Но Фаргид работал с тем, что оставалось в распоряжении подобных ему людей, и уже к двадцати пяти годам кое-чего достиг. Особенно в демонологии и некромантике. В последней, как признавали коллеги по ремеслу, ему не было равных среди живущих ныне чародеев Таниса. Оттого и не бедствовал, потому как много находилось охотников пообщаться с теми, кто переселился в Царство Всемогущего.

И надо же так проколоться! Попался на горячем, когда норовил с помощью своего искусства отыскать клад, который прежний султан зарыл в припадке помешательства (которое и свело владыку в могилу).

В другое время его, глядишь, и отпустили бы, удовлетворившись приличной мздой. Но Фаргиду дико не повезло. Как раз за две недели до ареста молодой султан, очень внимательно прислушивавшийся к разным старцам и богословам, по их наущению подписал новый фирман о борьбе с черной магией.

В другое время Ар-Рагир затаился бы, воздерживаясь от занятий искусством. Но, как назло, он понадеялся на вельможу, с чьей подачи он и затеял поиск клада, и позволил себе проигнорировать объявление священной войны черным колдунами и чародеями. За что и поплатился.

В итоге он был схвачен, накормлен снадобьями, лишающими всякой магической силы, обвинен в некромантии и поклонением демонам…

И вот теперь он на этом проклятом острове, по воле подписавшего приговор палача зиндиков.

Надо сказать, что и «заказчику» не поздоровилось. Правда, его участь была более счастливой – вельможу просто удавили…

Тяжелая рука легла на плечо.

– Эй, приятель, ты часом жратвой не богат?

Чародей скосил глаза.

Перед ним, нагло скалясь, стоял высоченный мордоворот. Многочисленные шрамы на теле, а также воровское клеймо на лбу не оставляли сомнений в роде его занятий. Хотя, случалось, что клеймили не только виноватых.

– Так как, не желаешь поделиться последним куском с ближним, как учит Пророк?

Мощные пальцы пребольно вцепились в Ар-Рагирово плечо.

– У меня нет еды, – миролюбиво ответил и попытался сбросить наглую лапищу, но не преуспел в этом.

– А мне сдается, что ты врешь, – прищурил око здоровяк. – Я своими глазами видел, как ты только что работал челюстями.

Что за бредни, удивился маг. А, никак он опять говорил сам с собой (такое с ним случалось, когда бывал взволнован), вот наглецу и померещилось, что Фаргид ел втихаря.

– Говорю тебе, нет у меня съестного.

И чтоб не донимал лишний раз, пустил в невежу «Огненную Змейку». Мордоворот тут же одернул руку и затряс ею в воздухе. Ничего, слабый ожог должен его вразумить.

– Ты чего?! – вызверился крепыш. – Я к нему по-доброму, а он...

Вот же пиявка! И чего это он такой злой? Вон, другие сидят себе, окаменев от горя, а ему неймется. Думать мешает, сволочь!

В сердцах плюнул приставале под ноги. Плевок на лету превратился в злобную ящерицу, не преминувшую цапнуть здоровяка за большой палец. Укусила, и тут же скрылась среди камней.

Иллюзия, конечно. Но и того хватило, чтобы поставить хама на место.

– Ладно, уважаемый, извини, ошибся, – примирительно сказал разбойник, косясь в сторону каменной россыпи. – Давай познакомимся, что ли?

В последовавшем за тем недолгом разговоре выяснилось, что нового товарища Фаргида зовут Динар Аррудж и осужден он за дерзкую попытку убийства шейха с целью ограбления.

Выяснив таким образом отношения, они двинулись на поиски пищи. За ними последовало еще пять или шесть ссыльных.

Начали с прибрежных вод в надежде обнаружить хоть какую-то живность. Результат оказался неутешительным. Уже в нескольких футах от берега дно крутым обрывом уходило вниз, не давая прибежища крабам и мелкой рыбешке. То же и с берегом. Даже моллюска завалящего не нашлось.

Молва не ошибалась... Ар-Рагир с тоской поглядел в кристально прозрачную даль моря. И внезапно почувствовал, что кто то стоит у него за спиной. Маг обернулся. Никого!

