Цитаты из книги «Семь причин для жизни. Записки женщины-реаниматолога»

Я ожидаю, что они будут бояться, и потому моя первая фраза в беседе с ними всегда звучит так: «Не волнуйтесь, все будет хорошо. Мы здесь, чтобы с вами ничего не случилось». Этот вовсе не означает, что любые страхи моих пациентов для меня одинаковы

Вот и для этого случая план действий известен заранее: А (airway) – обеспечить пациенту доступ воздуха, B (breathing) – заставить его дышать и C (circulation) – восстановить кровообращение.

Закатили Мартина – бледный, весь в поту. Типично для кардиогенного шока. Вот что бывает, когда сердце вдруг не справляется с работой, которая обычно разделяется на два этапа: получить кровь со сниженным содержанием кислорода в свою правую часть, откуда послать ее в легкие, насытить там кислородом, а затем принять обратно уже в левую часть – и снова разогнать по всему телу.

Возможно, большинство наших страхов мы и правда создаем себе сами.

Я познал, что храбрость – не отсутствие страха, но торжество над ним. Храбрец не тот, кто не ведает страха, а тот, кто его побеждает.

наших тенях, которые всегда с нами, и шрамах, которые делают нас тем, что мы есть».

Я познал, что храбрость – не отсутствие страха, но торжество над ним. Храбрец не тот, кто не ведает страха, а тот, кто его побеждает. – Нельсон Мандела

не скучаю по детству, но мне не хватает того, как я получал удовольствие от маленьких вещей, даже когда большие вещи рушились. Я не мог контролировать мир, в котором находился, не мог уйти от вещей, людей или моментов, что причиняли мне боль, но я наслаждался вещами, которые делали меня счастливым. Нил Гейман. Океан в конце переулка

Так получил ли ты от жизни, что хотел? О да. И что же это? Звать себя любимым — и ощущать, что был любимым на земле[7].

ведь нас, людей, объединяет в особую группу еще один признак. Это эмоции, характерные для любого из нас: страх, скорбь, радость, отвращение, гнев, отрешенность и надежда