Глава 4. Назад и обратно

– Ты куда? Постой!

Николь шла следом за девочкой, которая увела ее в заросли поля кукурузы. Ей пришлось раздвигать в стороны высокие растения, чтобы пройти вперед.

Ту девочку звали Саша. Пяти лет от роду. У нее рыжие непослушные кудри и яркие веснушки. Одетая в оранжевую курточку, она затерялась в зарослях кукурузы.

– Не уходи далеко!

Николь всерьез обеспокоилась тем, что может потерять ребенка и не уследить за ним на прогулке. С другой стороны, куда она может убежать? Территория лечебницы со всех сторон ограждена забором.

И все же ей не хотелось, чтобы Саша спряталась так, что ее нигде бы никто не смог найти. Во время пересчета ребят (перед возвращением в главный корпус) обнаружат, что Саши нет. А отвечала за нее Николь.

Она будет виновата в том, что ребенок пропал.

Озадаченная этой ситуацией, Николь позвала девочку снова:

– Прошу, подожди меня! Не убегай далеко!

Николь принялась смелее расталкивать высокие стебли, прорываясь вперед.

Наконец она оказалась на пустом участке земли, где встретила Сашу, стоящую в полном одиночестве.

Увидев девочку, Николь облегченно выдохнула. Саша стояла к ней спиной. Она смотрела на что-то, что могло стоять прямо перед ней.

– Ты его видишь?

Николь посмотрела на то, что стояло перед Сашей, и ответила:

– Да, я вижу.

* * *

Дис и Атан толкали качели с детьми. Кассий и Лети плели венок для одной девочки из одуванчиков. Израиль вел милую беседу с мальчиком, наблюдающим за большими улитками в деревянной коробке. Генри и Жули держали за руку двоих ребят, которые устроили для них экскурсию по игровой площадке.

Илья заметил, как Поля испуганно наблюдала за мальчиком, который забрался на самый верх лестницы – части гимнастического сооружения.

– Ты как? – спросил он у нее.

– Волнуюсь за него, – Поля указала на мальчика, – как бы он не упал. Может, сказать, чтобы спустился?

– Я думаю, он сильный. Справится. Уверен, он делает это не первый раз.

Илья посмотрел на милого парнишку лет шести, который чувствовал себя на вершине лестницы вполне уверенно. А потом мальчик перебросил ногу на другую сторону, и Поля ахнула.

– Не бойся, – он приобнял ее, – он справится – смотри!

Мальчик перебросил вторую ногу и сел на вершину лестницы. Болтая ногами, он наблюдал за всем происходящим вокруг.

– Даже Илона Марковна не заставила его спуститься. Значит, она уверена, что с ним будет все в порядке.

Когда Илья прикоснулся к Поле, она вся сжалась. Ее щеки налились краской. В таком напряжении она продержалась ровно до того момента, когда Илья наконец отвел от нее руку в сторону.

Они взглянули на ребенка, что сидел выше всех и разглядывал мир вокруг себя. Выглядел он печальным.

– Мне грустно, Илюша, – призналась Поля, – мне… так больно за этих детей.

– Я знаю, Поля, я знаю, но ты не должны давать слабину. Мы здесь, чтобы им помочь.

Он чувствовал, что девушка может заплакать.

– Нет, Поля. Все слезы там, где нас никто не увидит. Не здесь. Прошу.

Она смело кивнула и встряхнулась.

– Ты прав. Нужно действовать профессионально.

Мальчику наскучило сидеть, и он принялся спускаться вниз.

– Ты как? – Поля собралась с силами и обратилась с этим вопросом к Илье.

– Наверное, так же, как и ты. Пока держусь. Генри и Жули устроили очень милое представление.

– Да-да! Это было прекрасно! Они такие молодцы!

Парнишка, оказавшись прямо перед ними, смотрел то на Полю, то на Илью.

– Здравствуйте, – поздоровался он с Ильей.

– Привет, – легко ответил Илья.

– Куда теперь пойдем? – поинтересовалась у него Поля.

Парнишка взял ее за руку и заявил:

– Я хочу еще залезть на «гусеницу». Идем!

И мальчуган потащил Полю прочь от Ильи.

– Мне пора, – смеясь, попрощалась она, – позже договорим!

– Да, конечно! – посмеялся Илья в ответ.

И вот рядом с Ильей возникла Лиса. Он даже не заметил ее приближения, а потому перепугался и вздрогнул, когда она заговорила с ним:

– Как она? Ты чего пугаешься?!

