Глава 4
В будущее через прошлое

Друзья припустили рысцой прямо по тропе, сокращая путь. Битва гремела где-то справа, дорога опустела. Словно в игровом автомате, набегает на тебя лента утоптанной, петляющей, извивающейся змеей лесной тропинки. Вверх-вниз – проскочили ложбинку, вправо-влево – обогнули огромный дуб.

За поворотом тропы ребята остановились как вкопанные. На небольшой поляне, нервно подергивая боками, топталось десятка два лошадей под седлами, склонив к земле грустные морды. Обнажая передние зубы, животные срывали редкие пучки уцелевшего клевера и с монотонным хрустом его пережевывали.

В истоптанной, грязной траве в безобразных позах лежали изуродованные трупы в голубых и зеленых мундирах. От земли исходил приторный запах крови. Смерть кругами расползалась в стороны, но печалиться не было времени. Вот где пригодились навыки верховой езды. Несколько секунд на знакомство с животными – и друзья в седле. Почувствовав опытных седоков, кони прянули по тропе. Лента дороги стала набегать с огромной скоростью. Древнее седло оказалось куда удобнее современных китайских седел.

Выскочив из рощи, друзья заметили справа отряд шведских всадников. Те, завидев чужих, принялись отчаянно стрелять. Пули засвистели справа и слева, сверху и где-то рядом.

Пригнувшись вплотную к потным спинам лошадей, друзья прибавили ходу. Выстрелы сделались реже, но за спиной послышался плотный топот погони.

Вскоре, словно спасительный остров, вдали показался лесок с заветным озером. Деревья все ближе и ближе кивали верхушками. Вот уже лесок набежал и участливо развернул ветвистые объятия. Первые пушистые елочки весело проскочили навстречу, и тут Дима почувствовал, что летит, словно птица, а лошадь осталась внизу.

Хряснувшись со всего маху о землю, поросшую чахлой травой, перемешанной с еловыми иголками, перекувыркнувшись несколько раз и остановившись в полуметре от массивного ствола сосны, Дима, весь в иголках, мгновенно вскочил на ноги, не чувствуя боли. Как ни странно, сумка не травмировала при падении.

Андрей, увидев случившееся, осадил лошадь. Та круто встала на дыбы и дико заплясала на месте. Дима подбежал к Андрюшиной лошади, молниеносно запрыгнул, сел за другом. Еще мгновение – и ребята рванули к спасительной цели. Дима успел бросить прощальный взгляд назад.

Вдалеке между деревьями мчались всадники, а его лошадь осталась лежать на правом боку, мордой к беглецам. Правый бок высоко выпирал, тяжело сокращаясь при дыхании. Из мускулистой изогнутой шеи, поблескивая на изгибах, бодро струилась алая кровь, щедро орошая землю. Широко раскрытые, стекленеющие глаза животного выражали отчаяние…

Вездесущие тонкие ветки больно стегали по лицу и железными крючками цеплялись за одежду. Деревья сказочными великанами вырастали на пути, преграждая дорогу. Сморщенные корни, словно щупальца подземного осьминога, то тут, то там выныривали из-под земли. Тропинка трепыхалась невообразимыми зигзагами, как узкая лента на ветру, пыталась запутать следы и шарахалась из стороны в сторону. А по лесу вовсю гуляли пули и жужжали, как откормленные шмели, но попасть в быстро мелькающих между стволами всадников, когда сам скачешь во весь опор, было практически невозможно. Подсознательно понимая это, ребята меньше опасались шальных пуль, чем настигавшей их погони. Вдвоем на одной лошади скакать отчаянным галопом гораздо труднее, к тому же и лошади тяжело.

Дима крепко обхватил Андрея, головой прижался к спине и затаил дыхание, рискуя вылететь при очередном прыжке. Но скоро появился заветный пригорок, за ним такое желанное озеро. С разбегу они кинулись в воду. Лошадь, почуяв чужую среду, рванулась в сторону, сбросила обоих всадников и, дико заржав, шумно поспешила на берег, поднимая волны. Вода накрыла беглецов с головой, обожгла прохладой.

Сумка приятно согревала правый бок. Дима, погрузившись в воду, почувствовал боль во всем теле, дало знать падение с лошади, а Андрей, как пробка, закачался на волнах.

– Я вас ждала. – Рядом вынырнула златовласая головка Наяды. – Вы молодцы, что забрали венок! Время еще есть! Успеем!

