© Игорь Райбан, 2019

ISBN 978-5-4496-3112-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Посвящается памяти Марга.
Безвестному калмыку, подвозившему в дальнем пути.
Всем людям, которые меня окружали.
 

«Честь наёмника»

Раскрытое небо, пульсирующее светом – живое и существующее по внеземным законам, – расчеркнуло ярким всполохом, обильными разрядами молний.

С неясным отголоском грохота грома, изливающейся бесконечно с тёмных небес дождевой влагой.

Она с лихвой поливала изнуренную землю, утопающую в грязи и воде.

Небо – всё усеяно звездами, словно пулями, которые столетиями пробивали в нём брешь.

Но их не было видно человеческому глазу.

Тучи и облака закрывали Землю, от незаметного земным существам небесного полнолуния.

Полная луна всегда говорит об аномалиях.

В такое время люди не всегда могли контролировать поступки.

Небо наблюдало, как они сходили с ума.

А полнолуние стояло в небе больше месяца.

Так не бывало никогда со дня Рождества Христова.

Никто не замечал ненормальности, всем не до пустых лазурных небес.

Только небо ждало.

Оно знало, что скоро произойдет нечто, что навсегда изменит Мир.

Небу, Ноосфере – Ей хотелось перемен.

Потому что Она устала.

Ей надоел мир, который стал Её не замечать.

Она хотела, чтобы Ей восхищались как раньше, возносили оды и пели хвалебные песни.

Время возмездия пришло.

Скоро… совсем скоро, вслед за полной луной придет облегчение.

А пока Она умывалось бесконечным дождем, устраивало фейерверки с молнией, устраивая людям холодное Лето год за годом.

То затихая, то вновь обрушивая несметные ураганы и смерчи, словно говоря: «Что же вы делаете со мной, хватит переходить Черту…»

Черту, которую все государства мира подписали в киотском договоре.

Ноосфера ясно указала повелителям людям, на все существующие проблемы на Земле.

Все властители мира на тот момент, подписали его.

А сейчас что? Твориться беспредельное уничтожение и разруха.

Заводы и машины дымят гарью, облака поливают ядовитыми веществами, испытываются чудовищные высокочастотные установки типа HAARP, нейтронных коллайдеров.

Ведь они, людишки—президенты, разорвали договор между Мной.

Весь месяц горело белым огнём полнолуние на угрюмом небосводе, не предвещавшее ничего хорошего.

Это говорило о том, что начало Апокалипсиса близко.

Планета Земля готовиться к другому рубежу.

К новой вехе во Вселенной.

Эре Кали—Юге пришел конец.

Но такое мало кто замечал.

Люди сильно увлечены насущными проблемами по обогащению, набиванию холодильника, что практически не смотрели на небо.

А если кто обращал внимание, то тут же забывал, переключаясь на что-то другое, даже забывая какой сегодня день.

Людям некогда думать – им некогда жить.

Адская гонка. Больно, нечем дышать.

Удушливый смог добрался даже до глухих деревень в таежной глуши.

Деревьев с каждым годом всё меньше, а машин всё больше.

Огромные пустые стены бездушных домов, сделанных под копирку.

Вокруг одна серость.

Природа сходит с ума.

Времена года сменяют друг друга, им скучно.

Видя хаос творящийся на Земле, они решают поиграть.

Ведь Снег летом – так весело.

Раньше ему никто не позволял делать так.

А теперь Снегу нравиться укрывать деревья вместо цветов.

Ледяной дождь, и тот наведался в гости, причиняя больше боли колючими иголками. Убивая всё живое. Боль, осталась одна боль.

***

Взгляд Джоника. День первый.

Бляк – обжигая ладонь, поставил кружку с горячим свежесваренным кофе, на мраморный столик кухни слишком громко.

Неприятный лязг разнесся по всей малогабаритной квартирке.

Но дело не в стуке, через несколько секунд, произошло нечто.

Даже поперхнулся любимой «арабикой»!

Ещё бы! – обана, тут девушка полу знакомая, к тому же полуголая гуляет по кухне.

Спокойно решил попить кофе пока она спит, а она ворвалась как фурия, полуодетая в моей рубашке.

Вот и всё, подумалось: «Приплыл…» как обычно! – и «телка» тут рядом неприглядная без боевого «май капа».

«Приплыл» – банальная история: сначала они надевают твои рубашки, как будто своих нет, потом полностью влазиют в твою жизнь.

Меняя её под себя. Поселятся в твою рубашку, и что дальше.

Потом пойдут пеленки, распашонки, подгузники, коляски всё такое.

