест. На КПП охранник долго сверял фотографию на пропуске с оригиналом, потом попросил предъявить паспорт и злобно выпалил:

– Вот как, по-вашему, я должен понять, что это вы? – он развернул ее пропуск и ткнул в фотографию.

Накануне, по настоянию сестры, Кира не только коротко остриглась, но и сменила цвет волос. Раньше Кира бы буркнула что-то типа: «глаза разуй» или «займи у приятелей воображения», но после курсов, где она тесно общалась с европейскими коллегами и видела их уровень профессионализма, дала себе зарок сдерживаться и не грубить.

– Я только с самолета, завтра сфотаюсь и обновлю пропуск.

Охранник тут же смягчился:

– Успешного трудового дня, майор Митяева, – он отдал ей пропуск и проводил пристальным взглядом.

Кира вошла в отдел и от удивления застыла. Офис, ранее состоящий из четырех кабинетов, комнаты для допроса и кухни, преобразился в просторный зал, в центре которого разместились две комнаты для переговоров. По левую сторону от входа располагались кабинеты профайлеров. Владения Лимонова тоже расширили, добавив шкафы и стол для переговоров. По правую сторону за стеклянной стеной расположилась лаборатория, комната отдыха с диванами и мини-кухней, и глухая дверь с табличкой «Морг». Вдоль стены, примыкающей к лаборатории, стояли девять откатных досок, на которых были собраны улики по ученикам Химика¹. С первого взгляда было понятно, что ее коллеги проделали титаническую работу.

Через стеклянную перегородку на рабочем столе Кира увидела табличку со своим именем и вошла в кабинет. Поставила сумку на стол и огляделась. Рабочий день начался двадцать минут назад, а офис пуст. Кира решила выпить кофе и проверить служебную почту. В комнате отдыха, где стояла новенькая кофе-машина, вчера явно что-то праздновали. Майор мысленно перебрала даты рождения коллег и в недоумении пожала плечами. Может, полковника после закрытия дела Отверженного повысили в звании?

Пропищал электронный замок на входной двери. Кира выглянула в коридор и от неожиданности застыла. Ей навстречу шел улыбающийся Алан, ее бывший телохранитель. В памяти промелькнула ночь перед отъездом в Брюссель. После того, как Алан помог ей собрать вещи в квартире, где она когда-то проживала с мужем, Кира нашла бутылку текилы и засела на кухне. Утром они проснулись в одной постели.

Сначала она подумала, что Бирк снова приставил к ней охрану, но увидела прикрепленный к пиджаку бейджик «Алан Асадов. Младший следователь».

– Вот я сейчас не поняла, – сказала она насупившись.

– Что конкретно? – он прошел в ее кабинет и положил кейс на соседний стол.

Кира вошла следом и сложила руки на груди.

– Ты тут каким боком?

Алан показал на бейджик.

– Я твой напарник.

– Кто так решил?

– Бирк.

– А Лимонов в курсе?

– Конечно. Не пойму твою реакцию, ты не рада?

Кира вспомнила, как сказала Бирку, что с Аланом она чувствует себя спокойно и надежно.

– Просто не ожидала такого поворота событий.

– Доктор Бирк вызвал меня сюда на беседу и представил Лимонову. На следующий день мне предложили работу.

Кира все еще не могла в это поверить и молча смотрела на нового напарника. Оба не знали, как перейти на новый уровень служебных отношений и чувствовали из-за этого неловкость. Нужно было как-то выходить из положения, первой нашлась Митяева.

– Вы что-то праздновали?

– Девственно чистый морг. Вчера вывезли тела учеников Химика. Так что мы официально закрыли девять дел.

Алан повел ее к собранным материалам по всем жертвам. Киру особенно интересовал Маэстро, один из первых учеников Химика, который лично знал мать Бирка. Поэтому она заострила на его жертвах внимание.

В офис зашла симпатичная брюнетка лет тридцати, проигнорировала Киру и поздоровалась с Аланом.

– Не знаешь, где Вадим?

– Нет. Позвони ему на мобильный.

Пока она пыталась дозвониться до Громова, Кира шепотом спросила Алана:

– Кто это?

