Повторяя сказанное ранее: марширующие войска не в полной мере воспользовались особенностями местности. Из-за множества поперечных водных преград (и труднопроходимых водоразделов между ними) оптимальнее было бы от Грейт Медоуз продвинуться дальше на запад, к Мононгахеле, где перегрузить всю амуницию и людей на плоты и лодки и дальше за 3-4 суток сплавиться до впадения Йохогани. Река Мононгахела судоходна от самого впадения реки Чит чуть выше названного места, практически не имела порогов на всём отрезке пути до слияния с Алегейни и, соответственно, обладала нужными преимуществами как водная транспортная артерия.

К тому же, уровень воды, из-за отсутствия вырубок лесов и промышленного воздействия, в 18 веке был куда выше. Однако британцы так и не прибегли к названной специфике ландшафта Огайо.

2.4. Передислокации французов.

В Квебеке догадывались о грядущем наступлении врага на Огайо. Помимо запасов из провизии и лодок, созданных на всём пути движения войск через Онтарио, Эри и верховья притоков Огайо, осенью 1754 года был разработан план усиления военного присутствия в долине этой реки.

В начале 1755 года в Огайо была отправлена партия из более чем 600 регулярных солдат и ополченцев под началом офицера корпуса канониров-бомбардиров Шарля-Жозе Бонена, автора известных записок за подписью «Жоликёр». 17 февраля эти силы покинули Монреаль и, двигаясь на снегоступах, а также волоча на санях припасы, начали свой знаменитый, достойный песни трек на запад. 5 марта, после 16 дней похода, ночуя в вырытых снежных ямах, обладавшие звериной выносливостью северяне Бонена достигли Фронтенака.

Здесь они перегрузились на лодки и спустя 10 дней прибыли в Ниагару, промежуточный пункт следования в Огайо, место перевалки грузов сухим путём между Онтарио и Эри возле знаменитого водопада. Здесь они оставались совсем недолго и, передыхая и набираясь сил.

Отсюда они отправились в Прескиль. В Прескиле Бонен, у которого в отряде было много больных, оставил почти 300 человек (всех небоеспособных плюс усиление для гарнизона форта), а остальных повёл в Лебёф. Миновав и этот форт, а также более южный Машо, отважный воин 8 апреля с триумфом прибыл в Дюкен, сильно увеличив количество защитников его цитадели.

В общей сложности зимний поход занял 50 суток от Монреаля. В итоге численность французских войск от Ниагары до Дюкена достигла 1082 человек морской пехоты и милиции, а также 200 индейцев-католиков из долины реки Святого Лаврентия, не считая примерно 500 местных индейцев, собравшихся летом под стенами Дюкена. В общей сложности 617 канадцев и 100 краснокожих дикарей-христиан из них составили подкрепления, сосредоточенные в фортах южнее Эри, от Прескиля до Дюкена.

Кроме того, среди прочих 20 апреля 1755 года в долину Огайо из Монреаля отправился новый командующий, капитан Даниэль-Льенар де Божё, «звезда» легендарного рейда на Гран-При в Акадии в 1747 году. Он сопровождал конвой из 13 лодок с тоннами амуниции и прибыл в Прескиль в начале июня, где получил известия от Контрекёра о том, что огромная 3-тысячная армия англичан перевалила через юго-восточные горы и на пути к Дюкену.

(Все канадские полевые командиры были капитанами. Просто один из них становился «старшим» в зависимости от назначения, подобно маршалам в праматери-Франции).

Между тем как в Дюкене готовились к отражению британской агрессии. Покуда всё новые подкрепления из Канады вливались в оборону Огайо, всё ещё не сменённый Контрекёр развил бурную деятельность.

Новости о концентрации британских войск в Уилл-Крик на сходе с гребня Аппалачей оказались получены ещё в середине мая от английского перебежчика. Вскоре прибыли соответствующие подтверждения.

Уже 18 мая Контрекёр писал Божё, более-менее точно определив численность вражеских полчищ: три тысячи человек. 8 июня подтвердились сведения о том, что армия противника уже находилась на марше (оперативно, с учётом дистанции и пересечённого характера местности). В тот же день вперёд была выслана партия из 60 индейцев и 11 кадетов Вольных рот морской пехоты для наблюдения за перемещением колонны противника.

Одновременно приказом губернатора Дюкена (узнавшего о накоплении английских сил в устье Осуиго) от 5 июня Кулон де Виллье снялся со своих позиций и отправился к Ниагаре. Его отряд насчитывал 200 канадцев и 70 дикарей: с такой подмогой гарнизон форта у подножия знаменитого водопада достиг 300 человек.

