В мае 1812 года был заключён Бухарестский мирный договор, по которому Днестровско-Пруто-Дунайское междуречье, названное впоследствии Бессарабской областью, стало частью Российской империи. Из-за этого события к ставшей тогда пограничной реке Прут ряд румынских историков начали применять эпитет «проклятая река», поскольку она разделила единый молдавский народ и его княжество на две части.
Попробуем же разобраться, что представляла собой Пруто-Днестровская часть Молдавии в начале XIX века, действительно ли ее переход под власть России был настолько трагичен для современников тех процессов.
Начнём с оценки территории Молдавии в Пруто-Днестровье.
По состоянию на начало XIX века Молдавское княжество обладало меньше чем половиной земель интересующего нас региона. Его владения между реками Прут и Днестр были по площади даже меньше, чем нынешняя Республика Молдова – 20,3 тысячи квадратных километров. Между тем площадь современной правобережной Молдавии (без учёта Приднестровья) – 29,7 тысяч квадратных километров.
На иллюстрациях, посвящённых средневековой Молдавии, это княжество зачастую изображают в его максимальных границах: от Карпат – до Черноморского побережья. Такие очертания границ выглядят очень эффектно, но надо отдавать себе отчёт, что в данном виде княжество существовало очень недолго. Поморьем с центром в Аккермане Молдавия владела только 82 года, а Килийским краем в устье Дуная и того меньше. Уже вскоре после смерти Стефана III в османское владение перешёл регион Бендер, Молдавия потеряла значительную часть днестровского побережья.
С XVII века турки и крымские татары массово переселяли в Пруто-Днестровье племена кочевников – ногайцев. А поскольку те в основном занимались экстенсивным скотоводством, с каждым годом им требовалось все большее количество земли под пастбища. В начале XVIII века ногайцам уже перестало хватать для хозяйствования территории Буджакской степи и они углублялись в лесостепную зону.
Их кишлаки возникали на территории Орхейского, Лапушнянского и Кигечского цинутов Молдавии, в том числе в окрестностях современного Кишинева. После того как в 1713 году в Хотин был введён османский гарнизон, татары обосновались и на севере региона. Это были липканские татары, ранее имевшие польское подданство.
Остановить экспансию татар на территорию молдавских цинутов удалось лишь в ходе русско-турецких войн. Окончательная ликвидация Буджакской орды произошла в 1807 году.
Таким образом, к началу XIX века Молдавское княжество контролировало меньшую часть Пруто-Днестровских земель, в то время как большая часть региона принадлежала османам и зависимым от них ногайцам. Происходивший процесс выдавливания молдавских крестьян из лесостепной зоны предполагал дальнейшее расширение турецко-татарских владений, вплоть до создания османского пашалыка на территории всего Пруто-Днестровья.
Каково же было население междуречья Днестра, Прута и Дуная?
К 1803 году на всей территории Молдавского княжества проживало около 700 тысяч человек. Из них к востоку от реки Прут постоянно жили лишь до 25 %. В молдавских цинутах Пруто-Днестровья в первые годы XIX века было 32 тысячи тяглых дворов, а это 150–160 тысяч жителей.
Если верить оценке, данной сотрудником Института культурного наследия АН Молдовы Людмилой Чимпоеш, до начала выселения русскими ногайцев (во второй половине XVIII века) численность Буджакской орды составляла 200–250 тысяч человек. К тому же принадлежавшие султану крупные города на юге региона (Аккерман и Килия) уже в XVII веке имели типичный османский облик.
В начале XIX века численность мусульманского населения в городах Пруто-Днестровья, являвшимися центрами османских владений, в мирное время превосходило количество немусульманского населения примерно в 2,3 раза. Этот перевес нивелировался преобладанием христиан в сельской округе турецких городов-крепостей.
На территории же молдавских цинутов к востоку от Прута в тот период городов в современном понимании этого слова не было. Кишинев, Оргеев, Сороки, не говоря о более мелких местечках, имели аграрный характер и лишь небольшой процент жителей – ремесленников. До перехода под власть России в регионе не было ни одной мануфактуры.
Таким образом, по состоянию на 1807 год большинство населения будущей Бессарабской области составляли не молдаване, а мусульманское население (ногайцы и османы). В составе Молдавского княжества восточные цинуты являлись плохо освоенной и малолюдной окраиной.
Что же обусловило столь слабое социально-экономическое развитие молдавской части Пруто-Днестровья?
Самым трагическим обстоятельством было близкое соседство восточных цинутов Молдавского княжества с ногайскими ордами Буджака и Едисана (Приднестровья). В случае размолвок господаря с непосредственным главой ногайцев – крымским ханом, или с верховным сюзереном – османским султаном – Пруто-Днестровская Молдавия первой подвергалась карательным вторжениям степняков.
