Глава 2

– Ева? – Лешкин голос я слышала как из-под толстого слоя воды. Спустившись по лестнице, огляделась невидящим взглядом, у меня словно паралич сознания случился.

Я просто не понимаю, где я нахожусь. Нет, не так, что я здесь делаю и зачем?

Максим, ты и вправду животное.

Поверить не могу, что это происходит со мной. Думала так это и останется страшилкой от моих подруг и коллег о неверности мужей, использующих малейшую возможность поразвлечься с другой женщиной. Я наивно считала, что у Максима для этого нет повода.

Но вот я столкнулась с этим лицом к лицу и… все, на что меня хватило, это впасть в ступор и просто захлопнуть дверь, чтобы тут же уйти. У меня это не умещается в голове и сердце.

Не могу поверить.

Я решительно двинулась в сторону двери, не очень вежливо расталкивая внезапно образовавшуюся у входа толпу, потому что приехали еще какие-то гости. Но теперь меня тошнит от этого праздника жизни, где всем так хорошо. Меня от всего тошнит!

– Ев? Ты куда? – голос брата остался где-то за спиной, а я выскочила на улицу в прохладу летнего вечера и на ходу разблокировала двери моей машинки. Вдохнула полной грудью воздух, раздумывая, не совершаю ли я ошибку, вот так просто уходя.

Но что я бы сделала? Измена уже свершилась и мои крики ничего не поменяли бы.

Я села в свою машину и тут же завела ее, уставившись в переднюю панель, в то время как перед моими глазами все еще висела увиденная мной картина.

На капот упали две большие ладони, пугая меня и останавливая отъезд. Брат загородил дорогу, выпрямился перед машиной, вопросительно развел руками, не понимая, почему я только что приехала и уже уезжаю.

– Ты чего? – его лицо нарисовалось в открытом окне водительской двери, – ты Макса нашла, вы что поссорились? Что случилось-то?

– Спроси у него сам, когда он освободится, – у меня от одной мысли, что придется пересказывать увиденные скачки, ком в горле встал. Я дергано переключила передачу и начала плавно сдавать назад, пока не пришлось притормозить у ворт. Лешка вцепился в окно.

– Что спросить? Что это вообще значит? – Леша совершенно не собирался от меня отставать и…

Мне в голову пришла безумная мысль, и я решила ее проверить. Эти двое мужчин ведь не разлей вода, такое не могло остаться незамеченным.

– Ты ведь знаешь? – я повернулась к нему и взглянула с подозрением, пока ворота медленно отъезжают в сторону.

– О чем? – Леша нахмурился, в голубых глазах полное непонимание.

– Кто такая Злата? – это был не просто вопрос, это была проверка брата на лояльность своему лучшему другу, который крутил роман за моей спиной, но вряд ли мог делать это незаметно и от Леши.

И вот тут мой брат сделал ьл, чего я так не хотела от него увидеть, он изменился в лице и внезапно выпрямился, замирая и глядя на меня в сомнении. Я бы описала это выражение лица как: «о, черт, она откуда то узнала про Злату!»

– Так ты ее знаешь! – уличила я его.

– Не знаю, – соврал он, даже не сильно стараясь скрыть ложь, – какая еще Злата? Ты о чем вообще? Ты с Максом-то говорила?

– Мне не потребовалось говорить, – я горестно покачала головой. Вот она мужская солидарность, лучший друг не выдаст, даже если секрет – это измена жене с другой женщиной.

– Нихрена не понимаю! Ты куда собралась? А как же вечеринка? Ты меня вот так без объяснений бросаешь сегодня? А как же Максим? Ты же сама неслась к нему на всех парах, увидеть поскорей хотела!

– Спасибо, мне сегодня хватило Максима до конца моей жизни, – на последних словах мой голос дрогнул, и я резко нажала педаль, потому что выезд в воротах был наконец свободен.

Почти не глядя в зеркало, прокатилась назад, развернулась, цепляя придорожный куст, перед глазами помутилось из-за наплывающих слез, но мне было все равно. Ни минуты не могу здесь больше находиться.

– Ева! Какого черта происходит?! Я то тут причем в ваших семейных разборках?! – рассерженный Лешка выскочил за мной на улицу.

– Спроси это у своего лучшего друга, которого так отчаянно покрываешь! Он для тебя, видимо большая семья, чем я! – крикнула я напоследок и вдавила педаль газа так, что покрышки взвизгнули.

Я не стала глядеть в зеркало заднего вида, пусть и была уверена, что брат так и стоит посреди дороги, глядя мне вслед. Ну и черт с ним, потому что он ничуть не лучше. Мой муж мне вот так вот запросто и совершенно нагло изменяет, а этот… подлец его прикрывает!

