Отзывы на книги автора «Игорь Малышев»

Андрей проснулся в начале шестого. Долго смотрел на проявляющийся из темноты день. В одном из случайно попавшихся постов на «Яндекс. Дзене» Андрей прочел, что некоторые хасиды учили: ночью творение умирает, а наутро Сущий создает его вновь. Ему в последнее время часто казалось, что каждую новую главу – мир другой и люди другие. Те же, но другие. Откуда у него появилось деление жизни на главы, он не знал, но определял границы глав очень четко. Иногда прямо так себе и говорил: началась новая глава. Ему представлялась компания беззаботных богов, которые по очереди пишут книгу бытия. И все вокруг выполняют их причудливую волю, делают то, что боги напишут. А боги пишут, что на душу ляжет, играют ими, как кубиками, – переставляют, меняют местами, убирают – от нечего делать, заполняя пустоту. Этот образ и раньше приходил Андрею в голову, но с той минуты, как его начало неотвратимо тянуть к Ане, стал навязчивой метафорой мира.

Впервые читала роман-буриме, но теперь хочу еще.

Формат кажется необычным только по первым впечатлениям, потом все воспринимается как роман с множеством необычных и неожиданных поворотов и сюжетками на грани разных жанров. Что-то подобное можно увидеть и в работах, написанных одним автором, пример могу привести не очень качественный, но в виде небольшой повести, так что примерное понимание получить быстро и легко: речь о Гиллиан Флинн - Кто-то взрослый . Здесь же это небольшое безумие притягивает и не отпускает, ты и во время чтения не хочешь отрываться от истории, и после будто бы продолжаешь чтение, обдумывая происходящее и произошедшее.

А еще эта книга отлично показывает разницу между young adult в привычном понимании и молодежной литературой. Эта книга о подростках, о школьных драмах, но ее ЦА явно выходит за рамки этого возраста. Многие авторы, которые участвовали в написании этого буриме и не являются подростковыми авторами, они пишут т.н взрослую литературу, так что то, что они работали с юными героями, не создало что-то наивное.

Чего в этой книге много? Отсылок! О каких-то расскажут еще в предисловии, какие-то будут заметны уже по ходу чтения. Какие-то отсылки будут в сюжетных поворотах (вроде отсылок на целое направление "фашистские эзотерические изобретения"), где-то в именах (Безносов - Безухов), где-то в небольших деталях, не влияющих на историю. И знаете, что? Когда-то в школьное время во время написания очередного сочинения я специально добавляла отсылки (точно помню отсылку на Портрет Дориана Грея и "Sweet dreams" Мэнсона) к месту и не очень, но в количестве семи штук. Очень этим гордилась, но сейчас... не, это было нужно сделать, пережить и вывести на более высокий уровень (как минимум делать все отсылки к месту), в общем, я прекрасно понимала, почему это было сделано именно так, когда дочитала эпилог, где (а предисловие реально не врет о большом значении эпилога) объяснены многие превратности этой книги. Без эпилога это не было минусом, но было неоднозначным, потом же это стало огромным плюсом, который все это время делал историю живой.

Да и вообще игра с жанрами, игра с временными ловушками, множеством точек зрений, игры со смыслами и формами — всё это вышло отлично. Не знаю, была ли такой изначальная задумка, но итог поражает воображение. Герои выглядят не всегда реалистично, но всегда остаются понятными (ну или более-менее, зависит от некоторых обстоятельств). Жанры подобраны классно, фишечки всех собраны и представлены в лучшем виде. К вопросу о жанрах: тут есть и реализм, и школьная драма, и немного мистики, и фантастика, и немного бандитско-полицейского триллера, и детектив, и капелька фэнтезийной магии. Есть даже ход "книга в книге", как в Энтони Горовиц - Сороки-убийцы , так что здесь есть, конечно, не всё-всё, но очень многое и выглядит это красиво.

В общем, если любите экспериментировать, то обязательно обратите внимание на этот роман-буриме

Отличная книга! Просто и с юмором читателей знакомят с планетами нашей солнечной системы. Профессор рассказывает семилетнему пацаненку про Космос и планеты на примере фруктов и овощей собственного сада. И доступно, и весело!