Прощай холостяцкая жизнь.

Одному жить спокойней, при моей привычке к приключениям.

Вы спросите: «А как же дети? кто подаст стакан воды, на старости лет?»

Наверно не доживу до того момента.

Так что ради призрачного «стакана воды» терпеть всё?!

Нет уж, увольте! Лучше кошку завести, назвать, к примеру – Марго.

– Утро доброе, – немного злясь, поздравила она с чем-то.

Утро добрым не бывает – усвоил по своей «доброй» жизни.

Боясь недавних утренних мыслей о тихой семейной жизни, грубо спросил:

– Чё разбежались? Ты меня выручила. Что ж, спасибо. Вот бери отработанное за всё, – протянул ей приготовленную загодя карту, с записанным пин—кодом на бумажке, где на счету приличная сумма денег.

Примерно как три средних месячных зарплат в крупных городах России.

А что? Заработал в Зоне вполне норм, получая часть доли с продажи артефактов, с разных нескучных делишек.

Да положить бы деньги на счет, жить на проценты до самой старости безбедно. Видно не судьба тому быть.

***

Взгляд Регины. Утро в квартире Джоника.

Бляк – и я уже на взводе!

С детства не люблю такой шум, скребущий по нервам.

Ненавижу! Ворвалась на кухню, где хозяйничал Джоник, пожелала ему доброго утра. А Он спросил, сразу перейдя к делу без долгих прелюдий, как он умел: «Что разбежались? Ты выручила. Вот, бери своё отработанное».

Протянул платёжную карту с пин—кодом.

– А что ты слова меняешь, как кисейная барышня каждую минуту? – ехидно спросила, хотя хотелось кинуть карточку в лицо, чтобы он подавился ей.

– Ты о чем?

– О твоих словах. Ты сам вчера говорил, оставайся сколько надо. Или ты просто хотел затащить меня в постель?

– Глупо как-то для шлюхи, – сказала с горечью.

Гадко находиться с ним в одном пространстве.

Я-то думала, что он нормальный мужчина, правда не очень надеялась, что всё произойдет, как в фильме «Красотка», с любимым красавчиком Ричардом Гиром.

Но не предполагала, что он поступит так по-скотски со мной.

Отблагодаря, таким образом, за спасения паршивой жизни и за бурную ночь. Вот она правда жизни: «Не делай людям добра, чтобы оно не вернулось к тебе задом!»

А он как назло практически раздет, так что ненароком любовалась его телом, вспоминая вчерашнюю ночь.

Ещё рубашка отравляла мозг воспоминаниями о его запахе, обволакивая и заставляя хотеть этого ненавистного мужчину.

Стоять на полу холодно ногам, решила сесть за стол, где пушистый коврик, да место свободно возле окна.

Залюбовалась небом, и что, наконец, вставало долгожданное солнце за множеством грозовых дней, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.

Всегда любила, почему-то, смотреть на небо, чувствуя в нем что-то родственное со мной.

В последнее время, оно довольно странное.

Весь месяц в небесах, даже больше, непрерывно стояло полнолуние, так не бывало никогда на моей недолгой памяти.

– Я думал, ты захочешь уйти, зачем тебе оставаться? Тебе же нужны деньги.

– В первую очередь нужна безопасность. Да ладно, я уйду. Может, хотя бы чая предложишь напоследок?

– Уфф. Ладно. Оставайся. Только не говори потом, что не предупреждал. Неожиданно поддался Джоник.

– Купи что нибудь себе, или в квартиру. Мне ноутбук нужен с интернетом. Сделаешь?

***

Взгляд Джоника.

Вот поворот событий!

Переспали, с кем ни бывает. Всё, разошлись. И точка. Вот коза—береза.

Хрен с ней, пусть остается и живет, ей же хуже будет.

Дал Регине задание, взять ноутбук, хотелось быть все-таки в курсе событий, что твориться в мире, а главное в Зоне Отчуждения.

Оставил ей номер своего мобильника, на всякий непредвиденный случай.

Залежался дома с простым порезом, благо на мне заживало всё как на зонной псевдособаке.

«Надо ножки поразмять», – пришел удачный выход из положения, избежать скандала и женских слез.

Пойду, прогуляюсь по городу, а там видно будет.

Как говориться: «вечер утра мудренее».

Переиначивая известную пословицу, на мерку Зоны.

А обутые ноги в кроссовки выносили тело: за дверь квартиры, этажа, лифта, за дверь подъезда.

Вот на улице, сбегая с крыльца подъезда, чуть ли не припрыжку, ведя себя как голопузый мальчуган.