Между тем к стенам форта Дюкен начали прибывать каноэ с воинами от всех племён Дальнего Запада, от Мичигана до Луизианы и Канады: осейджи, отава, одживбе, саки, фоксы (несмотря на две войны фоксов), потаватоми, вейандоты, майами, шауни, делавары, гуроны Лоретт (крещёные), ирокезы Огайо (минго), сенеки (можно отнести к минго), ниписсинги, миссиссаги, «французские ирокезы» канавага и Двух гор. 16 июня Контрекёр встретился на переговорах с их вождями с предложением «присоединить свои томагавки в войне против английских отцов».

Эти слова не были услышаны. Сотни прибывших индейцев ничего не ответили, но и не уходили, расположившись шумным табором вокруг французского форта. Их устрашающие предводители в племенной боевой раскраске заняли выжидательную позицию.

Наконец, в Дюкен прибыл новый командующий Божё. Его сопровождал герой рейда на Мемеску, юный вождь оттава Шарль Ланглад, а также колониальный офицер Дюма.

Приезд этих троих в корне поменял ситуацию. В то время как британская армия на юго-востоке боролась с природой, форсируя один горный поток за другим и штурмуя всё новую лесистую гряду, эта троица своей деятельностью сумела переломить настроения индейских контингентов в свою пользу.

К июлю общая численность канадских отрядов в Дюкене достигла порядка 350 человек (в том числе свыше сотни регулярных солдат). Индейцев, окружавших небольшое приземистое сооружение, было почти вдвое больше.

Британцы приближались, и 8 июля армия Брэддока, срезая излучину Мононгахелы, форсировала реку всего в 20 километрах от форта. На подступах ко второму броду, её заметили разведчики Божё. То, что враг уже рядом, узнали в Дюкене в считанные часы.

Надо было действовать. Вскочив на бочку, колониальный офицер Дюма (второй или, после прибытия Божё, уже третий в иерархии командования) разразился по отношению к собравшимся вождям проникновенной речью.

Он сумел найти такие слова, надавить на такие струны, что предводители племён дрогнули и решили присоединиться. Затем последовало обращение к канадскому гарнизону. Вызвались идти почти все.

Это решило дело. Наконец мотивированная армия (108 морских пехотинца из Вольных рот, 146 канадских ополченцев и 637 союзных индейцев), 9 июля в 8:00 выступила на восток навстречу переправлявшимся у дома Фрейзера британцам. Навстречу вставало солнце…

Ещё 100 человек, уклонившиеся и больные, остались с Контрекёром в гарнизоне Дюкена, не приняв участия в битве. Они почти не услышали звуки стрельбы, разгоревшейся в глуши, в распадке за лесистыми холмами в нескольких километрах отсюда.

2.5. Мононгахела.

Примерно в 25 километрах от устья притока Йохогани, Мононгахела круто меняла направление с северо-западного на северо-восточное и затем на западное, формируя широкую дугу. Чуть ниже она сливалась с водами Алегейни, образуя Огайо.

Здесь, у истока Огайо, находилась «стрелка», на острие которой и был расположен форт Дюкен. Путь к форту пролегал через серию перемежавшихся холмами поросших лесом долин, типичный пейзаж Аллеганского плато. В 13 километрах выше по течению Мононгахелы (по прямой от устья – река изрядно петляет) в местечке, известном как «дом Фрейзера», реку шириной порядка 300 метров можно было форсировать по имевшемуся здесь броду.

Ещё 18 июня, устав от тяжелой борьбы с непроходимым Аллеганским плато, Брэддок принял решение, ставшее в итоге роковым. Он решил пойти вперёд с частью сил, чтобы атаковать Дюкен или занять позиции под фортом до подхода обоза и осадного парка.

Всего для операции выделялось, по данным самого Брэддока и некоторых других участников похода, 1200 человек регулярных войск. Эти войска состояли из авангарда подполковника Гейджа численностью 400 штыков и главных сил полковника Халкета вместе с самим Брэддоком (ещё 800 бойцов – обе гренадерские роты, 500 солдат прочих подразделений 44-го и 48-го Пеших полков, отряд моряков, артиллеристы и 18 конных рейнджеров Стюарта). Они имели запас провизии на колёсах на 35 суток и 13 из 29 орудий.

(Более поздние подсчеты предполагали, что Брэддок располагал в передовых силах несколько большими силами, а именно 86 офицерами и 1373 унтер-офицерами и рядовыми, всего 1459 военнослужащими. Это число не включало ещё нескольких десятков погонщиков лошадей и фургонов, сопровождавших армию Брэддока).

