Земляника

 
Я цепи и оковы разорву.
Жизнь – это лес, в котором ты гуляешь.
И раздвигая пальцами траву,
Грибочки и коренья собираешь.
 
 
Найдя грибочек, прежде чем сорвать,
Ты убедись, что он годится в пищу.
Ты вряд ли сможешь сам себе солгать.
Умеет находить лишь тот, кто ищет.
 
 
Ты лег в траву, бродить, уж нету сил,
И в ароматах леса ищешь силу.
Цветок понюхать, если ты решил,
То убедись, что шмель его покинул.
 
 
А встретив землянику на пути,
Царь – ягоду ты можешь не бояться.
Сумеешь, если повезёт найти,
И запахом и вкусом наслаждаться.
 
 
Забудь про яд, забудь про грусть и ложь.
Когда срываешь ягоду – принцессу,
Ты лучше земляники не найдёшь,
И можешь завершать свой путь по лесу.
 

Чёрный и белый

 
Чёрная ночь опускалась на плечи,
Звёзды вокруг танцевали фокстрот.
Сладко – медовые, нежные речи,
Белая простынь – ковёр-самолет
 
 
Нас поднимал и кружил над землёю.
Мы далеко уносились в мечтах.
Чёрную книжку писали с тобою,
На белоснежных любимых листках.
 
 
Новое – словно итог от слияний.
Чёрное с белым  сплетались в венок.
Серый рождался от этих сияний,
И расстилался у ласковых ног.
 
 
Белое в сером течёт океаном,
Чёрное в сером как капля чернил.
Серый закатным ложился туманом,
А на рассвете он дымкой светил.
 
 
Капля испуга присутствует в смелом.
Что-то пятнает доблесть и честь.
В сером есть больше жизни, чем в белом.
Белое вряд ли где ни будь есть.
 
 
Пусть будет меньше чёрного цвета,
Белого больше станет у нас.
Серое небо прошедшего лета,
Радует сердце и радует глаз.
 

Любовь цыганки

 
Манила я  и мне казалось мало,
Что ты испил любовный приворот.
А я в тот миг не знала, не гадала,
Куда меня дорога приведёт.
 
 
Ты осторожно обнимал за плечи.
Пьянила нас ночная тишина.
В ушах журчали сладостные речи,
Но я была как льдинка холодна.
 
 
Любовь и воля – выбор для цыганки
Непрост. Как для любого из Ромал.
Дворцу с широкой  мягкой оттоманкой
Предпочитаю степь и сеновал.
 
 
Ты грудь сжимал ладонью вожделенно.
Мне не хотелось молвить: – уходи.
Я стала согреваться постепенно,
И начал таять лёд в моей груди.
 
 
Ты целовал мне руки и колени.
Сопротивляться не хватало сил.
Ты тело, разомлевшее на сене,
Как скатерть самобранку расстелил.
 
 
В траву летели пёстрые одёжки.
Дурманил нос душистый суходол.
И путаясь в завязках и застёжках,
Ты тело мне усами исколол.
 
 
Движениям твоим невольно вторя,
Я таяла как льдинка на песке.
В меня ты погружался, словно в море,
И я в тебе тонула как в реке.
 
 
Нас что-то поднимало в поднебесье,
И слышалась среди цветов и трав —
Мелодия какой-то дивной песни,
Диапазоном в тысячу октав.
 
 
Сгорала от любви как от пожара.
Пропала воля, честь и жизнь моя.
В твоих руках как звонкая гитара
Романс любви горячей пела я.
 

Ожидание?

 
Меню, салфетка, звон бокалов,
Кольцо, признанье в первый раз.
Волнуясь, побледнела калла.
Что ждёт – улыбка, иль отказ?
 
 
Грудь разрывает от волненья.
В глазах тоска, а в горле ком.
Я весь во власти наважденья.
Ты горизонт, мираж, фантом.
 
 
Сгорая сердцем, вожделенно
Стою перед тобой во фронт.
И опускаюсь на колено,
Что бы приблизить горизонт.
 
 
Дано ли шаткою судьбою
Согреть тебя во цвете лет?
Иль рок мой быстро стать золою?
Верёвка, мыло, табурет.
 
 
Ты улыбнулась, взгляд особый.
Сердца забились в унисон.
Я жив, мой час ещё не пробил.
Неси шампанское, гарсон.
 

Последняя дорожка

 
Кукушка заливалась на току.
Мне скорую последнюю дорожку,
Своим коротким жалобным ку-ку,
Накуковала глупая  ворожка.
 
 
Но мне слова вещуньи не указ.
Не верю в  предсказанье глупой птицы.
Нелепы заговоры, порча, сглаз.
Я жив – пока любовь во мне теплится.
 
 
Я больше верю трелям соловья
И аисту, парящему над нами.
Ликую – лебединая семья
Сплелась любовно белыми крылами.
 
 
Пусть  чайки провожают корабли,
А ласточки, галдя, стремятся к свету.
Я счастлив, что курлычут журавли,
И песня лебединая не спета.
 
 
Пока не пробил мой последний час,
Я должен бороздить поля и веси.
И я живу, пока парит Пегас,
Расправив гордо крылья в поднебесье.
 

Страница в книге жизни

 
Страница в книге жизни – человек.
Тонка она, как розы лепесточки.
А мы с тобою связаны навек,
Мы две страницы одного листочка.
 
 
Одна страница – муза для другой
И ярких красок вечное сиянье.
Как звонкий стих весеннею порой,
Ложится на листок любви дыханье.
 
 
Его не трудно изорвать в клочки.
Огонь свечи сожжёт неосторожно.
Намочат воды быстрые реки,
Но разделить страницы невозможно.
 
 
Как невозможно небо разорвать
И отделить добро от Херувима.
Как полюса магнита не разнять,
Они слились навеки воедино.
 
 
Сияет стих как яркая звезда,
Собою, заполняя весь листочек.
Чтоб он не завершился никогда,
В конце хочу поставить трио точек.
 

Перо жар-птицы

 
Я хотел бы, чтоб жар-птица
Мне перо дала и чтоб,
Помогла  мне обратиться
В твой девичий гардероб.
 
 
Я бы девочку родную
Одевал и раздевал.
Я бы шейку дорогую
Чернобуркой обвивал.
 
 
Я бы ласковым воланом,
По ручонкам семенил.
Я бы искренним регланом
По плечам твоим скользил.
 
 
И тогда бы нас подняла
Птица-жар под облака.
И тебя бы заласкала
Моя нежная рука.
 
 
Верю я, что день настанет,
Былью станет этот сон.
Растоплю тебя устами
Под хмельной счастливый стон.
 

Первый бал

 
Первый бал, светлый зал,
Первый мой карнавал.
Я стою в уголочке понуро.
Словно девушка чист,
Ждёт избранника лист,
В первой книжке с названьями туров.
 
 
Звуки вальса слышны,
И восторга полны,
Мои ясные девичьи очи.
И дрожанием рук,
Этот сказочный звук
Мне блаженство и счастье пророчит.
 
 
Вдруг раскат громовой
Прозвучал надо мной.
Вся душа распахнулась как штора.
Мне в глаза заглянул
Молодой есаул,
И приветливо звякнули шпоры.
 
 
Скован страхом язык,
Сердце стало на миг.
Стало тесным в груди моё платье.
Реверанс юных ног,
Осторожный кивок.
Миг, и я попадаю в объятья.
 
 
Обхватив гибкий стан,
Налетел ураган.
Я упала на сильные руки.
Вылетая из струн,
Музыкальный тайфун,
Закружил под волшебные звуки.
 
 
Руки, в пропасть, маня,
Обнимали меня.
Я смотрела в глаза без укора.
Вот закончился круг,
Он откланялся вдруг.
Всё что сладко – кончается скоро.
 
