3

Когда Сияна дочитывала последние стихи той книги, которую вручил ей недавний продавец, то строфы стали плыть медленно и с нервной неспешностью вливались в сознание девушки. И когда последние капли вытекли из завершающей страницы, Сияна, уставившись в пол с депрессивным волнением, попыталась выяснить все-таки сама у себя, пойдет ли она или не пойдет в этот магазин. Однако ж не смогла ничего решить и пошла спать, подумав, что разберется с этим после.

На следующий день в предсумеречной суете раннего осеннего вечера, когда солнечный свет уже валился с ног, но еще ковылял, ожидая смены, Сияна свернула в знакомый дворик. Она уже глядела на вывеску, к которой направлялась, но до сих пор сомнения одолевали ее. Когда подошла к двери, остановилась. «А может, пойти обратно?» – загудела мысль в ее голове.

Сияна и ее муж Фебин состояли в браке совсем недолго и детьми пока не обзавелись, но девушка ценила семью вообще и мужа в частности и сейчас, конечно, тревожилась. Она уверяла себя, что направлялась к этому, скажем, пункту, потому что не прийти было бы нечестно, но на самом-то деле внутри этой порядочности скрывался обман. Сияна чувствовала, что ее как будто ветром сдувало к этому незнакомцу, но не хотела признавать, что это так.

Итак, девушка толкнула дверь. Знакомый воздух, в котором был растворен запах бумаги и печатной краски, нахлынул на нее, и она сразу увидела того, кого и хотела давно увидеть; легкий румянец выступил на ее лице.

Продавец лежал на своем кресле и несколько секунд смотрел на пришедшую окаменевшим лицом, не двигаясь и не моргая, как будто время для него остановилось.

– Здравствуйте, – тихо произнесла Сияна, и она почувствовала, что какой-то зловещий холодок пробежался по ее телу.

– Здравствуйте, а я о вас думал сейчас, и надо же, вы пришли, – весело сообщил человек, как-то резко пришедший в себя.

– Неужели вам не дает покоя то, что я не расплатилась? – с доброй улыбкой полюбопытствовала девушка, и потаенный страх ее быстро рассеялся.

– Да? Я произвожу такое впечатление? – засмеялся книжник. – Нет, я тут написал несколько строф, а вдохновили меня на это вы. Взглянуть не хотите?

Сияна протянула деньги, взяла сдачу и подошла к монитору, став читать:

Так иногда происходит,
Это природный закон.
Время пути переводит
На незнакомый перрон.
Ты оказалась случайно,
На перекрестке миров.
Взгляд твой был – светло-печальный,
Улыбка – из двух лепестков.
Возникла и ласковым светом
Спалила, не зная того,
Края моих чувств разновесных,
И пепел летел синевой.

– Мне понравилось, – произнесла девушка, засмущавшись немного, но вся расцвела, хотя когда читала, усмехнулась немного про себя, почувствовав излишнюю легкость.

– Я рад, что вам понравилось. Кстати – Денисов, так меня обычно все зовут.

– Хорошо, Денисов, будем знакомы, если вы не забыли, я Сияна, так меня обычно зовут.

– Тогда я предлагаю отметить наше знакомство. Мне, кстати, недавно подарили хорошее вино, я уж и забыл про него…

– Ой, нет, давайте все-таки в другой раз, – отказалась Сияна, правда не очень уверенно.

– По одному бокалу, больше не предлагаю, – Денисов расплылся в улыбке, которая вещала: «Нельзя же всего бояться, ты же не ребенок».

– Ну… хорошо.

Денисов ушел в подсобное помещение и через пару минут возвратился, держа в руках бутылку вина и небольшой поднос, на котором лежали конфеты и фрукты.

Звон бокалов пронзил почему-то Сияну насквозь, ну по крайней мере в это мгновение ей так показалось.

– Ну, за знакомство! – провозгласил радостно Денисов, загадочно рассматривая гостью.

– Да, за знакомство.

– Или все-таки допьем вино, хорошее, чего его хранить?

– Нет, спасибо, мне уже и некогда, нужно идти, – засобиралась Сияна, взглянув на часы.

– Жаль. Ну, до свидания, – сказал продавец, слегка подчеркнув слово «свидания».

– До свидания, – тихо и спешно пролепетала девушка.