Прочие (800 человек, включая некоторые подразделения 48-го и 44-го полков (преимущественно из набранных в колониях), сводную роту Каролины, 3-ю роту Нью-Йорка (вторая входила в состав сил Брэддока) и гражданских лиц) следовали позади вместе с обозом под командованием полковника Данбара. Тем самым, армия, вышедшая из Камберленда в количество 2500 человек разных специальностей и оставившая в форте 450 человек, ослабла примерно на 200 штыков. Из них 128 бойцов Брэддок сам отослал назад, а иные потери пришлись на дезертирство и незначительный урон от стычек с французами и индейцами и утраты от несчастных случаев.

Рещающий марш на Дюкен начался. Полторы тысячи, что шли с Брэддоком впереди, растянулись на 6 километров.

8 июля они достигли первого брода через Мононгахелу, чуть пониже впадения Йохогани.

Здесь решено было разбить лагерь. Наутро Брэддок рассчитывал срезать петлю, дважды перейдя Мононгахелу – сперва у брода перед ним, потом у второго брода, возле дома Фрейзера. Данбар с обозом благополучно застрял в 20 километрах позади, у Брэддока, по его собственным словам, не было времени ждать его тыловую колонну (и сотни отборных солдат, следовавших в ней).

Ещё 8 июня оказались получены известия, что врагов в Дюкене немного, порядка 100 французов и 70 индейцев. Именно это и стало причиной последовавшего затем злополучного разделения сил.

4 июля Брэддок отправил разведчиков-минго в сопровождении уже известного нам следопыта Гиста узнать ситуацию вокруг вражеского форта. 6 июля те вернулись со «скальпом французского офицера» и подтверждением, что врагов в форте немного. 7 июля разведчики также донесли, что обнаружили броды через реку (оба упомянутых на Мононгахеле).

Это ещё раз убедило Брэддока в необходимости атаковать. Со своими войсками он был на подступах к бродам 8 июля, надеялся перейти их 9-го числа и занять позиции вокруг Дюкена 10 июля.

(Вопрос с разведчиками-минго, кстати, интересен, в плане мотивации их деятельности. Тем более что во французском лагере имелось полным-полно их сородичей-сенека, а сами британские минго с началом битвы испарились, как пар).

Выйдя к первому броду вечером 8 июля и заняв прилегающие высоты, авангард Гейджа встретил только «небольшую группу индейцев и канадцев», тут же скрывшихся при его появлении. То, что всего в одном переходе к востоку собралось до тысячи вооружённых до зубов неприятелей, никому в маленькой армии Брэддока даже не пришло в голову. Войска расположились на ночлег.

Наутро 9 июля, ещё до рассвета, «плотники» (те вирджинские ополченцы, которых Брэддок определил в соответствующие роты) начали расчистку лесных завалов и строительство дороги к броду. В 6:00 войска, построившись в одну большую колонну, перешли первый брод и через стоявшую на их пути небольшую гряду устремились ко второму.

Брэддок решил обставить своё появление эффектно. Войска шли, как на парад, под бой барабанов и вой трамбонов. Ярко-красные мундиры с белыми перевязями были хорошо различимы между стволами деревьев.

(Звуки военной музыки тонули в глуши, но оставались хорошо различимы над рекой, отражаясь от зеркала воды. Они полностью демаскировали движение).

В 11:00 войска преодолели второй брод. Форсирование реки (когда войска оставались уязвимы на открытой местности) опять произошло без единого выстрела. Враг словно бы затаился…

Далее началось втягивание походной колонны в лесную чащу. Один за другим, ряд за рядом, солдаты втягивались в колдовские дубравы, нависшие над сенью Мононгахелы.

Порядок движения войск оказался следующий. Впереди шёл авангард Гейджа, за ним, на некотором расстоянии, следовали основные силы Халкета. Обоз, артиллерия и «плотники» Синклера замыкали марш.

По флангам и впереди двигались маленькие группки солдат, образуя разведывательные партии. По ходу движения они всё сильнее сбивались к центру, однако внешнее полукольцо боевого охранения у колонны Брэддока присутствовало.

После долго марша, войска оказались изрядно измотаны. Колонна растянулась по лесу, петляя по узкой и тесной тропе между буреломами и поваленными деревьями, словно бы и не ожидая, что впереди затаился враг…

В отечественных источниках часто писали, что французы-де устроили засаду на холмах по обе стороны наезженной дороги. Однако дороги ещё не было (имелась тропа), а холмы скорее спускались уступами поперёк движения войск, параллельно сбегавшим к Мононгахеле потокам.