Все товарищи по несчастью перебрались уже на более отлогий противоположный берег рифа. И все же маг ощущал чье-то присутствие. Казалось, обернись он быстрее, он оказался бы лицом к лицу с этим невидимкой. Или это какая-то из неприкаянных душ сотен и сотен погибших жуткой смертью среди этих мертвых камней?

Ар-Рагир, объятый суеверным ужасом, заспешил туда где звучали голоса людей...

Тем временем солнце скрылось за горизонтом. Вскоре на остров должна была опуститься непроницаемая тьма ночи. Пора было позаботиться о ночлеге.

После недолгих поисков они обнаружили более-менее плоский и широкий камень, на который можно было улечься без особой опасности скатиться в какую-нибудь яму или в воду. Нагретая за день скала была теплой, и люди, утомленные тюрьмой, переездом на остров и страхом, почти мгновенно уснули на жестком ложе.

* * *

Ар-Рагир проснулся посреди ночи. Что-то потревожило его. Словно позвал кто.

Открыл глаза и тихо повернул голову. Рядом, широко раскинув руки, посапывал Ардуж.

А вот в трех шагах...

Чародей содрогнулся от омерзения.

Парочка гидийских пастухов усердно трудилась над тем, что еще недавно звалось Аб-Даруном. В ярком лунном свете было видно, что голову старику размозжили острым тяжелым камнем. Он же послужил каннибалам чем-то вроде разделочного топора.

Слышались хруст и чавканье, от которого у Фаргида, человека неробкого и немало повидавшего, зашевелились волосы.

Он торопливо отвернулся, и в этот момент почувствовал, как из бесконечной морской глубины поднялось холодное НЕЧТО, которое на короткое мгновение коснулось его сознания и исчезло, вернулось в бездну, откуда пришло.

Но оно БЫЛО.

Остров действительно скрывал в себе некую неведомую и чудовищную силу.

Естественно, Фаргид уже не заснул. Он боялся даже сомкнуть глаза. Лежал, пялясь в мерцающее звездное небо, и чего-то ждал.

И не напрасно.

Где-то через час или около того (чародей, как и все его собратья, обладал чувством времени – а как же без этого творящему заклятия) ОНО пришло вновь. За спиной у него раздался пронзительный душераздирающий крик – на этот раз не повезло Синому-Зуболому, которым решила занятся парочка контрабандистов.

Удар, сдавленный хрип, звуки чудовищной людоедской трапезы.

И вновь – ЕГО прикосновения. Прикосновения к обнаженной душе, к разуму Фаргида. Прикосновения бестелесных лап (или что там у НЕГО – щупальца, хоботы?)

Практикуясь в каком бы то ни было магическом искусстве, Ар-Рагир всегда твердо помнил одно – жизнь его представляет для него наивеличайшую в мире ценность, и потому старательно изучал все доступные заклятья защиты. Сейчас это знание оказалось как нельзя уместным.

Полностью отключив внешнее зрение, колдун очертил в воздухе Знак Ларда и произнес несколько Слов, что сохранились в самых древних и зловещих тайных книг.

Но эффект был вовсе не тот, какой маг ожидал. Некая часть его отделилась от плоти и нырнула в каменную расщелину.

Внутреннее зрение вело Ар-Рагира в глубь древней скалы, на десятки и сотни футов вниз под океанское дно. Там простирался огромный лабиринт пещер, колодцев и трещин. И в этом лабиринте было что-то живое. Что-то чудовищное. Фаргид уловил медленное движение некоей бесформенной массы, поднимавшейся к поверхности лабиринта.

Владыка Вечности! ОНО действительно существует!

НЕЧТО заскользило, словно сметающая все лавина с гор, и чародей почувствовал, как ужас стальными клещами сжал все его внутренности, не давая вздохнуть.

Колдун медленно и осторожно проникал в сознание неведомой твари. Зрение его раздвоилось. Глаза твари на какое-то время стали его глазами. Уставившись в звездное небо, практически не различая его, он в то же время отчетливо видел, как чудовище поднимается по каменным лабиринтам к поверхности небольшого колодца.

* * *

...Слепой... Не вижу, ничего не вижу... Кругом мрак... Дышу мраком, пью мрак, ем мрак... Волны текут сквозь меня, твари морские ласкают скользкими струйками... Осыпь песка шуршит, наполняя тьму снами...

...Тьма и холод... Во тьме вспыхивают мелкие точки огней...