... Дальше у нас идёт Земля, где живём мы с тобой. Давай сюда её.
- Кого?
- Ну, Землю, то есть вишню, что я тебе давал.
- Я её... съел.
- Ну, ты даёшь, Семён. Это ж надо, съел Землю... - проворчал профессор.

А когда весело, то и запомнить легче :)
Притом очень наглядно на всех этих фрукто-планетах деткам можно узнать примерные размеры небесных громадин. Ведь сравнить огромную тыкву и косточку вишенки гораздо проще, чем представлять какие то абстрактные цифры. И картинки очень в тему)
Понравилось. Обязательно прочтем вместе с сыновьями :)

Двенадцатилетним Ветке и Мышу подозрительный Альберт в «тортилловском» плаще предлагает стать актёрами ТЮЗа. Идти героям некуда, они соглашаются – и оказываются в таинственном театре на Раушской набережной Москвы-реки. Потихоньку обживаются (да, живут они теперь тоже в театре) и каждый день репетируют, помогая Альберту восстановить детский спектакль с двухсотлетней историей.

Чем глубже Ветка и Мыш погружаются в спектакль, тем свободнее и увереннее становятся, – и тем удивительнее закручиваются вокруг них события.

Гном (ещё один актёр малочисленной труппы, появляющийся на сцене из ниоткуда и исключительно в момент, когда должна прозвучать его реплика), показывает Ветке и Мышу путь в Засценье – место, находящееся нигде и везде, сейчас и всегда. В Засценье время течёт иначе, привычные законы физики работают как-то не так: здесь можно набрести на окрестности Хиросимы за минуту до взрыва – или встретиться в кишащей купидончиками оливковой роще с Дионисом и его свитой; годами выбираться из ловушки – и вернуться на сцену через несколько секунд, так, что зрители ничего не заметят.

Но невероятное происходит не только в Засценье: леопарды Диониса и оживающие фигуры скульптурной группы «Дети – жертвы пороков взрослых» с Болотной площади начинают преследовать Мыша и Ветку в самой обычной, реальной жизни.

Хотя как раз с определением, что именно из происходящего – реальность, есть проблема. Попробую на трёх примерах показать, как она меняется со сменой точки отсчёта.

Служебная дверь в зрительный зал, которую пытаются открыть исследующие лабиринты театра Ветка и Мыш, удивительно похожа на дверь в театр за каморкой папы Карло из фильма «Приключения Буратино» (как и лестница, ведущая к залу, и большой кованый ключ от двери). Когда Альберт впервые видит Мыша, то отмечает «движения, как у сломанной куклы», что наводит на мысль о Буратино. Чуть ниже Альберт сравнивается с черепахой Тортиллой в исполнении Рины Зелёной, ещё позже снова упоминается его «тортилловский плащ». Многовато для совпадений, кажется. В фильме именно Тортилла – хранительница ключа от волшебной страны, где куклы Карабаса обретают наконец-то свободу и счастье. Логично, что этой страной оказывается именно театр, ибо только он и может быть настоящей жизнью для кукол.

И, вероятно, для людей этот метод тоже годится.

Альберт-Тортилла приводит Ветку и Мыша в волшебную страну – театр. Гном открывает им Засценье, где возможно всё, вне зависимости от того, как давно оно было на самом деле, было ли вообще, только в книге существует или даже в книгу не воплотилось. Ветка и Мыш получают свободу, о какой не мечтали, становятся счастливее, чем это представлялось им возможным, и даже способны влиять на людей вокруг, щедро оделяя их обретённым в Засценье.

То есть мы можем прочитать «Театральную сказку» как историю об исцеляющей силе театра.

А можем – как историю о творце и творчестве, об искусстве, способном менять мир и людей, – и о том, что только выглядит таковым.

