Глава 3

Чей-то сын, чей-то брат, а может и не тот и не этот, а как большинство, никто, Фома

– И отчего на этот раз бежим? – с язвительностью достойной лучшего применения, как бы сказал и точно сказал прямо сейчас это бегущий на береговой дорожке человек не слишком ровно, со скрытой враждебностью в своём взгляде смотря на себя в отражение экрана телевизора висящего напротив него на стене. И судя по его ответной гримасе на лице, то ему есть что ответить на этот свой всё-таки риторический вопрос и заодно самому себе.

– Значит, вопрос чьей-то личной вовлечённости не стоит на повестке дня. Он, можно сказать, что решён. – Цедит сквозь зубы эти слова всё тот же бегущий на беговой дорожке человек.

– Ты это насчёт утверждения: «От себя не убежишь» что ли? – усмехается всё тот же, упоминаемый уже третий раз подряд человек, с очень подходящим для него и уже наглядно озвученных характеристик именем Фома, в мирской жизни во всём и главное в себе сомневающийся. – А кто в себе не сомневается? – задался бы резонным вопросом в ответ Фома, немало удивлённый тому, что такое значение в нём придаётся всего лишь человеческой рассудительности в виде сомнения в себе. И сам тут же дал бы ответ. – Только человек циничный и бескомпромиссный. А это знаете кто? – а вот на этот свой вопрос Фома уже не дал бы ответа, многозначительно и из своей дальновидной скромности умолчав эту загадку не для всякого ума.

А вот если быть чуточку более внимательным к внешнему виду Фомы точно не Аквинскому (кто таков, то это вопрос не к месту), то через модельную прорезь его спортивной рубашки можно будет заметить очень удивительной и замечательной формы амулет, в треугольную форму которого вкраплено всевидящее масонское око. И если это не дань собственному инфантилизму в виде моды, то можно предположить, что не мирское имя Фомы имеет различной степени сказуемости в виде приставок, как, например, брат наш сердечный, иерофант Фома, не слишком ли ты погружён в заботы о своём бренном теле, когда милостей твоей природы сознания в свете созидания жаждут заблудшие души из нашего прихода в городке Сарагоса.

Всё так, а может и совсем не так, а как на самом деле так, то без обращения к самому Фоме и его желания развеять все эти возникшие в нас сомнения и скорей всего заблуждения нашего ума, никак не обойтись последовательно. И если нас интересует только истина, а не её ответвления в виде додумывания, то придётся набраться терпения и дождаться момента откровения со стороны мирского, пока что только нам известно, человека Фомы из провинциального городка Сарагос. Между прочим и на самом деле основанного самим Цезарем.

– И всё-таки, – до чего же к себе до предела мелочен и придирчив Фома, – чтобы задаваться этим к себе утверждением «От себя не убежишь», нужно хотя бы знать, кто ты по своей сути есть. Что б значит, ничего в этом деле не спутать. А то может быть ты не от самого себя сейчас бежишь, а от того в себе не устраивающего тебя из принципиальных соображений человека, кем ты никогда не хотел быть даже похожим. И тогда этот твой по факту бег на месте всегда, не есть побег от самого себя и навалившихся на тебя неподъёмных проблем, а это скорей наоборот, твоя погоня за твоей мечтой, к которой ты подспудно всю свою жизнь стремился. А для этого и нужно стать новым для себя человеком. – И судя по недовольной гримасе Фомы, то и этот ответ его не устраивает. Да так, что он чуть ли не спотыкается на беговой дорожке, совершенно забыв, что на ней останавливаться нужно иным способом. Не самому делать остановку, а саму дорожку останавливать.

– Как это на меня похоже. – Удержавшись на ногах, делает вот такой вывод Фома и сразу за него цепляется. – Значит, всё-таки есть некоторое понимание, что тебя характеризует и идентифицирует. – Рассудил Фома. – И что же это? – задался вопросом Фома, решив подойти к этому вопросу личной идентификации с самой привередливой доскональностью, как эгоцентрист, для кого всё, что касается самого себя всегда стоит на первом плане, и он готов всю жизнь свою посвятить этому изучению. Ну а так как вопрос личного понимания не то что не простой, а он предельно важен для самого себя, то здесь спешка неуместна, и нужно проявить большую выдержку и бывает что и смелость, чтобы с позиции самокритики на себя посмотреть и что тут поделать уже, признать за собой такие только тебе свойственные характеристики. Без которых ты и не можешь собой называться.