В следующую минуту на пригорок выскочили всадники и разом вскинули ружья. Дима зажмурился и нырнул глубоко под воду. В тихой прохладе глубоководья раскрыл глаза и поразился – вместо взбаламученной илистой непроглядности была абсолютно прозрачная вода. Словно на море, в мельчайших подробностях просматривался подводный мир. Дно водоема правильной воронкой уходило вглубь земли. Многочисленные водоросли, грациозно покачиваясь, густой бахромой спускались в глубину. Далекая вершина этого удивительного, перевернутого конуса светилась слабым космическим светом, но метрах в десяти Томин заметил каких-то зловещих русалкоподобных существ с темными волосами и черной чешуей, быстро плывущих к нему. От подводных жителей исходила колоссальная негативная энергия. Томин глянул в черные глаза ближнему существу, и душу сковал ледяной ужас.

«Ай да озеро!» – мелькнуло в голове.

Насилу отведя взгляд, Томин посмотрел вверх. Там, в светлом овале из прорвавших воду лучей, грациозно вибрировал Наядин хвост и плавно танцевали Андрюшины ноги.

Вынырнув, Дима увидел, что Наяда плавно водила руками, и упругие воздушные волны мерно колыхали воздух. Солдаты смешно качались, как водоросли при сильном течении, тщетно пытаясь выстрелить, а лошади неуклюже пятились назад.

Рядом выскочило из воды около десятка женских голов. Длинные слипшиеся волосы были покрыты истлевшей тиной. Бледные, худые лица перекошены злобой. В черных глазах сверкал зловещий огонь.

До тошноты запахло гнилью. Странные женщины быстро подплыли, взяв путников в кольцо. Вот уже вытянулись вперед их мертвенно-белые руки с крючковатыми синими пальцами в попытке схватить ребят. Но Наяда неожиданно вытянула руку, чуть ли не касаясь озлобленных существ, и быстро развернулась на сто восемьдесят градусов, поднимая мелкие волны, а из руки брызнул сноп белого света, который ослепил и отбросил нападавших на несколько метров. Те взвыли от боли, закрыли глаза высушенными ладонями, оскалили зубы, но снова бросились в атаку.

– Не смотрите им в глаза! Не поворачивайтесь к ним спиной! Это пресноводные русалки! – надрывно закричала Наяда.

Водяницы снова приблизились. Стали хорошо видны их мелкие темные зубы. Наяда опять отбросила незваных гостей. Шипя от злости, вспенивая воду, рыбоподобные женщины атаковали в третий раз. Но небо разверзлось, и на озеро пролился ослепительно-белый свет, накрывая черных русалок. Те истерически завизжали и разом скрылись под водой.

Дима услышал голос Наяды, звучащий прямо в голове:

– Пора! Глубоко вдыхайте и ныряйте!

Последний глубокий вдох – и ребята нырнули. Андрей поплыл первым за Наядиным хвостом, пускавшим мелкие турбулентные потоки. Вначале шло обычное погружение, как ныряние в речке, затем стало сильно давить на уши, значит, глубина четыре-пять метров. Вскоре боль стала нестерпимой – голову разносило, в глазах темнело. Дима захотел вернуться, но упорное, маниакальное желание жить заставляло, преодолевая боль, погружаться дальше. Ребята верили Наяде, и вера придавала им силы.

Вскоре боль утихла, появилось ощущение полета. Дима разомкнул веки. Мысль о речных русалках со звериными глазами и крючковатыми пальцами не покидала его. Но кругом сияла абсолютно прозрачная вода и никаких русалок. Солнечные лучи тончайшими нитями прорывали воду, освещая ярко и выпукло удивительное подводное царство. Густые заросли водорослей, как полипы, медленно покачивали тугими кудрявыми головками. Водоем гигантской воронкой неизменно уходил вглубь.

И конца этой бездне не было видно. Далеко впереди все так же маячил слабый космический свет. Водоросли колыхались, как живые. Одна кулачкообразная головка грациозно развернулась, раскрыв черную бесформенную пасть и попыталась по-собачьи схватить Диму за ногу, но не сумела дотянуться. Дима в испуге дернулся в сторону, но чуть не попал в другую пасть. Лихорадочно махая руками и ногами, выплыл на середину.

– Дима! Старайся не смотреть по сторонам! – послышался в голове спокойный голос Наяды. – Смотри лучше на меня!

Дима взглянул вперед сквозь толщу воды. Вдали, как огромное опахало, маячил гомоцеркальный русалочий хвост, а перед носом задорно болтались Андрюшины ноги. Дима стал смотреть только на хвост и старался плыть на расстоянии видимости от него.

По мере погружения становилось темнее. Кислородное голодание начало сказываться. Движения замедлились. Руки и ноги сделались ватными. Хвост начал быстро удаляться. Темный подводный мир потускнел. Томин стал терять сознание.

Чья-то маленькая, но сильная рука схватила его ладонь и уверенно потащила за собой. Кисть оказалась на редкость нежной, мягкой и удивительно теплой, несмотря на прохладу глубоководья. В неясном сознании Димы появилось улыбающееся лицо Наяды. Подводный путешественник почувствовал приятное тепло в своей руке. Затем согрелось все тело. Сознание вернулось. Мир стал принимать реальные очертания. Легкие хоть и не работали, но он ощутил прилив сил и смог сознательно помогать Наяде увлекать себя в нескончаемую глубину этого удивительного подводного мира.

