– Это была Саламова. Я имею в виду девушку в кепке. Наиля Саламова – та самая из Управления Военной Разведки. Конечно, я этого не ожидал, и меня по понятным причинам обуяли самые противоречивые чувства…
– Во блин! – Аталай восхищенно хлопнула в ладоши. – Как в кино, ей-богу! Чувствую, вы будете моим героем.
– Очередным героем, – вновь подло вставил Бакинец. – А старого куда отправишь? – он демонстративно развернулся к надувшемуся Ганмурату.
– На пастбище – тебя пасти… – отпарировала за покрасневшую подружку Гюля и после победоносной паузы обратилась к рассказчику. – Вы понимаете, товарищ, у вас все как-то не по жизни получается. Стрельба, там тарарам. Этого ударил, другого… Прям вы герой какой-то! Вылезли живым без единой царапины из бандитского логова. Разоружили босса. Связная – молодая девушка, непонятно как внедрившаяся в бандитское подполье. Что, в нашей доблестной разведке мужчин не нашлось, что отправили в среду бандитов это хрупкое создание, если верить вашим описаниям? Мы все это где-то видели. Наверное, уважаемые киношники со мной согласятся? – обратилась она по назначению.
Режиссер зевнул, прикрывая рот ладонью. Оператор авторитетно покивал.
Наступила неловкая пауза. Прилизанный пальцами нервно теребил стол. Все ждали.
– Протестую! – неожиданно взревел Бакинец. – Разве наши истории были менее удивительны? Меня тогда чудо спасло, понимаете? Я-то думал, крышка люка танка будет последней, что я увижу перед смертью1… А история Ганмурата2? А его? – указал он на Ветерана в тельняшке. – Он же собственного кореша чуть не грохнул! Лишь в самое последнее мгновение какой-то обшабившийся ангел дыхнул травкой на его гордыню3.
Да существуют сотни таких историй, где людей буквально спасало провидение. Один товарищ рассказывал, что как-то в Шуше в окоп упала вражеская граната. Оказалась “лимонка”. Прямехонько под копыта его командира взвода. Тот оцепенел. Если граната взорвалась, кишки не собрали бы. Чувак за эти несколько мгновений поседел, понимаете?.. А граната так и не взорвалась. Вот взяла и не взорвалась, назло смерти.
Вы, никчемные гражданские, настолько привыкли жить обыденной и серой жизнью, что все то, что не вмещается в ваше узкое книжное и киношное восприятие, кажется вам сказкой. Не надо человека обижать недоверием!..
Молчание. Длинный также молча пожал Бакинцу руку.
– Ишь, как разошелся, – смущенно проворчала Гюля. – Тоже мне, Демосфен…
– Я постараюсь объяснить, – немного стесненно ответил Длинный. – На самом деле все просто. Я в свое время тоже увлекался смешанными единоборствами вместе с покойным братом Искандером, он и меня заразил этим. Потому так ловко прыгаю со второго этажа, и не только.
Теперь, почему Саламова? По двум причинам. Во-первых, разработанная полковником Мусаевым операция была сугубо секретной. Новых людей старались в нее не привлекать. Во-вторых, Саламова как-то выдвинула очень оригинальную идею. Оказывается, бабушка у нее была русской. А те сопровождающие братки – Павел и Толик – приходились ей троюродными братьями. Павел увлекался самбо, а Толик был неплохим боксером и как-то даже завоевал первенство Москвы. На этом поприще и забрели в бандитскую бригаду. Товарищи, вращавшиеся в начале 90-х в Москве, должны помнить, что в то время у молодых, энергичных ребят, чтобы чего-то достигнуть, было два пути. Умные и предприимчивые уходили в бизнес, а сильные и ленивые – в ментуру или в бригаду. Судьба подтолкнула братьев по наклонной.
Они каждое лето гостили у бакинских родственников, отдыхали у моря, поддерживали самые теплые отношения с сестренкой, и потому та отлично владела информацией, где и чем промышляют братья. Саламова предложила внедрить меня в их бандитскую среду. Я подходил по всем параметрам. Воевал, рукопашник, да еще и с криминальным прошлым. Да, кстати, при освобождении я подписал подписку о невыезде. Когда покинул страну, Контора дело аккуратно передала ментам и посодействовала, чтобы меня объявили в розыск. Теперь я полностью соответствовал легенде. Бригадам такие люди нужны были всегда.
Войти в армянскую среду через бандитскую бригаду выглядело бы более естественно. Во-первых, военное прошлое уходило в тень. Во-вторых, я не оказался бы в положении бедного родственника в семье Манучаровых. Они, конечно, будут возмущаться, мол, зачем не сразу к нам?.. Ну, вы поняли…
Все это звучало чересчур авантюрно, но Мусаев, поразмыслив, махнул рукой. Время поджимало, и, как он выразился, все это выглядело настолько несерьезно, что могло сработать.
Саламова сразу взялась за дело и однажды всплакнула братьям на невыносимые условия жизни в тогдашнем Баку. Мол, приличной работы нет, заработка нет, финансы поют романсы, а деревенский контингент, хлынувший из периферии в город, напрягает. Хорошо бы подзаработать между Баку и Москвой. Братья, естественно, прониклись к сестренке сочувствием и в унисон объявили, что всячески готовы поддержать ее стремления к обогащению. Но как? Саламова предложила несколько вариантов. Самая прибыльная показалась торговля людьми.
Не смотрите на меня так. Она не имела в виду поставку проституток в Москву. У русских там своих хватает в избытке, и они гораздо квалифицированнее и привлекательнее наших…
– Это почему же? – возмутилась за державу Аталай и тут же покраснела, так как все подозрительно покосились на нее. – Я… я не это имела…
Оператор подло хихикнул. Прилизанный взревел.