«Свобода – мать её!» – обрадовано промелькнула мысль, разминая ноги и себя, ведь был прикованным к постели пару суток.

Светило яркое солнце, теплыми лучиками добра, прямо как в сказке.

«Ну да, ага, так и в сказку попал?!» – подумал расслабленно, выходя за угол дома, где основная улица с широким тротуаром, прикрывая глаза на ударивший свет от непривычного земного солнца.

Солнце ведь в Зоне Отчуждения, не такое яркое как здесь.

Но это только промелькнуло в голове, отчетливо представилось визуальной картинкой.

Всё не так быстро.

Сначала неспешно оделся, не в трусах же выходить на улицу, накинул на себя толстовку, надел кроссовки, уж потом вышел за дверь.

Вот так стало.

Уже идя по этажному коридору, в ноги ткнулся маленький комочек шерсти и жалобно запищал, требуя еды и тепла.

Да неужели, так быстро исполнилось мое желание?!

Что ж – пошли со мной.

Где одна, там две, как говорится, кошки.

Пришлось снова открывать дверь в квартиру.

Пушистый комок мигом забежал в коридор, начиная осваиваться и хозяйственно обнюхивать обстановку.

На издаваемые существом звуки вышла Регина из ванной, наверное, готовясь принять утренний душ, с умилением спрашивая:

– А кто это у нас? И как мы назовем?

– Опоздала. Я уже назвал её Марго, – говоря твердо.

Как с этими женщинами поставишь себя, так будет далее в жизни.

По опыту знаю.

– А вдруг окажется кот? – спросила Регина, беря в руки котенка.

Сейчас непонятно кто котёнок: кошка или кот.

– Ничего страшного, будет Марг, – снова уверенно ответил, смотря на приблудный подарок судьбы, который громко замурчал в руках Регины, выражая благодарность за гостеприимство и спасение от голода.

Обычный беспородный котенок.

Весь в пятнах черно-белого цвета, похожий на тигристый окрас.

С белым брюшком, если бы его отмыть.

Да чумазая мордочка, как бы с пятнышком возле носика, с торчащими усиками. Такой махонький тигренок.

Ладно, пусть живет тоже здесь, как-нибудь проживем втроем.

Да Регине с Марго, будет не так скучно дома находиться.

– Вот тебе ещё задание: возьми Марго корма и молока, свежего, а не просроченного, – сделал новый наказ Регине.

А что, пусть привыкает, что надо делами заниматься.

Снова повторение цикла ухода из дома.

– Закрой за мной дверь, Регина, – попрощался с ней обыденно, шагая по коридору бесповоротно.

Лифт, дверь подъезда, то самое крыльцо дома, по которому спустился, в реальности не спеша.

Выйдя за привычный угол дома, где основная улица с широким тротуаром, прикрыл глаза на ударивший в них свет от яркого солнца.

***

– Ба! Какие люди! И без конвоя! – услышал, чей-то почти незнакомый голос сбоку.

Яркий солнечный свет ослепил, потому его и не заметил.

Хотя такого человека трудно не заприметить.

Мишаня, Михаил Валунов. Когда-то несколько лет назад, мы с ним начинали службу в «ментуре» простыми сержантами «пепсами».

Здоровый детина под стать фамилии.

Бывший служака из ВДВ, кирпичи об голову ломал на спор, в день «второго августа».

«Как таких амбалов мать рожает? Ого!» – поразился, оглядев его фигуру, да он ещё больше раздобрел с тех пор, как уволился со службы.

– Здорово Мишаня! – воскликнул, радуясь нежданной встречи с бывшим сослуживцем.

– И тебе не хворать! Привет Джоник, – заявил Мишаня, протягивая ручищу, точнее лапищу, для рукопожатия.

Не люблю руки жать, но тут приходится, как-никак старый товарищ.

– Как ты, давай рассказывай: где был, чем занят? – прогудел, Мишаня, крепко сжимая ладонь.

– Да как – всё по-разному. Только вернулся «оттуда». Вот вышел прогуляться, по старым местам, – кратко объяснил житьё—бытиё.

– А, понятно, – протянул бывший знакомец, в форме при погонах в форменном кителе, пятьдесят последнего размера.

Да, если на меня шустрые карлики вьетнамцы, торговавшие одеждой, подбирали размер «великан», то на него какой тогда налезет: «супер пупер-великан» или «гига-великан»?

– А ты, что да как? Вижу, ты на повышение пошел, – поинтересовался, узрев у него майорскую звездочку.