Диме не хотелось открывать глаза, с закрытыми было легче плыть. Сквозь смеженные веки еле заметно проникал тусклый свет, неизменно льющийся впереди, оповещая, что погружаться еще долго. Маленькая рука упорно вела по подводному тоннелю.

«Интересно, что с Андрюшей? – беспокоился Дима и предположил: – Скорее всего, Наяда держит его второй рукой».

Погружение продолжалось и казалось бесконечным. Сколько уже проплыли и на какую глубину нырнули – трудно сказать. Томин находился в полуобморочном состоянии, плохо осознавая, что происходит, и чувствовал только верную руку русалки, уверенно тянущую вниз.

– Теперь зажмурьтесь! – услышал Дима.

Яркий свет слегка ослепил даже сквозь сомкнутые веки. Томин понял – прошли оконечность конуса, но дальше оказалось обычное погружение. Так же, до озноба, омывала самая обыкновенная вода. Голову стало разламывать уже привычной болью. Ладонь Димы снова ослабела, и хоть Наяда сильно сжимала его руку, слабеющие пальцы начали выскальзывать из ладони девушки. И тут Томин снова услышал спокойный голос русалки:

– Дима! Соберись с силами! Уже осталось чуть-чуть, и глотнешь немного воздуха.

Это прозвучало так убедительно, что он, нечеловеческим усилием воли, собрал остаток сил и скорее бессознательно, чем осознанно, потянулся вслед за спасительницей.

Вдруг Дима почувствовал, что выскочил из воды по шею. Легкие, учуяв кислород, лихорадочно заработали. Он дышал и не мог надышаться, буквально выпивая воздух, не чувствуя вкуса, как умирающий от жажды, захлебываясь, лакает воду. Обоняние не улавливало затхлости воздуха, но интуиция подсказывала – пространство ограниченно.

Вскоре Томин немного успокоился, слух и зрение стали восстанавливаться, и он осознал, что находится в абсолютной темноте. Рядом слышалось шумное человеческое дыхание.

«Конечно же, это Андрюха!» – радостно подумал Дима.

Неожиданно лицо Наяды засветилось изнутри каким-то неземным, бело-золотым светом. Андрюшина физиономия оказалась рядом. В глазах, казавшихся невероятно большими на резко похудевшем лице, светился безумный блеск, присущий человеку, миновавшему смертельную опасность. Ребята огляделись. Их окружал липкий подземный свод, представлявший обычный утрамбованный чернозем. Пространство было так мало, что едва можно высунуть голову. Разговаривать не хотелось.

Наяда напоминала фарфорового ангела с фонариком внутри – прекрасное лицо излучало не только свет, но и тепло. Тесный липкий свод стал походить на уютную комнатку с ночником.

«Интересно, на кого похож я?» – мысленно спросил себя Дима.

Несмотря на чудовищность положения, не хотелось покидать этот тесный свод и уходить в чернильную воду.

Прошло несколько минут, когда раздался успокаивающий голос русалки:

– Пора! Ныряем!

С этими словами свет от Наяды потух. Глотнув напоследок воздух, друзья погрузились в непроглядную жидкость. Плыть пришлось на ощупь. Создалось ощущение, что плывешь в чернилах.

Спустя несколько минут русалка снова засветилась, и на расстоянии метра от нее пространство озарилось, но дальше не было видно ни зги. Так и продолжали опускаться. Дима хорошо видел Наяду, ставшую еще прекраснее в окружении бело-золотого ореола лучей. Волосы колыхались плавными золотыми волнами, хвостовой плавник грациозно помахивал. Одной рукой девушка держала Диму, другой – Андрея. Тот сощурил глаза и надул щеки.

Через некоторое время давление снова железными тисками сдавило череп. Диме показалось, что кто-то поместил его голову в стальные тиски и начал вращать ручку. Голова вот-вот лопнет. Он стал замечать изломанные тени каких-то существ: то ли рукастых рыб с огромными головами, то ли рыбоподобных животных, но вскоре уже ни на что не мог реагировать. Боль затуманила мозг – сознание померкло.

Очнувшись, Томин почувствовал, что лежит на чем-то рыхлом, напоминающем поролон. Тело не болит, но голова странно гудит. Ощутил, что дышит, но как-то чудно, скорее жует и глотает неестественно плотный воздух. Если обычную атмосферу сравнить с родниковой водой, то эта была густая, как кисель. Вязкий кислород очень медленно проник в легкие, буквально расползаясь по организму. Приходилось делать глубокие вдохи и выдохи, насильно втягивая воздух и выталкивая углекислый газ. На это уходило много усилий и времени.