Глава 3

Увидев в своем крохотном кабинете Колхайна, Моак с удивлением приподняла брови – обычно бывший госсекретарь вызывал нужного человека к себе, он не слишком любил ходить по тесным коридорам базы. Интересно, что ему нужно? Просто так Колхайн вряд ли пришел бы, а значит, случилось нечто важное. Женщина не стала гадать, что именно, никогда не видела смысла в пустых умствованиях. Раз пришел – скажет.

– Добрый день, мисс Моак, – белозубо улыбнулся Колхайн. – Рад вас видеть.

– Здравствуйте, – сухо отозвалась она, ничуть не поверив этой прожженной сволочи. – Чем обязана?

– Просто пришло время задействовать тот ваш план…

– Вы имеете в виду?..

– Именно, – подтвердил Колхайн, продолжая скалить зубы. – Никому из нас не хочется провести здесь остаток жизни, а значит – пора.

– Почему именно сейчас? – подалась вперед Моак. – Чем данный момент отличается от любого другого?

– Я привел в действие кое-какие механизмы на Гервайне. Через месяц-другой планета свалится нам в руки, как спелое яблоко.

Привел в действие? И никому об этом не сказал? Все ясно, основной контроль, как ни жаль, будет именно в его руках. Но все меняется, может измениться и это – Колхайн привык недооценивать противника, и это обязательно выйдет ему боком. Со временем. Главное, действовать взвешенно, продумывать каждый шаг и не подставляться. Следы должны вести к кому угодно, но только не к ней. И все практически готово, остались кое-какие мелочи, и бывший госсекретарь будет неприятно удивлен, осознав, что его отстранили от власти. Но до захвата Гервайна ничего предпринимать нельзя – это будет глупостью. Пирог стоит делить только после того, как его приготовят, никак не раньше.

– Что требуется от меня? – поинтересовалась она.

– Согласованности действий, – Колхайн прошелся перед ее столом, садиться на неудобный стул для посетителей он не спешил. – Вам пора активировать второй эшелон. Тот, что контролирует флот Гервайна.

Моак едва не задохнулась от бешенства. Откуда он вообще знает о втором эшелоне агентов влияния?! Впрочем, чему удивляться? Перекупил кого-то из ее людей, а люди – по определению продажны. Но вряд ли он знает все – в раскинутой Синтией Моак на Гервайне сети влияния каждый знал только свой участок работы, не имея понятия о других. Поэтому надо точно выяснить, что именно узнал Колхайн, чтобы самой не отдать ему то, о чем он еще не знает.

– Отдам приказ сегодня же, – неохотно пробурчала она, всем видом демонстрируя досаду, чтобы не насторожить оппонента. – Кстати, вы в курсе, что князь Дель Тонлай отправил посольство в Империю?

– В курсе, естественно, – по-змеиному усмехнулся Колхайн. – Этот старый дурак назначил послом зеленую девчонку, и только потому, что она – его дочь. Глупость несусветная. Но посольство контролируют мои люди, они не позволят «послу» и шага без их позволения сделать.

– Я бы не была так уверена, – Моак сложила руки на животе. – Девчонка себе на уме и далеко не глупа, решительности тоже не занимать. Мои люди незаметно тестировали ее, они утверждают, что княжну нужно контролировать очень плотно, иначе она способна преподнести неприятные сюрпризы. Дель Тонлай тоже не дурак, это вы зря, и прекрасно понимает, что власть уплывает из его рук, и, я уверена, сообщил о своих выводах дочери, чтобы та обсудила это с императором. Противника недооценивать никак нельзя, мы это сделали дважды – и дважды проиграли. Третий раз может стать для нас последним…

– Возможно, вы и правы… – нахмурился бывший госсекретарь. – Я отправлю курьера, чтобы передали моим людям в посольстве дополнительные инструкции.

– Боюсь, уже поздно. Поэтому предлагаю ускорить реализацию нашего плана. Если мы не удержим Гервайн, то рано или поздно нас раздавят. Остальные три неприсоединившихся планеты куда слабее, а бывшие карханские не имеют нужного научно-технического потенциала.

