Глава III

Аврелиан шел на запад несколько дней. Будучи полным сил и помня о своем лесном детстве, он уже прекрасно выживал среди деревьев, находя съедобные травы и кустарники. При помощи магии он смог даже убить бродившего неподалеку оленя и зажарить его на костре. Как раз за этим занятием его застал патруль имперской армии. Несколько солдат окружили молодого человека в одеяниях алхимика, предупредительно направив на него кисти правых рук, готовых выпустить несколько боевых заклинаний. Один из людей в черно-золотых доспехах обратился к встревожившемуся юноше:

– Кто ты и что здесь делаешь?

– Я иду на фронт, господин. Я отбился от отряда и иду обратно.

Аврелиан продемонстрировал уже поблекшего грифона на груди, осторожно раздвинув плечами плащ. Говоривший солдат медленно подошел к нему с неопущенной рукой и дотронулся до грифона другой кистью. Он закрыл глаза и немного пошевелил губами, после чего опустил руки и сказал:

– Хорошо, амулет и правда твой. Где тебя завербовали? – с этими словами солдат достал небольшой листок бумаги и выжидательно посмотрел в него.

– В Лине.

Солдат немного пробежал глазами по листку и спросил:

– Ты под руководством Энорека?

– Да.

– Хорошо, доставим тебя туда. Ты почти дошел, Аврелиан Витанский.

Юноша встал и пошел за хмурыми бойцами. Через полчаса он услышал шум лагеря армии, еще через несколько минут перед ним вновь расстелилась шевелящаяся разноцветная равнина. У юноши сперва закружилась голова от такого количества всевозможных звуков, порожденных тысячами людей, объединенных единой проблемой.

Его привели на окраину того массива людей, к его командиру в неизменном золотом шлеме. Солдат, шедший впереди, позвал того по имени, на что Энорек повернул голову и застыл, уставившись прорезями для глаз на Аврелиана. Эскорт немедленно удалился, и юноша остался в одиночестве крутить носком ступни в земле перед начальством.

– Аврелиан, как ты выжил?!

– Это было… странное чудо, господин.

– Подойди ко мне.

Аврелиан глотнул и подошел. Энорек стал внимательно осматривать юношу с ног до головы, особенно внимательно следя за теми местами, где некогда были раны. Он взял его ладонь, ранее пронзенную насквозь, и увидел лишь абсолютно здоровую плоть, словно юноша ее даже не царапал никогда. С недоверием солдат посмотрел и на вторую, но был вынужден признать, что Аврелиан действительно здоров и цел.

– Расскажи, где ты был и что с тобой сделали?

– Господин, после нападения я был почти мертв. Только благодаря беспощадной воле к жизни я смог проползти к ближайшему дереву, и дальше пошло что-то совсем странное. Я увидел все вокруг сложными плетеными рисунками, – в этот момент Энорек задержал дыхание, но не перебил, – и каким-то образом смог починить свой. Затем я оказался в какой-то деревне, где я учился немного этому странному зрению, но на нее напали, люди покинули ее, а я направился сюда.

– То есть. Ты хочешь сказать. Что самостоятельно. Без наставников. И даже, в крайнем случае, книг. Обучился высшей магии?!

– Э-э-э…

– Смотри, – Энорек поднял свою ладонь, и над ней зажглась руна. – Ты можешь сказать, что она делает?

– Нет, господин.

– Хорошо. Попробуй ее использовать на вон том камне.

Юноша использовал магическое зрение и врисовал в небольшой булыжник этот знак, после чего посмотрел обычным взглядом. Камень вдруг покрылся влагой.

– Если в нем сделать небольшую дырку, то из нее потечет чистая вода. Но я не почувствовал, чтобы ты использовал мои силы. Не думал, что у меня под боком скрываются такие таланты.

– Эм, спасибо.

– Потом благодарности. Тебя нужно перевести к магам, чтобы от тебя был здесь толк. Не тратить же твой потенциал на алхимию! Только вот учителей у нас сейчас толком нет. Но что-нибудь придумаем. Ты вообще как чувствуешь, что тебя больше тянет?

Перед глазами юноши пронесся бой. И вид людей, искалеченных войной, их разорванные и окровавленные трупы заставили его ответить без сомнений:

– Целительство.

В ответ юноша услышал лишь усмешку. Энорек сказал ему пока побыть с алхимиками, а сам удалился куда-то вглубь армии.

Аврелиан направился к шатрам своих согильдийцев. Те упорно создавали видимость работы, погруженные в откровенную скуку. Увидев своего товарища, они издали возглас удивления и пошли встречать его. Оказалось, что его считали погибшим, поскольку сложно было представить себе его спасение. Около половины алхимиков из отряда погибли, однако не похоронили лишь Аврелиана. Из солдат же потеряли лишь двоих, их противником оказался Культ Жизни, сборище фанатиков, которые верили, что революция и Война Ткачей времен древней империи не выполнили свою главную задачу: дать простому люду свободу. И теперь они стремились принести людям эту самую свободу, страхом заманивая все новых и новых членов в свои ряды. Однако для имперской армии они были лишь небольшим недомоганием в этой войне, поэтому на них почти не тратили силы. Услышав же рассказ юноши и узнав про его планы стать магом, алхимики сперва пришли в восторг, а затем немного огорчились. Один из них, потерявший в бою глаз, немедленно обратился к юноше с некоторой насмешкой:

– А ты это залечить сможешь?

