Читать бесплатно книгу «Божественная трагедия» Игоря Колынина полностью онлайн — MyBook
image

БОЖЕСТВЕННАЯ

ТРАГЕДИЯ

Божественную жизнь до середины вечности

Прошло любое Божество

И стало неожиданно – крупицей человечества.

(«Ад», XXXIV, 1 – 3)

неДанте

2016

Цепочка первая

Шаг 1. Ангел

Жизнь её кончилась.

Вечер сначала осторожно заглядывал в окно, затем стал просачиваться в пустую, тихую квартиру.

Затекал упругими струями в неплотности широкого окна, обращался змеями, обвивал и душил.

Марлен не раз думала, что жизнь кончилась, но теперь это стало истиной.

Первый раз ощущение пришло, когда расстались родители. Детское сознание не принимало этого. Мать уехала в Америку, она осталась с потерянным отцом. Они жили на окраине Риги.

Угрюмые железобетонные новостройки только усугубляли удушающее чувство безысходности. В течение года Марлен после школы садилась на троллейбус, проезжала три остановки и выходила в старом городе. Гуляла допоздна, стараясь заполнить, внутреннюю бездну уютом извилистых улочек, витыми булочками с корицей и изюмом, наблюдениями за людьми, стараясь разгладить душевные складки утюгом прогулок. Люди были разные, все интересные… Кто-то тупостью, кто-то динамичностью, кто-то стремлением соригинальничать.

Паноптикум иностранцев. Аккуратные и вежливые скандинавы, осматривающие территории для новой колонизации, мрачные преддефолтные русские, еще не избалованные десятилетием высоких нефтяных цен, и не еще воспринимавшие Латвию, как дешевый публичный дом с вкусной едой, развязные англичане, с криками перемещающиеся из бара в бар, и наслаждающиеся прелестью низких цен на пиво и красотой балтийских девушек. Ну и, конечно, сами рижане, со своими радостями, проблемами, счастьем, неурядицами, ожиданиями, разочарованиями, безразличием, тревогой, уверенностью.

Марлен пыталась сама для себя ответить на вопрос, что думает этот человек, что он чувствует, чем живет. Именно тогда она начала придумывать этим людям судьбы, тогда же находить в цепочках шагов придуманных персонажей ключевые решения, которые изменяли плетение цепочек. Марлен с довольствием смотрела на эти трансформации.

Такие игры помогали. Бездна сжималась и забивалась под камень души. И почти не беспокоила.

Именно тогда она решила стать психологом. Чтобы не разваливались семьи, а ежели и разваливались, чтобы осколкам не было так больно сознавать, что они были частью чего-то целого.

Отец ушел из её жизни позже, когда устроил свою судьбу. Она была взрослой, но ей казалось, что если любить, так любить всю жизнь. И до сих пор не простила ни мать, ни отца. Она понимала, что в её принципах перекос, но ничего не могла поделать.

Марлен тоже решила изменить жизнь. В тот момент все ее одноклассницы и однокурсницы уехали в Германию или Англию. Почти все устроились, но не так как мечтали и жаловались по скайпу на отсутствие хорошей работы, на негласный, но ощутимый национализм европейцев, не позволяющий делать карьеру, на понаехавших эмигрантов. А она решила по-другому. И уехала в Россию. В Петербург. По-русски она говорила хорошо, с легким прибалтийским акцентом. А Россия на тот момент пухла от денег за распродаваемые недра. В стране работало множество экспатов, которым совершенно необходима была психологическая помощь: привыкнуть к жизни вне дома, к другой стране, к ссылке в дикую и недружелюбную страну. В Москве, конечно, экспатов было на порядок больше, но сильная негативная энергетика Москвы вытолкнула Марлен на Комсомольскую площадь к «Сапсану». В Петербурге она устроилась в медицинский центр и оказывала психологическую помощь иностранным сотрудникам европейских, американских и японских компаний.

Подруги «вздыхали», завидовали ей, соперничали, хвастались, злились. Да подруги ли это были? Анита, славная, душевная, слегка симпатичная толстушка звала в Англию, но, судя по всему, ей одной было тяжело снимать комнату на окраине Лидса. Кристина, яркая блондинка с завышенным самомнением, наоборот, говорила что Марлен нечего жаловаться, поскольку в Германии настоящий ад, если работаешь на vierhundert euro Arbeiten. Марлен топила одиночество в шоппинге, и трындеже про тряпки, и от этого становилось хуже, это еще больше подчеркивало ее убогость.

