А свадьба получилась, что надо. За исключением того, что невесте было плохо по вполне понятным причинам, само мероприятие прошло, как подобает. Танцы, конкурсы, фейерверк. Даже драка была. Инициатором драки была, естественно, героиня нашего повествования. Дело в том, что Кеша (свидетель со стороны жениха), не сводил взгляд с Наташи. Да ладно бы, только взгляд. Он постоянно подмигивал свидетельнице, приглашал на медленный танец, делал какие-то подозрительные намеки. Костя в этот день работал, напомнить о правилах приличия в жесткой форме было некому. Да и Наташа не давала повода для таких заигрываний. Когда Катя закричала «сор в вине!», Женя закрыла глаза, чтобы не видеть позорного падения сестры. Потом на записи она увидела, что Кеша просто поцеловал Наташу в щеку, но в тот момент она заочно увидела такой страстный поцелуй, да еще и с языком, что ее чуть не стошнило. А демон-искуситель постоянно крутился рядом, вился возле сестры, и эта мука продолжалась несколько часов.

Так как отстоять честь сестры в трезвом виде Женя не решалась, ей пришлось, против своей воли, но справедливости ради, с вина перейти на водку, но очень осторожно, пытаясь соблюсти меру.

Когда свадьба подошла к концу, молодожены уехали домой, а гости рассаживались по такси, Женя подошла к Кеше и напрямую предложила:

– Если жалуешься на избыток зубов, могу помочь.

– Крошка Джейн, я полагаю, – снисходительно улыбнулся Кеша на грубость подвыпившей женщины, – если вы насчет Наташи…

Договорить он не успел. Что он хотел сказать, мы никогда не узнаем, но этих слов было достаточно, чтобы Женя с воплем кинулась на Кешу, повалила соперника в лужу и упала следом, вызвав смех и испуганные крики у гостей. Подбежавшая Наташа вцепилась в воротник куртки и потянула на себя. Женя упала на спину, но успела заехать Кеше в глаз. Тот, до сего момента находя это забавным, вскрикнул, закрыв глаз ладонями. Женя отчаянно брыкалась, пытаясь добить нахала и подлеца, но их уже растащили в разные стороны. Потом в Кешу полетели туфли, одна за другой, но не попавшие в цель. Затем Женя, пока ее безуспешно пытались утихомирить, еще долго обещала закопать Кешу в старом колодце и угрожала позвонить братве. Кто бы мог подумать, что в этой тихой женщине скрывался злобный каратель?

На второй день свадьбы Женя не пошла. Она зашторила в своей квартире все окна, выключила телефон и все воскресенье сгорала от стыда.

В тот день ее побеспокоили только свидетели Иеговы.

– Вы верите в Бога? – участливо спросили они.

– Идите на…! – ответила Женя, и показав себя невоспитанной, хлопнула дверью перед их носом.

А потом до ночи сидела, не шевелясь, в кресле.

– Погуляла, блин.

Но Кеша, по всей видимости, не внял ни угрозам Жени, ни моральной этике.

Наташа изменилась, стала более рассеянной. Разговаривая по телефону, она уходила куда-нибудь в сторону. Часто улыбалась, смотря в пустоту. И если Костя не видел в этом надвигающейся беды, то Женя в отчаянье хваталась за голову. Наташа влюбилась, причем влюбилась по уши, но на все расспросы старшей сестры огрызалась, называла ее дурой и советовала заняться личной жизнью, нежели лезть в чужую.

Конечно, можно сослаться на излишнюю мнительность Жени, если бы Светик по секрету не поведала всему миру, что «видела этих двоих, выходящих из киношки». А Светик врать не будет. Прижатая к стене Наташа покаялась в страшном грехе – она изменила мужу, но просит отнестись с пониманием. Костя уже давно не обращает на супругу того внимания, какое уделял ей в несколько лет назад. Ни комплиментов, ни подарков, ни цветов без повода – ничего, чтобы Наташа лишний раз почувствовала себя любимой. Работа, вот основа его жизни. Рутина поглощает многие семьи, что поделать, но – хорошо это или плохо – Кеша внес в ее жизнь некоторую романтику. Он видит в Наташе женщину, и она счастлива, хотя и понимает, что творит ужасные вещи.

По завершении исповеди, Наташа разрыдалась, а вместе с ней Катя, Светик и Женя.

– Ну почему Костя тако-о-ой! – вопрошала Наташа, сидя на полу и стуча затылком об стену до тех пор, пока Светик не подложила ей под голову подушку.

Наташа пообещала исправиться, и сообща было принято решение никогда нечего никому не говорить. Ни Косте, ни Кеше.

И если Наташа еще вызывала чувство надежности, то Кеша таких надежд не подавал. Надо что-то делать, решила Женя той же ночью, слушая храп Валеры. Она-то в комплементах купается. Пока.

Олег уже поведал Кеше, что Крошка Джейн выпытала у Кати номер его телефона и «видимо, ожидается второй акт». Тут было, о чем обеспокоиться.

– Ал-ло! – отозвался Кеша на звонок, пытаясь за веселостью скрыть тревогу.

– Кеш, привет, – поздоровалась Женя.

– Здравствуй, Крошка Джейн! Какими судьбами?

– Да я тут узнала кое-что, относительно тебя.

Кеша нервно защелкал пальцами.

– Если поделишься, то узнаю и я.

– Ты тут у нас, оказывается… – здесь была сделана специальная пауза, – в театре работаешь?

Кеша облегченно вздохнул.

– Ну да, есть такой грех. Но у нас все вакансии заняты.

– Не-не-не, я о другом.

– Ну?

– У вас же там есть всякие платья?

Такой вопрос, как театральному работнику, ему еще не задавали.

– Тебе надеть нечего?

– Ну ты балбес, что ли?

– Причем тут балбес? Вон, однажды, Олег пришел на спектакль без костюма. Так я их с Катей за кулисы пропустил и выдал рабочую робу.

– Пропустил, значит, – обрадовалась Женя.

– Да я их спас, как пару, – заверил Кеша, – Катя ему такой скандал закатила.

– Какой же ты, оказывается, молодец!

– Так что там насчет платья?

– Мне нужно средневековое платье, – мечтательно произнесла Женя, – ну может, не обязательно средневековое, но обязательно что-нибудь такое же.

– Так. Ну, во-первых, это называется театральный костюм.

Женя презрительно фыркнула:

– Не надо так выпендриваться, ты же меня понял!

– Понял, но ты не забывай, где я работаю.

– Ах да, прости. Театр… Все дела… Значит, костюм. А во-вторых?

– А во-вторых… Ничего. Да, есть у нас средневековый костюм. Даже несколько.

– Слу-у-шай… Давай по-братски, сможешь?

Недосказанность и намеки всегда раздражали Кешу. Он вздохнул, пытаясь усмирить надвигающую ярость.

– Джейн!

– Не-не-не. Или Женя, или Крошка Джейн. Не иначе.

Кеша досчитал до десяти.

– Крошка Джейн! Да, в театре есть средневековый костюм. Тебе его целиком украсть, или бутафорскую драгоценность от него! Или ты просто так спросила? Что конкретно тебе надо!

– Красть ничего не надо.

– Ну слава Богу!

– Я хочу сфоткаться.

– Вот, значит, как?

– Именно так! Ничего более.

– Тогда тебе надо обратиться к костюмеру, но говорю сразу, Крошка Джейн, у тебя ничего не выйдет. Костюмы очень дорогие, и мы это не практикуем. У нас театр не настолько бедный, чтобы устраивать дополнительные акции в угоду публике.

– Не-не-не, ты не понял!

– Чего я опять не понял? Ты хочешь сфоткаться в средневековом костюме… Или около него, не знаю. Что тут может быть непонятного?

– Я хочу сделать фотосессию и выложить фотки в сеть. Круто, правда?

– Круто? – Кеша с сомнением почесал затылок, – А что тут крутого?

– Ну вот смотри. В сети у всех девок фотки в Париже, или с солнышками на ладонях. Кто-то селфи делает с надуваем губ. У всех примерно одно и тоже. Это все мило, претензий нет, но как-то скучно.

– А ты в костюме?

– Не просто в костюме. Я, допустим, могу стоять рядом с рыцарем под руку…

А вот рыцаря точно нет, подумал Кеша, даже средневекового.

– … или сидеть на троне, голову мечтательно повернув налево, и курить длинную тонкую сигаретку…

Ее бесцеремонно прервали. В трубке послышался хохот, близкий к истерике. Потом возник какой-то шум. Или телефон выпал из рук абонента и покатился по наклонной поверхности, или Кеша бил кулаками по стене, пытаясь успокоиться.

Это безудержное веселье продолжалось достаточно долгое время. Женя терпеливо ждала. Люди, что с них возьмешь. Наконец, послышался виноватый голос:

– Ты еще тут?

– Что я сказала не так?

– Да тут… как бы… нет у нас трона.

– И это считается смешным?

– Я плакал, Крошка Джейн. Реально рыдал. Раньше трон был, но однажды администрация взяла его на дачу на шашлыки, и там его случайно сожгли вместо дров. Это для нас такая потеря.

– Как сожгли? Он же из золота.

Кеша зажал рот рукой и бесконтрольно трясся все телом.

– Это же… бутафория, – еле выдавил он.

– Ой, прости. Я не знала.

– Все в порядке. Уф! Так, с костюмами… Идея, безусловно, хорошая. Но никто тебе не разрешит даже примерить костюм, не говоря о большем.

– А ты, как же?

– А я не костюмер.

– Но Кате ты помог!

– Ох же, Боже ты мой! Я работник сцены, понимаешь? Просто работник. Я таскаю реквизиты, поднимаю кулисы и все такое прочее. Иногда молотком стучу. Катю надо было провести за кулисы и я это сделал, только это тоже было не просто. Вот и все. А к костюмам я не имею никакого отношения. Этим у нас заведует Регина Викторовна, и даже если я ее попрошу, она просто рассмеется мне в лицо.

– А ты не говори ей ничего.

– Очень смешно.

– Возьми ключи у охраны, договорись, как-нибудь. Быстро откроем костюмерную, ты меня сфоткаешь и все. Это же просто!

– Я тебя еще и фоткать должен?

– А кто?

– Знаешь, это самая идиотская идея.

– Ты сказал, что идея хорошая.

– Тебя захотелось покрасоваться, а я должен рисковать работой из-за твоих фоток!

– Да, покрасоваться! Но таких фоток нет у кого!

– Скажу больше – ни у кого их и не будет.

– Для меня это важно!

– В магазине свое платье купи.

– Назови адрес.

– Ну-у, – замялся Кеша, – блин… Короче, это все авантюра.

– Ты же добрый, отзывчивый и бесшабашный. Так Катя говорит. Это же такое приключение!

– Пять лет назад меня бы это убедило, но не сейчас.

– Ну почему?

– Хотя бы потому, что меня тут же выгонят.

Катя стала заходить с другой стороны.

– Возможно, ты просто обиделся?

Кеша помрачнел.

– Не за что мне на тебя обижаться.

– Я тебя ударила.

– Ой, да ладно. Ты бьешь, как девчонка. Я тут же все забыл.

Но Женя не отступала.

– Хорошо, я приношу свои извинения. Лады?

– Да мне плевать!

– Но я это из-за Натахи!

Кеша вздохнул, показывая, что тема себя исчерпала 10 секунд назад.

– И правильно сделала. Я вел себя плохо. Заслужил. Извинения принять. Тема закрыта. Идет?

– Значит, поможешь?

– Нет!

Женя разрыдалась.

– Конечно! – с упреком посетовала она, – Олег с Катей тебя друзья!

– Ну да, – согласился Кеша, – друзья.

– А я уже нет!

– В смысле, уже? Когда это мы были друзьями?

– Ладно, – в трубке слышались сморкания и всхлипы, – может я, действительно, многого прошу.

– Да не в этом дело, – смягчился Кеша.

– Не-не-не, забудь. Просто замечталась. Ты же знаешь, я с прибабахами.

Женя положила трубку, вытерла выдавленные из себя слезы и задумалась. План не сработал, но его успех изначально был равен нулю. Главное, что начало положено.

В телефоне заиграла мелодия. Женя изобразила горестный всхлип:

– Алло.

– Крошка Джейн, давай так. Я подумаю, что могу для тебя сделать. Слышишь? Только подумаю.

Все-таки не зря Женя сама себя считает великим стратегом!

– Да-да, Кеш! Слышу.

– Если ничего не получиться, а это точно не получиться – я для тебя сделал все, что смог.

– Круто.

– И без всяких там слез и прибабахов. Да, значит да. Нет, я старался. Идет?

– Конечно идет, Кеша. Ты хороший, я сразу это поняла.

– Когда фингал поставила? – улыбнулся Кеша.

– За секунду до этого.

Кеша встал в ступор. В словах любого другого человека можно было определить, что это юмор. Но эта Джейн, да еще со своими причудами…

– Ну, наверно и удар получился таким сильным, – попробовал отшутиться он.

– Как раз наоборот.

– Все, – замахал руками Кеша, – я позвоню.

– Ты только представь, какая я буду интересная. Я же это не ради лайков.

Ага, подумал Кеша. Что бы актриса была интересной, костюм подгоняют по фигуре. А тут, как бы нелепости не вышло. Тогда огребет Крошка Джейн кучу дизлайков. Хотя, все равно, ничего не будет.

Есть люди, не знающие, что такое честь, но способные держать слово.

– В 4 утра подходи к театру, – сообщил Кеша по телефону.

– Утра? – изумилась Женя.

– Это надо исключительно тебе.

– Ну погоди, меня жених не отпустит, – Женя посмотрела на Валеру, тот тоже заинтересовался разговором.

– Тогда мир не узнает, какая ты интересная, – заключил Кеша.

Женя закусила губу.

– Ты пойми, – продолжал Кеша, – мне это особо не нужно. Это мечта всей твоей жизни, значит, надо предпринять хоть какое-то усилие.

– Логично.

– Я свой шаг сделал, очередь за тобой.

– Хорошо-хорошо, я приду.

– А жених может на улице постоять. Внутрь его никто не пустит.

– Заметано.

– Я и так рискую.

– Все-все, буду.

Женя нажала «отбой».

– Важные дела намечаются? – спросил Валера.

– Да, – тихо согласилась Женя, будто признаваясь инквизитору в ереси, – ночью.

И как тут объяснить, что ночью состоится фотосессия в стиле средневековья, и ей это просто необходимо. Хотя фотосессия, это только повод для спасения Наташиной семьи.

– Сопровождающий нужен?

– Я лучше на такси. Неизвестно, сколько это протянется.

Валера неохотно пожал плечами – надо, значит надо.

– Не обижаешься?

– Если за этого человека ты тоже можешь жизнь отдать, то все нормально.

– Не-не-не, это человека я как раз чуть не убила.

Валера только усмехнулся:

– Вокруг тебя такие интересные люди ходят.

– Ты мой самый интересный человек.

Ночью такси не самый пунктуальный транспорт. К театру Женя подъехала на 15 минут позже. Кеша уже стоял возле дверей, ежась от холода и нервно прохаживаясь от колонны к колонне. Подошедшую Женю он схватил за руку и повел внутрь.

– Значит так, для начала надо познакомиться с охранником.

– Для протокола, да?

– Нет, он просто хочет посмотреть на «это чудо».

Они остановились у мониторов видеонаблюдения.

– Это Евгения, – представил Кеша, – та самая.

Женя кивнула человеку в форме. Тот покачал головой и усмехнулся, впрочем, вполне дружелюбно.

– Я спать, – поведал он и удалился.

Кеша провел Женю по коридору, и втолкнул в «костюмерную», уже приветливо открытую.

– Вот, здесь у нас костюмы, – важно сообщил Кеша, – слева то, что тебя интересует. То самое средневековье.

Женя благоговейно ахнула. Каких только нарядов здесь не было! Просто кладовая для любой выпендрежницы, а Женя была именно такой. И будь она плохим человеком, ее глаза сейчас загорелись бы невыносимо алчным светом. На плечиках висели те самые платья, о которых она мечтала, и даже полиэтиленовые чехлы не могли скрыть их великолепия. Все эти котарди, сюркотты, упполанды и пурпуаны! А также рюши, перелинки, брошки и ленты! Всевозможных цветов и фасонов, эти изысканные шедевры будто хранили в себе печать эпохи Медичи, и не важно, что два года назад они покинули мастерскую ателье «Иголочка» в качестве заказа.

Но Кеша не дал времени повосторгаться.

– В 7:25 я тебя вышвыриваю на улицу, даже если ты будешь неодета.

– Ясно.

– Дальше. О-очень-о-очень аккуратно снимаешь чехол, одеваешься, идешь на сцену, не задевая углы и дверные проемы. Никаких затяжек, не говоря о чем-то большем, понятно?

Женя согласно кивала, а ее горящие глаза предлагали закончить бессмысленную болтовню и заняться делом.

– Слюни от восторга тоже можешь не пускать.

– Не буду.

– Запоминаешь, где и как висел костюм и вешаешь его на то же самое место.

– Один костюм можно примерить или несколько? – жалобно спросила Женя.

– В 7:25 я тебя выгоняю.

– Понятно.

Когда Женя вышла из-за кулис, на сцене уже стоял стул ручной работы, столик на высоких ножках и зеркало в рост человека. Весь этот антураж соответствовал концу XVI – середине XVII веков. Блеск и плеск, моя прелесть!

Кеша оценивающе осмотрел ее с ног до головы.

– Сапог не видно, хорошо. А вот прическа не соответствует времени, – поморщился он, – женщинам вообще не разрешалось показывать волосы, сразу на костер! Классные были времена.

– Не будь так привередлив, – отмахнулась Женя, сияя от счастья.

– Есть парики, но тут уже нужен специалист.

– Обойдемся и так. Давай уже!

– Погоди.

Кеша подошел к ней и поправил плечи.

– Вот так более-менее. Присаживайся.

Женя заняла место на стуле.

– Насчет трона ты пошутил? Что его сожгли?

– Конечно, – пробормотал Кеша, настраивая фотоаппарат, – как и ты про сигарету.

Поймал, с улыбкой подумала Женя и предложила:

– У меня смартфон хороший.

– На смартфоне хлеб удобно резать. Подбородок повыше… Так… Ага. Теперь посмотри в сторону.

– Задумчиво?

– Импровизируй.

– Влево или вправо?

– Давай влево. Оп, есть. Встань возле зеркала. Хорошо. Иди за следующим.

Женя, как лебедушка, поплыла в костюмерную.

– Стой! – крикнул Кеша, и показал ладони, – Ак-ку-рат-но!

Ушла немецкая фрейлина эпохи барокко, явилась уже французская принцесса из рококо. Наверно. Женя историю моды не изучала.

Кеша задумчиво осмотрел ее и убежал за кулисы.

– Вот! – вернувшись, он протянул Жене веер, а на шею надел бутафорское ожерелье, – Фотки будут – отпад!

После очередного цикла появилась английская аристократка эпохи классицизма.

– Ты прямо прирожденная модель, – похвалил Кеша, уже втянувшись в это мероприятие, – все лучше, чем… Ты кем работаешь?

– Юристом.

– Во-во!

– А вам идет, – заметил не сумевший уснуть охранник.

– Да ладно! – застенчиво улыбнулась Женя.

Как не щемило ее сердце, как ни хотела она перепробовать все-все-все платья, и не только средневековые, она мужественно остановилась на трех. В 7 часов Кеша придирчиво осмотрел костюмы, закрыл костюмерную, позаимствованную мебель унес на склад, ключи отдал охраннику.

– Покажь, что получилось, – попросила Женя, когда они вышли на улицу.

– Нет, я хочу добавить задний фон, чтобы уж совсем здорово было.

– А ты умеешь?

– Ну естественно умею, – похвалился Кеша, – у меня куча соответствующих шаблонов. И бальные залы есть, и царские покои. И королевские сады на фоне замков.

– А рыцари есть?

– Я и без рыцарей все сделаю на должном уровне.

– До Нового года успеешь?

– Если качество тебя не волнует, успею.

– Не-не-не, тогда не спеши.

Сославшись на старый и ненадежный аккумулятор в автомобиле, Кеша вызвался проводить Женю, благо погода стояла по-утреннему холодная, но приятная. Город только-только включался в жизнь, людей на улицах было мало. Редкие троллейбусы и грузовики с хлебной выпечкой тоже не напрягали. Женя взяла Кешу под руку и поскрипывая декабрьским снегом, они шли под светом уличных фонарей, то смеясь, то отчаянно споря. А недоразумение, произошедшее на свадьбе, было прочно забыто обеими сторонами.

Начало нового года обозначилось сразу несколькими событиями.

Кеша прекратил ухаживать за Наташей, но причина была более, чем серьезной. У Кати обнаружили рак. В свете этого ни у одной из сторон не было желания продолжать романтику. Но это было временное затишье, и Женя это понимала. А чтобы окончательно оградить семью Наташи от нежданного ухажера, она планировала охмурить Кешу, и – если угодно, отбить у сестры любовника.

Других способов она не видела. Взывать к благоразумию Наташи бесполезно, она, видите ли, счастлива, хотя и обещала отречься от Кеши. Рассказать все Косте было совсем уж неблагоразумно, он подаст на развод, не особо вдаваясь в причины. Измена, есть измена, все правильно. А вот если очаровать Кешу, сбить его прицел на другую, незамужнюю женщину, то такой оборот событий имеет смысл. Да ему придется пострадать – у Жени все-таки есть любимый мужчина. Но ему не пятнадцать лет, в петлю не полезет. А там, гляди, и найдется под стать ему, умница и красавица. И кто сможет усмотреть в ее действиях злой умысел? Она спасает Костю, Натаху и племянника.

Итак, Кеша, под тяжестью несчастья друзей, сбавил обороты. Женя стала набирать.

– Кеш, привет! Не разбудила?

– В час ночи? Да нет, конечно! Только и делаю, что жду твоего звонка.

– Ой, извини! Но у меня очень важный вопрос.

– Важный? – усмехнулся Кеша, – Ну-ну.

– А почему ты мне «лайк» не поставил?

– А надо было?

– Ну конечно! Такие фотки клевые! Надо, чтобы их увидело как можно больше людей.

– Насколько я помню, тебе лайки были до фонаря.

– А для меня не надо стараться. Поставь их для себя.

– А мне-то это зачем?

– Ты фотки делал, ты их доводил до ума. Такую работу провернул!