– Майя. В отделе ее называют Пчелка. Новая связная Бирка, – так же тихо ответил он. – В основном она работает у него в Нахабино, но бывает и здесь.

Кира плюхнулась на ближайший стул. Вскоре шок сменился злостью. Бирк взял новую связную, из чего Кира сделала вывод, что таким образом он поставил жирную точку в их отношениях. Тогда зачем он оплатил лечение ее матери?

– Не могу дозвониться до Вадима. Он обещал отвезти меня сегодня на «Сложные эфиры», я хотела взглянуть на девять ниш, – в очередной раз, прослушав стальной голос автоответчика, Майя оставила коллеге сообщение.

Кира скрылась за монитором компьютера, не желая показывать напарнику и новенькой своих эмоций. Проверив почту, она нашла кучу писем от Свиридова о новшествах в работе отдела, одно письмо касалось непосредственно ее работы, но вникнуть не успела, Алан заглянул в кабинет и сказал, что на связь вышел Лимонов. У отдела профайлинга новое дело, всем сотрудникам приказано срочно приехать на место происшествия.

†††

Медынский район Калужской области

Лимонов задумчиво крутил усы, наблюдая за слаженной работой экспертов.

– Андрон Маркович, – прервал его Свиридов, – я отправил Бирку панораму места происшествия. Он обещал позвонить вам по «скайпу», как освободится.

Полковник кивнул и, повернувшись к приближающемуся Смирнову, сказал:

– Петя, излагай. Замминистра ждет доклад.

– Жертва – женщина лет двадцати. Брюнетка. Голубые глаза. Судя по туловищу, у нее средний рост. Шея сломана. Руки отсутствуют. Тело приклеено к дереву, придется вести в таком положении в грузовой машине. Все что мы обнаружили рядом с трупом – окурок, фантик от батончика и лекарственная упаковка – принадлежали охотнику, что нашел тело. Вот только он врет.

– В смысле?

– Может, он и охотник, но навряд ли тут есть зверье. Если оставить труп в лесу хоть на пару часов, вокруг тела начинается пиршество. Набегают скопом: грызуны, хищники, насекомые, птицы, а тут ничего. Мы не нашли следов мелкого зверья. Ты видел, сколько у корней крови? Звери чувствуют запах разложения за несколько километров.

– А если он совсем недавно оставил жертву? Прямо перед приходом охотника?

– Тело в таком положении находится минимум шесть часов, возможно, даже дольше, так как в овраге ночью была минусовая температура. Я расширил периметр – тоже ничего, как аномальная зона. Кстати, здесь нет птиц.

Вспомнив, что именно так об этой местности отозвался помощник замминистра, Лимонов прислушался. Действительно, птиц не слышно.

– Нам только мистики не хватало.

– Я, конечно, не профайлер, но, думаю, Расмус тебе скажет то же самое: это сделал не ученик Химика. Это сольный проект.

– Ишь ты. Почему так решил?

– Все ученики Химика были небрежны, в их «работах» не было утонченности и терпения. Все делалось впопыхах и тяп-ляп. А этот убийца – эстет. Во всем чувствуется дотошность. Я осмотрел места примыкания тела к дереву – тончайшая работа. Он явно в этом спец. Убийца – скульптор или декоратор в киностудии. Возможно, таксидермист. Он филигранно работает как с плотью, так и с деревом.

Полковник закурил и выпустил струю дыма. Огляделся, хмыкнул и в полголоса сказал:

– Птицы не поют, зверушки не бегают. Туман, сквозь который собственных ног не видно, и ветра нет. Как же все это интересно. Ладушки-бабушки, – Лимонов затушил сапогом сигарету и пошел к ручью. – Ты продолжай осмотр, Петя. Мне нужны ответы. Где он ее убил? Здесь или принес уже в таком виде? Когда убил? Как сюда привез? Это махина весит не меньше семидесяти килограмм. И не стесняйся, бери грабли, совки, чего тебе там надо, сгребай все в мешки. В лаборатории просеют и разберутся, что в мусор, а что в улики.

Петр Алексеевич вернулся к экспертам и озвучил приказ шефа.