И тогда приключения Мыша и Ветки в Засценье становятся прозрачными иносказаниями о творчестве вообще, о предназначении, ответственности, отношениях реальности и авторского замысла. Творец должен что-то своё отдать Засценью, чтобы попасть туда, ибо «Засценье и существует только потому, что вы ему что-то отдаёте». А из каждого путешествия нужно обязательно принести что-то, чего до того не было: «... деревянная птица, которая влетала в грудь человеку и парила там, будто в небесах, а человек чувствовал от этого небывалый восторг и самое искреннее детское счастье. Рыбка, ныряющая в зрачки и обгладывающая с сердца омертвелые ткани». Принести не для себя, для других. Зачем творец делает это? – «Я делал это без цели! Просто, потому что мне нравится бегать во льду и собирать странные вещи». Зачем окружающим эти «странные вещи»? – «...они приходят за тем, что может дать свобода, потому что без моих находок их жизнь превращается в пустыню...».

При таком прочтении искусство – концентрат жизни, а творческое созидание – естественная потребность человека, т.е. без искусства человек подобен механической кукле, а жизнь его тускла и уныла.

Ещё можно обратить внимание, как с первых страниц сходным образом описываются близкая нам и фантастическая реальности: тут и там мелькают обычные люди и литературные (киношные, театральные) персонажи, «ветхий зипун» и «синий плат неба» упоминаются бок о бок с козлоногими сатирами и оживающими скульптурами; история начинается со странного предложения, сделанного герою на московском бульваре (и упоминания почти отрезанной головы) – и продолжается в наполненном мифами пространстве Засценья, гуляет туда и обратно, а в итоге в качестве награды кое-кто обретает покой. Мыша, кстати, так зовут из-за фамилии: Мышкин он (Достоевский как автор тоже периодически упоминается, и не он один). Т.е. условная реальность московских улиц и мир литературы смешиваются, и всё вокруг одновременно настоящее и отражённое.

Герои постоянно цитируют Шекспира, а что говорил про театр наш Уильям Ш.? «Весь мир – театр, и люди в нём – актёры», верно? Но актёры не все одинаковы. Вот и Альберт говорит, что не каждый может стать настоящим. И объясняет, почему выбрал именно Мыша и Ветку для своего спектакля: «Так вот, правда состоит в том, что внутри у каждого из вас есть рана. Она кровоточит, болит, и это делает вас чуткими, страдающими. Живыми, по большому счёту. Такими, какие только и нужны театру».

И миру, добавим мы, помня, что весь мир у нас – театр.

Чтобы попадать в мировое Засценье (мировое культурное поле) и приносить оттуда «странные вещи», а не просто пробегать мимо, мы должны оставаться чуткими. Т.е. сделать то, что пытались сделать Мыш и Ветка: уничтожить равнодушие, хотя бы в себе, и обрести свободу. Свободу быть людьми – и тогда прекрасные и грозные леопарды Диониса, которые вроде бы должны покарать за нарушение негласных правил, становятся не врагами, а союзниками.

И тогда без разницы, кто ты формально и чем занимаешься: главное – ты по-настоящему живёшь, ты свободен и можешь что-то изменить в себе и других.

Как говорит тот же Альберт (а кто он, кстати, на самом деле?): «Чтоб ты знал, дело вообще не в том, какую пьесу ты играешь – взрослую, детскую, а в том, как ты играешь. В искусстве, в любом, «как» всегда важнее «что».

В искусстве жить, очевидно, тоже.

Давно мне не встречалась книга, ради которой я добровольно лишилась пары часов сна: начала вечером и не остановилась, пока не закончила. Я же говорила, что совместное творчество 24-х авторов должно быть чем-то особенным?!

Можете спокойно читать отзыв, я постараюсь без спойлеров.
В предисловии написано, что здесь вам встретится чертовщина в духе Булгакова, но по мне так здесь очень явственно чувствуются братья Стругацкие. И название 23-й главы, и элитный квартал "XXII век", и общая атмосфера местами.

Вообще должна сказать, что очень разные писатели каким-то образом сработались так, что разница в стилях совсем не чувствуется. Если бы не подписи авторства, я бы ни за что не отличила Сальникова от Служителя, к примеру.