Оба они предатели!

Спелись, сговорились, прячут от меня страшную тайну о том, что… мой брак действительно уже дал огромную трещину. Даже не так, он уже в состоянии клинической смерти, когда организм вроде бы функционирует, но самое главное мертво.

Мне не показалось…

Я в голос заплакала, пока меня никто не видит, потому что это непозволительная роскошь в нашей семье, проявлять слабость. Нельзя быть нытиком, даже если ты самый младший член семьи и вообще девочка. Когда растешь без мамы, и тебя воспитывают мужики, папа и брат, и не такое может быть.

Но у меня до этого момента была своя собственная семья и она только что закончилась.

Боже мой…

Я резко крутанула руль и съехала на обочину возле какого-то леса, меня объехала другая машина, и просигналив этому безумному маневру без включенных поворотников. Какие к черту поворотники? Меня муж предал!

Я положила руки на руль и уткнулась в них лбом. Слезы градом покатились по моим щекам, в груди стало так больно от осознания, как же сильно я ошибалась. Как сильно я надеялась, что все это временное и нет у нас никакого кризиса отношений.

Конечно, нет, это уже не кризис. Это конец отношений!

– Ну почему? – спросила я непонятно у кого, даже не пытаясь вытереть слезы, которые капали на мои колени.

Мой Максим, мой любимый и желанный, самый дорогой на свете человек меня предал. И это случилось ведь не сегодня и не вчера. Это происходило давно, несколько месяцев, постепенно разъедая остатки нашего брака.

Как ржавчина, которая маленькой точкой появляется на краске, казалось бы, новенькой и красивой машины. А потом ее уже ничем не заделать и не закрасить, потому что это зияющая дыра.

Как сейчас в моей груди от невыносимой боли.

Неужели это вот так и случается? Что же я сделала не так, скажи мне вселенная? Где я ошиблась? Или это не я? Не я виновата, что между нами остыли чувства?

Наша любовь ведь не умерла на самом деле?

Я распрямилась, всхлипнула, пытаясь дышать ровно скованной тисками грудной клеткой, вытащила из сумки телефон, чтобы… я не знаю, позвонить Максиму и спросить, за что же он так со мной?

С экрана блокировки мне улыбался мой муж, такой солнечный, сияющий, родной и… больше не мой. Я проглотила ком в горле и погасила экран, выключив его точно так же, как Макс выключил совесть.

Верность.

Любовь.

Я не могу ему звонить, не могу его слышать, потому что в ушах до сих пор звучит его хриплый голос, так как бывает, когда его сжирает страсть, низкий бархатный, словно звуком ласкающий кожу. Сволочь… и он этим голосом ласкал Злату, а не меня.

Этими руками обнимал ее и гладил, теми в которых я так мечтала оказаться, потому что за две недели разлуки едва не высохла без их прикосновений. Мне так не хватало его рук, губ, глаз… этих пронзительных необычных глаз с едва заметной гетерохронией. Серый и карий.

Видно только при ярком свете и если быть близко-близко, как при поцелуе. Тогда радужки вдруг становятся разными. Такими похожими, но все же разными. Как хамелеон, меняющий цвет.

И муж мой такой же двуличный. Разные у него не только глаза.

Я замерла, глядя в одну точку перед собой и не зная, куда мне теперь ехать. На сидении рядом вдруг ожил телефон, и в сердце вспыхнула надежда, что это Максим, хочет объясниться и сказать, что я ошиблась. Там, наверху, в гостевой спальне был совсем не он.

Но как только я опустила глаза, увидела, что на экране имя моего брата.

Кажется, я слишком многого хочу.

Глава 3

За окном было серо и очень рано, когда я проснулась, свернувшаяся в комочек на пустой двуспальной кровати. И это была не наша с мужем семейная кровать дома, а моя собственная в маленькой квартире студии, что я так давно хотела сдавать квартирантам.

Но Макс всегда был против этого, возражая, что мы не настолько нуждаемся в деньгах, чтобы пускать сюда чужих людей с улицы. Разве что своих друзей, приехавших в Москву в гости или родственников, заявившихся в набегом по семейным поводам.

А в итоге она пригодилась мне, чтобы спрятаться, как последняя трусиха и истеричка. Но я не знаю, что мне еще делать. Пусть тот, кому постоянно изменяют направо и налево, идет спокойно домой, чтобы жить дальше, будто ничего и не произошло. Закрывать на все глаза, ради собственного комфорта. Я знаю такие семьи, и мне их жаль.