– Пожалуй, да… – покивал Колхайн, он выглядел задумчивым. – Значит, начинаем вторую фазу операции не позже, чем через пять суток.

– Я подготовлю свои структуры, – слегка приподняла уголки губ Моак. – Кстати, мы с вами совершили большую глупость еще до эвакуации. Вы помните аналитические отчеты некоего лейтенанта Сейла из столичной АНБ Новейра?

– Помню. Очень четкие и профессиональные отчеты.

– Так вот, мой аналитический отдел по какой-то своей надобности поднял их и принялся изучать. А затем все руководство в панике прибежало ко мне, трясясь от страха и вопя, что мы упустили гениального аналитика, способного по косвенным данным определить даже координаты базы «Z», не говоря уже обо всем прочем.

– Они уверены?.. – Колхайн медленно посерел.

– Полностью, – подтвердила Моак. – Поэтому Сейла нужно любой ценой заставить замолчать, даже если это будет стоить нам последних агентов на Россе. Тем более, что по последним полученным мною данным, Сейл назначен императором – лично императором! – начальником отдела специальных мероприятий информационно-аналитического департамента. И это несмотря на то, что он – карханец! Охраняют его нынче так, как мало кого. Выкрасть невозможно, не говоря уже о том, чтобы вывезти. Значит, нужно убрать.

– Сегодня же отправлю ликвидаторов под видом торговцев, – хрипло пообещал бывший госсекретарь, прекрасно понимающий, что такое гениальный аналитик, работающий против них. А ведь сами упустили парня! По собственной недальновидности. – Корабль нагойской постройки, отнюдь не нашей, поэтому подозрений вызвать не должен. Тем более, что будет не вооружен – оружие боевикам передадут на месте.

– Эти ликвидаторы ведь поймут, что им не уйти… – заметила Моак. – И как же вы собираетесь добиться от них выполнения задачи?

– Их семьи здесь, на базе, в моей власти. Оплата будет передана не им самим, а именно семьям – они знали, что однажды придется погибнуть, это и было ценой эвакуации сюда. К тому же… – он осклабился. – Нейропрограммирование никто не отменял.

– Надеюсь, справятся. А я в свою очередь, задействую один из своих каналов на Россе для контроля. Если вашим людям не удастся устранить Сейла, то, возможно, это сумеют сделать мои.

– Запасной вариант не помешает, – одобрительно кивнул Колхайн. – Кстати, раз дела обстоят таким образом, то я перебираюсь на Гервайн. Тайных убежищ там хватает.

– Пожалуй, я последую вашему примеру, – по некоторому размышлению сказала Моак.

Они посмотрели друг на друга и понимающе усмехнулись. О том, что другим никто ничего не сообщит, не говорили, это было ясно и так – дополнительные конкуренты ни к чему. Особенно Харди, не имеющая почти никакого реального влияния, но при этом претендующая на одну из ведущих ролей. Это на Новейре она была нужна, а здесь – лишняя.

* * *

Алексей, по старой привычке, не спеша прохаживался по своему кабинету и размышлял. Ему было о чем подумать, но мысли все время сворачивали на одну тему – искин. Император анализировал его слова и действия с момента первой встречи и до нынешнего времени, все больше понимая, что «железный истукан» не просто разумен, а являет собой нечто мало постижимое. Что это вообще сверхразум, имеющий какие-то свои, далеко идущие цели.

«Что же тебе от нас нужно? – мысленно спросил неизвестно у кого Алексей. – Чего ты добиваешься? Зачем делаешь все то, что делаешь? Кто ты вообще?..»

Он надеялся, что искин не способен слышать его мысли, что ментальный интерфейс, вживленный ему в мозг, не позволяет этого, включаясь только по требованию пользователя. Но уверенности не было. Впрочем, неважно, подслушал – так подслушал. Зла он, как будто, не желает, хотя понять его невозможно – в одном флаконе величайшая мудрость и дурашливость, тонкий анализ ситуации и стремление к глупым шуткам. Как это может совмещаться? Алексей не понимал, его общение с искином ставило в тупик.