Единственный, кто немного выбивается - это Быков. Его поставили заключительным, поясняющим, и в его главе лично мне увиделось такое отеческое отношение к остальным коллегам, как будто он слегка свысока гладит их по головке. Ну и седлает своего конька, как в лекциях, и изящно скользит по волнам анализа и декодирования смыслов.

Вам самим придется разобраться в зашифрованных в разных главах смыслах, только не сразу, а потом, во второй раз. И понять, почему вдруг в названии романа-буриме заявлены "война и мир". А еще найти отсылки к "Твин Пикс", "ИКЛ" Пелевина, "Черному зеркалу" и наверняка к чему-то еще, что я сразу не заметила сама.

Но что меня особенно поразило - это смелость авторов в упоминании Хозяина. Знаете, я вот читала и думала о том, что Стругацким в их время приходилось шифровать свои романы, чтобы их пропустила цензура. Сейчас же шифр практически отсутствует, но нужно обладать определенной степенью личной свободы, чтобы вот так вольно писать о нынешней политической ситуации в нашей стране.

И еще кое-что: если в какой-то момент вам покажется, что вы читаете бред, не бросайте, очень вас прошу! И даже в тот момент, когда вам покажется, что вы всё поняли - тоже не бросайте. Дойдите до конца, вам откроется гораздо больше! Не зря же буриме - это игра. Доиграйте роман до конца.

Исплевалась, короче, просто неистово. Причем, часть со сказками можно читать в общем-то с удовольствием. Но это ни разу не компенсирует остального фуфэфуя. Ибо сам текст позиционируется как этакая сказка. Но лично я не приемлю сказок, в которые пихают проституцию, наркоманию, антизападничество и прочие сомнительные атрибуты из реального мира. И этот памятник, существующий реально. Под напыщенным названием "дети - жертвы пороков взрослых" или как-то там. Погуглила, поглядела. Гспд, какая фальшивая чушь.

И главгеры. Значит, двенадцатилетки ударились в бродяжничество. Особенно, доставила причина у девочки. Прямо такая безысходность, куда деваться. Опустились ниже плинтуса. Воровали, кололись, разводили людей в сети и чуть не дошло до проституции.
Но как только попали в театр, то сразу начали цитировать шекспира и прочих древних и не очень классиков. Да еще такими шаблонно-картонными фразами. Ну да, ага. Жертвы, такие жертвы.

Но хуже всего, конечно, ожившие скульптуры из памятника, которые шарились по городу и театру и типа преследовали этих милых деток, корча злобные и мерзкие морды и хватая зрителей в зале, которые их не видели, за разные части тела. Не знаю, если предполагалось, что вот такая чушь и есть спектакль, то есть театральная сказка, но лично мне нафиг оно не сдалось. С подобного действа я ушла бы в первые минуты.

И все эти напыщенные фразы о том да о сем, пустое шараханье по городу и не надо ходить в школу или там позвонить родителям, и типа трагическая разлука юных влюбленных, хамящих прохожим на улицах, но цитирующих стихи и прочее возвышенное, и вечное просиживанье штанов в театре на одном и том же спектакле, и микки маус в виде бомбы в лапе у скульптуры, олицетворявшей войну. Микки маус на минуточку. Вредительские диснеевские мульты, пропагандирующие насилие, то есть. Ага-ага. И мутные, закамуфлированные речевки про нашу родину и ее столицу. До тошноты. Тьфу.
Поставила двойку за описание засценья, в которое уходили главгеры во время спектаклей. Иначе был бы кол с минусом.

