© Игорь Платонов, 2020

ISBN 978-5-0050-7010-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Заполярный ковчег» посвящён Заполярью, Родине и любви

Игорь Платонов ЗАПОЛЯРНЫЙ КОВЧЕГ стихи и поэмы Москва 2019

ЗАПОЛЯРНЫЙ КОВЧЕГ / Стихи и поэмы

Игорь Платонов (Светослов); 2019. – 170 с.

ISBN

В книгу «Заполярный Ковчег» вошли стихи и поэмы, написанные в разные годы и посвящённые родному Заполярью, Родине и любви.

ISBN

© Игорь Платонов (Светослов), 2019

прелюдия

 
…Ты проснёшься и выйдешь навстречу,
Став счастливой и вновь молодой;
И в сердцах отогретая вечность
Эту землю оставит живой…
 

арктика

 
Я становлюсь невозмутимым,
Как океан, одетый в лёд;
Броня зимы несокрушима,
И мир дышать не устаёт.
 
 
Странна полярная пустыня,
Луна огромна и светла,
И звёзд горстями золотыми
Озарена сплошная мгла.
 
 
И откровением для взора
Горит распахнутая высь;
А равновесие простора
Не сокрушает головы.
 
 
Но день придёт – и содрогнётся
Предел ледовой немоты;
И в сердце музыка прольётся
Живой лавиной красоты.
 

заполярный ковчег

 
Мощью скал и озёр,
Вечных сопок и рек
Ты ворвался в мой взор,
Заполярный ковчег.
 
 
Вольный Север, мой кров
От рожденья в краю,
Где ответом на зов
Вьюги сполохи вьют;
 
 
Где весною ручьи
Льют по венам бальзам,
И в бессонной ночи
Что-то нужно сказать,
 
 
Я стою и молчу,
С диким плачем в груди,
Потому что хочу
В сердце песню найти,
 
 
От которой легко
И спокойно в глуши,
Чья печаль без оков
И судьба – не на лжи.
 
 
Память сбросила груз,
Ты прости меня, Норд,
За туманный маршрут
И за то, что был горд.
 
 
И ещё за любовь,
Что в пути не сберёг;
И за долгую боль,
От которой не слёг.
 
 
Но я спас без грошей
Отрезвляющий лад;
Я молчу, а в душе
Только чайки кричат.
 

память

 
Душа до зари пропоёт,
А утром захочется плакать;
И вспомнится ветреный год,
Пропахший дождём и собакой…
 
 
Дыханье прозрачных озёр,
Тропа, обогнувшая камни;
Отца немигающий взор
И мать, озарённая пламенем…
 
 
Дрова полыхнут – и сгорят,
Собака в дожде затоскует;
И мы возвратимся назад,
Туда, где тревога не дует.
 
 
Родные улягутся спать
И я успокоюсь мечтами;
А в памяти будут стоять
Корзины с живыми грибами.
 

вселенская нега

 
Горечь века, и двор – как убежище,
А за ним – притяженье дорог;
Только ветер… лишь ветер так свеж ещё,
Что уносится твердь из-под ног…
 
 
Как несёт пассажира до станции
Тяжкий транспорт без драмы в шумах,
Нежит память меня традесканцией
И катает на вешних плотах.
 
 
Постою, разомлею в тех радостях,
Что дарила родимая весь, —
В звонком детстве и в буйстве до крайности,
И пойму, что открыт я ей весь…
 
 
Ты чиста вольным духом, провинция,
Хоть разодрана вся изнутри;
Время рушит недвижимость принципов,
Что обшарпаны, как ни смотри.
 
 
Никому не судья и не мытарь я,
Ностальгия – не тяга пера;
Всё равно, если Русь и немытая,
Я прижат к ней всем жаром нутра.
 
 
Я не знаю, читает ли Родина,
И сияет ли в мыслях народ,
Но я слышу, как плачет мелодия
Волшебства, где и камень поёт.
 