Внезапно в голову пришла одна мысль, и он даже остановился. Ведь «железный истукан» когда-то говорил, что есть кое-что, что он вправе открыть только императору. Но затем отвлекал внимание Алексея так, что он напрочь забывал об этом. И до сих пор не потребовал от искина рассказать хотя бы то, что тот мог рассказать! Но какие именно вопросы нужно задать? Что важно, а что – нет? Как понять?

Хмыкнув, император снова принялся мерить шагами кабинет. Он вспоминал факт за фактом, и все больше понимал, что неизвестные создатели «железного истукана» незримо контролировали происходящее в Росской Империи, контролировали почти две тысячи лет, добиваясь чего-то своего. Только в последние двести лет искин отошел от контроля над событиями. Именно искин БК – его сотоварищи с серых крейсеров явно были меньше калибром и подчинялись ему.

Медленно раскладывая по полочкам в сознании все ему известное, Алексей терялся все больше и больше. Обрывки информации, по которым нельзя сделать никаких выводов. Впрочем, выводов сделать не может он. А кто сможет? Джип! Этот способен по легким намекам восстановить цельную картину событий. Вопрос только: а что на это скажет искин? Не начнет ли он принимать меры, чтобы сохранить свой секрет? Вполне возможно. Однако к Джипу обратиться все равно придется, только сначала надо выяснить все, что сможет. А значит, надо, не теряя времени и не позволяя отвлечь себя чем-то другим, распросить искина. И немедленно.

– Эй, истуканище! – позвал он. – Ты здесь?

– А куда бы я делся от тебя, драгоценность моя? – голос искина так и сочился язвительностью. – Чего тебе надобно, старче?

– Тоже мне, золотая рыбка нашлась… – укоризненно покачал головой Алексей. – Пушкина знаешь. А что еще, интересно, ты знаешь?

– Многое.

– Помнишь, еще когда мы шли к Россу после моей коронации, ты сказал, что сообщишь мне наедине то, что имеешь право сообщить?

– Помню, – коротко ответил искин.

– Так сообщай! – потребовал император.

– Так спрашивай! – с издевкой бросил «железный истукан».

– Хватит, пожалуйста, – устало вздохнул Алексей. – Странно, но с тех пор я так и не попытался ничего выяснить, ты меня умело отвлекал. Больше не получится. Какие договоренности были между твоими создателями и Никласом IX? Чего вы добиваетесь от людей? От нашей страны?

– Это не один вопрос, – заметил искин. – Но ладно. Кое-что я тебе скажу.

– Кое-что?!

– Да, то, к чему ты готов. Как бы объяснить? Предположим, студент хочет знать доказательство теоремы, известное профессору. Но если профессор озвучит требуемое, студент мало что в этом поймет, потому что не знает того, что дает понимание. Он должен для начала освоить многое – и только после этого будет готов. Так и ты.

– Хорошо, – не стал спорить Алексей, хотя ему очень хотелось. – Говори. Отвечай.

– О договоренностях я скажу позже, – в голосе искина появились менторские нотки. – Начну с того, что нам надо. Собственно от вас – почти ничего. Всего лишь, чтобы вы, я имею в виду человечество в целом, не неслись галопом к пропасти. Понимаешь, любой разумный вид должен в конце концов либо перейти на следующий уровень, либо исчезнуть, оставив место для тех, кто сможет. Человеческие цивилизации, так уж сложилось, редко переходят, чаще гибнут, но все же иногда переходят. У вас почти не было шансов выжить, пока не вмешались мы. И наша задача – показать вам варианты возможных путей, ведущих к переходу, а не к гибели. А по какому вы пройдете – ваш выбор. Даже если это будет дорога к пропасти.

– Общие слова! – скривился мало что понявший император. – Благие намерения! Тебе напомнить, куда ими вымощена дорога? Нельзя ли конкретнее?