– Да, участковый сейчас по району. Недавно драка тут произошла, вот в этом доме, – Мишаня кивнул на мой дом, – так там один «Рембо», четверых парней, уложил в больничку. Вот хожу, отрабатываю сигнал, так сказать, и свидетелей.

– Слушай, а не твоих ли рук дело? – подозрительно взглянул бывший коллега.

– Обижаешь, гражданин начальник. Четверых заломать, для меня мелочь. Вот если бы всех пятерых завалили, тогда другое дело.

– Моя работа, – отшутился небрежно, ясно понимая, что у него улик против меня нет, и не имеется.

А подозрения к «делу» никак ни подошьешь.

Презумпция невиновности, понимаешь. Как говорил в свою бытность, один наш российский президент.

– Да шучу, шучу, – принял насмешливый и дурашливый вид участковый, превращаясь в прежнего Мишаню.

– А ну-ка, проверим, так ли… – он неожиданно пригнувшись, махнул кулаком, намериваясь попасть в «солнышко».

В солнечное сплетение.

…Хмм – среагировав на летящую кулачину в живот, увернулся в сторону. Уход с линии атаки, называется.

Блок здесь не поможет, против «нагруженного» удара.

Мишаню знал, и знал, как он бьет обычно.

Видел, как он делает: один удар, и человек, здоровый бугай, пьяный разбушевавшийся хулиган, в «отключке».

Это случилось когда мы на службе в ППСе, на тревожный вызов приезжали, в местный кабак «Ред Кемел», который «крышевали» (то есть охраняли) тремя экипажами по очереди.

Почему тремя? Потому что, первый, второй, третий экипажи, громила расшвыривал как котят. Какой-то борец—тяжеловес попался как назло, да руками он махал неплохо.

«А что я?» – спросите вы. Как что – сидел в третьем экипаже, и было весело смотреть на весь цирк.

Не хотелось лишний раз получить оплеуху, за «хрен собачий».

Газ, «дубинаторы»: спецсредства – применять не резон.

Стволы использовать тем более.

За каждый патрон потом затрахаешься отписываться.

Дубинку бугай запросто может вырвать, сам же её получишь по горбу или по шапке. Благо, если ты одет в неуклюжий «броник» и литую головную «сферу».

Газ – зимой, в мороз —30, тоже не вариант. Аэрозольный баллончик «черемуха—10м» малоэффективен при морозе.

И баллончики у всех экипажей, были почти пустыми, как на грех, «сфера» без пластикового забрала. Я и говорю: то понос, то золотуха.

Не наш день, то есть вечер.

К тому же полно неравнодушных свидетелей из кабака, вышедших посмотреть на бесплатное зрелище. Да они снимают происходящие на камеры телефонов, нехорошие люди.

А местный «подгубный» всё ярился, чувствуя себя бессмертным героем и безнаказанность при свидетелях.

Ещё бы чуть-чуть, и он, точно распалясь от удальства, кричал бы лозунг: «Гаси мусоров позорных!»

А что? – Толпа поддержала бы, а как же – милицейский произвол творится.

Да он там совершил, какую-то мелочь: так, ущипнул пару раз за задницы вертлявых официанток.

Бывает, что сразу «крышу» вызывать.

Так-то оно так, но наказать человека, теперь придется – арестом «административкой».

Но надо действовать красиво и эффективно.

Потому подал мысль – вызвать Мишаню.

А он был как раз «выходной» в то дежурство.

Пришлось набрать его номер, да приехать за ним, благо он проживал тогда недалеко от кабака.

Мишаня находился под «градусом», расслабляясь в законный выходной.

Ему тоже захотелось приключений, и он без особого разговора прыгнул в наше «183 такси первого маршрута»

183 – специальный номер, или позывной, для переговоров по рациям, нашего «третьего» экипажа ППС.

Первый маршрут – условный район города, который объезжает данный экипаж.

Специфика работы нашей собачьей.

Да, там много такого, «забавного» и «прикольного».

Разводы на дежурства, инструктаж, выдача спецсредств, оружейка – где выдача—сдача табельного ствола, отметки в различных журналах, составление регламентных протоколов – на плановое число пьяных.

Свой специфический язык, с резкой отрывистой речью, как короткие команды, или переговоры по рациям, где обычный человек мало что разберет. Самое прикольное – текущие обеды и ужины на дежурстве.

Вы спросите: и что тут прикольного?

Как что. Вот смотрите. Допустим, на дежурстве три экипажа, неважно какое дежурство, дневное или ночное.

Своеобразная игра, кто первым сядет за стол обедать—ужинать.

Фишка в том, что пока первый экипаж спокойно питается, другие два экипажа разгребают все сыплющиеся косяки на их головы, работая за двоих. Часы пик, что скажешь, а сотрудникам надо кушать вовремя, по графику, чтобы не похудеть ненароком.

И первый экипаж, откушав выходить на маршрут, а вся рутина уже выполнена, часы пика прошли.

Такой прикол. Вот и была жесткая борьба среди нас, за привилегию – кушать первыми.

Как дети малые, ей—богу.

Так вот. В принципе, больше рассказывать нечего.

Привезли мы Мишаню, он выскочил из машины, без лишних «выстрелов» подскочил к злодею.

И всё. Злодей упал. Даже видно не было удара, тем более замаха.

Далее пока буян был в горизонтальном положение, ребята нацепили на него «браслеты», наручники.

«Нежность—2» – они называются. Тоже такой ментовской юмор.

Конечно, нам потом пришлось расплачиваться с Мишаней за вызов и помощь. Сами понимаете: «дружба дружбой, а благодарить надо».

Снова непроизвольно отвлекся на воспоминания, из прежней жизни.

***

Хмм – среагировав на летящий кулак в живот, увернулся в сторону. Убирая корпус в бок, перекрестным шагом назад.

Тут же, словно танцуя, на носках спортивок, скользнув возле бока Мишани, нанес ему пару легких «шито цуке» по печени, обозначая удары. Двигать левой рукой мог слегка.

Мишаня развернулся, угрожающе вставая передо мной в стойку «камаэ», только ладони сжаты в кулаки.

Чем принимать удар, лучше уйти от него или нанести первым.

Снова уход от прямого удара кулаком в голову.

Мишаня не шутил.

В танце, стираю дистанцию между нами, подбивом правой ступни, по задней части голени Мишани, роняю на асфальт.

Мишаня принужденно упал на одно колено.

Затем, обходя его за спину, захват шеи, правым локтем, на удушение.

Одновременно тянусь левой рукой к правой поясной кобуре, расстегивая кнопку.

Щёлк, и «ствол» выскочив из кобуры, оказался в руке.

Который смотрел черным зрачком в голову Мишани.

– Так спокойно, спокойно, граждане. Это следственный эксперимент, – захрипел Мишаня из захвата, предупреждая испуганный народ, который заметивший сцену, столпился поодаль нас.

Осторожно отпустил шею и отстранился.

– Джон, отдай «пм», – обратился Мишаня, он вставал с колена, отряхивая испачканную брючину.

– Ну держи, – протянул ему табельный «ствол», рукояткой вперед.

– Только не давай его больше никому, – пошутил над Мишаней

Смущенный Мишаня, определив «пм» на штатное место, принял снова бравый вид офицера милиции.

– А ты ничего, в форме ещё. Как я погляжу, – похвалил Мишаня, продолжая:

– Слушай Евгений, тут такое дело. Ты же ведь пока без работы ошиваешься. А у нас местечко образовалось тут – инструктора по «рукопашке». Работа непыльная: полдня в спортзале, и свободен.

А зарплата по полному милицейскому окладу. Так как? Пойдешь?

Снова озадаченно хмыкнув, обдумывал неожиданное предложение.

Дома валяться не привык, в Зону возвращаться не хотелось, а тут дельный вариант нарисовался. Сделаться этаким наемником, обучающему воинскому искусству, бойцов «королевской» гвардии.

Чем черт не шутит, как говориться.

Менты—полицейские тоже учатся, даже простые.

То стрельбы в тире или на полигоне, силовые тренировки, занятия по законам, уголовного кодекса, особенно по «закону о милиции—полиции», штудируя его так, чтобы каждая статья—параграф был вызубрен назубок.

Странно слышать от некоторых, что полицейские не знают свой закон.

Даже не в курсе, наверно там так сейчас служба поставлена наперекосяк.

Утвердительно покачал головой:

– Продолжай.

Мишаня стал объяснять, что и как сделать:

– Короче, сегодня что у нас? Пятница, значит, подойдешь в «управу» в понедельник, там найдешь Черепа. Ты же помнишь его? Давай тебе номер новый дам, звякнешь, если что, – Мишаня засуетился, ища в карманах авторучку с бумажкой.

Ну как же: Череп – Черепанов Стас Леонидович.

Конечно, помнил его. При мне он был зам нач. районного ОУРа.

С ним были напряженные отношения. Мужик – крыса, одним словом.

Да его никто толком не любил у нас в отделе.

Не зря ему такую «кликуху» дали – Череп.