Цитаты из книги «Русский канон. Книги XX века»

жизнь». «Жизнь» — главное романное слово, простое и непонятное, объясняющее все — и ничего.

принцип сознательного противоречия, несведенных концов, конфликтных взаимоотношений не только персонажей, но разных смысловых и оценочных пластов романа.

Эпос не интеллектуальный, а низовой, почвенный, наивный.

Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих кленов шатер.

Но упражнения в «грамматике любви» у раннего Бунина не были систематическими. Писателя отвлекали и привлекали то тайны национального характера («Захар Воробьев», «Иоанн Рыдалец», «Лирник Родион»), то социальная арифметика («Деревня», «Старуха»), то буддийская метафизика («Братья»), то мрачная логика притчи о «монстре нового типа, монстре пустоты», порождении современной цивилизации (Ю. Мамлеев о «Господине из Сан-Франциско»).

Он приводит героя на пепелище семьи, к единственному сыну, в холодный обезлюдевший мир. Может быть, он и хотел бы по-другому. Но инстинкт художника не подвел. Одиссея казачьего Гамлета завершается под черным солнцем трагедии.

Черное солнце в финале книги рифмуется с другим — на последней странице, в последней фразе. «Что ж, вот и сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына… Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром».

Этот мифологический образ — солнце мертвых — часто встречается у Мандельштама: еще одна странная связь Шолохова с модернизмом

В последней книге Мелехов не столько выбирает (демонстрируя правоту красной или белой идеи), сколько пытается выбраться из очередного жизненного водоворота, спастись

Четвертый том шолоховской эпопеи повествует о гибели семьи, о том, что все кончается плохо.