– Не мешайте!.. Что она подразумевала? – обратился он с нетерпением к Длинному.
– Устройство в Москве призывников-дезертиров, которые не хотели рисковать шкурой в Карабахе и желали податься в Москву, к тому времени превратившуюся действительно в большую деревню с очень пестрым составом. Проясню…
В начале 90-ых в авиакассах, на железнодорожных вокзалах и в самом бакинском аэропорту орудовали дельцы, которые за определенную мзду содействовали невыездным гражданам призывного возраста пересечь границу. Здесь были замешаны многие. И пограничники, и милиция, и работники авиакасс – в общем, все, кому не лень и у кого были хоть какие связи или полномочия. Ведомство Мусаева знало об этом, периодически ловило “дельцов”, как говорится с поличным и, прощупывая по своей части, передавала особистам. Но через некоторое время, как в плохой сказке, на месте отрубленной головы вырастали три и все повторялось – новые люди брали прибыльное дело в руки. А к некоторым подонкам и приблизиться было невозможно, до того гладко их крышевали. Кстати, аналогичные процессы происходили и в Армении, я бы сказал даже еще в большем объеме. Потому и пол Армении проживает в настоящем в России, так как за отпрысками следом отправлялась и родня, желающая освоить более благополучные пространства рядом с любимым чадом. Армяне в этом отношении более гибки, чем “тяжелые на подъем” азербайджанцы, которые до последнего держатся за привычный уклад и привычные места обитания, меняя их разве что в самых критичных ситуациях.
Тогда контора Мусаева сменила тактику и решила использовать это социальное зло в своих целях. То есть подбирать агентуру в среде дезертирующего контингента. Так и поступали некоторое время. План Саламовой же менял весь сложившийся тогда несложный расклад в этой оперативной ситуации и ставил ее на более серьезный уровень. Она предложила братьям Романовым устраивать молодых азербайджанцев-дезертиров в Москве под патронаж их бандитской бригады. Благо, за своих холеных отпрысков ментально заботливые папки и мамки готовы были выложить последнее. По сути, это означало контролировать процесс переезда и обустройства азербайджанских дезертиров в Москву и в область, а также в другие регионы компактного присутствия лиц армянской национальности, соответственно, и активных действий спецслужб противника. В этом случае наши непутевые юнцы оказались бы полезными хотя бы в оперативном плане, притом за счет своей родни. Далее, усовершенствуя начатое, мы могли бы размещать в Москве нашу целевую, специально подготовленную агентуру, выполняющую задачи военной разведки по России и против Армении. Вот и весь расклад…
– Умно, – не удержавшись, довольно чавкнул губами Прилизанный.
– Как братья среагировали? – спросил Арзуман.
– Почуяв бабло, были в восторге. Обещали все обсудить с боссом, то есть с Игорьком или Игорем Аркадьевичем, ну, с тем самым, от которого я деру дал. И были убеждены, тот заинтересуется и даст добро на организацию этого, в общем-то неизбитого проекта. Наиле обещали самые активные бонусы.
– Но ты-то в дезертиры не вписываешься? – поразмыслив, я спросил. – Как же тебя собирались внедрить в бригаду?
– Это уже Саламова в Москве провернула, пока меня готовила Контора. Когда первая партия отечественных дезертиров устроилась в столице – кто на рынке, кого женили на местной гражданочке, в общем, когда появились пусть сначала небольшие, но реальные финансы из Баку, Наиля получила допуск к боссу. Для нее сняли хату, определили процент от “товара”, задействовали и в других направлениях – ну, шмотки, конфетки, прочее – и дали ей задание прощупать другие регионы, в которых имелись горячие точки.
Короче, выждав время и хорошее настроение у босса, она рассказала о соседнем парне, еле откупившемся от ментов по мокрой статье. За его трудоустройство в Москве якобы просят родители, так как не уверены, что их сыночка звери-менты в покое оставят. Парень гол как сокол, все деньги на выкуп пошли. Но он, по словам очевидцев, прекрасно зарекомендовал себя в боевых действиях, искусен в военной технике – снайпер, взрывник и, кажется, рукопашник. Такие люди вам не нужны?
Босс, подумав, дал добро. Мол, почему нет, мне нужны вояки. А то набрались тут качки необстрелянные. Что плохо, Кавказ… Но ничего, бабу найдет, обрусеет.
Наиля – оперативно в Баку, якобы за очередной партией дезертиров. Контора через подставных лиц организовывает ей встречу с моим отцом. Тот действительно просит за сына, надеясь, что Наиля устроит меня в Москве. Деньги предлагает из тех крох, что остались после продажи дачи…
Я не вмешивался, понимая, что все до нужной точки доведет ведомство Мусаева. Но не знал, что эта таинственная и, по словам отца, очень деловая незнакомка, на самом деле подставившая меня, старший лейтенант Саламова…
– А не проще было посвятить вас в детали? Ведь рискованно вести игру в темную, – спросила Гюлечка.
– Ну, не знаю… – нервно начал массировать виски Длинный. – Может, опасались моей реакции. Как-то Адылов проговорился, что на этом настояла сама Саламова. Ведь, по сути, она действительно подставила меня тогда. Я-то ей как последний лох рассказал про Джулию… Служба службой, а на душе у нее гадко было… Наверное.
– Да нет у нее никакой души! – воскликнул Ветеран в тельняшке. – Опер даже маму родную продаст ради службы. Мол, купил не два кг. картошки, а три. Еще и справку напишет… Ты прибил бы ее при первой возможности, братан, одной сукой меньше стало бы…
Длинный как-то странно посмотрел на него, явно собираясь нагрубить, но, видимо, сдержался, продолжил рассказ…
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке