Я и подумать ни о чём не успеваю, как сверхскоростной лифт, будто желая побыстрее отделаться от неприятного вкуса, с отвращением выплёвывает меня в холл нужного этажа. Искать президентский люкс не приходится: перед одним из номеров стоят двое в чёрных похоронных костюмах. Первый – лысый и худой, чересчур резкий в движениях – буравит взглядом так, словно готов убить просто потому, что я иду по этому грёбаному коридору. Второй – жирный, как боец сумо, с короткой стрижкой ёжиком и каменной физиономией – тоже уставился не моргая. Непонятно, кого из них стоит опасаться больше.

Едва я подхожу к двери, Сумоист делает знак «стоп», а его напарник без разговоров начинает осмотр моих карманов. Я к этому уже привык – меня обыскивают десятки раз на дню; порою кажется, что никакого личного пространства у меня нет и никогда не было, таков уж фатум курьера.

Удостоверившись в моей безоружности, Лысый ударяет костяшками тонких пальцев в дверь. Её открывает ухоженная славянская красотка в маленьком, расшитом золотыми китайскими драконами красном платье, напоминающая валютную проститутку класса Premium, а то и выше. Почему-то её лицо мне знакомо: возможно, я видел её по ящику, или на одном из рекламных билбордов, или в каком-нибудь жёстком порно. Хотя все они, по сути, на одно лицо.

Бросив беглый профессиональный взгляд и удостоверившись в моей абсолютной бесперспективности для её финансового благополучия, Красотка тут же забывает о моём существовании и вальяжно отходит в сторону. Сумоист грубо заталкивает меня внутрь и вместе со столь же немногословным коллегой ведёт по заданному маршруту, настоящему Шёлковому пути в миниатюре: мимо антикварных китайских ваз, массивной мебели из дорогого красного дуба и переливающихся утренним светом хрустальных люстр… вперёд, к спинке кресла-трона, туда, где восседает перед огромным экраном, транслирующим последние бизнес-сводки, король этого процветающего квазигосударства – адресат, на поклон к которому и пришёл покорный слуга.

1.3

Мы останавливаемся в нескольких метрах перед ним, но никакой реакции не следует: адресат по-прежнему не отрывается от монитора, на котором график цен на нефть уверенно отбивает чью-то крайне нестабильную кардиограмму. Телохранители стоят столбом, и даже Лысый уменьшает резкость движений до минимума. Краем уха я слышу, как Красотка откупоривает где-то на другом конце номера бутылку шампанского, два раза с чувством процедив протяжное «Бля-а-а!» (видимо, игристое пролилось на её платье). Мне ничего не остаётся, как продолжить стоять истуканом, пялиться на очередной инфаркт мировой экономики и машинально представлять, как моя соотечественница снимает залитый шампанским наряд, обнажая в этих апартаментах своё ключевое торговое преимущество.

В это время на экране роскошного монитора разгорается нешуточная дискуссия двух гостей прямого эфира: похожая на бизнес-аналитика молодая азиатка в строгом деловом костюме спорит с похожим на бизнесмена поджарым надменным азиатом средних лет, а между ними, медитативно мотая головой то в одну сторону, то в другую, сидит старик (тоже азиат, хотя реальный он человек или искусственный интеллект, ловко мимикрирующий под Homo sapiens, как это часто бывает с современными ведущими, понять сложно). Раз в две минуты старик останавливает лысую голову-маятник, устремляет взор прямиком в сидящего по ту сторону экрана зрителя и задаёт уже порядком разошедшимся оппонентам очередной короткий вопрос. Уж не знаю, что он там говорит (функция субтитр-перевода в моей линзе активируется лишь при взаимодействии с адресатами), но этой единственной фразы хватает, чтобы на мгновение огорошить собеседников и охладить их пыл до первоначального градуса разговора, а далее всё повторяется по кругу.

– Не, ну посмотри на этих дебилов. У них же абсолютно нет памяти. За секунду забывают, как легко он манипулирует их эмоциями, заставляя наступать на одни и те же ментальные, мать их, грабли.

Поначалу померещилось, будто эта мысль прозвучала внутри моей собственной головы. Но почти сразу я осознал, что голос (чёрствый и неприятный – так мог бы говорить обычный подмосковный зэк, а не постоялец президентского люкса) принадлежал адресату. Причём говорил он на столь чистом русском, что меня словно перезагрузило – вообще-то такие хоромы в «КНР» могли позволить себе лишь китайцы.

Адресат медленно почесал макушку коротко стриженными ногтями – пальцы его были облачены в красивый серебристый smart-корпус из драгметалла, служащий не только дорогим аксессуаром, но и тактильной перчаткой для поднебесной метавселенной, – и продолжил:

– Смотри, есть такая древняя китайская притча о визире и осле. Так вот, у старика был чёрный, мать его, осёл, которого он считал ну пиздец каким умным – умнее, чем сам императорский визирь. Ну и, конечно, однажды это дошло и до визиря, и до императора. Короче, старика в итоге поймали и пинками погнали во дворец. Император долго думать не стал, позвал своих карманных опричников и устроил, что называется, допрос с пристрастием: «Ты чего, дед, совсем там ослеп, не видишь, чё творишь? Типа, считаешь моего, бля, визиря глупее твоего, бля, осла?» Однако старик тут не стушевался, глянул прямо в императорские глаза, что охренеть как отважно, и спокойно так: «Но ведь это, о Великий, чистая правда. Однажды ехал я на своём осле и повёл его через огромную такую яму. В итоге мы с ним оба упали, пиздец как больно было».