Одна смелая и безрассудная часть Сияны очень хотела остаться и искала какой-нибудь нелегкомысленный повод задержаться, но другая часть – домашняя и опасливая, которая всегда пользовалась приоритетом, – хотела быстрее уйти. Так как первая часть не представила серьезные доказательства в свою защиту, то вторая легко одержала победу, после чего Сияна развернулась и пошла к выходу.

– Подождите, – окликнул Денисов уходящую и из ящика стола вынул книгу. – Вот, это подарок. Приходите к нам еще.

– Да, спасибо, – растерянно ответила девушка.

4

Когда Сияна пришла домой, весь раствор чувств внутри нее клокотал и преображал сам себя, и разброс ощущений падал от воздушной нежности до неподъемной подавленности.

Она не умела хорошо скрывать своих чувств, и Фебин давно уже увидел, что в жене что-то изменилось, и не в лучшую сторону для него.

Но Фебин не спешил объясняться с женой. Он, конечно, испытывал большой дискомфорт и сильное любопытство, но назло хотел выждать, чтобы ситуация усугубилась еще более. Вообще он не раз специально бездействовал тогда, когда остальные бы пытались выгадать себе что-то, и поэтому Фебина часто не понимали. А он чувствовал какой-то шик от этого просаживания шансов, которые ему давала жизнь, иногда с довольной усмешкой, иногда с презрительным раздражением. То ли это была странная форма гордости, то ли чувство бессмысленности жизни, то ли все это вместе, а может, что-то совсем иное, но это было характерной чертой Фебина.

Это был врожденный элемент его психики, и он не перенимал эту деталь ни из жизни, ни из книг. Он не возводил это качество сознания в какой-нибудь принцип или идею, просто черта эта была присуща ему и больше ничего.

Фебин был любознательным, правда любознательность эта периодически иссякала, а потом вдруг опять восстанавливалась в прежнем объеме. Да, со своей судьбой он часто экспериментировал, и бывало, негативный опыт он ценил больше, чем свое благополучие.

Собственно, и в этот раз получилось нечто похожее. Конечно, он был еще молод, чтобы сильно дорожить чем-то, но дело было не только в этом. Фебин был человек ищущий, и он искал, конечно, не только опыт сам по себе, но и абсолютную красоту, не только в себе, но и в мире вообще.

Нельзя сказать, что он в это верил, и даже не очень-то понимал, что это вообще, но к этому он стремился… Иногда, впрочем, путь не менее важен, чем сама цель, да и чтобы найти, нужно идти…

Но особенно Фебин искал красоту в искусстве. Конкретнее – в стихах и музыке. И в свободное время рождались новые рифмы, которые ложились на аккорды электрогитары.

Фебин был гитаристом в малоизвестной рок-группе. Он с утра до вечера извлекал бы нужные колебания звуковых волн, перебирая струны, и складывал бы строфы из подходящих слов, но так как прожить на это творчество было невозможно, поэтому он работал кровельщиком.

5

Спустя неделю или около того, после того как Сияна второй раз посетила книжный магазин, тот день – начался. Она встала с чувством небольшого праздника, ничем не обусловленного, и нервного волнения, граничащего с раздражением.

Сияна тоже была натура творческая, и она не только интересовалась поэзией других авторов, но иногда писала и сама, правда пока писала в стол. Она, конечно, хотела дописать и опубликовать томик стихов, но пока не слишком спешила, довольствуясь тем, что Фебин ее хвалил и еще некоторые знакомые.

Так вот, в этот день Фебин работал, а у Сияны был выходной. И после этого празднично-подозрительного утреннего настроения днем сердце девушки резко впало совсем в другое состояние – глубокую, медленную, обволакивающую, пьянящую тоску. Из тоски этой стали рваться наружу словосочетания и образы, которые наконец пробились и оформились в такое вот стихотворение:

Я закрывала легкие глаза,
Вдыхая воздух безмятежной ночи,
Но прокатилась по щеке слеза,
И злой испуг подкрался между строчек.

Вдруг пополам душа разорвалась,
Когда случайно дернули на сгибе.
И часть к тому без спросу понеслась
И к этому приклеилась. Погибель.

Загромоздила тошная истома
Покоя горницу, и не вздохнуть.
Я осязаю землю по-другому,
Да сердце шепчет: «В добрый тяжкий путь».

Сияна целый день просидела одна, не хотела она почему-то никуда идти, и наконец в тишине, вечер подкрался к ее комнате. Она подошла к окну: все предметы во дворе потемнели, цвета поблекли, а над соседним домом стала набирать загар бледная еще луна.