"Театральная сказка" - это прекрасное философское произведение, которое словно создано для того чтобы обсуждать с друзьями книголюбами. В нём таинственный шорох театрального занавеса, соседствует с отсылками на произведения русских и зарубежных писателей. Занятная мифологическая составляющая накладывается на современные реалии. Сказочная вера в чудо идет бок о бок с мрачными пороками общества.
Главные персонажи истории - мальчик и девочка. Им всего по двенадцать лет, но за плечами уже много болезненных событий. И вот когда эти дети уже почти готовы сломаться - они попадают в таинственный театр. Режиссер Альберт предлагает им сыграть в постановке, которую принято ставить в данном театре не одно десятилетие - "Ганс и Гретель". Очень скоро наши герои понимают, что место в которое они попали - оно не совсем обычное. Да и события с ними начинают происходить мистические, волшебные и, порой, просто пугающие.
Я не люблю истории для взрослых, в которых главные персонажи являются детьми. Вот не понимаю, почему не сделать героев взрослыми людьми? Ведь по сути проблемы, с которыми в свои юные года столкнулись Ветка и Мыш - все они из взрослого мира.
Сами герои - персонажи весьма неоднозначные: их сложно назвать положительными. Они совершали плохие поступки, вели себя эгоистично, но ведь это же не значит, что они не заслуживают некоего "хэппи-энда"?
Самим жутким для меня в этой истории являлся скульптурная композиция "Дети - жертвы пороков взрослых" - и вдвойне ужаснее что она реально существует. Сама по себе концепция данного "произведения искусства" может стать темой для многочисленных обсуждений. Но Игорь Малышев еще и оживляет фигуры пороков: Ветка и Мыш сталкиваются с Садизмом, Нищетой, Воровством и другими... Блин, Вы видели эти фигуры? Да я теперь долго не смогу спокойно спать.
Если честно, то относится к данному произведению как к сказке весьма тяжело. Для меня сказка - это что-то доброе, а в этой истории слишком много боли.
Советовать к прочтению скорее всего буду тем читателям, которые любят поразмышлять над философскими вопросами, которые любят дискуссии в стиле "А что хотел сказать автор вот такими образами и описаниями?" и которым нравится находить отсылки на другие известные произведения мировой литературы.

Продолжаем знакомиться с произведениями, которые в 2017 году попали в разные шорт-листы российских литературных премий. С теми, кто претендует остаться в номинации «я из русской литературы».
Игорь Малышев решил действовать прямолинейно, «бить так сразу в лоб». Написал повесть о нашей Гражданской войне с точки зрения: она была ужасна, так получите кровавые пытки, казни, мучения и прочие изуверства. Меж ними вставил проникновенные, радостные сны главного героя о светлом будущем, царстве свободы, равенства и братства, ради которого он с побратимами проливает реки крови, фанатично мучает и уничтожает своих врагов.
Да еще пару эпизодов жалости, любви и сострадания, проявляющиеся у других людей.
Все действующие лица реальные исторические фигуры Гражданской войны на территории Украины.
Главный герой Нестор Номах (анаграмма от Махно) и его соратники анархисты Аршинов, Щусь, Левадный, Попов, Волин, Задов, Тарновский, белый генерал Слащев.
Номах тупой, беспощадный, сильный и вовсе внешне вовсе не похож на жуткого карлика, внешне абсолютного недоноска Нестора Махно.
Я думаю, что одним только ужасом, прямыми картинами жутких зверств даже на высоком художественном уровне сейчас не проймешь и уже не проникнешь в душу нашего читателя.
Настоящий ужас и потрясение души испытываешь, когда рядом красота, любовь и тут же рядом страдание и смерть. Однако сделано это должно быть не так прямолинейно, как в книге А. Малышева. Я не смогу этого сформулировать, но нужно нечто большее, как то что было в «Хождении по мукам».
И все же повесть не плоха, она читается на одном дыхании, а это достижение. Автор просто и беспощадно рассказал о том, о чем хотел. Достойно. Впечатляет. Принимается.
Для меня очевидно: повесть из русской литературы .

- И что делать:
- Если бы знать.
И это было бы прекрасным финалом, если бы внезапно подошедший человек в камуфляже не сказал им осипшим, но бодрым голосом:
- Расходитесь, нечего тут.

Понятие "роман-буриме" требует некоторого пояснения. В детстве большинство из нас играло в такую штуку, когда собиралась компания из нескольких человек, брался листок бумаги и первый рисовал голову какого-то существа, не обязательно человека, после чего край листа заворачивался, второй рисовал шею и верхнюю часть тела, третий нижнюю, четвертый ноги, после рулончик разворачивался к общей радости, потому что, получившийся тяни-толкай бывал очень смешным.

Когда стали постарше и выучились грамоте, писали послание коллективного разума, только в этом случае новая строчка отвечала на один из вопросов стандартного списка: Кто? С кем? Когда? Где? Что делали? Чем все закончилось? В результате могло получиться что-нибудь, вроде: "Василий Иваныч и Пятачок в шесть часов вечера после войны на городской помойке грабили банк и сдали в закрома Родины шесть центнеров с гектара". Такая бестолковая дребедень, но все веселились.

Роман-буриме строится примерно по тем же принципам, с той разницей, что каждый из участников, продолжающих повествование, знает список персонажей и содержание предыдущих глав. На заре коллективизма попытка сделать подобное в русской литературе уже была, роман "Большие пожары" собрал под одной обложкой двадцать пять видных литераторов, включая Грина, Бабеля, Новикова-Прибоя, Алексея Толстого, Зощенко, Леонида Леонова. О степени успешности можно судить хотя бы по по тому, что в коллективной памяти он не сохранился, несмотря на увлекательный сюжет с мистикой, конспирологией и фантастикой.

Мой читательский опыт включает знакомство с еще одним подобного рода примером коллективного творчества, хотя с меньшим числом участников. Роман "Рубеж", в создании которого на рубеже веков поучаствовали пять авторов: Олди, Дяченко, Валентинов - автономно, хотя два из трех участников в соавторстве, писавших тогда прекрасные книги. Но собравшись вместе, такой лабуды наваляли, после которой я их и по отдельности перестала читать.

"Война и мир в отдельно взятой школе" скорее не слом традиции коллективного письма, а закономерное продолжение. В очередной раз подтверждающее, что служение муз не терпит не только суеты, но и толпы. Носители яркой творческой индивидуальности, собравшись вместе, как ни печально, именно толпой становятся, а дар каждого, вместо приумножения, словно бы дробится и мельчает.

Сюжет прост: языковой гимназии и прилегающим к ней домам в хорошем старом районе Москвы грозит слом, с тем, чтобы выстроить на этом месте огромный торгово-развлекательный комплекс. Жителей, соответственно, расселят по окраинам, детей распределят по новым школам. С чем категорически не согласна инициативная группа десятиклассников, которые не хотят, чтобы была порушена их светлая дружба. Типа, компания распадется.

Оставим на совести соавторов явную фабульную и мотивационную хлипкость, мы как-бы понимаем, что цель здесь не рассказать внятную историю, а собрать вместе хороших талантливых людей и устроить междусобойчик, вроде капустника. Хотя такое допущение, согласитесь, переводит происходящее в условную песочницу, где взрослые дяди и тети лепят среди кошачьих какашек куличики: Мам, смотри, как у меня получилось!

Однако для невнятных целей и надобностей (не иначе, чтобы углубить школьную тематику) за основу как-бы взят толстовский "Война и мир". "Как-бы" - потому что единственное, что связывает получившуюся фантасмагорию с бессмертным романом, это имена персонажей, измененные, но узнаваемые. И может быть, еще обыкновение героев то и дело переходить с русского на иностранный (не забыли, гимназия языковая?)

В целом получилась изрядная белиберда, хотя отдельные фрагменты очень хороши. Внятный и логичный эпизод "Двенашка" Григория Служителя, интересный "Платон" Александра Григоренко, уморительно смешной "Не пей вина, Гертруда" Ильгара Сафата, жуткие "Волнушки" Дарьи Бобылевой. "Под дачным абажуром" Владимира Березина прямо-таки с философским подтекстом и совершенная феерия "За миллиард воль до конца света" от Николая Караева.

В то время, как главы от тех писателей, которых давно и нежно люблю, к чтению кого приступала, предвкушая пароксизм читательского счастья, совершенно не впечатлили. Все-таки наверно в одну повозку впрячь не можно. То есть, можно, но до Казани это колесо не доедет, даже и до Москвы не доедет.

Где-то стоят храмы,
Мир и много людей.
А здесь только мы.
Мы и тринадцать зверей...