Во время военных действий Османской империи против Польши, Австрии, России на молдавском населении Пруто-Днестровья лежала повинность обеспечивать постой для войска Крымского ханства (в которое входили ногайские орды).
Но самые разрушительные последствия имели бунты ногайцев, когда те выходили из подчинения Бахчисарая и Стамбула и обрушивались в первую очередь на соседние молдавские селения в поисках лёгкой добычи, под которой подразумевались и невольники.
Во время таких бесчинств единственным спасением для молдавских крестьян было бегство из своих сёл под защиту лесных массивов Кодр. Угроза постоянного вторжения с юго-востока определяла и структуру хозяйства. Основной отраслью аграрного сектора было не земледелие, а более мобильное животноводство. Возделывание пшеничных полей, не говоря уже о многолетних фруктовых садах и виноградниках, в условиях перманентной угрозы уничтожения было занятием крайне рискованным.
Очень негативно на экономике восточных цинутов Молдавии (как и всего княжества) сказывалось их, по сути, колониальное положение в системе Османской империи. Так, существовала монополия османских властей на вывоз из княжества хлеба, сливочного масла, овец, леса и частично крупного рогатого скота, лошадей, мёда, воска и ряда других продуктов. Это выливалось в обязательство продавать сельскохозяйственную продукцию представителям Порты (османского правительства) по заниженным ценам (в 2–5 раз ниже рыночной).
Скупка иностранцами за бесценок сельскохозяйственной продукции порождала другую острую экономическую проблему – дефицит капиталов, что тормозило развитие капиталистических отношений, появление мануфактурного производства.
Усугубляло положение молдавских производителей запредельная даже по стандартам XIX века коррупция. Вся административная вертикаль (от господаря до цинутных исправников) представляла собой средство для личного обогащения чиновников.
Ведь господари почти официально приобретали свою должность в Стамбуле и должны были за отведённое им время покрыть издержки. Исправники назначались в цинуты Диваном (правительством княжества) и также не безвозмездно. Значение этой должности усиливалось обладанием её носителями почти абсолютной власти на местах. Доходило до того, что боярин, добившись должности исправника, стремился расставить на подчинённые должности своих личных слуг. Такая административная система порождала массу злоупотреблений с землёй, налогами, судебными тяжбами и т. п.
Степень угнетения данными факторами хозяйственной жизни показывало хотя бы то, что после того как в 1812 году была решена проблема внешней безопасности, отменена торговая монополия, началась борьба с коррупцией, Бессарабская область испытала настоящий экономический бум. На его фоне поднялись невиданные ранее переселенческие волны из-за Прута, Дуная и Днестра, которые и привели к формированию нынешней этнической структуры Большой Бессарабии.
Осенью 1758 года произошло одно из самых трагических событий в молдавской истории, вошедшее в летописи под названием «Разлив татарвы» («Ревэрсаря тэтэримий»).
Только в рабство кочевниками – ногайцами было угнано до 40 тысяч молдаван (около 6 % населения княжества). Это нашествие вряд ли бы состоялось без интриг Прусского королевства – предшественника Германской империи.
У данной трагедии есть конкретный виновник. Это представитель крымско-татарского ханского рода Крым-Гирей. Летом 1758 года он возглавил мятеж едисанских (приднестровских) и буджакских ногайцев, потребовав для себя ханский престол. Логика его действий определялась тем, что ногайские орды были основной ударной силой Крымского ханства и тот, кто имел их поддержку, контролировал Бахчисарай.
Первая половина XVIII века стала непростым временем во взаимоотношениях в треугольнике: Османская империя – Крымское ханство – ногайские орды. После войн с государствами «Священной лиги» (в т. ч. и Россией) султан был вынужден запретить ордам Крымского ханства совершать вторжения в сопредельные европейские государства. Между тем, сопряженные с грабежами и работорговлей набеги были важным источником доходов кочевников.
Это привело к снижению лояльности ногайских орд в отношении Стамбула. Были зафиксированы попытки их переходов под власть других сюзеренов. В 1703 и 1712 годах даже сам хан Дивлет-Гирей II направлял в Петербург послания о готовности Крыма встать под покровительство Петра I. Примечательно, что они передавались через этнического молдаванина Александра Давыденко.
Поскольку Османская империя уже была не в силах снабдить орды Крымского ханства богатой военной добычей, те периодически поднимали мятежи против центральных властей. Главным «кормлением» для кочевого мира Северного Причерноморья становилось Молдавское княжество, вассально зависимое от Турции.
Под предлогом защиты Молдовы от внешних угроз Крымское ханство взимало очень обременительную дань. Отдельный ежегодный платеж отправлялся из Ясс в Буджакскую орду.
Когда Крым-Гирей возглавил мятеж буджкецев и едисанцев, он выдвинул к Молдове требование «денег и немного тулупов». Вдобавок он грозил Стамбулу сжечь молдавский хлеб, за счет которого шло снабжение османской столицы, если не признают его претензий на ханский престол.
Тем временем, в 1758 году в Яссах случился кризис власти. Прежний господарь был отстранён от должности, а новый ещё не прибыл из Стамбула. Бояре предлагали откупиться, но представитель нового правителя дважды отказывал посланцам Крым-Гирея. Именно в этот момент в молдавско-татарские отношения и вмешались германские дипломаты.
За два года до тех событий в Европе началась Семилетняя война, которую часто именуют «нулевая» мировая. Боевые действия тогда шли сразу на трёх континентах. Альянсу Пруссии и Англии противостоял союз «трех баб» (как именовал его прусский король Фридрих II). Таким образом он демонстрировал пренебрежение к фактическим правительницам стран – противниц Пруссии (Австрии, России и Франции): императрицам Марии Терезии и Елизавете Петровне, а также маркизе де Помпадур.
Для того, чтобы отвлечь хотя бы часть сил Австрии от боевых действий с Пруссией, король Фридрих решил подтолкнуть татар к вооруженной демонстрации в Молдавии у границ Трансильвании (бывшей под властью Вены). Немецкие агенты предложили Крым-Гирею политическую поддержку короля и финансовые ресурсы, в которых он очень нуждался.
Судьба самой Молдавии германских политиков не беспокоила. Они стремились лишь к максимальному психологическому воздействию на австрийцев, а для этого набегу кочевников предстояло стать максимально жестоким.
К середине сентября 1758 года крупные силы ногайцев сконцентрировались в Каушанах, а затем вторглись в Пруто-Днестровскую часть Молдавского княжества. Их общая численность составила около 80 тысяч человек. Интерес к этому предприятию был столь велик, что к западным ордам Крымского ханства присоединились сородичи из Приазовья.
Переправившись через Прут, основные силы кочевников достигли Фокшанских ворот и уже собирались наброситься на Валахию. Перепуганный валашский господарь изыскал 50 тысяч лей, чтобы откупиться от набега. После этого орды устремились на север и северо-восток.
Ногайцы заполонили основную часть Молдовы, грабили, сжигали и убивали. Крестьянские семьи бросали дома и уходили под защиту лесов, бояре скрывались в Карпатах. Под угрозой захвата была даже столица княжества.
Погром длился две недели – до конца сентября. В то время как едисанцы грабили западные цинуты, буджакцы хозяйничали к востоку от Прута. Специальные команды отвечали за транспортировку награбленного, угон людей и скота. Число невольников по меркам Молдавского княжества (до 700 тысяч жителей) было огромным, количество убитых и вовсе не поддавалось подсчетам. Стада угнанного скота оценивались современниками как «бесчисленные». Все, что не могло быть вывезено безжалостно уничтожалось.
Османская Порта потеряла всякую возможность привести к порядку ногайцев. Ведь тем временем восстала ещё и Кубанская орда. Пруссаки настойчиво лоббировали кандидатуру Крым-Гирея в качестве нового крымского хана. В итоге султан был вынужден согласиться с его кандидатурой.
Вступая на престол, Крым-Гирей казалось бы пошел на примирение с молдаванами. Под нажимом турок он обещал возместить ущерб, нанесённый ногайцами. Однако как только делегация молдавских бояр явилась к хану для составления реестра ущерба, её участники попали в заточение. В качестве пленников посланцы Молдовы были вынуждены согласиться с существенным занижением понесенных потерь.
Но и в сильно сокращенном виде Молдавское княжество обещанных компенсаций не получило. Ханские чиновники затягивали принятие решения, а в это время родственники угнанных в рабство выкупали своих несчастных близких за личные средства.
Крым-Гирей без зазрения совести теперь уже официально стал требовать полагавшихся ему по статусу подношений. Как сообщал французский консул в Крыму, уже через год после тех страшных событий господарь Молдавии прислал Чангизиду определенную сумму денег и другие дары, потребованные им.
Правление этого хана для Молдовы было подобно самому темному времени ночи, предшествующему рассвету. Каушаны стали любимой резиденцией Крым-Гирея. Здесь он проводил едва ли не больше времени, чем в Таврии. Для организации роскошного двора в бессарабскую столицу ханства сгоняли молдавских ремесленников: кузнецов, портных, сапожников, плотников.
Дорого стояло содержание ханского оркестра, создание архитектурных шедевров в стиле «крымского рококо». Существенно возросли финансовые аппетиты приближенных хана. Благосклонность важных крымских чиновников щедро оплачивалась не только господарями, но и боярами. Все это тяжёлым бременем ложилось на простых молдаван.
О проекте
О подписке