 
В этой музыке дышит Вселенная,
Грея тех, кто ещё может жить;
И стихия, до боли нетленная,
Выжигает всю хворь из души.
 
 
Я прощупал тебя всеми нервами,
Дорогая моя красота,
Чтобы чувства остались бессмертными
И сияла в судьбе высота.
 

шторм

 
Порт околдован прибоем,
Над якорями – джаз;
А я немотою болен, —
Страшно дышать…
 
 
Флот адресован морю
Жертвенным дрейфом,
А я окандален боем
Ярого рейда.
 
 
В нервах – аттилова стужа,
Сердце бушует и пляшет;
Город все чаянья глушит
Каменным плачем.
 
 
Держит меня и жмурит
Сила ударно-причальная;
В этой промозглой буре
Всё так случайно!
 
 
Пусть никуда не деться,
Благословим маршруты;
Мы – штормовые дети
Тайных приютов.
 
 
Время вобьёт прибоем
Душу в небесный доступ;
Ну а пока – свободен
Бури апостол.
 

нервы полярного тракта

 
Как грохотали вагоны
В нервах полярного тракта!
Вьюги охрипшие стоны,
Трасса промозглого мрака.
 
 
Где-то пропали таксисты,
Будто мираж – Майами…
Все мы, как есть – артисты,
Только трясёт не в драме.
 
 
Водка и апельсины,
И задубевшие руки;
Запах зимы и бензина
Перегасил все глюки.
 
 
Словно вселенским эхом
Плакала эта стужа;
Стал я твоею вехой
С дикой тоской наружу.
 
 
Голым нутром, аортой,
Принял твою отраду,
Ветер сплошного Норда,
Ставший моей балладой.
 
 
Верил открытым сердцем:
Вышний предел не бросит,
Хоть куролесил дерзко,
Но и не слёг в неврозе…
 
 
И возвратился с неба,
Паром дыша в твой облик
С шапкой такой нелепой,
Предвосхищая топлес.
 
 
Дух не упрятать в шкуры,
Боль погасили губы…
Стала моей натурой
Родина снежной шубы.
 

грев

 
В стране гудела шебутная перестройка,
Народ крутился и сколачивал бабло;
А друг мой Вовка вспоминал шальную Зойку
В глухом краю, где минимально барахло.
 
 
Он никогда не кайфовал от криминала,
Но так уж вышло – пьянка вздыбила базар
И в кураже больших понтов не миновала,
И грабежом дохнул тревожный перегар…
 
 
Его подруга перестала быть влюблённой
И в одночасье отказалась от него;
И мне письмо пришло из заполярной зоны,
Где прав на личный выбор нет ни у кого.
 
 
И в том письме звучала просьба с ноткой спешки, —
Собрать консервов, чаю, денег, сигарет,
И подвезти всё это в зону для поддержки…
И скоро был укомплектован этот грев.
 
 
На КПП меня встречал большой охранник,
Я объяснил всё, дав дежурный четвертной;
И скоро в комнату секретных ожиданий
Зашёл мой друг с татуированной братвой…
 
 
Мой друг был рад, как никогда, меня встречая,
Я быстро выгрузил из сумки всё, что вёз;
И разогрелся организм ударным чаем,
Точней – чефиром, продирающим до слёз…
 
 
Я был спокоен и корректен в разговоре,
Лишь иногда слегка морозили глаза
Тех пацанов, что тосковали о просторе,
В шальных мечтаниях срывая тормоза…
 
 
Их укатала в зону стрёмная эпоха,
Одним – пентхауз, а другим – лишь коридор;
И проще сделать вором ветреного лоха,
А если кто масштабно грабит – тот не вор.
 
 
Я распрощался с другом Вовкой и уехал,
Оцепенев от неожиданной тоски:
Каким быть должен этот мир для человека,
Чтоб люди стали откровенны и близки?
 

