– «Когда покончено было с междоусобными войнами среди цезарианцев и все европейские провинции признали их власть, Цезарь, Антоний и Лепид сошлись вместе вблизи города Мутины. Цезарь, Антоний и Лепид постановили учредить новую магистратуру, равную по значению консульской должности (II триумвират); эту должность предоставить Лепиду, Антонию и Цезарю в течение пяти лет. Управление провинциями должно было быть поделено так, что Антоний получал всю Галлию, Лепид – Испанию, Цезарь – Африку, Сардинию и Сицилию» [70]. «Антонию, Лепиду и Октавиану было поручено «восстановление государства»; они получили титул «триумвиры для восстановления государства» [41].

Возможно: «Дезидерий продолжал удерживать за собой города и захватил даже патримонии церкви, а Павел не переставал посылать жалобы Пипину, пока наконец в марте 760 г. не состоялся договор, заключенный при посредстве франкских послов Ремигия и Аутхара. Король лангобардов дал обещание уступить римской республике все патримонии и города и действительно возвратил некоторые, но удержал за собой Имолу. Таким образом причина к раздору все-таки осталась, но отношения к лангобардам стали более сносными» [23]. «Едва миновала эта опасность, вновь возникли территориальные споры между Римом и лангобардами, которые разрешил трехсторонний мирный договор 761 г. между папой, Пипином и Дезидерием» [14].

– «В начале 42 г. до Р.Х. Цезарь отправился на юг Италии и отплыл с войском в Эпидамн. Антоний один повел армию к Филиппам, где стояли со своими легионами Брут и Кассий. Обе стороны имели по 19 легионов тяжеловооруженных, но конницы у Кассия и Брута было больше. Антоний разгромил Кассия, но Брут обратил в бегство легионы Цезаря и захватил лагерь. Разбитый Кассий покончил с собой, а Брут, возглавив оба войска, стал готовиться ко второй битве, которая должна была решить исход всей войны. Легионы Цезаря прорвали вражеский строй и немедленно ударили в тыл Бруту, после чего его войско обратилось в бегство. Сам Брут, бросившись на меч, покончил с собой» [70].

По римской хронологии 42 г. до н.э. соответствует 759 году, но, по-видимому, дальнейшие события сдвинуты на два года относительно предложенной нами римской хронологии: «В 761 г. прошел слух о враждебных намерениях греков. Поэтому папа обратился к Пипину, прося его склонить Дезидерия к тому, чтобы он оказал в случае необходимости помощь и повелел герцогам Сполето и Беневента как соседям также принять участие в обороне; отсюда следует заключить, что Павел опасался за Рим, что с Дезидерием был заключен мир и что названные герцоги признавали суверенитет короля лангобардов. Грекам пришлось приостановить свои приготовления к воине; нельзя было придумать более неудачного похода в Италию, как поход во время мира Рима с лангобардами» [23]. «Но когда вдруг выяснилось, что взбешенный поведением Римских епископов император Константин V отдал поручение готовить поход на Италию, папа немедленно обратился к Пипину с просьбой посодействовать в получении помощи против византийцев со стороны лангобардов. Франкскому королю Павел передавал все корреспонденции, полученные им от Константина V, поэтому тот был в курсе всех начинаний византийцев. В свою очередь и император узнал об очередной измене со стороны папы, а потому отменил уже подготовленный поход: против объединенных сил лангобардов и франков он оказывался бессильным» [14].

762-764 гг.

«Цезарь вступил в Рим, а Лепида отправил в Африку, которая следовала ему по новому разделу. Галлию и Испанию Цезарь присоединил к себе. Обеспокоенный всем этим Антоний заключил союз с Помпеем и начал против Цезаря неприятельские действия. Сам Антоний осадил Брундизий и занял на Италийском берегу Сипунт и Авзонии, а Помпей захватил Сардинию. Цезарь имел к этому времени в своем распоряжении 40 легионов, но не располагал ни одним кораблем, так что опасался, как бы его противники, владевшие 500 кораблей, не блокировали разоренной войной Италии и не вызвали там голода. Все эти причины, а также то обстоятельство, что и войско и сами полководцы были утомлены бесконечными войнами, заставили обе стороны искать мира. При содействии друзей Антоний и Цезарь встретились в Брундизии и заключили между собой новый договор. Все римское государство они поделили на три части, так что Цезарю достались все провинции, западнее иллирийского города Скодра, а Антонию – все, находящиеся на востоке от него. Африка осталась за Лепидом» [70].

