Цитаты из книг автора «Игорь Кон»

1920 г. она первой в Европе узаконила искусственные аборты

Декрет о гражданском браке, детях и ведении актов гражданского состояния от 18 декабря

1956—1986 гг.: смена тоталитаризма авторитаризмом; постепенное расширение сферы индивидуальной свободы; сдвиги в сексуальном поведении и начало возрождения сексуального дискурса; переход от командно-ад ми ни стративных методов защиты брака и семьи к мораль но-ад ми нистра тивным; переход от прямого отрицания и подавления сексуальности к политике ее регулирования и приручения; попытки медикализации и педагогизации сексуальности.

«Половая принадлежность авангардного тела внушает сомнения – скорее всего это тело тянется к андрогинности… По сути своей авангардное тело бесплотно и спиритуально… Авангардное тело – это тело опустошенное, хотя ему нельзя отказать в мистической напряженности существования» (Там же. С. 128—129).

Создание нового человека, о котором изначально мечтали коммунисты, мыслилось не путем раскрепощения человека старого – из буржуазного прошлого лезет только нечисть, – а путем его планомерного конструирования, в ходе его собственной революционной деятельности. Но в этой деятельности сексуальность как таковая не была предусмотрена.

Большевистская революция разрушила или подорвала традиционные нормы и регуляторы сексуального поведения – церковный брак, религиозную мораль, систему гендерных ролей и даже самое понятие любви.

До Октябрьской революции большевики, как, вероятно, и все прочие политические партии начала XX в., не имели четкой программы в области сексуальной политики. «Половой вопрос» был для них экономическим и социально-политическим и практически сводился к проблеме освобождения женщин и преодоления гендерного неравенства. О сексе говорили вскользь, в связи с более общими вопросами.

отношения между полами не являются просто выражением игры между общественной экономикой и физической потребностью

Буржуазный брак, основанный на частной собственности и порабощении женщины

Живучесть и повторяемость некоторых стереотипов, делающая русскую сексуальную (если бы только сексуальную!) историю похожей на сказку про белого бычка, на мой взгляд, объясняется не столько уникальностью и неизменностью ее базовых архетипов, сколько повторяемостью и сходством (иногда преувеличенным) социально-культурных обстоятельств и ситуаций