Театральная сказка - это очень хорошее философское произведение, главными героями которого являются обычные дети, дети которые были на грани... и как никак, но связаны с этими пороками.

Однажды хозяин театра Альберт, увидел Мыша, мальчика который устал от всей этой преступной жизни, устал работать борсеточником, постоянно бегать и воровать. Поэтому Мыш решил просто умереть... Но благо, Альберт нашёл его и спас мальчика, забрав к себе в театр.
Немного спустя в театре появилась Ветка. В одну холодную ночь девочка збегая от страшного прошлого очутилась на улице, сама, не понятно где. И вдруг она видит объявление, что в театре нужна девочка для спектакля. Она бежит, долго раздумывает, но стучит. И вуа-ля. Ганц и Гретелб найдены, ведь девочку как и мальчика берут в театр)).

После нескольких неудачных спектаклей, они наконец-то идут за таинственным гномом в Засценье, где знакомятся с Дионисом - Богом театра, а также… Вина и безумия.
И с тех пор они с радостью отправляются за сцену, где каждый раз находят приключения, и смертельные, и увлекательные, и очень даже опасные.

Мне очень понравилось как автор чередовал главы, одну главу мы в современной Москве, другую мы уже в Засценье. Я даже не знаю что было интереснее читать)).

Находясь в нашем мире дети просто гуляют, отдыхают, выступают, но до определенного события.
Как-то они блуждали в Репинском сквере рядом с Болотной площадью, и их занесло к памятнику «Дети – жертвы пороков взрослых». Они рассматривали каждую фигуру, комментировали и повторяли страшные гримасы, представляли походку, манеру речи и поведение статуй. У них выходило так правдоподобно что аж страшно.
Но со временем они начали вспоминать... Что видели этих статуй в реальной жизни. И как мне кажется, этих статуй видели абсолютно все, увы, но это так.
Дети часто ходили к тому памятнику и там много чего происходило.

Не буду спойлерить, поэтому просто скажу, по-скольку дети обладали способностью уходить в Засценье, то и видеть в обычном мире они могли больше. Соответственно для них это не были просто статуи, это были реальные, движущиеся монстры, которые приходили к ним на спектакли, ночью приходили в театр, запугивали детей и т.д.

В целом книгой я осталась довольна, хоть и думала что попаду в какое-то интересное фэнтези(а это вовсе не так). Я очень полюбила главных героев, Мышу и Ветку, очень сильно переживала о том какая опасность им угрожала. Но не будем забывать что это своего рода "сказка".
Почему я сказала что она философская? Да потому что, здесь затронуты достаточно серьёзные и важные темы над которыми нужно поразмышлять.

Честно, это даже не половина того что я хочу сказать, но боюсь что не смогу остановится....
Конечно же, советую книгу к прочтению! Особенно если вы хотите серьёзную историю о дружбе, верности, взаимопонимании, отношениях между взрослыми и детьми, конечно же о истории любви, первой, светлой и чистой любви, полной нежности и заботы. Это замечательная история о взрослении главных героев, без лишних красок и драматизма. И книга так и пропитана атмосферой театра!)

Гамлет восстал против лжи,
В которой варился королевский двор.
Но если б теперь он жил,
То был бы бандит и вор.
Потому что человеческая жизнь
Это тоже двор,
Если не королевский, то скотный..
"Страна негодяев" Есенин.

Что мы знаем о Махно? "Анархия - мать порядка", "Любо, братцы, любо..."; "Тишина. И мертвые с косами стоят"; "Поле гуляй, пламя пылай, револьвер, давай стреляй"; "Белые придут- грабят, красные придут - грабят; зеленые придут - тоже грабят" Еще? Закопанный живьем в землю красноармеец из фильма "Бумбараш". Еще? А больше ничего. Даже "Эта страна" Фигля-Мигля, выдвинутая в нынешнем году на престижную литературную премию, пестря, если не в каждом абзаце, то на каждой странице, словами "анархист", "анархия" - о Несторе Махно не упоминает. О Кропоткине много, Махно как и не было. Что, настолько неинтересен?