...Что-то мелкое, извивающееся проплывает мимо, слишком медленно... Пища... Еще пища... Много доброй еды... Насыщение...

Тьма вокруг... Она колышется, как живая…краем глаза можно заметить движения во тьме…на самом пороге слышимости стоны, скрипы, скрежет, чавканье, голоса, снова стоны…опять движение…ветер по спине…оборачиваюсь…смех…снова ветер за спиной…мой страх рвется наружу…снова смех…слышно как капает вода…а может кровь…тьма…голоса становятся громче…слышу свое имя…они зовут…меня…они ждут меня…я начинаю вспоминать…боль…да, сладкая боль…я помню…я знаю...Древние Слова... Древний Огонь...

Сознание мгновенной вспышкой вернулось к Ар-Рагиру. Он затряс головой, пытаясь сбросить остатки наваждения, обрывки чужих нечеловеческих мыслей. Краем глаза различил в предрассветных сумерках, что на площадке стало еще просторнее. Но ему было не до каких-то исчезнувших язычников.

И тут он снова ощутил прикосновения чужой силы к его разуму. То ли она почуяла его попытки творить волшебство, то ли просто решила, что он станет его следующей добычей…

И тогда он решился на то, от чего дружно предостерегали все учителя и писания самых зловещих культов…

– О, ТЫ, Неуспокоенный, – всплыли из глубин памяти и полились из груди слова древнего заклинания, прочитанного в черной Книге Носатого.

– К ТЕБЕ взываю, Владыка. ТЫ, кто утаскивает во тьму свои жертвы и уничтожает их, и кто живет за счет слабых и беспомощных, и пусть я никогда не стану слабым и беспомощным перед ТОБОЙ, и пусть я никогда не буду повержен ТОБОЙ. И яд ТВОЙ никогда не проникнет в члены мои, ибо члены мои подобны ТВОИМ членам. И как ТЫ не будешь повержен, так и я не буду повержен ТОБОЙ, потому что я слуга ТВОЙ, я часть ТЕБЯ, плоть от плоти ТВОЕЙ. Так не дай же смертельной боли, пронзающей ТЕБЯ, охватить члены мои. Я слуга ТВОЙ, и меня защищает сила, которая остается с ТОБОЙ на вечные времена. ТЫ тот, чье имя сокрыто от посторонних, и чье жилище священно на миллионы лет. ТЫ тот, кто обитает во мраке, и я с ТОБОЙ. Я тот, кто никогда не будет повержен ТОБОЙ. Я силен ТВОЕЙ силой! Мы – одно! Мы – возродимся!

* * *

Закончив молитву – клятву верности, Фаргид тут же ощутил, что тяжесть, давившая на виски, исчезла. На душе стало тихо и спокойно, как после отпущения грехов на великий праздник Покаяния. Ар-Рагир откуда-то узнал, что все будет в порядке, он будет спасен, и ему не суждено сгинуть на этой зловещей скале…

Он забылся тяжелым сном.

Но быстро пробудился, как будто кто-то позвал его по имени.

Ар-Рагир встал, глянул и поначалу даже не поверил глазам своим.

На горизонте маячил парус. Корабль двигался со стороны открытого моря. Это явно не была дхоу, доставлявшая осужденных – под страхом казни капитану было запрещено возвращаться, да он и сам не захотел бы сделать этого. Ветер быстро подгонял его, и уже вскоре стало видно, что это небольшой мореходный дармун с косыми парусами, сейчас наполовину спущенными и обвисшими.

Первым побуждением чародея было разбудить товарищей по несчастью.

Но оставив все сомнения и отринув жалость, он перешагнул через спящих (никто даже не пошевелился), спустился к воде и вошел в нее.

До корабля было далековато. Фаргид, изрядно ослабевший, усомнился в том, что сумеет доплыть до судна. Однако ж поплыл. И словно бы нечто влило в него новые силы, заставив забыть о сводившем живот голоде и усталости.

Когда Ар-Рагир оказался под самым бортом, волна подхватила чародея и услужливо поднесла к канату, свисавшему с борта прямо в воду...

И история мира изменила свое течение в миг, когда, кое-как перебирая руками и ногами, он вылез на палубу... Не загремел гром и не потемнели Небеса – лишь далеко на севере, за мрачными стенами никому неизвестного аббатства в глубине шлифованного камня блеснула еле заметная искра...