На деле, случившееся далее стало скорее встречным боем, с охватом и разгромом британской колонны. Французы физически не могли знать, где точно пойдут англичане (выберут ли тропу или маршрут севернее) и потому двигались на восток плотной формацией (для удобства командования ими). Заслугой Божё можно считать тот факт, что он быстро преодолел 11 километров по лесу налегке, дал сосредоточиться и отдохнуть своим силам, расположив их на склоне на сходе в глубокий распадок, на дне которого звонко шумел ручей.

2.6. Битва.

Около 14:00 конные разведчики (6 всадников) из авангарда Гейджа выявили большую массу врагов, «преимущественно индейцев», поджидавших в 180 метрах выше по склону. Их офицер (это был Божё) был одет как индеец, его войска, заметив британцев, тут же начали растекаться направо и налево для атаки, образуя полумесяц.

Гейдж тут же остановил колонну и забросил подкрепление из центра. Прибывшие две роты гренадеров и 150 прочих солдат он распределил по фронту, образовав боевой порядок (штурмовую линию). Со штыками наперевес, войска прямо через лесную чащу двинулись на приступ.

Канадцы и индейцы встретили наступающих шквальным огнём из-за деревьев, который был «очень тяжким». По воспоминаниям ветеранов, переживших бойню, враг примерно в полтора раза превосходил скромные силы Гейджа, осуществлявшие свой натиск вверх по склону.

(Впрочем, не следовало переоценивать эффективность такого огня. В лесной глуши было не развернуться, дальность выстрелов была ограничена реальной видимостью (по факту – 20-30 шагов), а скорострельность, качество и точность старых мушкетов восемнадцатого столетия оставляли желать лучшего).

Действуя слаженно, вымуштрованные англичане быстро опрокинули противника. Божё был убит, спорадический огонь из-за деревьев начал утихать, примерно 100 канадских ополченцев обратились в бегство.

Дрогнули и индейцы. Их контингенты один за другим, пятясь, начали отход, сражение уже казалось им проигранным. А сзади (примерно метрах в трёхстах) развёрнутую цепь Гейджа уже подпирали главные силы Брэддока…

В этот самый критический момент командование союзными франко-индейскими силами взял на себя Дюма (позднее также отметившийся обороной на реке Святого Лаврентия в 1760 году). Он быстро сориентировался в ситуации и отдал нужные распоряжения.

Хотя сотня дезертиров-таки покинула поле боя и добежала до самого форта, Дюма смог найти выход из ситуации. Сформировав две фланговые партии из офицера и 20 человек каждая, новый канадский командир направил их на охват крыльев цепи Гейджа. Часть войск принялась отходить, заманивая британцев в глубь леса, часть изматывала его фланги, с главными силами Дюма двинулся в обход, нацелившись на тыловые отряды противника и его обоз.

Последнее сыграло решающую роль. Схема боя резко поменялась с учётом «индейской» специфики, хотя британцы ещё не поняли этого.

Наступая в условиях ограниченной видимости (плохо видя то, что творилось далеко на флангах), солдаты Гейджа увлеклись, отчего их построение утратило должную упорядоченность. Понёсший тяжёлые потери центр далеко вырвался вперёд, крылья «провисли» сзади.

К тому же, Гейдж не имел сосредоточенных резервов прямо за фронтом, как в середине, так и по флангам. Вследствие этого его обрётшая облик стрелы линия (местами разорванная) оказалась весьма уязвима для прорывов и обходов. Брэддок же с главными силами (700 штыков) находился позади (300 метров, нужно время только на то, чтобы подтянуть войска), и быстро подойти через чащу не мог.

Между тем как в тылу допустили ещё одну ошибку.

Получив сообщение о развернувшейся схватке, Брэддок быстро направил от 400 до 500 солдат подполковника Бёртона на помощь (ещё более раздробив силы). Сам же с Халкетом и оставшимися 400 штыками остался при обозе (из которого при первых же выстрелах сбежали все вагонеры и часть «плотников»).

В итоге сложилась парадоксальная ситуация. На фронте по центру стройные шеренги гренадеров ломили вперёд, пытаясь настичь исчезавших в чащобе канадцев с индейцами (избегавших вступать в ближний бой), на флангах же у Гейджа собирались тучи. Группы Дюма, после проведённой им перегруппировки, охватывали крылья противника, отчего охотник становился жертвой, а непривычные к партизанской войне линейные части – мишенями для вражеских стрелков.