Скорее неоднозначен. Мир, точно знающий, как следует реагировать на ту или иную историческую личность, событие, явление - никак не может определиться уже сто лет в отношении Нестора Ивановича. Который был тем и другим, и третьим (случается, что одного человека слишком много, неудобно много). Не особенно задумывалась до одного сетевого разговора:
- А вам не кажется, что Малышев утянул "Номаха" у Сергея Александровича?
- Мне кажется, что "Номах" - это один большой оммаж Сергею Александровичу.

Спрашиваю Вику о двух вещах (потому что значения слова "оммаж" не знала - это клятва в вассальной верности, если кто тоже не знал); нахожу "Страну негодяев" Есенина, читаю. Скорее нравится, чем нет. И анаграмма совершенно прозрачная, даже странно становится, как это, встретив "Номаха" среди названий номинантов на "Большую книгу", не догадалась, что речь пойдет о Махно. Глуповатое удивление, но такая у этого человека харизма. Он очень скоро передавливает, переламывает отношение к себе любого, кто проявит минимальный интерес: от индиферентности к приязни или неприязни.

Кем был Махно? Крестьянский сын, с пятнадцати лет работал на чугунолитейном заводе, сошелся с группой Крестьянских анархистов-коммунистов; боевик (угу, как Сталин); в 1910 приговорен к расстрелу. замененному пожизненной каторгой; в тюрьме знакомится с анархистом Аршиновым. который будет преподавать ему математику, историю, литературу, а после станет идеологом, политруком его армии. Но до этого еще далеко, прежде много всего случится. Освобождение после Февральской революции, красное командирство после Октябрьской; партизанская война против Петлюры и Деникина; награждение орденом Красного Знамени за номером 4, которое потом объявят небывшим.

Совершенно особый стиль ведения боевых действий, сочетающий приемы партизанской войны с действиями регулярных войск. Невероятная изобретательность, артистизм, маскировка, поставленная на поток, как средство дезориентировать врага. Стремительные перемещения, наненсение точечных ударов, затем отступление, чтобы тотчас появиться и нанести удар в другом месте. Звериная жестокость, которой никто не избег в Гражданской. Борьба с продотрядами (напомнить, с чего начался голод 21 года?). Серьезная помощь Красной Армии в борьбе с Петлюрой, Деникиным, Врангелем. Участие в Крымской операции на стороне красных, после победы от неудобного союзника решено было избавиться, остатки армии Махно разгромлены, он эмигрирует. Умер в 33 от костного туберкулеза в парижской больнице для бедных.

Итак. о чем "Номах"? Это роман-апокриф из многих, не связанных ничем, кроме личности героя, новелл. Да в большинстве и он не фигурирует напрямую, присутствует фоном, подсвечивает харизмой. И это наиболее органичная, в данных обстоятельствах, форма. Не забывайте, мы говорим о том, к кому время не определилось с однозначным отношением: был орден или не было; бандит, а воевал за Революцию; никогда не участвовал в еврейских погромах на Украине, которая ими "славна"; но Украина - предмет нынче одновременно скользкий и взрывоопасный, как сало с тротиловой начинкой - геополитика всегда рулит. Как же вы хотите, чтобы взял престижную премию?

Хотя, справедливости ради, с кропотливой дотошностью, масштабностью, ритмом и драйвом "Ленина" Льва Данилкина "Номаху" не тягаться. И пронзительная история судьбы подростка, вписанной в судьбу района-города-республики-страны-мира "Брежнева" трогает глубже, будит многие ассоциации, дает эффект погружения, которым так силен Шамиль Идиатуллин. "Катаева" не читала, судить о книге не могу. Однако "Номах" ярок, поэтичен, написан роскошным русским языком, приводящим на память одновременно Гоголя и красного графа Толстого. Такое вот сочетание. Это прекрасная книга. Спасибо и земной поклон Игорю Малышеву, который возвращает нам нашу историю. Ах да, песню "Любо, братцы, любо", по некоторым сведениям, сам Нестор Махно написал.