Илья выдохнул, схватившись за грудь, развернулся к Лисе и ответил:

– Прости. А ты не пугай так!

– Я просто подошла, – Лиса звонко засмеялась, – ну ты даешь! Так как там Поля?

– Держится. Ей непросто общаться с ними, зная какая судьба их может ждать.

– Я весь день старалась не думать об этом, если честно. Но не получается. Мы делаем хорошее дело. Это важно.

– Да, ты права.

Они сами не заметили, как к ним подобралась светленькая девочка лет пяти. Она держала в руках куклу, которая заводилась с ключа в спине. Большие голубые глаза и пухлые губки. Она не сводила с обоих своего серьезного, слишком взрослого взгляда.

– Привет, – Лиса ей нежно улыбнулась, – как тебя зовут?

Вместо ответа на заданный вопрос, девочка сказала им почти шепотом:

– Что бы ни случилось, не возвращайтесь сюда.

А потом она развернулась и вприпрыжку, играя со своей куклой, убежала к полю кукурузы.

* * *

После прогулки на свежем воздухе дети вернулись в свои палаты, чтобы отдохнуть и поспать. Все ребята устали и нуждались в дневном сне. Уложив детей спать, всю команду волонтеров пригласили в столовую, чтобы накормить.

Малюс не стал отказываться от вежливого предложения Илоны Марковны, а потому всех призвал отобедать и подкрепиться перед обратной дорогой.

Их угостили борщом, легкими овощными салатами, картошкой-пюре с тефтелями и яблочным компотом. За столом они обсудили все те истории, которые произошли с ними на улице во время прогулки с детьми.

Ближе к шести часам дети проснулись, и наступило время прощаться. Команда студентов-медиков уже сняла свои халаты, собрала все вещи и готовилась сесть в автобус. Дети вышли на улицу, чтобы обнять своих новых знакомых.

На этот раз Поля не сдержала слез. Весь этот день ей дался непросто. Маленькие пациенты психиатрической клиники сильно ее тронули.

– Мы будем скучать, – говорили дети.

– Приезжайте к нам еще!

– Мы будем вас ждать!

– Спасибо вам большое!

– Это было так волшебно!

Обняв очередного ребенка, Илья взглянул в сторону. Там, в стороне от всех, стояла та самая светленькая девочка, которая сказала им с Лисой те роковые жуткие слова.

Она прижимала к себе свою куколку в красном платье и не сводила с него взгляда. А потом… она прижала указательный палец к губам.

Все оставшееся время Илья не мог избавиться от мыслей о той девочки.

– Спасибо, что приехали к нам, мы вам благодарны, дети остались очень довольны, – обратилась Илона Марковна к Малюсу.

– Вам спасибо, что так тепло приняли нас.

– Что вы! Вы же волонтеры. И вы все – будущие врачи. Это самая благородная профессия. Мы все желаем вам удачи. Станьте настоящими профессионалами своего дела. То, что вы делаете, прекрасно и очень важно. Спасибо еще раз. Приезжайте снова. Будем ждать. Удачной вам дороги назад.

– И вам всего доброго! До свидания!

А затем Малюс обратился к остальным:

– Все по местам! Марш в автобус!

Дети не хотели отпускать своих новых друзей, которые приехали к ним в гости. У них вообще нечасто бывают гости, а потому этот день был особенно значимым для них.

Многие просили о том, чтобы волонтеры не уезжали. Но им пришлось уехать.

Ада лишь могла утешить одним:

– Мы обязательно к вам еще приедем. Обещаю.

И только эти слова хоть на каплю могли удовлетворить детей.

Команда волонтеров вернулась в автобус, где их ждал Гарик, и все заняли свои места.

Марк, Малюс и Ада еще о чем-то поговорили с Илоной Марковной, а потом тоже вернулись в микроавтобус. Марк закрыл дверь, и голоса детей на улице затихли.

– Все на месте? – спросил Малюс.

– Да, я пересчитала, – ответила Ада.

– Отлично. Трогай, Гарик.

Водитель завел мотор, и автобус отправился в путь. Когда транспорт разворачивался у Ильи и Лисы появился шанс помахать детям на прощание. Дети так и стояли у порога главного корпуса и махали автобусу руками.

Развернувшись, микроавтобус направился к главным воротам больницы.