Аналогия может выглядеть так: «Грекам пришлось приостановить свои приготовления к воине; нельзя было придумать более неудачного похода в Италию, как поход во время мира Рима с лангобардами. С той поры Павлу I уже не приходилось опасаться угроз византийцев. Вообще о греках он упоминает всего только один раз, сообщая в письме к Пипину, что он слышал, будто бы шесть патрициев с 300 кораблей («Антоний») и с сицилийским военным флотом («Помпей») находятся на пути из Константинополя в Рим, но что он не знает, какая цель этой экспедиции, и ему сообщено только, что патриции эти получили приказ проехать сначала в Рим, а затем во Францию. Беззаботность, с которой папа сообщает об экспедиции, непонятна даже в том случае, если бы между Римом и Константинополем существовали самые дружественные отношения. Очевидно, папа отнесся к такому слуху как к небылице, и действительно, шесть патрициев и огромное число кораблей совершенно баснословны. Греки не делали никаких попыток вновь завоевать Италию силой оружия, и папа мог бы чувствовать себя совершенно спокойно в Латеранском дворце, если бы только время от времени Дезидерий не нарушал мира. К Пипину поступали все новые жалобы, и между уполномоченными ТРЕХ государств шли долгие переговоры о патримониях, о взаимных притязаниях, вознаграждениях и об установлении границ, пока наконец в 764 или 765 г. с уступкой церкви города Имолы не был обеспечен мир» [23].

765-768 гг.

«Мизенское соглашение, как и следовало ожидать, оказалось очень непрочным. Между Помпеем и Октавианом начались недоразумения, скоро приведшие к войне. Она началась в 38 г. На первых порах война шла для Октавиана неудачно: попытка овладеть Сицилией была отбита. В сентябре 36 г. выдающийся полководец Октавиана Марк Випсаний Агриппа нанес Помпею решительное поражение в двух морских битвах около Мил и Навлоха на северном побережье Сицилии. Помпей, потеряв большую часть флота, бежал в Малую Азию, где был казнен по приказанию Антония (35 г.)» [43].

О событиях вокруг Сицилии в это время у меня информации нет.

767-770 гг.

«После Тарентского соглашения Антоний продолжал оставаться на Востоке. В 36 г. Антоний начал войну с парфянами. Антоний пошел через Армению, думая захватить парфян врасплох. Встретив сильное сопротивление при осаде одного города, он вынужден был повернуть обратно. Хотя трудное отступление показало блестящие военные способности Антония, все же оно стоило ему огромных потерь. В следующие годы Антоний воевал в Армении и захватил в плен армянского царя, обвиняя его в неудаче парфянского похода. По случаю победы над Арменией Антоний отпраздновал блестящий триумф в Александрии. Он готовился к новому походу в Парфию, но этому помешал окончательный разрыв с Октавианом» [43].

Возможно: «Внутренние неурядицы и постоянные поражения вынудили арабов искать мира, и после этого в течение многих лет восточная граница находилась в относительном покое. Конечно, ежегодно на приграничных землях происходили мелкие военные столкновения, дававшие успех то византийцам, то арабам, но войны не было. Только в 768 г. арабы решились на крупную операцию в Армении, но византийские войска отразили угрозу со стороны арабского полководца ал-Аббаса» [14].

772-773 гг.

«Тем временем постепенно назревала война с Антонием. Когда Цезарь счел свои приготовления достаточными, было постановлено начать войну против Клеопатры и лишить Антония полномочий, которые он уступил и передал женщине. Зная о своем двойном преимуществе на море, Антоний предполагал решить войну морским сражением. В сентябре 31 г. до Р.Х. оба флота встретились в Греции у мыса Актия. В разгар битвы 60 египетских кораблей, руководимые Клеопатрой, вдруг обратились в бегство. Едва Антоний увидел это, он, словно обезумев, бросил сражение и кинулся догонять Клеопатру. Флот его еще продолжал сражаться некоторое время, но к вечеру прекратил сопротивление. Через неделю сдалось и все сухопутное войско. Весной 30 г. до Р.Х. Цезарь двинулся в Египет через Сирию, а его полководцы – через Африку. Пелусий сдался римлянам без боя. Цезарь подошел к Александрии, и… покинутый всеми Антоний покончил с собой, заколовшись мечом» [70].