– А ты человек бедовый. – Сделал обобщающий, без особой пока что конкретики вывод Фома. Чего уже достаточно нимало, и прежде чем перейти к следующей стадии самоанализа, нужно этот выдвинутый, всего вероятней, базовый тезис и принцип своей жизненной систематизации одновременно, со всех сторон обмозговать. Что он значит, к чему тебя склоняет и что в себе предполагает?

– И что? – задался вопросом Фома, принявшись окидывать внутренним взглядом области своей памяти, в которой сохранены все проявления его личностного я. И как выясняется по следам такого его рассмотрения, то этот его вывод и последовавший вопрос имеют не самую простую разгадку.

– Кого-то выручает счастливый случай, – рассудил Фома, – а у меня не как у всех. А всё наоборот. Характеризуемый, как несчастный случай, произошедший со мной, служит основанием или палочкой выручалочкой для кого-то постороннего, оказавшегося на пороге беды или события, несущего в себе так только называемое несчастье. Так, к примеру… – Фома всем собой перемещается в те области памятливого прошлого, которые стали для него теми жизненными испытаниями, которые, как в науке, при большом количестве одинаковых результатов, становятся обоснованиями и доказательством выдвигаемой учёными теории. В рассматриваемом Фомой случае, имело место доказательство теории взаимосвязи и зависимости друг от друга несчастного и счастливого случая, разница в которых заключается лишь в их разной полярности. И если изменить полярность случая, то всё сперва отрицательное и негативное, примет положительный характер. Так что никогда не нужно спешить делать выводы, исходя из одного настоящего, нужно происходящее оценивать из проявлений будущего.

– Как-то в один из, как это всегда вспоминается, солнечных дней, – Фома в один сердечным теплом побуждаемый взгляд в прошлое, в него полностью переместился, – а так-то в настоящем этот день мог быть запросто пасмурным, я, погружённый в свои мысли и следуя обычным путём из магазина домой, рассуждал о сути природы вещей.

– Каждый день одно и тоже. – Недовольничал я. – И с чем это связано? Либо на роду это написано, что прожить тебе самую обычную, серую жизнь, раз твоя личность в себе ничего героического не предполагает, и поэтому природа тебя предохраняет от таких жизненных встреч, которые потребует от тебя проявления жизненной стойкости и героизма, которых у тебя по факту нет, либо же я по всё той же причине следую одним и тем же путём, с работы домой и наоборот, никуда не сворачивая.

– И что ты предлагаешь? – задаюсь себе я этим вопросом.

– Может свернуть? – как-то не очень уверенно, через опять же вопрос, что предполагает туже неуверенность, вот так я предлагаю себе изменить свои серые будни. А когда в таком стиле ты себе предлагаешь такие кардинальные решения, то у тебя тут же возникает множество причин всё оставить как есть.

– И куда? – вот так, косвенно начинается в тебе самоотвод от всех этих анархических мыслей.

– А и вправду, куда? – почесав себе затылок, задаюсь я этим вопросом, который должен поставить жирную точку во всех этих моих метаниях. Но он её не поставил пока что, а я ещё проявлял очаги нестабильности.

– Да в любой бар или ресторан. – Делается мной многообещающее предложение.

– До чего же ты наивен. – Язвительно усмехается мой во мне спорщик, называемый голосом здравого смысла.

– И что не так? – возмущаюсь я таким переходом моего оппонента на личности, что говорит о том, что аргументов в доказательстве своей правоты у того нет.

– А разве непонятно. – Усмехается этот наглец во мне. – Туда люди ходят, чтобы отдохнуть от самих себя, а ты собираешься пойти туда, чтобы себя отыскать. Как-то нелогично. – Здесь я хотел указать этому логическому подонку на некоторые его нестыковки в своих рассуждениях, но тот, будучи всегда в курсе всех моих последующих шагов, меня опережает на этом пути, заявив следующее. – И с кем ты туда пойдёшь?

А вот этот вопрос застаёт меня врасплох, и я даже на мгновение теряюсь, мямля какую-то глупость в ответ. – А это ещё зачем?

– И как ты себе это представляешь, свой поход в ресторан один? – ставит меня на место, в тупик своего отшельничества и нелюдимости этот логик и мой личный стратег и проектировщик моего будущего.