– Подводя итоги сегодняшнего дня, я хочу сказать, что он удался, – заявил Малюс, – вы справились со всеми поставленными перед вами задачами, чему я очень рад, признаюсь. Очень хорошо, что все прошло без происшествий. Отныне у вас появился опыт общения и взаимодействия с детьми, страдающими различными расстройствами психики. Надеюсь, этот опыт для вас всех очень полезен. Завтра подойдете ко мне со своими волонтерскими книжками. А сейчас вы можете устроиться поудобнее и отоспаться. Ехать нам, как вы знаете, три часа. Отдыхайте. Вы это заслужили.

Начало темнеть.

Микроавтобус ехал в темном лесу по ухабистой дороге. Тряска не давала никому возможности расслабиться и уснуть.

– О чем ты думаешь? – спросила Лиса у Ильи.

Он взглянул на нее и честно ответил:

– О том, что нам сказала та девочка на детской площадке.

– На самом деле мысли о ней и мне не дают покоя. Илюш, ты же понимаешь, что эти дети…

– Знаю-знаю… Но тебе не показалось будто она знала, о чем говорит? Ее поведение. Ее слова. Это не было похоже на… на бред!

– Да, я понимаю. Все выглядело вполне убедительно…

– И сейчас перед самым отъездом, когда все прощались…

– Что случилось?

– Она так странно посмотрела на меня, будто напомнила мне о своих словах.

Послышался легкий «чпок». Это Лети надломила плитку молочного шоколада и поделилась одним кусочком с Кассием.

– Благодарю, моя конфетка! – он поцеловал свою девушку в щеку.

Лиса озадаченно посмотрела в окно. Она поймала себя на мысли, что в ночи этот лес выглядел еще более зловещим, чем при свете дня.

– Забудь, – потревожил тишину Илья, понимая, что Лиса думает о той девочке и о ее послании, – это уже не важно, Лиса. Мы едем домой, верно?

– Да, наверное…

Лиса устала.

Илья призвал опустить ее свою голову ему на плечо. Заметив это, Поля вся сжалась и уставилась в окно с печальным взглядом. Израиль почти уснул. Дис и Атан что-то смотрели в телефонах. Ришта и Янсен, видно, успели поссориться из-за чего-то, а потому молча сидели и даже не смотрели друг на друга. Николь не спала, а следила за мрачным лесом за окном. Кассий и Лети лакомились плиткой шоколада и жевали жвачки с вишневым вкусом. Марк уснул. Ада опустила голову на плечо Малюсу и пыталась заснуть. В салоне стало темно. Мерцал лишь желтый свет фар.

Ориентируясь по времени, Илья понял, что совсем скоро они покинут этот лес и распрощаются ухабистой дорогой. Они уже подъезжают к трассе.

Все бы то ничего, если бы не…

– Надеюсь, ты не забыл гитару, – Жули обратилась к брату, подняв их «болезненную» тему.

Услышав ее слова, Генри замер. Он перестал моргать. Его взгляд уставился в одну точку.

– Генри! – вопль Жули разнесся по всему салону и потревожил спокойствие всех присутствующих.

Генри весь сжался и скукожился.

– Прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости…

– Тебе ничего нельзя доверить! Ты – маленький ребенок! Глупый братец! О, боже, за что мне такое наказание?! Генри, я тебе доверила всего одну вещь! Неужели, это было так сложно? О, срань Господня!

– Жули, миленькая…

– Что «Жули»? Что? Жули то, Жули это! Я все делаю, Генри! Я за все отвечаю! Всего один раз я попросила тебя! Один раз! Ты не справился с элементарной задачей!

И вдруг у Малюса зазвонил телефон.

– Кто это? – Ада проснулась.

– Илона Марковна…

В салоне стало тихо. Малюс взял трубку и приложил к уху.

– Да, Илона Марковна? Здравствуйте еще раз.

А потом… взгляд Малюса упал на Жули и Генри.

– Да, мы это только что выяснили. Да, да… спасибо большое, что сообщили. Сейчас вернемся. Простите за неудобство. Да, да… сейчас будем.

И разговор закончился.

– Гарик, – Малюс обратился к водителю, – не мог бы ты развернутся. Ребята забыли гитару.

И вот, когда впереди наконец показалась ровная асфальтированная дорога, Гарику пришлось остановиться и развернуть микроавтобус, чтобы опять заехать в темный лес.

– Что происходит? – встревожилась Поля.

– Жули и Генри оставили в больнице свою гитару, – ответил Израиль.

– Генри оставил! – рявкнула Жули. – Он нес за нее ответственность! Не я ее забыла! Прошу на меня бочку не катить!

Микроавтобус вернулся на жуткую ухабистую дорогу. И снова салон начало сотрясать.