А я… лучше я останусь здесь одна.

Вот я и вернулась туда, откуда все и началось. Тут я жила до того, как Лешка познакомил меня со своим партнером и другом. Если бы я знала тогда, чем это закончится, не стала бы влюбляться в этого яркого мужчину. Но история не знает сослагательного наклонения.

Я завернулась в одеяло, вокруг так пусто и тихо. Пока Максим был в командировке, мне казалось, что нет ничего более грустного, чем наша просторная квартира без него.

А теперь я вижу большое отличие в этой пустоте. Она не только снаружи меня, в большой комнате, где почти нет вещей, потому что я когда-то все увезла в новое жилье. Она теперь и внутри меня. Будто вырвали что-то изнутри, большой кусок меня, оставив зияющую дыру.

Телефон, лежащий рядом, был тих и темен. Я включила экран и посмотрела на пустоту в сообщениях и звонках. Максим мне так и не позвонил. Я его ненавидела, ругала, но так наивно ждала этого звонка. Хоть чего-нибудь!

Оправданий, извинений, объяснений.

Хотя бы банального вопроса, почему я не рядом с ним, как должна была быть. Даже если предположить такую вероятность, что он не в курсе разоблачения. Не знает, что я застала его за сексом с этой Златой, не увидел, не услышал, не понял.

Был слишком увлечен процессом.

Даже в таком случае он должен был потом встать с кровати, надеть штаны, посмотреть на часы и спуститься вниз, спрашивать у моего брата, где же его ненаглядная, любимая жена, если пообещала приехать?

А после ответа Леши позвонить мне и спросить, где я?

Но он не позвонил, и брат тоже успокоился на тех восьми звонках без ответа, после которых я выключила телефон, чтобы он не отвлекал меня от дороги, потому что я и так дергалась и с трудом держала себя в руках.

Если честно, я плохо помню, как сюда доехала и очень надеюсь, что хотя бы машина цела. Если разбила, мне будет сложно оплатить ремонт, я все свои деньги совсем недавно вложила в расширение своего микро-бизнеса, чтобы не обращаться лишний раз к Максиму.

Хотела похвастаться ему, когда он вернется, какой я тоже крутой предприниматель, и не только они с Лешей умеют зарабатывать деньги. Самоутвердиться хотела.

Ну вот.

Телефон я включила, когда приехала сюда, но мне больше никто не позвонил, не приехал сам, чтобы поговорить. Я осталась наедине со своими мыслями, от которых теперь не могла спрятаться.

А ведь я не хотела видеть очевидного, это не просто интуиция мне подсказывала, что между мной и мужем увеличивается расстояние.

Работы у нас обоих становилось все больше, вечерних прогулок и походов в клубы и рестораны все меньше, совместных ужинов и просмотров фильмов на широком диване дома почти не стало.

Разговоров по душам о том, что беспокоит, мимолетных объятий, внезапных страстных поцелуев. Раньше мы не могли пройти мимо друг друга, не зацепившись руками, не прилипнув всем телом, чтобы ощутить тепло и нежность.

Куда-то это все исчезло, растворилось в усталости, занятости, раздражительности под вечер, когда не было сил на долгие разговоры за ужином. Или не исчезло, а заменилось другим.

Другой.

Почему-то именно сейчас я начала вспоминать, как еще задолго до отъезда Максим начал блокировать свой телефон, сменил графический ключ и не показал мне новый, а мой отпечаток пальца исчез из списка доступов. Это вроде бы произошло случайно, после какого-то неудачного обновления операционки телефона, что даже пришлось отдать спецам на починку.

Но все же… не случайно.

Иногда Макс уходил из комнаты, чтобы отвечать на звонки. У нас не было друг от друга секретов, я знала, с кем он говорит по работе, знала, когда звонят его родители и тем более Лешка, потому что он вечно слал приветы и шуточки.

Но время от времени Макс вставал и выходил, чтобы поговорить, отворачивая от меня экран смартфона. Чтобы я не видела имени абонента?

А иногда сидел и долго с кем-то переписывался ночью перед сном, когда я ложилась набок спиной к нему и пыталась уснуть, ведь светящийся экран мешал мне это сделать. Как жаль, что я не заглядывала в этот экран.

Быть может, увидела бы там переписку о чувствах, флирт или даже виртуальный секс, потому что настоящего вдруг стало так мало.

Нет, он, конечно же, не охладел ко мне совсем, мы все еще были близки по выходным и утром, если просыпались слишком рано и вспоминали о существовании тел друг друга до истеричных воплей ненавистного будильника, котрый гнал нас на работу.