И я уже было собрался опустить руки и махнуть на такую подставу моей личной природы, с чего-то решившей, что моя самостоятельность и независимость от посторонних людей и мнений есть высшая ценность – ты есть тот, как ты о себе думаешь, а не как о тебе общественное мнение решит – и сообразившей, что путь с опорой только на себя самый верный, как меня на всех этих верных мыслях и решениях, ну и пусть что набивших мне оскомину и приевшихся до предела, очень неожиданно и вдруг перебивает обратившийся ко мне женский голос. – Это дом «Восточная 2/3»?

Я, наткнувшись на невидимую стену, замираю, поднимаю глаза, и …чёрт меня побери, так в себе теряюсь перед лучом света в моём загаженном окне серой жизни, который излучает эта очаровательная улыбка незнакомки, из всех вокруг людей (ну и пусть, что тут никого не было) выбравшая именно меня, чтобы спросить об искомом ею адресе (а он, между прочим, был на стене дома отмечен, и что тогда это может значить!), а на самом деле найти повод со мной заговорить, а там кто знает, что будет, что роняю из рук пакет с продуктами, выказывая перед ней себя полным тупицей и болваном. Хотя не полностью. Я, противореча очевидности, своим ответом путаю ей все карты.

– Нет. – Говорю я ей, вызывая в её лице расстройство и непонимание того, где она могла совершить столь странную ошибку. Хотя не она, а навигатор в её телефоне, к которому она обращается с укоризненным выражением лица, и сейчас вы мне за всё ответите. И незнакомка начинает трясти свой смартфон с навигатором в нём, чтобы значит, привести его в геолокационные чувства и не сметь меня больше расстраивать неверным распознаванием точки указания и уводом меня в сторону скользких дорог. С последним моментом я нашёл понимание с разработчиками этого навигационного приложения, которым подольше бы хотелось заострять на себе внимание столь солнечно выглядевшей, милейшей незнакомки.

– Знаете, а он мне показывает, что это здесь. – С долей сомнения в мою сторону и недоумения в сторону так обстоящих дел, говорит и смотрит на меня незнакомка.

И тут на меня что-то удивительное, смелое находит (это, скорей всего, связано с необходимостью оправдать свой обман с адресом и заодно свою растерянность), что я выказываю в себе человека с большой выдумкой.

– Этот адрес по факту всегда находится здесь, но вот время для его нахождения не всегда совпадает с его физическим присутствием. – Вот такую загадку для ума, а скорей разрыв для нейронных связей умственной составляющей заявляю я.

И, конечно, незнакомка ничего из сказанного мной не поняла, хотя и старалась меня понять. О чём она так открыта и говорит. – Я ничего не поняла. – С улыбкой посмеиваясь над своей такой не умностью в сравнении с таким как у вас большим умом и загадочностью, говорит незнакомка.

А вот теперь от меня требуются не одни только слова пояснения, а я их должен каким-то действием подпереть. Что в десять раз сложнее делать, когда и сам не знаешь, что хотел донести до ума незнакомки. А когда ты загнан в такую самим же созданную ситуацию тупика, то начинаешь лезть в карман за хоть каким-то словом, и… – А где мои ключи?! – уж очень искренне я поражаюсь такой своей находке с обратным кумулятивным смыслом – потери.

А вот сейчас незнакомка, осенённая догадкой, поняла, что я хотел до неё донести своим заявлением.

– Так вот что вы хотели мне сказать. – Очаровательно так рада за себя не такую уж и глупую, и за меня, так умело подтвердившего в ней это разумное начало незнакомка, во все свои огромные глаза смотря сожалеючи на меня. И она даже готова пойти на определённые жертвы со своей стороны, чтобы облегчить для меня этот момент потери, предоставив мне временное пристанище в своей уютной квартирке (где она там всегда уют), но к большому сожалению, она очень не близко отсюда живёт, а сюда она прибыла по приглашению …давайте обойдёмся без этих представлений этого лица, третьего лишнего для наших отношений.

И хотя многое из сказанного ею мне запредельно согрело душу, в особой части её указание на возникновение между нами отношений, всё-таки утаивание ею пригласившего её лица, меня категорически не устроило и я хотел бы знать, что за подонок её пригласил к себе в гости, минуя меня.

– Именно. – Говорю я. – Без ключей я не попаду по указанному адресу. А с ключами попаду.

