–Олежко, малой, вставай! – будит дед мальчика.

–Что, дедко? Тятя вернулся? – сладок утренний сон, не хочется мальчику вставать.

–Ох, бяда, бяда! Вставай, милой! Вставай, княжич мой! Бяда, Олежко, бяда… В тележке сны досмотришь.

Встал Олежка, одел его дед, молочко уже тепленькое приготовил да хлеба кусок. Не хочется спросонья есть мальчику.

–Кушай, Олежко, кушай. Уже лошадка стоит запряженная! – торопит дед мальчика.

Но вот и поехали. Затемно выехали дед с Олегом из города. Сначала по большой дороге, а уж потом свернул на только ему знакомые дорожки.

***

Отряд Сергея шел Большой Владимирской дороге почти всю ночь. Отъехали верст тридцать и укрылись в лесу в стороне от дороги, чтобы бойцы отдохнули. Короткий отдых у солдат. Чуть забрезжил рассвет, сделали первую засеку, а всего их планировал Сергей сделать три или четыре. Примерно через пятнадцать верст друг от друга, чтобы уже с полдороги до Переславля от Москвы были укрепления. Для засек рубили лес и заваливали дорогу. А в одной-двух верстах от засеки устраивали «ловчие ямы» – рыли на дороге ямы, клали на дно торчащие острые сучья или вбивали колья, сверху закрывали тонкими ветками. Засыпали тонким слоем земли, и делали колесный след – будто это колесная дорога. В некоторых местах перед засекой прорубали просек-тупик, вроде бы объезд, а там планировали делать засаду. И так по всей половине дороги. В помощь привлекали мужиков из окрестных деревень.

На устройство таких укреплений потратил Сергей целый день. Еще день он дал своим воинам на отдых и подготовку оружия. На третий день они ждали подхода татар. 300 спартанцев греческого царя Леонида прославились в истории. Некому было описать подвиг отряда боярина Сергея Чужака. 300 спартанцев перекрыли и удерживали узкое ущелье, 300 русских воинов должны были в лесу и в поле задержать огромную многотысячную армию татар.

Объяснил Сергей своим бойцам: «Три дня, только три дня надо держаться и не пускать татар. Через три дня все исчезните в лесу. В Москву не ходите. В Тверь пройти не сумеете – на дорогах татары будут. Скрывайтесь в лесу, ищите поселения беглых горожан. Устраивайтесь с ними. О себе рассказывайте, что было у Москвы сражение, княжеская дружина разбита. Не вздумайте на татар нападать и других удерживайте».

Мужики, которые помогали засеки делать да ловчие ямы рыть, тоже хотели вместе с дружинниками против татар биться, но запретил им Сергей. «Все равно татар не победить, а себя только зря погубите!» «Боярин! Мы хотим лучше умереть, чем рабами у татар жить!» «Братья, – ответил Сергей, – вы не будете рабами. Уходите с семьями в лес, угоняйте скотину. Спрячетесь в лесах и сидите, пока татары не уйдут».

Разведка, высланная Сергеем, донесла, что татары приближаются. «Боярин Сергий, – докладывает разведка, – там русские дружинники идут. Может нам на помощь?» «Нет, это не русские. Это иудушки городецкие, продались с князем своим татарам! Хуже любого татарина они!» – ответил Сергей. Спешилась часть бойцов и попряталась у первой засеки, а остальные конными ушли вперед, и там в лесу спрятались. Идет передовой отряд без опаски, ведь впереди только Москва, а князь Андрей пообещал, что город без боя впустит их. Впереди своего войска Дюдень «русинов» поставил, дружину Андрея Городецкого. Идут воины по дороге, видят завал – деревья попадали на дорогу. Поехали посмотреть, что случилось и нельзя ли завал разобрать. Не спешиваются, верхом едут. Но передовые вдруг в какие-то ямы провалились и на острые колья напоролись, кто-то из воинов попробовал выбраться, но был убит стрелами. Повернули назад, а перед ними несколько деревьев рухнуло, дорогу загородили. Да налетели воины, из луков стреляют, саблями рубят. Смешались дружинники городецкие, не могут ни оборону построить, ни на помощь позвать! На шум боя примчался отряд татар, но был из луков обстрелян. Не поймут татары, что происходит, стреляют из леса, а где войско, сколько его – не видно, не понятно. Примчались еще татары, а русины исчезли. Бросились за ними в лес, но никого не нашли, а своих в лесу потеряли. Послали к хану Дюденю, пока решали, пока дорогу разгораживали, ночь настала. На ночь расположились татары на дороге да в лесу на большой поляне. Стемнело, и опять стали русины-лучники в татар стрелять. Велел хан на поляне огромные костры разжечь, светло стало, не показываются русины. Но и татары не спят. То за кострами следят, то за русинами. Пока утром собрались, да завал разгородили, да разведку провели, полдня и прошло. Получилось, на первой засеке татары день потеряли.

Довольны дружинники московские, спрашивают Сергея, почему бы всей силой не напасть на татар? Объяснил, что большие силы в лесу не спрячешь, а малыми татар не победишь. Своих стали считать, и оказалось, что около пятидесяти человек потеряли, но и татары сотни две. А главное, татар на день задержали. На второй засеке задержали татар на один день. Тары еще сотни три потеряли, но и в отряде Сергея осталось меньше двух сотен бойцов, много раненых. Велел Сергей раненым уходить, но отказались они, сказав, что пошли биться до конца, и уйдут только со всеми вместе! И сам Сергей уже ранен.

