Цитаты из книги «Гарики на все времена. Том 1»

тяжелее всего уезжать нам оттуда, где жить невозможно.

Блажен заставший время славное во весь размах ума и плеч, но есть эпохи, когда главное — себя от мерзости сберечь.

Запетыми в юности песнями, другие не слыша никак, живет до скончания пенсии счастливый и бодрый мудак

Хвалите, бабы, мужиков: мужик за похвалу достанет месяц с облаков и пыль сметет в углу.

Склонен до всего коснуться глазом разум неглубокий мой, но дошлый, разве что в политику ни разу я не влазил глубже, чем подошвой

В стране рабов, кующих рабство, среди блядей, поющих блядство, мудрец живет анахоретом, по ветру хер держа при этом. 103 Как нелегко в один присест, колеблясь даже, если прав, свою судьбу – туманный текст — прочесть, нигде не переврав. 104 Себя расточая стихами и век промотавши, как день, я дерзко хватаю руками то эхо, то запах, то тень. 105 На все происходящее гляжу и думаю: огнем оно гори; но слишком из себя не выхожу, поскольку царство Божие – внутри. 106 Прожив полвека день за днем и поумнев со дня рождения, теперь я легок на подъем лишь для совместного падения. 107 Красив, умен, слегка сутул, набит мировоззрением, вчера в себя я заглянул и вышел с омерзением. 108 В живую жизнь упрямо верил я, в простой резон и в мудрость шутки, а все высокие материи блядям раздаривал на юбки. 109 Толстухи, щепки и хромые, страшилы, шлюхи и красавицы как параллельные прямые в моей душе пересекаются. 110 Я не стыжусь, что ярый скептик и на душе не свет, а тьма; сомненье – лучший антисептик от загнивания ума. 111 Будущее – вкус не портит мне, мне дрожать за будущее лень; думать каждый день о черном дне — значит делать черным каждый день. 112 Мне моя брезгливость дорога, мной руководящая давно: даже чтобы плюнуть во врага, я не набираю в рот гавно. 113 Я был везунчик и счастливчик, судил и мыслил просвещенно, и не один прелестный лифчик при мне вздымался учащенно. 114 Мой небосвод хрустально ясен и полон радужных картин не потому, что мир прекрасен, а потому, что я – кретин. 115 На дворе стоит эпоха, а в углу стоит кровать, и когда мне с бабой плохо, на эпоху мне плевать. 116 Я держусь лояльной линии с нравом времени крутым; лучше быть растленным циником, чем подследственным святым. 117 В юности ждал я радости от суеты и свиста, а превращаюсь к старости в домосексуалиста. 118 Я живу – не придумаешь лучше, сам себя подпирая плечом, сам себе одинокий попутчик, сам с собой не согласный ни в чем. 119 Пишу не мерзко, но неровно; трудиться лень, а праздность злит. Живу с еврейкой полюбовно, хотя душой – антисемьит. 120 Когда-нибудь я стану знаменит, по мне окрестят марку папирос, и выяснит лингвист-антисемит, что был я прибалтийский эскимос. 121 Я оттого люблю лежать и в потолок плюю, что не хочу судьбе мешать кроить судьбу мою.

Сколь часто тот, чей разум выше, то прозябал, то просто чах, имея звук намного тише, чем если жопа на плечах.

Добро уныло и занудливо, и постный вид, и ходит боком, а зло обильно и причудливо, со вкусом, запахом и соком.

Чтоб выжить и прожить на этом свете, пока земля не свихнута с оси, держи себя на тройственном запрете: не бойся, не надейся, не проси.

Жизнь не обходится без сук, в ней суки с нами пополам, и если б их не стало вдруг, пришлось бы ссучиваться нам.