Марлен стала хорошим психологом. Но не настолько, чтобы помочь себе.

Когда не стало Алекса, её первой и единственной любви, она хотела прекратить своё существование. Жизнь настолько потеряла вкус, что даже соль казалась пресной.

Алекс… Он был её солнцем, её землей, её воздухом. Он разбился и она с ним. У неё не было ни рук, ни ног. Расплющена голова, вырваны легкие. Теперь её жизнь снова кончилась. Сегодня ей сказали, что она не сможет иметь детей.

В двадцать семь лет в очередной раз жизнь прекратилась. Алекс работал шеф-поваром в ресторане «Речка» на Крестовском острове. Он был неаполетанцем, горячим, страстным, вспыльчивым, веселым, легким и тяжелым одновременно. И очень любил гонять на мотоцикле.

После гибели Алекса Марлен искала мужчину с желанием обычного, человеческого счастья. Или призрака счастья… Иллюзии. Встречались интересные люди. Но когда она танцевала с ними, а затем спала, понимала, что танцует и спит с гномами, даже если они и были выше неё.

Сегодня ей сказали, что у нее не будет детей. Последний аборт не был удачным.

Мир схлопнулся. Полная пустота – вакуум. Осталась работа… Хорошая работа помогать людям, и пустое, бесполезное ковыряние в сети по вечерам. Непрерываемое одиночество.

Она пила абсент и завидовала клушам, которые могли родить и которые могли влюбляться или кого-то желать. Шмотки радовали в момент покупки, а в шкафу раздражали, потому что пойти в них было некуда да и незачем.

Абсент пьянил, но не лечил.

Марлен поставила громкую готику и танцевала в покровах из душащих змей этого вечера. С бутылкой зелёного дурмана в одной руке и пустой стопкой в другой. Её совершенное голое тело то скрывалось в темноте, то вновь прорисовывалось отблесками монитора или лучами фонарей из окна. Изломы длинных тонких рук, метания распущенных волос, прилипающих к мокрой от пота груди, кидания на стену. Марлен не придумывала движения, ее тело пыталось само в последний раз насладиться самим собой, своей свободой, своей энергией, своей красотой.

Она танцевала танец смерти. Марлен решила, что вечер станет последним.

В статусе написала, когда еще было светло: «End of the WORLD».

Ей сыпались бесконечные вопросы: «Как? Что? Почему?» Она проводила много времени в соцсетях, были сетевые друзья. Чаще они были интеллектуальнее «живых» подруг. Но такие люди, сидящие на игле соцсетей, зависимы от собеседника, и удаление страницы или кардинальное изменение статуса может привести их к болезни, суициду, депрессии.

Марлен не отвечала. Намного важнее выбрать способ.

В опьяненном сознании мелькали разные картинки. Ей хотелось уйти красиво. Чтобы и после смерти она выглядела прекрасно. «Таблетки… скорее всего банальные таблетки», – думала она. Только вначале накрашусь. Ей представилось ее лицо, с идеальным макияжем: тени с золотыми блестками, перламутровый блеск на губах, накладные ресницы Марлен продумала и свое одеяние: Юбка с позолоченной сеткой на поясе, красная блузка, бисерное ожерелье (которое ей подарил Алекс), браслеты на обе руки. Она посмотрела в зеркало: надо бы причесаться, и заплести ленту. Маникюр бы еще сделать – красный.

Песня затихла. И внимание Марлен привлекло сообщение.

«Давай познакомимся», – было прозаичным, но ник писавшего был «Ангел».

Марлен присела к ноутбуку и написала: «Мне нечего тебе дать, Ангел».

Ответ пришел тут же: «Ничего не прошу. Я могу тебе дать!»

Марлен расхохоталась. Еще один неумелый подкат. Как скучно!

«Меня не интересуют пищевые добавки и другие обычные ценности»… – написала она и стерла заменив на:

«И что ты можешь мне дать, Ангел?»

«Уверенность в жизни. Всё что тебе не хватает», – ответил он.

«Это за гранями человеческих возможностей».

То что он написал выбило её из реальности.

«У тебя будут дети, Марлен», – отозвался он.