Краем глаза я увидел, как Лысый с Сумоистом практически синхронно беззвучно улыбнулись – давно заметил, что жестокие и притом не обременённые интеллектом люди любят, когда кому-то больно.

Адресат и сам хмыкнул и отхлебнул тёмной жидкости из стеклянного бокала, стоящего на столике справа от кресла. Когда он поднял этот самый бокал, я увидел, что за ним пряталась красивая электронная кредитка, а рядом из белого порошка был выложен глядевший прямо на меня игривый азиатский глаз. Эх, этому оку я бы сейчас с удовольствием подмигнул, да кто ж мне предложит…

Адресат поставил бокал на место, бережно укрыв свой третий глаз, и продолжил:

– Ну, «пиздец» он, конечно, императору не говорил, это я уж от себя добавил. Но это неважно, пали, что дальше было. Короче, старик смотрит на императора и продолжает свой, мать его, сторителлинг: «На обратном пути, о Великий, я хотел поскорее добраться до дома и решил захерачить тем же маршрутом, но ослик мой дал заднюю и нам пришлось идти в обход. А знаете почему? Да потому, что даже осёл обладает прекрасной памятью и учится на своих ошибках. А ваш визирь – дурак дураком. Все знают, что вы однажды запретили ему брать деньги из казны. Но этот мудак вас разве послушал? Так до сих пор и пиздит. Поэтому ваш визирь тупой, а память его – дырка от китайской монеты».

Адресат чуть заметно притопнул чёрной налакированной туфлей по паркету, впечатав эффектный финал притчи в моё подсознание.

– Вот так прям и сказал, ты видишь? Короче, император в ахуе. Понимает, что старику тут не место, но поделать ничего не может – как говорится, устами старого глаголет истина. В общем, императору пришлось согласиться и сделать старика своим, мать его, статским советником. А визиря того – на кол, чтобы опять не повторять одно и то же, своё драгоценное императорское время не тратить… Ну чё, увидел мораль?

Мораль я увидел и даже уловил, а вот кому из нас была посвящена сия притча – нет. Тут Лысый, не иначе как подсмотрев ход моих мыслей, больно толкнул меня в плечо.

– Да вроде да, – ответил я, стараясь говорить как можно более непринуждённо, но при этом не слишком заискивающе (они такого не любят). – Извиняюсь, но у меня ещё полно заказов.

Адресат медленно поднялся с кресла, застегнул верхнюю пуговицу красивого приталенного тёмно-серого пиджака и, не глядя на меня, прошёл мимо. На вид ему было около тридцати, и в нём определённо смешались две крови – славянская и азиатская. Имелся характерный раскосый прищур, но «нашим» он был благодаря светлым волосам, широкому картофелеобразному носу, подчёркнутым скулам и чуть опущенным, вечно недовольным уголкам тонкого рта.

Я услышал, как адресат щёлкнул замками кейса. Вскоре он вернулся, держа в руках стильный карбоновый ресивер, напоминающий дорогую авторучку, встал передо мной на расстоянии метра и впервые пристально посмотрел на меня.

– Сколько ты зарабатываешь в день, а?

– Пятнадцать криптоюаней.

Лысый и Сумоист тихо заржали, и даже прятавшаяся в другой комнате Красотка вновь прошипела своё коронное «бля-а-а…» с такой интонацией, как если бы ей было за меня бесконечно стыдно.

– Ну, бля, понятно. А я – от двухсот до пятисот тысяч. В час. – Адресат обвёл взглядом номер. – Надеюсь, заметно?

Я дежурно кивнул. Самонадеянный гад.

– Ну а живёшь-то ты где?

На этот вопрос я отвечать точно не хотел, но адресату мой ответ был и не нужен.

– А я башляю семь тысяч криптоюаней в сутки только за номер. Не говоря уже про этих. – Он небрежно кивнул в сторону телохранителей и девушки, которая уже шла с откупоренной бутылкой по направлению к бескрайнему дивану откровенно пьяной походкой. – Смотри, что получается. Можно подумать, что мы с тобой из разных миров, да? А вот и ни хуя. Мы с тобой тут коптим одну реальность. Между нами не больше метра. Но, как ты и сам мог заметить, мы ни разу не похожи друг на друга. Видишь, в чём реальная разница между мной и тобой?

– Не, не вижу.

– Не видишь. А я тебе сейчас, бля, покажу. Разница в том, что я умею глядеть в оба и следить за ситуацией, а ты нет. Я умею держать взгляд, а ты нет. Это сделало меня миллионером, ну а ты, похоже, так и сдохнешь в бедности. Но и это не главная твоя беда. Самое грустное, что ты сдохнешь в незнании.

Наглый гад!

– А что мне следует знать? – спросил я, стараясь больше не отводить глаз от неприятного лица адресата.

Он подошёл ещё ближе, помолчал, размышляя, стоит ли говорить правду, и наконец произнёс:

– Если ты владеешь чем-то действительно, мать его, ценным, самое тупое – это ценное прятать и беречь. Наша реальность та ещё падла: увидит, что тебе важно, и на раз-два отхапает это себе. Поэтому, если получил информацию, ты, это, передай её дальше. Иначе она тебя заживо сожрёт и не подавится.

Он сделал шаг вперёд, направил ресивер на моё лицо, и тот, словно лазерная указка, подсветился мягким белым светом. Я указал на свой левый глаз.

– М-да, сегодня будет весёлый денёк, но мы справимся. Ты только знаешь чё? В оба смотри.

Я было опешил от этой странной фразы, но адресат уже навёл луч ресивера аккурат на сетчатку глаза, который я тут же инстинктивно выпучил что было сил, ощутив мгновенную резкую боль.

Получил информацию – передай её дальше…