 
Он исчез, как фантом,
Много было потом,
И балов, и объятий, и страсти.
Проносились года,
Но нигде никогда,
Не забыла я первое счастье.
 

Прекраснейшая роза

 
Я засыпал в землю семена.
Согревал, берёг их от мороза.
А когда ко мне пришла весна,
Выросла прекраснейшая роза.
 
 
Я её лелеял и растил.
Каждым лепесточком восхищался.
Всей душой душистую любил,
И щекой к колючкам прижимался.
 
 
Жадно аромат её вдыхал.
Бархатистый стебелёчек гладил.
Но однажды мимо шел нахал,
И сорвал её от скуки ради.
 
 
Пару раз понюхал невзначай,
И швырну её на кучу грязи.
Поступил как подлый негодяй,
А не просто с травкой напроказил.
 
 
Для меня был нежный аромат —
Для него шипами обернулся.
Вдруг передо мной растаял мрак.
Появился свет и я проснулся.
 
 
Как я рад, что это был лишь сон.
Мой цветок ко мне листочки тянет.
Пусть всегда на клумбе будет он.
Будет, и вовеки не завянет.
 

Я жду тебя

 
Я жду тебя, я весь приник к рулю.
Скучая, по кабине распластался.
Жду женщину, которую люблю.
С которой пять минут тому расстался.
 
 
За эти пять минуток с небольшим,
Что я сижу один, без женской ласки,
Растают грозы, растворится дым,
И ты преобразишься, словно в сказке.
 
 
Была в халате, нежно голубом,
Домашней самой и любимой самой.
Как гордая лебёдка над прудом,
Предстанешь предо мной прекрасной дамой.
 
 
В чём выйдешь ты, сейчас мне невдомёк.
А мне всегда чего-то было мало.
Готов пройти я тысячу дорог,
И, чтоб на каждой ты меня встречала.
 

Два голубя

 
Два голубя воркуют в небесах,
Они забыли обо всем на свете.
И мир для них в сиреневых мечтах.
Лучист, отраден, радостен и светел.
 
 
Они парят бесшумно, чуть дыша,
А на земле лишь тень их пробегает.
Вот взмах и снова, крыльями шурша,
В который раз друг к другу подлетают.
 
 
Взглянут в глаза и снова далеко.
Взмахнут легко крылом и снова рядом.
Беззвучно, нежно, пламенно, легко,
Пьянящим друг на друга смотрят взглядом.
 
 
Где сможете спокойно ворковать?
О мире думать, о любви о мае.
Кто сможет вам голубкам пожелать,
Чтоб никогда вы осени не знали?
 
 
Пусть вечно светит Солнце в синеве,
И нежными лучами всё ласкает.
Вы с радостью своей наедине.
И пусть Светило счастья пожелает.
 

В океане зла

 
Добро как остров в океане зла.
Его мы постоянно открываем,
Найдя его на кончике пера.
Он очень мал, почти необитаем.
 
 
Он сказочен, на нем цветут сады,
А в них плоды, желанием налиты.
И чистые, прозрачные пруды,
Там Солнце круглый год стоит в зените.
 
 
Ему не страшен приворот и сглаз,
Ведь жители его невзгод не знают.
На нем не ищут золото и газ,
И сапоги злодея не ступали.
 
 
О нем не знает плут, или гордец.
Его не видно, но он есть на свете.
Он состоит из тысячи сердец,
Которые любовью, счастьем светят.
 
 
Не встретишь там измены на пути.
В добро всегда открыта людям дверца.
Коль хочешь это островок найти,
Открой его в своем горячем сердце.
 

Молоденькая тучка

 
Плыла по небу, не спеша,
Молоденькая тучка.
И Солнце, пламенем дыша,
Взяло её под ручку.
 
 
И, крепко тучку полюбив,
По небу покатилось.
Она же, Солнышко, закрыв,
В лучах его светилась.
 
 
И нежно тучку подтопил,
Шар огненный как грёзы.
На землю вешнюю пролил,
Как  дождь девичьи слёзы.