«Кто ты? Откуда и что ты обо мне знаешь?» – набирала она нервно стуча по клавишам. И ждала, как восхода солнца следующего сообщения, смотря на надпись «Собеседник пишет сообщение»

«Важно ли кто я? Достаточно того, что я знаю – тебе плохо. Это тяжелый период в твоей жизни. Завтра у тебя появится интересный клиент».

Марлен почувствовала дыхание на затылке и будто легкий поцелуй, так Алекс целовал её. Она обернулась – никого.

«Это всё абсент, – подумала она и приложилась к бутылке вновь – не хотела выныривать из этого состояния. Она пила и отправляла огромные сообщения Ангелу. Ей казалось, что Алекс вернулся. Пусть в Сеть. Но он появится и вживую.

Её разговор был обо всём. А Он стал нем. Она так и заснула перед монитором.

Утро было болезненным. Но сообщения не исчезли. И ей стало вдруг мучительно стыдно за свои сообщения, но она попыталась отстраниться – вчера за нее говорил алкоголь, сегодня – похмелье.

Марлен позвонила на работу и сказала, что будет во второй половине дня. Долго отмокала под душем, смывая сумасшедшую ночь, но надежду было не смыть, предощущение хорошего закралось в душу.

Звонок в дверь вытянул её из ванной.

Стирая капли пушистым полотенцем Марлен прошлепала к двери, оставляя мокрые следы и приложилась к глазку.

На площадке стояли два парня. Один высокий, жилистый, второй казался патцанчиком.

«Оглобля с прутиком пришли, – подумала Марлен. – Здесь же не лесопилка! Опять, небось, продавцы чего-нибудь или сектанты»

И не открыла. Ее больше интересовала ночная переписка. Хотелось разобраться. Что это помешательство, навеянное абсентом, или составляющая действительности, аргумент в пользу жизни.

Сообщения из внушающих веру слов существовали независимо от потерявшего смыслы субъекта, то есть её – Марлен.

Девушка набрала сообщение: «Спасибо за чудесную ночь, Ангел».

Но абонент по-прежнему молчал.

Она изменила статус на страничке: «Ангел подарил мне крылья»…

Марлен вернулась к началу переписки. Сомнения и боль одолевали. Кок она могла поверить?

Она перечитывала и перечитывала фразу: «У тебя будут дети». Таблетки глотать расхотелось. Совершено.

Шаг 2. Великаны и полурослики

Пространство перед глазами застилала огненная стена. Языки пламени лизали веки. Горячо спать.

Почему и здесь, на чердаке, так неуютно спать? Сны? Человеку, которому редко приходят сновидения такое обилие ночных образов странно, и должно что-то значить. Но что?

Макс распахнул глаза – темень. Только на веках осталась оранжево-огненная обводка.

Он сомкнул веки. Оранжевое схлопнулось в звезду. В камень. Блаженная темнота заполнила небытие. До момента засыпания. И снова – огонь! Из языков пламени вырастали башни кремля, двузубцы стены шевелили языками.

На взрыв телефонной мелодии Макс ответил выстрелом. Он хотел убить эту огненную точку звука, возникшую в его сознании. Шарики пневматического пистолета врезались в темноту, оставшись где-то в чердачных балках.

Это война засела в его сознании. Армия была радостью по сравнению с адом боевых действий. Тогда жизнь становится кардинально другой. Координаты существования вертелись юлой, и ты переставал понимать, где сон, где явь. Где реальность, где иллюзия.

А потом вновь гражданское бытие. И кульбиты координатных осей понимания жизни. И существование это не из самых лучших. По сравнению с тем, останешься ты жив в следующую секунду или нет, быт казался мелким, пресным… Тошнотворным. Поиск денег, кризисы денежные, обесценивающие заработанное. Кризисы духовные, обесценивающие прошлое. Ложь и правда, законодательные оргии подминающие личности, правительственный предел беспредела и пустые разговоры. К чему это все?

Макс спал с пистолетом, к сожалению пневматическим. Ему казалось, что этот мир прорвется, как бумага и через трещину хлынут враги. А он их встретит горячими пулями.

Но телефонный звонок не успокаивался. Дятлом продалбливал дыры в тишине.

Макс посмотрел на экран мобильника – абонент засекречен.

– Да!

– Что, пьяная скотина, ты собираешься платить алименты?

Макс сразу успокоился, услышав голос бывшей жены. Стервозные женщины его успокаивали.