Аврелиан, помня прошлый свой опыт, не на шутку испугался. Он опустил взгляд и собирался было отнекиваться, но он увидел вокруг себя лишь хищные взгляды. Волки в алхимических плащах уже готовы были броситься на растерзание молодого мага, отчего по его телу растекся жар. Засохшими губами он сказал:

– Без проблем.

И сразу вновь использовал свое особое зрение. Юноши вокруг отхлынули от фиолетового свечения в его глазах, отчего Аврелиан лишь улыбнулся и протянул руку вперед. Раненый, колеблясь, наклонил к нему голову. Аврелиан внимательно изучал его, после чего стал исполнять уже привычную процедуру. Он обнаружил, что если лечить не себя, то силы покидают тело не так скоро, хотя у него и слегка закружилась голова. Скоро все ниточки встали на свои места, маг посмотрел привычным образом на своего соратника и обнаружил, что у того сначала появилась небольшая дымка на месте пустой глазницы, которая стремительно уплотнялась и принимала нужную форму. Через каких-то полминуты алхимик удивленно смотрел вокруг обоими глазами, шепча слова изумления. Аврелиан же с победным видом оглядел стоящих вокруг. Глаза волков обратились взглядами овечек. Только хотел юноша сказать еще что-то победительное, как услышал голос Энорека:

– Определенно тебе надо в целители.

Аврелиан оглянулся и увидел своего командира в компании мага в бело-голубой мантии.

– Готов уже к великим свершениям? – улыбнулся второй пришедший.

На его улыбку юноша ответил лишь немного виноватым взглядом, словно ребенок, обронивший завтрак прямо на глазах у мамы.

– Такого я давненько не видел. Тебя бы к архимагу нашему направить, вот он бы тебя обучил как следует.

– Благодарю, господин.

– Пойдем, у нас много работы, юноша.

Аврелиан пошел вслед за целителем, кивнув на прощание своему командиру. Его повели сквозь лагерь к стоянке магов его специализации. Путь вышел долгим, поскольку молодой маг все время терялся, когда между ними проходил всадник или какой-то солдат звал его приготовить выпивку. Только его компаньон вечно выручал его и находил затерянного в толпе. Наконец они пришли к целителям.

У одних из самых ценных на фронте магов было соответствующее положение. Они стояли отдельно от всей толпы, окруженные кольцом часовых. На их земле даже трава не была полностью истоптана, да и запаха отходов не стояло. Только от шума защиты никакой не было, однако то, как на них смотрели прохожие, спокойные походки его будущих коллег, которые мило беседовали о насущных делах – все это внушало чувство особенности и позволило юноше без проблем потерпеть это лишение. Его привели к старому магу с безупречно белой бородой, корпевшего над лежащим в траве телом некого лорда. Он заживлял многочисленные царапины на лице оного, чтобы не оставить шрамов. Когда маг завидел юношу, то обратился к нему, не прекратив свое дело:

– А, это ты тот гений высшей магии?

– Да, господин.

– Так просто принять комплимент о своем гении, – мечтательно уставившись в небо, сказал целитель. – Да, тебе точно дорога в маги. Итак, что ты умеешь?

– Я толком сказать не могу. Я просто научился видеть все неким рисунком и управлять им.

– Да, тасурум. Так это зрение называется. Теперь ты понимаешь, почему мы верим, что мир сплели Великие Ткачи?

– Похоже на то.

– Хорошо. Что ты делаешь с нитями?

– Ну, я использую руны, что мне показывал Энорек. Я их как бы вплетаю, и что-то происходит. Я убил нескольких захватчиков, вплетая руну огня, и они загорались, а еще нескольких я, как бы это сказать… я сломал их нити, и они состарились до смерти.

– Вау. Это что-то интересное. В твоем роду не было… магов очень узкой специализации?

– Нет…

Целитель отпустил лорда и повел юношу в свой шатер. Там было множество белых подушек, на которые они расселись.

– Я думал, что старых викариев вроде меня невозможно удивить. Но, видимо, я ошибался. В общем-то, все обучение магии заключается только в том, чтобы научиться тасуруму, рунам и их использованию. Большинство магов так самому тасуруму и не научаются, только косвенно его используют. Их разум входит в специальное состояние, в котором они могу использовать его, так и не увидев. Но ты у нас особый случай, и твое обучение пройдет явно быстрее прочих. Войди в него, пожалуйста, на пару секунд.

Аврелиан выполнил его просьбу незамедлительно.

– Так быстро… Ты меня немного пугаешь. Не все архимаги могут похвастаться такой скоростью. Ну, хорошо, начнем с простейших рун.