– Давайте поищем вместе. – Говорит незнакомка, и не дожидаясь, когда я приму это её приглашение, может к чему-то большему, присев, начинает перебирать взглядом и руками пространство вокруг меня. Я же только сейчас поняв, что может предполагать такое её живое участие в поиске и нахождении моих потерянных ключей, заголовокружившись от запредельных фантазий и ожиданий, присел на колени и начал искать эти проклятые ключи, всё время сбиваясь на желание найти своими руками руки незнакомки. Что видимо и не привело к нахождению ключей.

– Здесь их нет. – Поднимаясь, говорит незнакомка.

– Нет. – Соглашаюсь я.

– Надо в другом месте поискать. – Говорит она.

– Придётся. – С какой-то безнадёжностью говорю я, бросая взгляд своего назад, по которому я сюда прибыл.

– А запасных нет? – спрашивает она.

– Дома. – С насмешкой говорю я, бросая взгляд в сторону второго этажа дома. Куда смотрит и она.

– Дома хорошо, если ты дома. – Смеётся незнакомка. – Это ваш балкон? – спрашивает она, кивая в сторону моего балкона.

– Да. – Отвечаю я, пытаясь понять, куда она клонит.

– А если перелезть по балкону? – предлагает она.

– Надо попасть к соседям. – Говорю я, смотря на соседский балкон, чьё соседство меня не устраивало по принципиальным разногласиям с моим соседом.

А вот тут она собирается меня чем-то знаковым удивить, полезая рукой в карман своего плаща, где она вдруг к своему изумлению натыкается на что-то такое, что её повергает в состояние шока и растерянности. Которое заставляет её лезть другой рукой в другой карман, и что за ужас, она и там не находит то, что должно там находится, раз она отлично помнит, что туда клала и даже ложила. Или же… Да что я за растяпа! Я их выложила на тумбочку, когда сюда собиралась.

А вслух незнакомка, конечно, не сказала, какая она рассеянная в особые моменты своей жизни, когда в её жизнь приходит влюблённость, а она с виноватой почему-то и растерянной улыбкой сообщает мне по секрету, что она, всего вероятней, самопроизвольно, для того чтобы меня поддержать, и сама потеряла ключи. И что теперь будем делать?

Я одномоментно провёл свои, резонирующие мои мысли в сторону негатива параллели между этим соседским балконом и её ключами, – она что, встречается с этим гадом?! А она знает, что он не только с ней встречается, а даже живёт браком со своей женой! Где она, кстати? – и еле удержавшись от любых выводов, вспомнив о своих рассуждениях по пути сюда насчёт другого осмысления своей жизни (а это чем не приключение), делаю ей предложение зайти в кафе шаговой отсюда доступности и за чашкой горячего кофе подумать над решением возникшей проблемы.

Незнакомка демонстрирует в себе серьёзность и с кабы с кем она не ходит на мимолетные свидания, посмотрев на свои ручные часики. – Да, у меня есть время. – Говорит она, сперва косящимся исподлобья взглядом на меня убедившись в том, что я человек заслуживающий доверие, на её вкус и всё это не подстроивший с ключами, чтобы втереться к ней в доверие, зная откуда-то, что она очень доверчива и всему верит.

– И всё-таки я так и не прояснил, что её связывает с моим соседом, Валерой. А вот что его связывает со своей женой, Ларисой, то она должна была догадаться, когда я ей указал на её вдруг появление у дома и на её прямую связь с соседским балконом. – С улыбкой до ушей и одновременно с раздражением на этого Валеру, вернулся к сегодняшнему себе и месту своего нахождения Фома. – И получается, что потеря мной ключей, не привела к потере веры в Валеру его жены, Ларисы, открыв в тоже время глаза незнакомки, Сони, на вероломство некоторых вероломных по своей жизненной сути людей, как Валера.

– Так всё-таки, что опять такого случилось, что не даёт мне покоя? – задаётся новым вопросом Фома, переведя свой взгляд на настенные часы на стене перед собой напротив и себя в отражении зеркала, опять же перед собой, ну и заодно перед всем этим тренажёрным залом.

– Может Соня? – задался этим вопросом Фома, из чего можно сделать логический вывод о том, что их знакомство имело благотворное продолжение. До какой степени доверительности? То вот так сразу, без дополнительной информации сложно сказать и понять. Но можно предположить, что раз Фома выказывает такую близкую к себе обеспокоенность, и при этом им почему-то больше не вспоминается ненавистный сосед и проходимец Валера, чей балкон находился в касательной соприкосновенности с балконом Фомы, то вопрос с вероломным Валерой был решён, а вот насчёт самого себя, то этот вопрос ещё открыт.