Здесь не было ни врагов, ни друзей. Серо и однообразно. И мир не был бумажен, он был таким, какой есть. От этого однообразия Макс даже принимался бухать. Но это ухудшало самочувствие и унижало чувство собственного достоинства.

– Да, Света! – сообщил Макс трубке. – Немного удачи в поиске работы и ты озолотишься. И ты знаешь, я трезв.

– А когда будет эта удача? – спокойно поинтересовалась жена.

Макс выставил руку с пистолетом и прицелился в луну.

Пуф!

Стекло отражающее небо разлетелось вдребезги и осыпалось на керамзит пола.

А все-таки на чердаке было хорошо. Здесь он мог позволить то, что никогда не позволил бы себе в квартире. Вообще, чердак и подвал – это особенные места – другие стороны реальности. Правда, подвал давил проблемами сверху, а на чердаке он сам находился надо всем. А на чердаке он сам находился надо всем. Он часто сбегал сюда к воркующим голубям и воробьям, носящимся под балками.

Чтобы оказаться в другом мире, достаточно залезть на чердак: подняться на последний этаж, взобраться по железной лестнице и – это простаранство! Керамзит под ногами, будто каменистый пляж Ялты… Деревянные балки, словно это не дом современности, а некая древность. Окна на потолке, в которые смотрит небо то звёздное, то лунное, то солнечное. И здесь очень свободно дышится.

– Что там гремит?– поинтересовалась жена.

– Небо, – спокойно ответил Макс. – Понимаешь, Света, я не хотел верить многому, что про тебя говорили…

– Мне наплевать! Что ты там себе надумал! Мы всё будем решать в суде!

– Я тебе сказал: я собираюсь платить алименты…

Макс скинул вызов.

Он уже несколько дней не мог спать в своей квартире, сбегал на чердак. Ему казалось, что потолок комнаты многотонен и ему недостаточно бумажности стен. Макс выходил на чердак и спал там. Благо подобрал ключ. Все подсобки Петербурга обычно запирались. Антитеррористическая программа в одном из своих проявлений.

Чердачные окна смотрели в небо. Макс очаровывался их взглядом. Их синева охлаждала оранжевый пыл его век.

Он мечтал перешибить своими выстрелами из пневматического пистолета одну из балок, поддерживающих крышу. Стрелял почти наудачу. Пояс пулек украшал балку. Дальше дело не шло.

Снова запиликал мобильник. Макс посмотрел на экран. Небо ему нравилось больше.

Бывшая жена возбуждала нездоровые потребности.

Макс поставил одну из книг, которую он читал перед сном, чтобы лучше спалось, к столбу. Звонок сменил на фонарик.

– Секс! – выкрикнул он. – Да здравствует секс!

Он целился в книгу, выписывая слово, и подсвечивал стрельбу фонариком.

Слово легко было распознать в ровно уложенных дырочках. Кое-где шарики оставались в теле книги и блестели. SEX – вот что получилось. Книга была дрянная, что-то из современной бульварщины. Новонаписанное название мало совпадало с содержанием, скорее надо было написать ПОРНО. Книгу было не жалко.

«Это лучший секс, который у меня был», – усмехнулся Макс.

Макс взял книгу от столба и бросил к другим. Сверху лежала библия. Он ее читал часто, особенно по ночам. Лучшее снотворное средство сложно было найти. Пол страницы, страница и наваливалась дремота. От чтения не приходило ни успокоение, ни вера. Сон приходил. Но зато Макс неплохо знал текст Библии.

Макс зарядил обойму.

Ярость захлестнула его.

Чердак залило красным, или сознание сыграло с ним очередную шутку. Макс не помнил. Не знал. Разрядил обойму пневматики в балку, которую хотел перешибить.

Плюнув, он завалился на импровизированную постель. Смотрел в небо и ненавидел синий цвет, луну, заглядывающую в окно, темноту. Томик библии. Шум в углу чердака.

Шум? Голуби? Крысы?

Макс заправил шарики в обойму пистолета и направил ствол на шум.

– Эй! Кто здесь?

– Эт я… – откликнулся вяло голос.

От входа показалось пятно света. Макс забыл заблокировать чердачную дверь, что обычно делал, чтобы избежать вот таких появлений.

– Чего надо? – зло бросил Макс. – Хочешь, чтобы я тебе голову прошиб?