– Я же говорил, что ты пока не поймешь… – сымитировал вздох «железный истукан». – Но конкретнее, так конкретнее. Почему мы пришли на помощь Империи, а не Объединению? Да потому, что любая конкурентная цивилизация изначально обречена на гибель. Раньше или позже, но такой исход неизбежен. Она может довольно долго преуспевать, но конец все равно один. Тогда как солидарная имеет шанс стать чем-то большим, чем была. В Империи общество частично являлось солидарным, по крайней мере, ростки солидарности были. В Кархане – нет, Кархан наоборот уничтожал все намеки на солидарность, насаждая конкурентность даже там, где она изначально была чуждой. А значит, являлся деструктивным элементом. Если бы мы не помогли Империи остановить карханскую экспансию, то примерно через тысячу лет разумная жизнь в данном звездном скоплении исчезла бы. Тебе предложить социоматические выкладки? Только учти, что у вас данной науки не существует. Ты поймешь что-либо?

– Не пойму, – вынужден был признать Алексей. – Поверю тебе на слово, тем более, что спорить особо не о чем – конкуренция действительно губительна для страны. Двести лет Безвременья – прекрасный тому пример. Но мне неясно другое. Кто вы такие? Кто дал вам право решать за нас?!

– Мы просто более взрослые… – с грустью ответил искин. – Что бы сделал ты, увидев, как группа ребятишек на велосипедах радостно несется к обрыву?..

– Постарался бы остановить их.

– Так почему же ты считаешь нас хуже себя? С нашей точки зрения люди скопления – неразумные еще дети. Не глупые, нет, просто еще неопытные, еще не постигшие всего, что могут постигнуть. Но не давать же им гибнуть по неопытности?…

– Если дело обстоит так, то возразить мне нечего, – хмуро сказал император. – Но ты так и не ответил, кто вы.

– А по-моему – ответил, – со смешком возразил «железный истукан». – Ничего больше, прости уж, я тебе сейчас не скажу. Будешь готов – узнаешь. Пока же хочу сообщить, что россы – действительно далекие потомки русских и сербов. Точнее, колонизационный флот, с которого все началось, был русско-немецко-сербским. Он стартовал с орбиты Земли в двадцать втором веке от Рождества Христова. Причем, о данном звездном скоплении никто не имел ни малейшего понятия, целью были Плеяды, где имелось множество незанятых, но пригодных для жизни планет. Следом за русским флотом ушли американский и французский. Но вышло так, что все три флота попали в пространственно-временную аномалию, оказавшись далеко за пределами метагалактики и на много миллиардов лет в будущем. В этом вот небольшом звездном скоплении. Русский, французский и американский флоты оказались в разных его концах. Связи с родиной не было, припасы постепенно закончились, и люди за несколько поколений скатились к варварству, начав новый путь наверх. Что неудивительно, особенно если учесть, что Земля давно перешла, на ней с тех пор выросли и ушли выше еще несколько цивилизаций, уже не человеческих. В отличие от американцев и французов, у русских оказался на удивление устойчивый эгрегор – позже я тебе объясню, что это такое – и они даже язык с обычаями сохранили практически неизменным. Этот феномен нас и заинтересовал, когда мы впервые столкнулись с россами.

– Но куда это – выше? – упрямо спросил Алексей. – Что такое этот ваш переход, черт тебя дери?!

– Сейчас ты не поймешь. Наберись терпения. Сначала нужно постигнуть нечто другое.

– Ладно, пусть так. Но…

– Обдумай то, что услышал, – прервал его искин. – А потом поговорим еще. Тебе нужно вернуться к делам, кое-что может случиться. К тебе рвется Соргин. А он по пустякам беспокоить не станет.

– Да уж, озадачил ты меня… – Алексей потер ладонями виски. – Черт! Зови Соргина.

Он изрядным усилием заставил себя отвлечься от мыслей о разговоре и требовательно уставился на ворвавшегося в кабинет координатора.

– На капитана Сейла напали! – буквально выдохнул тот.