С этого момента началось очередное обучение. Аврелиан выяснил, что его руна лечения только чудом подошла, поскольку он перепутал пару плетений, когда вспомнил ее в первый раз. Он стал учить знаки для вывода яда из тела, для избавления от всяких болезней и для разнообразных восстановлений. На каждую он затрачивал не более дня, память не стала играть с ним в забывалки и быстро привыкла к этим условиям. Учился юноша на лягушках, которых специально для его обучения завезли в лагерь. По словам его наставника, скоро он смог бы одним лишь желанием делать привычные заклинания, даже не используя тасурум. Сердце Аврелиана разрывалось от гордости за свои успехи, уважение старших и зависть равных возвышали мальчика из Контанто в своих глазах до уровня дракона или даже выше. Особую гордость он испытывал, когда обращался к алхимикам за выпивкой. Он театрально скрывал свое чувство превосходства, чем зарабатывал себе прекрасных ненавистников. Но накануне окончания его двухнедельного обучения случился поворотный момент его жизни, о чем юноша сперва даже не задумывался.

Он ради тренировки взял неподвижную лягушку с оторванной задней лапой. Заклинание на восстановление оторванных частей тела требовали недюжинных сил, но для столь маленькой твари требовали лишь мимолетной усталости как после короткой легкой пробежки. Однако после исцеления перепончатое создание не стало никак себя вести, так и оставшись недвижно лежать в ладони. Юноша попробовал еще сильнее подлечить ее, отчего зеленый прыгун стал немного ярче, словно помолодев, но все равно не зашевелился. Юноша использовал тасурум и увидел, что жизнь уже покинула лягушку. Ее узор был безупречен, но в нем не было золотого потока пламени. Аврелиан заинтересовался и попробовал исправить это, положив лягушку на землю, после чего соединив ее с узором травы и направив немного жизни в нее, после чего разорвал их связь. Лягушка тут же упрыгала в другом направлении, а огонь в ней стал очень быстро расти, пока не принял нужные размеры. Аврелиан же побежал рассказать это своему учителю. Тот очень долго молчал с широко раскрытым ртом и немного дергавшимся глазом.

– Что-что-что-что-ЧТО ты сделал?! Воскресил лягушку?! Ты ничего не путаешь?!

– А почему Вы так думаете? – испугался юноша.

Целитель на несколько секунд отвернулся и посмотрел вдаль. Он рассеянно сказал:

– Потому что по-хорошему это невозможно. Может, тебе все же показалось?

– Нет, господин, я понимал, что делаю, и все видел. В ней не было жизни, в этом я уверен наверняка.

– Я даже не знаю, что сказать. Вообще эти твои слова о потоке жизни звучат как-то странно… Но если работает, то, возможно, ты прав… Хотя с другой стороны… Не важно! Я поговорю с коллегами, и мы еще поговорим об этом с тобой. Но завтра тебе предстоит уже выбраться в поле. Герцог Расендский тоже прослышал о твоих талантах, и он хочет, чтобы ты не тратил его впустую.

Аврелиан кивнул. Его сильно смутило такое заявление, хотя и порадовало его самолюбие. Засыпал он со смешанными чувствами, которые заслонили собой даже предвкушение будущих свершений.

На следующее утро у шатра его уже ждал коренастый мужчина с широким лицом и хитрыми глазами, верхом на рыжем коне, облаченный в оранжевую мантию.

– Хорошее утро, Аврелиан, – поздоровался тот. – Меня зовут Экзонис, нам с тобой сегодня предстоит веселая работа.

– Хорошее. А что мы будем делать?

– Наш неприятель решил сосредоточить силы и укрепился на побережье. Это большая оплошность, но они пока об этом не знают, и мы должны объяснить им, почему они неправы. Если ты уже готов, выдвигаемся прямо сейчас!

– Э, хорошо.

Юноша тоже оседлал лошадь, и они двинулись из лагеря. Экзонис долгое время молчал, пока лагерь не скрылся за горизонтом.

– Я слышал о твоих великих способностях. Как ты смог так быстро освоить то, чему целители учатся чуть ли не всю жизнь?

– Я даже не знаю. Я был при смерти, и в какой-то момент почему-то у меня включился тасурум. А потом все как-то совсем просто пошло.

– Удивительно… Будь осторожен, парень, могущество – это очень опасная вещь. Но мне кажется, что тебя ждет в любом случае великое будущее.

– Наверное, – сказал Аврелиан и неподвижно уставился вдаль.

– Что тебя гложет?

– А? Да так, мелочи.

– А выглядишь так, словно у тебя убили всю семью.

Аврелиан от неожиданности так рассмеялся, что чуть не упал с лошади.

– Вообще-то так и есть, – наконец сказал он и вмиг помрачнел.

– Ой!

До неприятеля они доехали в молчании. Скоро магам открылся вид их стоянки. Лагерь варваров решительно отличался от такового у имперцев. Дикари были тихи и строги, несколько сотен их солдат в ветвистых шлемах стояли ровными строями, шеренгами передвигавшиеся по площади лагеря, и только стук сапог нарушал мрачную тишину, да изредка это же делали их командиры, отдававшие приказы на их языке.