Речь может идти о низложении Дезидерия: «Через год после смерти Пипина Короткого союз франков и лангобардов был скреплён браком его сына Карла с дочерью Дезидерия. В 771 году Карл развёлся с лангобардской принцессой, отправил её к отцу и женился на Хильдегарде. Оскорбленный Дезидерий не замедлил принять вызов. В том же 772 году он потребовал от папы римского Адриана I помазания на царство Пипина Младшего (сына Карломана и племянника Карла) и возобновил наступление на Папскую область. Папа обратился за помощью к правителю Франкского государства. В сентябре 773 года сильная франкская армия направилась к Альпам. Папа успел посеять измену как в войске короля лангобардов, так и в его владениях, что и стало причиной весьма слабого сопротивления. Опасаясь окружения, Дезидерий покинул перевалы и отступил к своей столице Павии, рассчитывая отсидеться за её толстыми стенами. Франки с боем преследовали врага, по пути овладев многочисленными городами Ломбардии. 5 июня 774 года, не выдержав тягот осады, Дезидерий вышел из Павии и подчинился победителю. Карл Великий завладел столицей лангобардов и королевским дворцом. После сдачи Павии Дезидерий был низложен Карлом. Приняв титул лангобардского короля, Карл соединил Францию и Италию в одно государство» [wiki/Дезидерий_(король_лангобардов)].

774 г.

– «Осенью 29 года Октавиан вернулся в Рим и отпраздновал триумф. По этому случаю титул «ИМПЕРАТОР», который Октавиан неофициально употреблял уже в течение нескольких лет, был присвоен ему официально и превратился в его личное имя» [43]. «С ЭТОГО МОМЕНТА в древности считали НАЧАЛО РИМСКОЙ МОНАРХИИ. Став личным именем, титул императора должен был свидетельствовать, что все эти функции и прерогативы природно присущи новому властителю, как раньше Цезарю» [51].

Аналогия может выглядеть так: «Карл отправился в Рим из лагеря под Павией с частью своих войск и с блестящей свитой епископов, герцогов и графов. Встреча, оказанная могущественному заступнику церкви (2 апреля 774 г.), впервые вступавшему в город и притом в таких особенных обстоятельствах, была блестящей и носила характер встречи ИМПЕРАТОРА. По распоряжению папы короля встретили в 24 милях от города, ниже озера Браччиано, у станции Novas, все судьи и отряды милиции; выразив королю приветствие, они проводили его до города. У подошвы Монте-Марио короля приветствовали все отряды милиции с их патронами, учащиеся в школах дети, державшие в руках пальмовые и оливковые ветви, и множество народа, встречавшего Карла торжественными кликами: «Да здравствует король франков, заступник церкви!» Все эти почести воздавались королю не как чужестранному государю, а как РИМСКОМУ ПАТРИЦИЮ, и летописец отмечает, что навстречу Карлу были вынесены из римских базилик кресты и хоругви, что обыкновенно делалось при встрече экзарха. Папа ожидал гостя, стоя среди духовенства на ступенях портика, а вся площадь перед базиликой была усеяна народом. Карл расположил свои войска, конечно лагерем, на Нероновом поле, а сам через мост Адриана вступил в город, который еще не знал, что, приветствуя в своих стенах первого короля франков, он приветствует вместе с тем и своего ПЕРВОГО ИМПЕРАТОРА германского происхождения. Вместе с тем был заключен также договор, которым точно устанавливалось положение Карла по отношению к Риму. Король получил все права ПАТРИЦИЯ, и почетный титул защитника (Defensor) приобрел с 774 г. более широкое значение: этим титулом было признано за патрицием римлян право на высшую юрисдикцию в Риме, в римском герцогстве и в провинциях, составлявших экзархат. Папа, представлявший собой в этих странах не что иное, как только административную власть, становился таким образом подданным короля франков» [23].

Октавиан официально именовал себя Император Цезарь Август, а Карл Великий – Император Карл Август. Таким образом, соответствие может выглядеть так:

– «Ареной непрекращающихся боевых действий была граница с Германией по Рейну. В Галлию постоянно вторгались германские племена, но римским военачальникам удавалось отбрасывать их за Рейн и наносить им серьезные удары» [93]. «Германцы неоднократно переправлялись через Рейн и опустошали Галлию. Такие набеги имели место, например, в 29, 17 и 12 гг. К тому же германцы поддерживали восстания галльских племен» [43].