Татарский хан Дюдень не может русинов понять. В бой не вступают, как звери лесные нападают и опять в лесу прячутся. Какие-то завалы устраивают. Все равно его войско идет к Москве, ну не так быстро, но Москва будет взята. Большая добыча ждет его, все ценное заберут, жителей в плен угонят, а кто будет сопротивляться – всех убить!

–Что это твои русины делают? – спрашивает хан князя Андрея Городецкого.

–Да, это у моего брата, у Даниила, Чужак есть сумасшедший. Вот он с дружинниками и воюет.

–Если бы ты, князь, был такой же «сумасшедший», не пришлось тебе помогать, сам бы справился! А если бы и князья ваши такие были, мы вовсе бы не пошли на русинов, – ответил Дюдень, и приказал своим воинам доставить ему этого «сумасшедшего».

Пока идут татары по дороге, время от времени нападают на них маленькие отряды русинов. Выскакивают из леса, постреляют из луков и назад в лес. К третьей засеке подошли татары. За ней и лес кончается, начинается поле большое, да рощицы. Собрал Сергей оставшихся дружинников, осмотрел их. Всех, кто был серьезно ранен отправил в лес, велел искать место для лагеря, куда оставшиеся в живых придут. Осталось у Сергея меньше ста человек. Сам Сергей с самой сильной полусотней встал за засекой, а остальных разделил на две части и сбоку у дороги поставил, в лесу. Велел им обстрелять татар из луков и уходить в лес.

Но не послушали его воины, обстреляв татар из луков, бросились на них в рукопашную, да полусотня Сергия ударила. Страшный бой завязался, татарам показалось, что на них напали главные силы, из Москвы дружинники князя Данилы пришли, и отступили к основному отряду. Но и у Сергия от его трех сотен осталось человек двадцать.

Приказывает Сергей воинам оставшимся, чтобы уходили в лес, а он останется, и отступление прикроет. Не послушали дружинники приказа, не оставили Сергея, скрутили его, благо раненый и сопротивляться не мог, на коня взвалили и в лес с ним ускакали. А татары еще день стояли, засады опасались. Разведку во все стороны отправляли.

300 спартанцев один день сдерживали персов в узком ущелье, летописец описал их подвиг. 300 русинов-москвичей сдерживали армию Дюденя три дня. Некому было описать их подвиг.

Глава 3 Московское разорение.

Злой пришел Дюдень к Москве. Вместо «легкой прогулки», обещанной князем Андреем Городецким, неделю шел от Переславля, да почти тысячу воинов потерял – а и боя не было! Надеялся Москву разграбить, а Москва была пустой – все жители ушли, скотину увели, все ценное или унесли, или закопали. Ни князя нет, ни бояр нет, ни дружинников. И казны княжеской нет! Вернулся князь в Москву, объясняет хану. У тебя на переговорах был, а вернулся – пусто. Все разграблено. Велел хан тогда сжечь Москву, а стены – сравнять. Зажгли татары Москву, а сами ушли, нечего им делать в пустом городе.

По разбойничьим тропам уходил дед Иван с маленьким Олегом. Хоть и долго по ним ехать, но и безопасно. Мальчик в тележечке, а сам рядом идет, бережет лошадку, без нее не уйти, много всяких вещей нужно, чтобы обустроиться в одиночку на новом месте.

Третий день путешествия подходил к концу, когда небо осветилось заревом. «Дедко, что это?» – спросил Олежка, показывая на зарево. Остановил дед лошадку, повернулся к зареву. Истово стал креститься: «Сашенька, я сберегу твоего мальчика, не оставь своего Сережу. Ему очень нужна помощь, а за сыночка не беспокойся, сохраню его», – дед Иван считал Сашеньку святой еще и когда жива была, а уж после смерти и не сомневался, потому и просил о помощи для Сережи. «Москва наша горит, Олежко» – отвечает дед. «Дедко, а где тятя? Он татар бьет?» – опять спросил Олежка. «Ох, бяда, Олежко, бяда, сиротинка!» – только и сказал дед. А скоро они въехали на большую поляну.

Смотрит Олег, не поймет, куда приехали. Вся поляна в каких-то не то норах звериных, не то в землянках полуразрушенных – показывал ему папка и раньше землянки в лесу. «Вот мы, Олежко, и дома. Здесь, княжич мой, и зимовать будем. Давай устраиваться с Богом». Встал дед на колени, повернулся в сторону зарева, стал креститься и поклоны класть. Помолившись, выбрал дед самую чистую землянку, подремонтировал ее, печку сложил. Тепло у него. А как стали татары вокруг Москвы деревни разорять, побежал народ в леса прятаться, тут и соседи у деда с мальчиком появились. Деревню в лесу построили, и дед с мальчиком из землянки в избу переехали. Дед знахарством занялся – людей лечил, а за это ему кто-что может, то и несет. Хорошо живется Олегу с дедом, сытно и спокойно. Дед стал учить его понемножку: как следы различать, да какие травы собирать, да как лекарство готовить. В лесу Олег ходит, как по дому своему. Все ему понятно, ничего он не боится.

–Дедко, – покажет Олежка на заячий след, – кто это?

–Это, Олежка, заяц. Шкурка у него теплая, варежки можно сделать, шапку, а тебе и шубку.

–А это кто? – показывает на волчий след.

–Это – волк. Зубы острые, когти большие! Страшный зверь!

–Дедко, а он нас укусит? – боязно мальчику.

–Укусит? Нет, Олежка, не укусит! У нас лук со стрелами острыми, у нас копье длинное, да ножик булатный! Не страшен нам волк. А шкура хорошая у волка.