Лимонов пошел по камням вверх по ручью. Чем дальше он уходил от деревни, тем сильнее нарастало чувство тревоги. Полковник постоянно оглядывался и вслушивался в звенящую тишину. Ни шелеста листьев, ни журчания воды. Даже звуки собственных шагов были приглушенными, словно он ступал еле слышно. Лимонов похлопал в ладоши. Звук, будто в комнате, обитой мягкими панелями.

На обратном пути полковник позвонил Ивану и попросил послушать, не будет ли слышен его крик. Потом набрал в легкие воздух и со всей силы закричал. Прошла минута, Иван не звонил и тогда Лимонов снова набрал его номер.

– Слышал крик?

– Нет. А вы что, уже кричали?

Полковник свернул к месту происшествия и увидел всю группу.

– Звуки блокируются. Ори, не ори, тебя никто не услышит. Где Решетов?

– Вернулся к машине перекусить.

– Пораспучило живот – знать неправдою живет. Сейчас я ему устрою завтрак, ядрена мать. Ваня, не забудь запустить свою вертушку. Поснимай тут все с высоты птичьего полета.

– Квадрокоптер с камерой, – уточнил Свиридов.

– Ага, – Лимонов вышел на тропинку и набрал номер замминистра.

†††

Москва, ТТК

Из-за аварии третье транспортное кольцо стояло в обе стороны. Пробка растянулась на несколько километров. Водители нервничали, то и дело раздавались нетерпеливые гудки. Кира посмотрела в зеркало бокового вида и увидела через две машины красный седан Майи.

– Давно Майя работает на Бирка?

Алан пожал плечами и отвернулся, давая понять, что эта особа его не волнует, но Кира не сдавалась.

– Когда ты ее впервые увидел?

– Примерно месяц назад.

– Симпатичная. Кто она по профессии? Какой у нее опыт?

– Я не спрашивал. Она в основном с Громовым общается.

Кира решила позже расспросить Ивана, координатор группы наверняка знал больше, и перевела разговор на тему, в которой Алан точно осведомлен:

– Как там Нина?

– Ее уволили.

– Как уволили? – от неожиданности Кира аж подпрыгнула. – Из-за чего?

– Она что-то с Бирком не поделила. Кстати, она просила тебя ей позвонить, как вернешься.

Кира решила сначала поговорить с Бирком, а уж потом звонить подруге.

– Ты подстриглась, – подметил Алан. – Тебе идет.

Проведя ладонью по коротким волосам цвета платины, она взглянула на себя в зеркало.

– Я давно хотела сменить имидж, а тут новый жизненный рубеж.

– Где ты сейчас живешь?

– У мамы.

Алан прожег ее пытливым взглядом.

– Вы с Бирком расстались?

– В смысле? Мы не были вместе.

– Брось, Кира, я сам видел, как он тебя заводил в свою спальню. Вы целовались.

Кира не стала вдаваться в подробности и решила обобщить.

– Эту сцену Бирк разыграл специально для Кристины.

Алан скривился в ухмылке.

– А может, для тебя? Я не так хорошо его знаю, как ты, но уже успел создать о нем мнение. Бирк не из тех, кто не способен с чем-то справиться.

– Почему тебя это волнует?

– Просто для информации.

– Кстати, что было в ночь перед моим отъездом? Я ничего не помню.

– Еще бы. Столько выпить. Ты в одиночку высосала бутылку текилы.

Почувствовав себя неловко, она забарабанила ногтями по рулевому колесу.

– Помню, как плясала под песню Елки «Около тебя», сожгла семейные фотографии в ванной и порезала рубашку Романа. Потом все обрывками. Так что было? Мы что, переспали?

Он растянулся в улыбке. Кира шмякнула его по руке и выкрикнула:

– Да говори уже!

– Я пришел из магазина, а ты в зюзю, пытался тебя вразумить, но ты упиралась как овца. Пришлось два часа выслушивать про то, как тебе муж изменил. Бирк давай мне названивать. Я выслал ему твое фото и сказал, что не могу тебя в таком состоянии посадить в машину. Он приехал…

– Куда приехал? – она поперхнулась и закашлялась.