– Простите, если я вас побеспокоил, мне интересно расположение керамзита, – голос был странный, надтреснутый, пьяный и Максу показалось, что с акцентом. Хотя, это могло быть обусловлено заплетанием языка.

– Чего? – Максу очень сильно захотелось кого-нибудь убить, в том числе и этого приползшего сюда сумасшедшего, но любопытство было сильнее.

– Понимаете… – отозвался голос, – все зациклены на противостояниях планет. Парад планет, солнцестояние, лунолежание… А мне кажется, что знаки везде. В трещинах зданий… В снежном узоре на стекле…

Голос был явно с акцентом. Макс видел освещенное снизу лицо. Ему так хотелось засветить несколько шариков в лоб.

– Вали отсюда! – жестко произнес Макс, мысленно добавив: «И твои солнцестояния продлятся».

– Простите! Простите! – заворочался голос – что я нарушил ваш покой. Но мне очень надо.

Максу вдруг стало все равно. Будто огонь погасили.

– Вали, тебе сказали, – прошептал Макс и взял Библию.

Открыл наугад.

«И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем».

Сон накрыл его колпаком.

Проснулся он от того, что его кто-то обнимает.

– Мать твою!

Это было одним из самых простых выражений использованных Максом, он выложил, наверное, половину сквернословного арсенала. Макс ругался и скидывал бесконечные руки, которые почему-то падали всё равно на него.

Наконец, он избавился от рук и нащупал тяжелую рукоятку. Сразу стало легче.

Макс воткнул ствол в лоб незнакомцу лежащему рядом. Солнце любовалось этой картиной заглядывая через окно, там где недавно была луна.

– Вали отсюда, педик! – прошипел Макс.

Существо зловонно выдохнуло перегаром и залепетало:

– Москва… Москва… Я видел Моску в огне.

Веки Макса вспыхнули оранжевым, но свет дня быстро спрятал это колыхание. Существо просыпаться не стало. Макс спрятал пистолет и встал.

Он смотрел на щупленького человечка с редкой порослью на лице. Возраст его было определить сложно. Ему могло быть как пятнадцать, так и двадцать пять, так и сорок. Хотя… Сорок – вряд ли.

Существо разлепило глаза, затем губы, процесс этот происходил болезненно, будто разлеплялись два куска хлеба смазанные чем-то тягучим.

– Пить, – прохрипел человечек.

Макс достал из-под матраса бутылку.

Незнакомец присосался и задвигал острием кадыка. Глаза выпучились, когда он отлип от горлышка.

– Это… Это вода?..

– Вода, – усмехнулся Макс. – а ты что думал?

– Я думал – водка, – поперхнулся он. – Я как-то в подвале ночевал. Там бомж живет, так он меня с утра водкой напоил. Антизеркальное отражение. Там в подвале – водка, здесь на чердаке – вода.

Акцент был явным.

– Ну, да? – улыбнулся Макс. Этот персонаж начал его забавлять.

– А если отнести эту бутылку в подвал, может вода станет водкой?!

Хоббит, явный хоббит – подумал Макс.

А хоббит встал и пошатываясь, направился к выходу. Тут Макс заметил, что по чердаку раскиданы листы географических карт.

– Э ты куда? – удивился Макс.

Хоббит обернулся изумленно таращась:

– Как куда? В подвал!

Макс засмеялся. Он думал, что весь юмор сосредоточился в сатирических передачках на телевидении и в цирковых клоунах. Ни то ни другое недолюбливал. А здесь повстречался воистину смешной человек.

– Если ты апостол, тогда станет вода станет водкой, – сообщил Макс сквозь смех.

Парень шумно выдохнул, почесал растрепанные волосы, приложился к бутылке. И уставился под ноги. На карты.

– Я думал, что бомжи пьют только водку… – разочарованно протянул он.

– Я не бомж, – откликнулся Макс. – Я живу на третьем этаже.

– А зачем ты здесь спишь? – поинтересовался хоббит.

Бесплатно

4.05 
(21 оценка)

Читать книгу: «Божественная трагедия»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Божественная трагедия», автора Игоря Колынина. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Исторические приключения», «Книги о приключениях». Произведение затрагивает такие темы, как «интеллектуальная фантастика», «знаки и символы». Книга «Божественная трагедия» была написана в 2016 и издана в 2019 году. Приятного чтения!