движение весны

 
Зима устала быть холодной,
Ветра теплом напоены;
И над оттаявшей природой
Парит дыхание весны.
 
 
Рассвет смелеет и дымится,
Тревожат кроны синеву;
И пробудившись, плачут птицы,
Желая вновь узреть листву.
 
 
И возвратив сознанью милость,
Вздымает зарево рассвет;
Весна, похоже, пробудилась,
Лишь в новостях метелей след…
 

молодильный стих

 
Почему так туманны мечты,
Словно мир охмурило ненастье?
Даже если карманы пусты,
Неужели нет шансов на счастье?
 
 
Неужели нас быт одолел,
Доминируя чувством дивана?
Или мы так устали от дел,
Что не катимся дальше экрана?
 
 
Наш удел – бытовой антураж,
Груда мебели и холодильник…
Напишу-ка я вольный пейзаж
С дивным садом плодов молодильных…
 
 
В том саду – оживленье чудес,
Там и воздух поёт, нежа кроны
Под лазурным дыханьем небес,
И желанья светлы и огромны.
 
 
А плоды налиты волшебством,
И любовью цветы пламенеют;
Там всегда говорят о живом,
И никто умирать не умеет.
 
 
И овеяв себя красотой,
Вновь я вижу страну золотую,
Где и старец всегда молодой,
И никто о пустом не тоскует.
 

основы

 
Говорят, смерти нет; но дыхание льда
Ускоряет биение сердца;
И время сметает любые преграды,
А жизнь – это воздух, всё – здесь.
Не стоит идти наугад, если горечь
Открыла незримые дверцы…
Я кровь оживляю поющей водою
И музыка дышит везде.
 
 
И высь продолжает сиять,
Даря пробуждённым свободу движенья,
И снова шумит бездорожье…
И снова Земля – наша мать,
И, стало быть, каждый всегда имеет
То, что отнять невозможно.
 

пик безлюдия

 
Немотой наливаются улицы, —
Пик безлюдия…
Ночь от сердца уже не откупится
Златолунием.
 
 
Моя песня не спета, все крайности
Стали близкими;
А в лазури дома чеканятся
Обелисками.
 
 
Но отрада – в тебе, синеокая,
Боль глубинная;
И парит ностальгия высокая
И невинная.
 
 
Перепахана доля почтовая
Кровным почерком,
Чтоб не мнил из себя холостого я,
Чуя почести.
 
 
Как порой упоительны грёзы,
Как заманчивы!
Но тоска выливается в прозу
Без романтики.
 
 
Не спасает от голода праведность
Безответная,
И печаль не врачуют празднества
Несусветные.
 
 
Заклинай меня, прячься, кодируйся
Зло и холосто, —
Я в тебе оживу, дисконтируя
Тайным голосом…
 
 
Ветер выхлопнет в окна сквозной озон,
День раскурится;
И расплачется былью родною он
Вдаль по улицам.
 
 
Обомлею, врасплох околдованный
Колокольнею…
Так становится музыка вольною
В пик безмолвия.
 

чувства

Т.Р.

 
Когда-нибудь в осеннем баре
Ты станешь вдруг неутолима,
И сплин тебе коктейль подарит,
Смешав озноб с дождём и дымом.
 
 
И хлынет в душу дикий ветер,
Гонимый ревностью заката,
И скрипок вой сорвётся с петель,
Метнув по венам ток стаккато.
 
 
И потеряв на миг дыханье,
Ты станешь мир ценить покруче, —
Взыграет хмель волной летучей,
Предвосхитив воспоминанья…
 
 
И сокрушая укоризны,
Возникну я в твоём тумане;
И затрепещет речь по жизни,
Как сон-трава в тоске по ране.
 
 
Как чутко в этом гулком баре
Мы будем жар качать устами!
Но тишина врасплох ударит
И все надежды обуздает…
 
 
И невесомея в молитве,
Ты будешь знать, что мы – живые,
И станешь вновь неопалима;
Так воскресает ностальгия.