Речь может идти о начале войн с саксами: «Вскоре после смерти брата Карл начал войну с саксами. Это была самая продолжительная и ожесточенная война в его царствование. С перерывами, прекращаясь и возобновляясь вновь, она продолжалась тридцать три года и стоила франкам наибольших потерь, так как саксы, подобно всем народам Германии, были свирепы от природы и преданы своим культам. В 772 г. Карл в первый раз вторгся в Саксонию, разрушил крепость Эресбург и низверг языческую святыню – идола Ирминсула. Затем он был отвлечен итальянскими делами. В 775 г. во главе большой армии Карл углубился в Саксонию вплоть до реки Оккера и оставил сильные гарнизоны в Эресбурге и Сигибурге. Но уже следующей весной саксы взяли Эресбург обратно. Тогда Карл попытался создать на границе с Саксонией укрепленный рубеж. В 776 г. он основал здесь крепость Карлсбург и крестил многих саксов» [72].

774-776 гг.

– «Во Фракии, где был установлен римский протекторат, Август утвердил власть одного из претендентов – Котиса. В 28 г. до н. э. римляне разгромили племя мезов и организовали провинцию Мезию. Во Фракии между тем развернулась ожесточенная борьба между сторонниками и противниками римской ориентации» [93].

Возможная аналогия: «Гораздо сложнее обстояли дела на Западе, где довлела болгарская орда, полностью оккупировавшая провинцию Мизию. Хотя формально граница между болгарами и Римской империей проходила по предгорью Балкан, на самом деле болгары давно, еще при Льве III Исавре, свободно проходили горные перевалы, проникая все южнее и южнее… В самой Болгарии возникла сильная провизантийская партия. На некоторое время Римский император фактически стал полным властителем этой страны, без согласия которого любое крупное политическое событие было обречено на провал» [14].

– «В 29 г. до н. э. Марк Лициний Красс, проконсул Македонии, двинулся на север, чтобы схватиться с бастарнами, которые, как сообщалось, пересекли горный хребет Гем и вторглись во фракийские области, где жили союзники Рима. Красс вел военные действия на протяжении двух лет: оттеснил бастарнов, одержал победы над другими фракийскими племенами на Нижнем Дунае, в том числе над мезийцами, гетами и, возможно, даками, убил в поединке вождя бастарнов и возвратил римских орлов. В 27 г. до н. э. Красс отпраздновал вполне заслуженный триумф. Нет никаких свидетельств того, что эти операции в самом деле расширили границы Македонии. Но наказание непокорных племен и возвращение утраченных военных значков должно было демонстрировать и укреплять римскую власть» [41].

Исходя из римской хронологии речь может идти о следующих событиях: «В 773 г. император направил кавалерийские части и флот в Болгарию и, продемонстрировав силу, вернулся обратно, произведя на врага большое впечатление мощью своей армии. В это время в Константинополе находились болгарские послы, заверявшие императора о желании Телерига (769-777) сохранить мир. Но когда послы отбыли, царь внезапно организовал второй поход за один год, собрав войска Фракисийской фемы и отдельные кавалерийские части. Судьба этой новой кампании решилась в сражении у Лисофосория, близ Балканских гор. Внезапно напав на болгарский лагерь, греки нанесли врагу тяжелейшее поражение, еще более страшное, чем у Анхиала. Как грамотный и трезвый стратег император прекрасно понимал, что отдельные поражения не могут сломить болгарский натиск, и потому удовлетворился подтверждением мирного договора и корректировкой границ в пользу Византийской империи. Однако он не мог потерпеть никаких попыток нарушить status quo, и потому, как только пришли тревожные известия о новых приготовлениях болгар, организовал восьмой по счету поход на Болгарию в 774 году. Флот, который должен был взять на свой борт кавалерию, попал в бурю, и римские суда понесли потери. Понятно, что пришлось вернуть сухопутные войска обратно. Но и эта операция дала положительный результат – если целью кампании являлась демонстрация римской мощи и очередные мирные инициативы болгар, то она была достигнута» [14].

Соответствие для фракийских царей этого периода может выглядеть так: