Цитаты из книг автора «И. Грекова»

От любви она изменилась, похорошела, глаза обвело черным, и дикое что-то появилось в лице.

Эх, Фиса-Фисочка! Нравишься ты мне очень. Ну, больше всех других.

Хорошо жили, ничего не скажешь, одно только – детей не было. Анфиса маленьких очень любила, сначала надеялась, что свой родится, а потом и надеяться перестала.

Был ей Федор вроде ребеночка: глаза голубые, волоски кудрявые.

Федор работник был золотой и на заводе и дома. Запаять, починить, покрасить – все он. В квартире его уважали. Даже Панька Зыкова на что злыдня, а и та его стеснялась. Для нее музыка – нож острый, а когда Федор дома – не возражала.

Она хлопотала по хозяйству, чистоту поддерживала на высшем уровне

Анфиса, крупная в своей длинной шинели, грязью забрызганной по подолу, стоит у подъезда. Из-под нелепой маленькой пилотки свисают на щеки прямые мокрые волосы. Вещевой мешок за плечами, так называемый сидор, горбит ее и старит.

Маме было труднее. Она хозяйничала, неумелая, варила в кафельной печке на лучинках кашу – ржаную, овсяную, из отрубей. Я эту кашу съедал и даже не замечал, что ем. А ведь крупу надо было достать. Мама зарабатывала: давала уроки музыки спекулянтским дочкам. А еще вещицы разные носила на базар – менять на продукты. Вещиц этих у нас очень мало осталось, потому что в самом начале у нас какой-то отряд почти все реквизировал. Вернее всего, незаконно. Помню, принесла она мне как-то раз два кусочка сахару все в хлебных крошках. Я их съел и даже не очень заметил. А она на меня, когда я ел, так смотрела – словно молилась. Исхудала, стала такая голубая, прозрачная. Я не очень беспокоился. Я ведь и сам был худой, как уличная собака, но все у меня внутри горело.

Пришла весна – с запахом распускающихся листьев, с горячими ладонями в коленчатых переулках… Разум

на, утапливая глазки между щек.