– Надеюсь, у тебя от этой тряски все же появятся камни в почках! – бросила последнюю угрозу Жули в адрес брата.

К порицанию несчастного Генри присоединился Кассий:

– Как вы могли забыть свою гитару, Генри? Это же уму не постижимо! Такая оплошность! Ох, какая оплошность! И теперь из-за вас всем нам придется страдать от этой жуткой тряски снова!

Генри весь сжался. Ему было невыносимо от того, что на него все набросились, как стая голодных волков. Он не мог никому посмотреть в глаза.

К общему обвинению Генри во всех смертных грехах присоединилась и Ришта, сорвав свой тонкий писклявый голос-шепоток:

– Идиотина! Из-за тебя мне опять трястись в этом сраном автобусе! Как можно быть такими дебилом и забыть свою гитару?!

Ришта хотела продолжить изливать свой поток гнева и оскорблений на Генри, но ее вовремя прервала Жули:

– Эй, я прошу тебя извиниться перед моим братом! Оскорблять и унижать его могу только я! И что такого, что он забыл гитару? Никто от этого не застрахован! Ты вот тоже свой голос где-то потеряла на дороге, я же тебя не оскорбляю!

От таких слов в горле Ришты все пересохло. Она тяжело задышала, собираясь с силами.

– Ах, ты… да как ты… сучка! Янсен, чего молчишь, паразит?! Твою девушку тут между прочем унижают!

– Заткнись все ради бога! – подал громкий грозный голос Марк.

И в салоне мгновенно воцарилась гробовая тишина.

– Спасибо, Марк, – отблагодарил его Малюс.

– Ничего катастрофического не случилось, – объяснила Ада, – это обычная ситуация. Такое бывает. Кто-то что-то всегда забудет во время выезда. Давайте проявим уважение друг к другу. Мы не из ПТУ с вами, а из Медицинской Академии. Не ругайтесь, а позаботьтесь о своем здравомыслии.

Ее слова подействовали на всех обидчиков Генри. Больше никто не думал его оскорбить на почве его забывчивости и беззаботности. Даже Жули смирилась с возникнувшей ситуации и прижала брата к себе, словно маленького ребенка.

Но Илья и Лиса… эти двое совершенно не обратили внимание на ругань в автобусе. Их беспокоил сам факт, что они… возвращаются назад, о чем их строго предупредили.

«Что бы ни случилось, не возвращайтесь сюда» – аукалось в голове у Ильи.

Ему стало не по себе.

Какая-то здравая часть его сознания говорила о том, что ничего плохого не случится. Они приедут. Илона Марковна передаст Малюсу гитару. Затем Гарик забросит гитару в багажник. Водитель и Малюс вернутся в салон. Автобус снова тронется в путь. Да, им придется в третий раз пережить жуткую тряску. Но и она закончится через тридцать минут. Затем они выедут на трассу и отправятся домой. Все уснут и забудут об этой ситуации.

В самом деле – с кем ни бывает!

Но другая часть Ильи отчаянно кричала: «Не делайте этого! Не возвращайтесь! Не надо! Если вы вернетесь, то…»

И он не знал, что будет.

Его предупредили, что не стоит этого делать.

Было предельно ясно, что их возвращение в детскую психиатрическую клинику ничем хорошим не обернется.

Эти дети что-то знали.

Это место обладало той таинственной и пугающей мистической энергией, которую Илья чувствовал каждой клеточкой своего тела.

Все в нем протестовало против возвращения в то место.

Но самое страшное другое: он не может изменить то, что происходит уже сейчас. Автобус уже развернулся. Илона Марковна сама позвонила и сообщила о забытой гитаре (в тот самый миг, когда сами Жули и Генри вспомнили об этом).

Слишком много совпадений.

Илья начал сомневаться, что все происходящее с ними – череда случайностей.

Это чей-то план.

Коварный замысел.

Судьба.

Судьба, от которой ему не спрятаться и не убежать. Это нечто неотвратимое и неизбежное.

То, что его ждет в будущем, что готовит для него жизнь, скоро случится.

Илья ехал со страшным чувством внутри.

Он будто готовился… к смерти.

* * *

– Мы вернулись, – объявил Гарик.

Желтый свет фар осветил металлический забор, ограждающий территорию детской психиатрической клиники. Вдали уже виднелись очертания кирпичного красного здания – главного корпуса.

Все выглянули в окно.

Страх поселился внутри каждого из них.

И Илья понял, что скоро для них всех наступит конец, когда микроавтобус переехал через железные ворота, лежащие на сырой земле.